Было ли на Руси татаро-монгольское иго.

Была ли пьяной Русь?

Миф о якобы «традиционном русском пьянстве», испокон веков процветавшем на Руси, существовал с давних пор. Периодической западной печати, особенно любящей муссировать его, пришли на подмогу русофобы с учёными степенями, доказывавшие якобы национальную склонность русских людей к спиртным напиткам. Попробуем разобраться в том, много, мало и испокон ли веков пили на Руси и как обстояло дело у других народов.

С тех пор как род человеческий обрёл письменность, на камнях, на дощечках, на бычьей коже он стал живописать и о своём интересе к хмельным напиткам. Седая древность оставила нам немало таких свидетельств. За три, четыре тысячи лет до новой эры в Древнем Египте знали вкус виноградно­го вина и пива. В Греции культ вина проповедовался настолько широко, что на празднествах рядом со статуей Диониса (бог виноделия), должно быть, какой-то остряк стал ставить и Афину (богиня муд­рости), убеждая греков, что от вина ум человека становится острее и гибче. Иногда, правда, между статуями этих божеств помещали нимф (богини водных источников) как символ умеренности, призывая разбавлять тягучие алкогольные напитки.

Литературные памятники донесли до нас невоздержанность в употреблении вина в Древнем Риме. Подробно и живо описаны «лукулловы пиры», на которых в винном угаре тонули и общественная мораль, и общепринятые нормы поведения. «У самых цивилизованных и просвещённых народов очень принято было пить», - вывел в своём трактате о пьянстве Монтень. Нет, не было народа и государства как на западе, так и на востоке, которые не испытывали бы тягу к вину.

Сортов вина было великое множество. Дешёвое и невкусное делали вино древние египтяне. А какое прекрасное вино источала солнечная Палестина, восхищается американский историк X. Ж. Магуалиас. Ну, как не пить его ещё и ещё. И ветхозаветный пророк Исайя сообщал о древних евреях, что они рано встают, чтобы гнаться за опьяняющими напитками, и засиживаются ночью, чтобы сжигать себя вином. Жалобами на слишком пагубную страсть в еврейском народе проникнуты многие другие библейские свидетельства. И даже христианская Византия, возвестившая миру аскетизм и сдержанность через новую религию, не справилась с устоявшимся пороком.

Правда, уже тогда понимали, что пьянство является общественным недугом и подлежит врачеванию в рамках государства. Пьяниц древние египтяне подвергали наказаниям и осмеянию. Более чем за тысячу лет до новой эры в Китае был принят императорский указ о пьянстве, в котором с тревогой отмечалось, что оно может стать причиной разрушения государства. Китайский император By Венг даже издал указ, согласно которому все лица, захваченные во время попойки, приговаривались к смертной казни. Уличённых в пьянстве в Индии поили… расплавленным серебром, свинцом, медью. В древней Спарте намеренно спаивали пленных рабов, чтобы юноши видели их скотское состояние и воспитывали в себе отвращение к вину.

Такие примеры можно было бы приводить до бесконечности. Суть их в том, что пьянство с древнейших времён не являлось прерогативой какой-либо страны, национальности. Сметая на своём пути этнические и государственные границы, оно не обошло ни одну страну, ни один народ.

Но повесили ярлык исторически спивающегося на русский народ. И мы как-то легко поверили в это, смирились, не усомнились, что достославные предки наши не только сами в пьяницах значатся, но и нам то завещали. А была ли в действительности древняя Русь пьяной?

Подобные утверждения начисто лишены исторической подоплёки, - отвечает историк Буганов. - Ни в одном древнерусском письменном памятнике до татаро-монгольского нашествия, т. е. до конца первой трети XIII века, нет ни жалоб на чрезмерное употребление алкоголя, ни упоминания о пьянстве вообще среди нашего народа. Объясняется это довольно просто. До X века русичи не знали пьянящего виноградного вина, варили пиво, изготовляли брагу и квас, медовуху. Эти лёгкие напитки сопровождали застолья и братчины, приносились в качестве угощений на пирах, вызывая у пьющих весёлость, не переходившую в тяжёлое опьянение.

Вот один из «исторических» аргументов. Политическая обстановка тех лет складывалась таким образом, что Владимиру нужно было принять религию по византийскому образцу, ведь Византия входила в очередной зенит своего могущества, являясь государством, где монотеическая религия закрепляла и дополняла власть императора. Посольства же, посланные Владимиром на Восток, чтобы выяснить положение в ведущих мусульманских государствах, докладывали, что Багдадский халифат, крупнейшее в то время государство ислама, утратил своё могущество, а его владыки не пользовались никакой реальной властью. Шло к упадку и сильнейшее мусульманское государство Средней Азии – держава Саманидов. Русский князь учитывал всё это, но, не желая ссориться с представителями ислама, которые убеждали его сделать на Руси государственной свою религию, объяснил свой отказ тем, что на Руси не могут без вина, которое, как известно, ислам запрещает.

Руси есть веселие пити, не можем без того быти, - ухмыльнувшись в бороду, заявил князь Владимир.

С 1951 года на территории Новгорода начал проводить археологические раскопки академик А. В. Арциховский. Интереснейшим научным открытием стали берестяные грамоты, которые свидетельствовали, что Русь широко писала и читала. Как раз государственная организация Новгорода вызывала к жизни необходимость распространения грамотности, как среди хозяев, так и среди крестьян. Ведь последние не только читали, но и ответ в письме держали.

Потом эти раскопки продолжил член-корреспондент АН СССР В. Л. Янин. В берестяных грамотах этих достаточно много места отводилось и мельчайшим бытовым вопросам. Но ни в одном из бе­рестяных свидетельств нет упоминания о вине и пьянстве. Широкое распространение грамотности не зафиксировало этих явлений.

Только к XV веку на территории русского государства оформилась в качестве общественного питейного заведения корчма, владельцы которой платили пошлины с напитков князю. В ней наряду с вином пользовались ночлегом, заказывали еду, пели и слушали музыку. Однако корчмы были только в крупных центрах: в Киеве, Новгороде, Пскове и Смоленске.

Напротив, в Западной Европе средневековье отмечено повсеместным ростом употребления не только вина и пива, но и крепких спиртных напитков. Уже в XIII веке западный европеец, в отличие от наших предков, не только знал, что такое водка, джин и другое, но и старательно их употреблял. Разнообразные и дешёвые крепкие напитки триумфально шествовали из дворцов в простой народ через кабаки и торговые лавки.

«Германия зачумлена пьянством», - восклицал реформатор церкви Мартин Лютер. «Мои прихожане, - жаловался одновременно с ним английский пастор Уильям Кет, - каждое воскресенье смертельно все пьяны». И это в старом и чопорном Лондоне, откуда раздаются упрёки России в традиционном пьянстве. Современники сообщали, что в Лондоне «в каждом доме, в каждой улице кабак имеется». В них женщины пили наравне с мужчинами, цены в прейскуранте подкупали своей дешевизной. Простое опьянение - пенс, мертвецкое - два пенса и солома даром.

Глядя на всенародную страсть к пьянству, поразившему все сословия, папский посол Антоний Компаниус горько воскликнул: «Здесь бытие - лишь питие». Дипломат не был далёк от истины. Общественное сознание тех лет в Англии не осуждало пьянства. Более того, непьющий не считался джентльменом.

В России производство крепких напитков приходится лишь на рубеж XV-XVI веков. Появление водки зафиксировано примерно этим временем. Спирт - это изобретение древнеегипетских мудрецов-врачевателей, которые за большие деньги продавали его во многие страны. В Европе спирт разбавили и одарили им Русь. Поначалу водку употребляли исключительно как лекарственное средство. Aqua vita, живая вода, - в русской окающей транскрипции - оковита. Под таким названием застал кое-где водку даже XIX век. В южных губерниях её стали называть горилкой, а в Великороссии привилось название, дошедшее до сегодняшнего дня.

В середине XVI века в России появляется кабак - место казённой или откупной продажи спиртных напитков. Иван Грозный распорядился построить первый кабак в Замоскворечье, вернувшись из казанского похода. Как гласит «Русский архив» (1886), он запретил жителям Москвы пить водку, позволив, однако, для опричников построить особый дом под названием кабак. Капли золотого дождя упали в царскую казну и забарабанили всё чаще и чаще стараниями проворных слуг, смекнувших, что дело это - зело доходно. Уже к первой половине XVII века «царёвы кабаки» как грибы после дождя выросли не только в городах, но и в небольших деревнях. Приходившие туда быстро хмелели. Пожалуй, с этих лет начал формироваться миф о повсеместном пьянстве на Руси, в основе которого лежат свидетельства заезжих иностранцев.

Итак, со времён Ивана Грозного стали собираться кабацкие доходы, или «напойные деньги». Осуществляли это присяжные головы и целовальники, то есть выборные чиновники.

Наряду с казёнными - царскими кабаками - на Руси возникла и другая форма - пожалованные кабаки боярам, помещикам и монастырям. Одновременно московское правительство жёстко преследовало кормчество, ревностно ограждая свою монополию на производство и продажу алкогольных напитков. И всё же в Московии нашлись люди, усмотревшие в действовавшей системе спаивания, хотя и очень доходной, одну из главных причин «душевредства». Так именовал пьянство патриарх Никон, под влиянием которого царь Алексей Михайлович задумал широкую реформу кабацкого дела. С этого времени берут начало попытки государственной регламентации производства алкоголя.

В феврале 1652 года были посланы грамоты по городам, которыми объявлялось, что с нового года «в городах кабакам не быть, а быть по одному кружечному двору». Запрещалась торговля вином во время Великого поста и на Святой неделе. Воеводам предписывалось закрывать на это время кабаки. В августе 1652 года был созван «собор о кабаках», на котором предстояло выяснить детали реформы, уже в принципе принятой и осуществлённой в своих основных чертах. Состав участников собора, как видно из грамоты, посланной в Углич 16 августа 1652 года с изложением постановлений собора, был обычным для XVII века.

Из постановлений собора особенно важным является ограничение времени торговли вином. Запрещалась его продажа во время постов, по воскресеньям, средам и пятницам. А разрешалась в понедельник, вторник, четверг и субботу только после обедни, то есть после 14 часов, и прекращалась летом - за час «до вечера» (около 17 часов 30 минут), а зимой - «в отдачу часов денных» (около 17 часов). Категорически было запрещено торговать вином ночью. Количество вина, продаваемого одному лицу, было ограничено одной чаркой, в долг и под заклад давать было не велено.

В заключение грамоты о кабацкой реформе, посланной в Углич, была добавлена любопытная оговорка относительно «напойных денег» - «собрать перед прежним с прибылью»! Достигнуть этой цели московское правительство надеялось путём уничтожения частных кабаков и повышения цены на вино. Именно эта лицемерная по своей сути политика красной нитью проходит через историю кабацкого вопроса в России. С одной стороны, монарх бичует пьянство, с другой - велит с прибылью собрать «напойные».

Заезжие иностранцы живописно свидетельствуют об этом, хотя большая часть их выводов основывается лишь на впечатлениях, чаще всего зрительных, без сравнительного анализа с европейскими государствами. В 1639 году Адам Олеарий, представлявший в Москве голштинского князя Фридриха III и подолгу службы частенько разъезжавший по нашей земле, заключил в самой известной книге о России в XVII веке «Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно», что русские «более привержены к пьянству, чем любой другой народ мира».

Свидетельства эти следовало бы не только проверить, но и сравнить с тем, что происходило в то время в Западной Европе. Например, водка в России стоила дорого, дороже, чем в Европе. И это сдерживало её массовое употребление.

Б. Мэй, английский историк, в объёмистой книге, вышедшей в Лондоне в 1984 году, сославшись на А. Олеария, писал: «На протяжении столетий иностранцев постоянно потрясало потребление алкоголя русскими, принадлежащими ко всем классам общества...» Б. Мэю вторит американский историк Дж. Веллингтон, кстати, консультировавший президента Рейгана по вопросам отношений с Советским Союзом. В книге с претенциозным названием «Икона и топор», выдержавшей два издания, он бездоказательно утверждает, что в Московии наиболее распространённым пороком было пьянство.

Насколько же объективны наблюдения А. Олеария и выводы учёных?

Как известно, степные кочевники оттеснили наших пращуров из чернозёмной полосы на север. Но и там народ наш продолжал заниматься привычным для него земледелием. И хотя климат здесь был отнюдь не благоприятным, а почвы - просто бедными, наш пахарь продолжал поднимать землю, растить хлеб насущный. В мире лишь две северные страны создали у себя крупное земледелие. Это Россия и Канада. Но в Канаде значительная часть крестьян живёт примерно на широте нашего Крыма. Как в Западной Европе. В России же тех лет земледелие развивалось в тяжелейших климатических условиях. Сравните. Зимы холодные и долгие, в то время как в Европе солнце и тепло отнюдь не редкие гости.

Почвы в нечернозёмной полосе обезображены болотами, и сезон полевых работ почти вдвое короче, чем в Европе. Время выпаса скота укорачивалось из-за климатических условий на два месяца. Очевидно, что для получения минимума продукции наш пращур вкладывал физических и духовных сил и времени несравненно больше, чем его западноевропейский коллега. Когда уж тут пить? Ей-богу, вымерли бы русичи, не вынесли бы жесточайшей борьбы с кочевниками, если бы вливали в себя алкогольной продукции даже равное с европейцами количество. Сколько мужества, сколько терпения, воли и выносливости нужно было народу нашему, чтобы выжить, чтобы накопить материальные ресурсы, подорванные татаро-монгольским нашествием, чтобы, оперевшись на них, построить огромную империю.

Почти на сто лет раньше А. Олеария по владениям великого князя Василия Ивановича разъезжал посол в Московию императора Максимилиана (из Габсбургов) Сигизмунд Герберштейн, написавший «Записки о московитских делах». В ней нет упоминания о пьянстве среди русских. Разве что встречается сообщение, что… «немного лет тому назад государь Василий выстроил своим телохранителям новый город Нади». Что это за город, историкам хорошо известно. Но поведаем о нём из книги уже не раз упоминавшегося А. Олеария.

Он писал: «Четвёртая часть города (речь идёт о Москве. -А. С. - Стрелецкая слобода - лежит к югу от реки Москвы в сторону татар и окружена оградою из брёвен и деревянными укреплениями. Говорят, что эта часть выстроена Василием, отцом тирана, для иноземных солдат: поляков, литовцев и немцев и названа по попойкам «Налейками» от слова «налей». Это название появилось потому, что иноземцы более московитов занимались выпивками, и так как нельзя было надеяться, чтобы этот привычный порок можно искоренить, то им дали полную свободу пить. Чтобы они, однако, дурным примером не заразили русских, то пьяной братии пришлось жить в одиночестве за рекой».

Ни у болгар, ни у русских, - считает Христа Орловский, председатель национального комитета трезвости Народной Республики Болгарии, - так называемых пьяных традиций никогда не существовало. На Руси ещё в конце XVII века был учреждён специальный «орден за пьянство» - тяжёлая чугунная плита с железным ошейником. Не менее круто обходились с выпивохами и у нас.

В книге известного бытописателя прошлого века Ивана Прыжова «История кабаков в России в связи с историей русского народа» (1886) отмечается, что «миллионы людей… видели в пьянстве божье наказание и в то же время, испивая смертную чашу, протестовали, пили с горя». Прочитав книгу Прыжова, укрепляешься в убеждении, что пьянство пришло на русскую землю извне.

Механизм алкогольной эксплуатации народа в XVII и XVIII веках, всё больше и больше оттачиваясь, увеличивал потребление крепких напитков в стране. XIX столетие принесло России фабричное производство чистого спирта. Один из крупнейших психиатров дореволюционной России И. А. Сикорский писал: «Раньше было пьянство, а с XIX века начался алкоголизм...» По всей стране открывались корчмы и кабаки, торгуя и денно, и нощно.

Итак, с каждым годом Россия всё больше и больше хмелела. Но водка распространялась вширь, а не вглубь. И если общее количество её за счёт продажи в Отдельных губерниях возрастало, то на душу населения по сравнению с другими государствами Европы Россия занимала скромное, среди последних, место. В конце XIX века наша страна по потреблению спирта была на девятом месте, пропустив далеко вперёд Францию, Швецию, Данию, Голландию, Германию и других.

Один из виднейших специалистов в этой области тех времён Н. О. Осипов писал, что «Россию по количеству алкоголя можно было бы причислить к самым трезвым странам Европы». Русский крестьянин имел возможность пить лишь несколько десятков дней в году - по престольным праздникам, на пасху, масленицу, на свадьбах и базарах. Всё остальное время он тяжело работал, отвоёвывая у земли в суровых условиях нашего климата хлеб свой насущный. Крестьянский труд не терпел ни двух, ни трёх каждодневных рюмок.

Когда на Западе сегодня говорят об «исконном русском пьянстве», то не учитывают социальных корней этого явления в дореволюционной России. Убедительность же аргументов чаще всего не выходит за рамки пропаганды.

В середине XIX века в России оформляется сильное трезвенническое движение, которое наряду с виднейшими общественными деятелями поддерживала и церковь.

Но ростки эти были втоптаны в грязь правительством, распорядившимся уничтожить общественные антиалкогольные институты, несмотря даже на конфликт с церковью. С одной стороны, практиковалось моральное осуждение, вводились ограничения, но потом их отменяли, и производство водки возрастало. В XVI веке Иван III закрыл корчмы, его сын Василий III разрешил пить только своим слугам да иностранцам, которым построил для этого слободу в Замоскворечье. При царе Алексее Михайловиче в ХVI веке продажу водки в кабаках ограничили, но упавшие доходы заставили всё вернуть на круги своя. В первой четверти ХVII века казна получила с водки более 1 миллиона рублей, в 1800 году уже 13,6 миллиона, а в конце XIX века - 300.

В своей рецензии на мою книгу о Киевской Руси с возмущением писал: «Сумма частичных ошибок дошла до критической массы и взорвалась анекдотическим выводом о том, что на Руси не было русских».

В этой главе мы и попробуем разобраться в том, всегда ли были на Руси русские.

Л. В. Алексеев в книге «Полоцкая земля» (1966) писал: «Современные данные археологии и топонимики показывают, что в эпоху раннего железа Восточную Европу населяло три крупных группы племен. Первая, ираноязычная, занимала Крымский полуостров, Кубань, Нижний Дон, Нижний Днепр и доходила на севере до водораздела Сейма, Десны и Оки… Вторая, финноязычная группа, охватывала все верхнее Поволжье, бассейн Средней и Нижней Оки, на западе доходила до озера Эзель и оставила так называемую Дьяковскую культуру. Третья, балтоязычная, охватывала все верхнее Поднепровье, включая Киев, правобережье Сейма, верхнюю Оку и уходила на запад в Прибалтику».

«Каким образом славяне одновременно появляются на громадной территории и притом без каких-либо признаков массового переселения в эти территории нового для них народа?» Так ставит вопрос М. И. Артамонов .

Ответить на него нам поможет академик В. В. Седов.

«Обширные пространства Севернопричерноморских земель в латенское время были заселены скифами и продвигавшимися с востока сарматами. Более северные области Восточно-Европейской равнины принадлежали различным племенам балтской языковой группы. В последней трети III в. до н. э. в области, где соприкасались балтский и скифский ареалы, имело место вторжение племен поморской культуры и культуры подклешевых погребений.

Происходил синтез местных скифских и милоградских элементов с пришлыми с запада компонентами.

Припятский регион, включающий среднее течение Припяти с низовьями Горыни, до расселения поморских племен был весьма слабо заселен носителями милоградской культуры. Анализ ранних погребений из зарубинецких могильников этой территории (Велемичи, Воронино, Отвержичи и др.) показывает, что формирование рассматриваемой культуры здесь было в значительной степени результатом оседания пришлого населения с территории поморской культуры и культуры подклешевых погребений. В захоронениях, датируемых находками расчлененных среднелатенских фибул рубежа III и II вв. до н. э., выявляются отчетливые следы повисленских культур. Определить этнос носителей зарубинецкой культуры Припятского региона поданным археологии не представляется возможным.

Можно полагать, что местное скифское население вошло в состав носителей зарубинецкой культуры Среднего Поднепровья. Здесь имел место синтез местной культуры с пришлой, результатом чего стали изменение обрядности и появление ранее неизвестных элементов материальной культуры. Миграция нового населения в Среднее Поднепровье шла с запада, с коренной территории распространения поморско-подклешевых древностей в последних десятилетиях III в. до н. э.

Импульсом миграции части населения из Висленского региона в Поднепровье стала экспансия кельтов. Их появление в землях к северу от Карпат и последующее вторжение в области культуры подклешевых погребений и привели в движение более или менее крупные группы населения Повисленья в восточном направлении. Параллельно отдельные, небольшие группы кельтов распространились и в землях Днестро-Днепровского междуречья. Здесь обнаружены не только отдельные находки кельтских бронзовых украшений, которые можно было бы интерпретировать как результат культурных контактов, но и комплексы, прямо свидетельствующие о проникновении отдельных групп кельтского населения далеко на восток.

Есть некоторые отличия и в погребальной обрядности, в частности в Среднеднепровском регионе имеются чуждые зарубинецкой культуре захоронения по обряду ингумации, в которых следует видеть субстратное наследие скифского ритуала.

Истоки киевской культуры находятся в балтских землях Верхнего Поднепровья, и этническая принадлежность ее носителей в этой связи должна определяться как балтская.

В начале средневековья племена киевской культуры, с одной стороны, приняли непосредственное участие в сложении колочинских древностей Верхнего Поднепровья, которые определяются как дославянские, балтские, с другой - стали одним из компонентов в становлении пеньковской культуры. Последнее никак не может быть основанием для предположения о славянстве рассматриваемых племен, поскольку хорошо известно, что средневековый славянский мир включил в себя множество иноэтничных образований.

В левобережной части лесного и лесостепного Поднепровья, а также в Верхнеокском бассейне, то есть на всей территории расселения постзарубинецких племен (ареалы почепской, мошинской и киевской культур), среди доминирующих водных названий общебалтского и восточнобалтского облика встречаются гидронимы западнобалтских типов. Наличие на этой территории мощного слоя западнобалтского (прусско-ят-вяжско-галиндского) происхождения, замечает В. Н. Топоров, не подлежит сомнению. Его появление здесь может быть объяснено только инфильтрацией в восточнобалтскую среду зарубинецкого населения, отдаленные предки которого вышли из окраины западнобалтского ареала.

Носителей киевской культуры можно предположительно идентифицировать с голтескифами Иордана. Они были родственны голяди Верхнеокского региона и сохранили ее имя в своем этнониме, но обитали в землях Скифии (отсюда и этноним). Не исключено участие в этногенезе носителей киевских древностей и ираноязычных потомков скифов. Во всяком случае, скифский этнический компонент в населении среднеднепровского региона зарубинецкой культуры представляется несомненным».

Итак, пришедшие на территорию Украины и Белоруссии западнобалтские, германские и кельтские переселенцы смешивались с местным восточнобалтским и ираноязычным населением и послужили основой украинской и белорусской нации. Притом белорусы в своем этногенезе больше имеют балтских корней, вто время как в украинцах наравне с балтами намешаны и иранцы, и тюрки, и черкесы.

Украинцы, белорусы и русские относятся к группе восточных славян. О них и пойдет речь далее.

Вадим ДЕРУЖИНСКИЙ. «Лысенковщина в исторической науке». 2011 год.
________________________________________ ______

Сама «древнерусская народность» - это великодержавный миф, выдуманный Ломоносовым для обоснования претензий царизма на земли Литвы-Беларуси и Руси-Украины . Причем, претензии эти шли от бывшей Орды - от ее четырех частей: Московского Улуса, Казанской Орды, Сибирской Орды и Астраханской Орды. Хотелось бы узнать - а какое же у Золотой Орды было «древнерусское сознание»? И что это за «историческая борьба» литвинов ВКЛ за воссоединение с «братским» народом Золотой Орды?

И почему пребывание в течение 70 лет Полоцка под властью Киева - это задает некое «древнее общее сознание», а пребывание 300 лет московитов в составе Орды - вдруг не задает их общее сознание, хотя они единое государство и единый народ уже 750 лет? И почему общая история поляков и беларусов, которая на века больше их совместного 122-летнего пребывания в составе царской России, - тоже не формирует общее польско-беларуское сознание?

Одним словом, налицо политическая фальсификация истории со стороны царских и потом советских историков. Эта выдуманная «древнерусская народность» базируется, фактически, только на мифе о каком-то «древнерусском языке», на котором якобы писались книги в Киеве, Полоцке, Новгороде и Московии. На самом деле это не «древнерусский язык», а церковнославянский. Это вымерший к началу славянизации Залесья киевскими князьями южнославянский солунский диалект IX-XI веков. «Древнерусским» его никак нельзя называть, так как на нем точно так тогда писали еще в Хорватии, Румынии, Сербии, Богемии (Чехия), землях Польши, в Молдавии (см. нашу статью «Мифы и правда о языке предков», №23, 2010). Но почему-то никто эти территории не называет «древнерусскими», а их население «древнерусской народностью», хотя везде писали на одном и том же языке - солунском диалекте Македонии, который лег в основу письменного языка, придуманного Кириллом и Мефодием для славян.

И потом, с какой стати насильственное пребывание Полоцкого государства в составе Киевской Руси в течение 70 лет тысячу лет назад - вдруг должно означать в XIX и XX веках якобы «тягу к воссоединению с братским русским народом», если никогда до этого литвины-беларусы не жили с русскими в одном государстве? Земли будущей Московии и земли Полоцкого государства были в составе Киевской Руси в разное время, и Полоцк освободился от власти киевских князей еще до того, как их отпрыски отправились захватывать и русифицировать финские земли нынешней Центральной России.

Миллионы беларусов были оболванены в СССР мифом о том, что они являются якобы «младшим братом» великого русского народа, и это оболванивание продолжается по сей день. Пропагандистом этого мифа являлся ныне покойный Петр Петриков, доктор исторических наук, профессор, член-корреспондент Национальной академии наук Беларуси. 31 августа 2006 года в газете «Советская Белоруссия» он опубликовал статью «Методологические идеологемы историков», в которой, в частности, писал: «Некоторым белорусским историкам стала костью в горле историческая борьба белорусского народа за воссоединение с братским русским народом… В России же началось пробуждение древнерусского сознания белорусов…».

Однако в энциклопедии «Беларусь» (Минск, 1995) сказано: «В процессе формирования и развития беларуский народ прошел стадии от объединения племенных союзов через народность до нации, многие стадии социальной структуры общества. … В 13-16 веках сформировался беларуский этнос. …Процессы консолидации беларуской народности в беларускую Нацию начались в 16 - начале 17 века». Как у древней Нации может «пробуждаться» сознание народности - «древнерусской» в данном случае? Это такой же нонсенс, как у старика прорежутся молочные зубы.

Вот яркая и малоизвестная у нас аналогия. В период с XIV по начало XVI вв. польские города, включая Краков, формировались как немецкие. Красноярский историк профессор А. Буровский писал: «В тот период горожане в Польше говорили на немецком языке (или на смеси немецкого с польским), а позже города стали полностью польскими». Но аналогичное было и у нас - язык горожан (солунский диалект, он же церковнославянский, он же «древнерусский») не был языком коренных жителей. Однако никто не заявляет о том, что раз горожане Польши тогда говорили на немецком языке, то в то время Польша была некоей «Древней Германией» с древнегерманским сознанием поляков!

Во всей мировой исторической Науке считается, что все европейские (и славянские) народы развивались по общему сценарию в своем этногенезе. Исключением - как считают в России - являются только три «восточнославянских» народа, которые якобы в конце 1-го и начале 2-го тысячелетий умудрились сформировать некую «древнерусскую народность» с единым разговорным языком (солунским диалектом Македонии, ныне болгарский язык) на просторах БССР, УССР и РСФСР, а потом невесть почему эта болгароязычная общность вдруг распалась на «три братских народа». Эту фантастическую концепцию активно развивали такие авторы, как В. Мавродин, Б. Рыбаков, С. Токарев, М. Рабинович и др.; они придумали существование какой-то «Древней Руси» с единым «древнерусским народом» до XIII века, на руинах которой в XIV-XVI веках возникли «три народа».

Сегодня многие историки высмеивают эту лысенковщину. Доктор исторических наук, беларуский профессор Виктор Титов (1938 г.р.) в очерке «Этногенез литвинов (беларусов) в славянском контексте» (глава 5 «О древнерусской народности») находит в этой концепции следующие несообразности.

1. «До настоящего времени неизвестны исторические документы, первоисточники, даже исторические легенды и мифы (не принимая во внимание мифов советского времени), которые прямо или косвенно сообщали бы о единой древнерусской народности».

2. «Процесс формирования восточнославянских народов в том виде, как он представляется авторам этой концепции, всецело противоречит этногенезу соседних славянских и европейских народов - поляков, чехов, словаков, сербов, летувисов, немцев, которые в основном сформировались в конце 1-го - начале 2-го тысячелетия. Их непосредственными предками были реальные этноплеменные группы (союзы), стоявшие примерно на том же уровне исторического развития, что и кривичи, дреговичи, радимичи, днепровские поляне, волыняне».

3. «Формирование единой народности реально возможно только в условиях постоянных этнокультурных и экономических связей. На огромных пространствах «империи Рюриковичей», непрочного политического образования с разными культурными традициями местных племен, разными экономическими условиями, процесс их консолидации и интеграции в единую народность был просто невозможен. Это было бы равнозначно историческому парадоксу».

4. «Принимая во внимание хронологические рамки, в которые авторы советской концепции «втискивают» процесс этногенеза беларусов, нельзя не заметить, что период XV-XVI веков известен в Беларуси, а также в Украине и Польше как эпоха Возрождения. Авторы концепции допускают подмену исторических понятий, между тем этногенез и Возрождение - это принципиально разные процессы».

5. «Неизбежно возникает еще один вопрос: каким образом и в силу каких обстоятельств на просторах Восточной Европы, в отличие от Западной, в древний период (VIII-XIII века) преобладали процессы консолидации и интеграции (что якобы и привело к образованию единой народности), однако позже, в XVI-XVII веках, уже в условиях единого славянского государства - Великого княжества Литовского, переживавшего в то время свой «золотой век», эта «народность» внезапно распалась, и в ее «колыбели» впервые появились два новых народа - украинцы и беларусы. Ответа на такие вопросы авторы концепции древнерусской народности не дают».

Профессор Виктор Титов делает вывод:

«Значительно проще указанную проблему в XIX веке решали идеологи российской концепции «западнорусизма». Они отрицали сам факт существования беларусов и украинцев как самостоятельных народов, низводя их до понятий этнографических групп единого русского народа. Действительно, цель оправдывает средства, как и принцип «нет народа - нет проблем!».

Нетрудно заметить преемственную связь между этими двумя концепциями: и там, и тут обнаруживается имперский характер мышления, подчинение науки великодержавной идее, возвеличивание и оправдание культа силы за счет унижения своих «младших братьев», якобы освобожденных Российской империей из-под «гнета Литвы и Польши»».

К этим словам историка добавлю следующее. Сегодня из уст многих российских политиков и просто россиян можно услышать высказывания о том, что, дескать, трем братским народам надо снова объединиться в одну страну. Например, в недавнем сюжете на ТВ об автопробеге «За Беларусь!» некий российский предприниматель сказал: «Беларусы, русские и украинцы - это один народ, и нам надо снова быть вместе в единой стране».

На взгляд обывателей, такие высказывания кажутся «дружественными». А на самом деле - это самые враждебные в адрес беларусов и украинцев высказывания, которые абсолютно идентичны царской концепции «западнорусизма», которая отрицала сам факт существования наших наций и низводила их до «части русского народа». Для сравнения - точно так поляки говорили, что «поляки и кресы всходние беларусы и украинцы - это братские народы Речи Посполитой, которые должны снова объединиться в одну страну». Именно этот «интеграционный» лозунг был популярен во Второй Речи Посполитой (1920-1939). Такие словеса о «братстве» и «едином народе» - это великодержавные покушения на нашу национальную свободу и суверенитет.

Если вы услышите, как кто-то говорит «Беларусы и русские - это один народ», то это означает, что говорящий отрицает существование беларусов как самостоятельной нации - и отрицает этим право беларусов на свое Государство .

ТЩЕТНЫЕ ПОИСКИ «ДРЕВНЕЙ РУСИ»

Честные ученые не признавали царской концепции «древнерусской народности» ни в царское, ни в советское время. Например, российский историк В.О. Ключевский утверждал:

«Везде Русская земля, и нигде, ни в одном памятнике не встретишь названия русский народ… Русское государство в IX-XI вв. не могло быть государством русского народа, потому что еще не существовало этого народа».

Абсолютно верное замечание: народы в средневековой Восточной Европе стали формироваться только с XII-XIII века, поэтому в принципе не мог раньше этого времени существовать какой-то «древнерусский народ».

Видный советский историк А.Н. Насонов (1898-1965) писал, что полянское княжение в среднем течении Днепра стало ядром государства Киевской Руси. В последний раз название «поляне» встречается в «Начальном своде» под 944 годом. Потом его впервые сменяет название «Русь». Оно постепенно закрепилось за той частью славянизированных днепровских балтов и сарматов, которые жили вокруг Киева, Переяславля и Чернигова. Первоначально только эта территория называлась «Русской землей», именно она вошла в состав Киевского Государства в качестве территориального и политически господствующего ядра.

Исследователь истории восточных славян П.Н. Третьяков утверждает, что термин «древнерусская народность» является «книжным», который выдумали советские историки. Он считает, что эта «народность» была общностью весьма относительной: еще долгое время сохраняли свои особенности ее компоненты - балтский, сарматский, финно-угорский субстраты племен этой «народности». Не только в IX-X веках, но и в XI-XII вв. Русью, Русской землей называлась небольшая область в границах Среднего Поднепровья. Третьяков утверждает, что термин «древнерусская народность» дает лишь возможность не смешивать этническое объединение славян времен Киевской Руси с «русской народностью» XIV-XVI веков - то есть с народностью московитов и славянизированных ими народов Золотой Орды.

Георгий Штыхов (1927 г.р., лауреат Государственной премии БССР 1990 г., соавтор школьных учебников), доктор исторических наук (1983), профессор (1989), в очерке «У истоков беларуской народности (от индоевропейцев до балтов и славян)» в главе «К проблеме древнерусской народности» пишет, что Полоцкое Государство никогда не являлось никакой «Русью»:

«Территория Беларуси находилась вне границ Руси в «узком значении». В первую очередь это относится к Полоцкой земле. В Ипатьевском списке под 1140 годом летописец объясняет, почему великий князь киевский Мстислав захватил в 1129 году пятерых полоцких князей и выслал в Византию: полоцкие князья «не слушахуть его /Мстислава/ коли е завяшет в Русскую землю на помощь» /от половцев/. Видимо, у полочан хватало своих забот.

В недавнем прошлом в советской историографии настойчиво внедрялось понимание «Русской земли» в широком смысле - как территории всех восточных славян. Однако летописцы называют на территории Восточной Европы разные этнические группировки, существовавшие длительное время. Так, древляне фигурируют до 1136 года, дреговичи - до 1149, кривичи - до 1162, радимичи - до 1169 года. С этими сведениями хорошо согласуются данные археологических исследований.

По материалам раскопок курганов прослеживаются этнографические различия между группировками восточных славян. Так, археолог Л.В. Дучиц выделяет три комплекса костюма кривичанок. Сравнительное изучение археологических и этнографических материалов, особенно летгало-беларуского пограничья, позволило исследовательнице сделать вывод о том, что в этнографическом костюме Витебщины даже в XIX веке прослеживались летгальские реликты. Кривичей труднее, чем какое-либо другое племенное объединение, «вписать» в единую древнерусскую народность. Многие исследователи считают их скорее балтами, чем славянами. «Это были балтские племена, оставившие культуру длинных курганов» - пишет профессор Э.М. Загорульский.

Экономические связи между землями древнерусского государства (Киевской Руси) были слабыми. Языковые, культурные и другие этнические особенности восточнославянских группировок не успели стереться. В одежде, украшениях, быте, языке, верованиях их представителей сохранялось много отличий, которые шли от племенных особенностей.

Поэтому нет смысла ставить на одну доску тезис о единой древнерусской народности с тезисом о политической общности в границах государства, существовавшего до начала 30-х годов XII века, а затем распавшегося на самостоятельные княжества.

В 1996 году на VI Международном конгрессе славянской археологии в Великом Новгороде состоялось заседание, посвященное вопросам древнерусской народности. В одном из докладов был сделан вывод:

«Версия о том, что древнерусская народность не сформировалась окончательно и распалась в связи с распадом древнерусского государства, имеет больше реалий и правдоподобия, чем альтернатива, основанная на мифическом представлении существования единой народности, поскольку условий для этого явно не хватало. Процесс возникновения родственных восточнославянских народов - белорусского, украинского и русского (великорусского) - можно рассматривать без использования этого спорного понятия».

Одновременно был сделан вывод о терминах «Русь» и «Русская земля»:

«Название «Русь» первоначально означало ядро Киевского государства. В XII веке Русская земля - это название четко не обозначенной территории Среднего Поднепровья. В XIII-XIV веках термин «Русь» использовался уже как собирательное название земель восточных славян, население которых признавало православную веру безотносительно их расположения. В тот период происходило формирование трех восточнославянских народностей».

Но считать веру единственным оставшимся ориентиром для принятия названия «Русь» (слово «принятие» тут неверно, а надо говорить о насаждении этого у нас царизмом в XIX веке - как суррогатной замены нашей Литвы и нашего самоназвания литвины), - это просто глупо на территории, например, Минщины. Вот отрывок из очерка историка А. Пятчица «Торжество» православия в Беларуси: имперский вариант»:

«Так, в 1861 году дворяне Минской губернии во главе с губернским «предводителем дворянства» Лаппой составили обращение к императору Александру II с просьбой присоединить губернию в административном отношении к Царству Польскому. Поводом для такого присоединения было то, что «губерния эта… сплошь заселена католиками и поляками». Такое же обращение было направлено императору дворянским собранием Могилевской губернии. Впрочем, оба обращения были отклонены, но интересно, что среди подписавшихся под этими прошениями были и «русские» (православные) дворяне». Источник: Брянцев П.Д. Польский мятеж 1863 г. Вильня, 1892. С. 147.

Это напрочь опровергает попытки видеть Минщину «Русью» по фактору религии - а других оснований видеть ее «Русью» или «Белой Русью» (термин польского языка) вообще больше нет.

Мы как литвины формировались с 1219 года (договора наших литвинских князей Новогрудка Булевичей и Русковичей с Галицией) по 1840 год - В ЛИТВЕ ВКЛ и даже при царизме в Литовской Губернии, а не в рамках какой-то «Руси». Это 621 год эволюции нас как этноса и затем нации - и все это время мы были Литвой и литвинами (не путать с нынешними летувисами, которые были и есть жемойты, а не Литва и не литвины).

Насильное переименование царизмом нашей Литвы - главного средневекового соперника Москвы-Орды - в «Беларусь», а нацию литвинов в невесть что (а Северо-Западный Край и не предусматривал в Российской империи существования там какой-то своей нации) - это то же самое, как переименовать соль в сахар . А поиски упомянутого в начале статьи профессора Петрикова «древнерусского сознания» у литвинов этой многовековой Литвы-«Беларуси» - это попытки найти сладкое во вкусе соли. Самообман. Сколько ни говори «халва», слаще во рту не станет.

Как есть: наш народ всю свою свободную от российской оккупации историю гордо именовался соседями Литвой и литвинами. И научная позиция в том, что без господства царизма над нами в XIX веке - мы бы и сегодня продолжали себя называть литвинами и Литвой. Так с какой стати мы - Великая Литва - вдруг какая-то иностранная «Русь»? Это сущий новодел, колониальные выдумки.

Так что было на самом деле ?

Русь - это варяжский термин, распространенный ими по всей Центральной и частично Восточной Европе. Варяги (племена готов и славян Полабской Руси рюрика, ободриты и прочие русины), которые не пахали и не сеяли, а были бандитами, этим словом именовали свои колониальные крепости, контролировавшие главные торговые пути в названных регионах (для сбора дани с торговцев) и собиравшие дань с окрестных этим крепостям туземных народов. То есть, промышлявшие рэкетом, а также служившие военными наемниками у правителей Европы.

Языком этих бандитов-варягов стало смешение готского и западнобалтского языков (с примесью, возможно, сарматского и иных). Так в этом пиратском сообществе появился как арго/койне - «славянский язык» как упрощенная смесь в основном лексики и грамматических форм готского и западнобалтского языков. Этот койне постепенно перенимало и туземное население, с которого брали дань варяги; таких туземцев варяги именовали «словенами» или «славянами» - ибо они «понимали слово». По этой причине Нестор и другие древние летописцы ставили полный знак равенства между понятиями «руський язык», «словеньский язык» и «варяжский язык» - это тогда было то же самое.

В Центральной Европе, на Балканах, а потом и в Восточной Европе - Русь существовала везде сначала на реках, которые контролировали варяги (по одной из главных и убедительных версий слово «Русь» означает «гребец»). И только от этих рек и варяжских на них укреплений - шло в глубь территории распространение славянского/русского/варяжского койне и названия «Русь». Так появились - еще за многие века до князя русинов-ободритов Рюрика - масса Русей на территории Центральной Европы.

Полабская Русь - страна ободритов, русинов острова Русен и готов-англов (которые потом, вместе с ободритами, захватив Британские острова, перенесли в английский язык массу слов из славянского койне и само название «Туманный Альбион» от реки Лаба-Эльба, как и славянское название Шотландии - Скотленд, от древнеславянского слова «скот» - богатство). Ныне Полабская Русь - это северная Германия, а самый старый германский город Ольденбург - это переименованный самый древний славянский город Староград, бывшая столица Полабской Руси.

Поморская Русь - ныне это северная Польша. Русь в Тюрингии (сохраняла название «Русское герцогство» до 1920 г.), ныне Германия. Боруссия Германии - это Порусье, как и Пруссия - это тоже Порусье. Равно Русь была в Штирии, ныне Австрия. Большая часть Венгрии была Карпатской Русью со столицей в городе Кеве, который старше Киева и который историки часто путают с Киевом (оттуда, кстати, и шла русификация-славянизация ее отпрыска Галицкой Руси). Греция едва не перешла на руський/славянский/варяжский язык, который варягами был внедрен в балканские народы. Русь была даже в Италии, куда вторглись племена из Полабской Руси и остались там жить: так в современной Италии поныне существует русский/славянский/варяжский резьянский литературный микроязык. Полную историю Руси в Центральной Европе до и вне «Древней Руси» приводит доктор исторических наук, профессор А.Г. Кузьмин в сборнике «Откуда есть пошла Русская земля» (том 2. Москва, 1986).

Таким образом, само понятие «Русь» - не имеет никакого отношения к Восточной Европе, где появилось с приходом варягов на многие века позже, чем в Центральной Европе (там оно известно с IV-VI веков и является атрибутом появления там славян). Уже по этой причине, которую никогда не афишировали российские историки по понятным соображениям, у Москвы нет и быть не может никакой «монополии» на Русь.

То, что мы сегодня называем «Киевской Русью», - не являлось государством наших этносов - в том общепринятом понимании, что этнос создает свою государственность. Об этом сегодня говорят многие историки, например, московский историк А. Бычков так и назвал свою книгу: «Киевская Русь: страна, которой никогда не было».

Киевская Русь - это колония иноземных варягов (готов и ободритов Рюрика из нынешнего Мекленбурга) над нашими туземными народами, созданная только для взимания с нас дани. Иных целей у этого «государства» не было.

Объединяло племена «Древней Руси» только одно-единственное обстоятельство: все они - местные отсталые балты, сарматы, финно-угры - платили дань варягам. В том числе, как гласят летописи, и балты кривичи. И это что - «древнерусская народность»? Общая только в том, что они данники дружин славян/готов из Полабья и Швеции? И в чем тут «древнерусское сознание»? Платить дань варягам?

Имена абсолютно всех киевских князей изначально - готские, а не славянские. На первом этапе существования «Древней Руси Киева» готы составляли большинство в княжеской дружине и в княжеском окружении. А на втором этапе истории этого «государства» Киев разорвал свою пуповину Руси с готами, что объяснялось историческим упадком и вырождением самого «варяжства». Варяжство как реалия исчезло на пути из варяг в греки, и киевские бывшие варяги под эгидой слова «Русь» как «сборщик дани» считали себя наследником варягов - по сути сборщиками дани. Вот почему название «Русь» концентрировалось вокруг Киева - как сборщика этой дани.

Действительно, Киев на каком-то этапе нашей древнейшей истории - еще до начала формирования этносов в Европе - собирал с нас дань. Но этого недолгого периода нашей истории вообще никто не помнил в ВКЛ в средние века, тем более что этот Киев, освобожденный нами от Орды, стал нашей захудалой провинцией на период, более долгий, чем короткий в 70 лет период господства «Киевской Руси» над Полоцким Государством. А потом мы его вообще как нечто нам абсолютно не «сакральное» отдали Польскому Королевству.

Сама тема «Киевской Руси» как якобы «Российского Государства» была впервые изобретена по указанию Екатерины II татарином Карамзиным. До этой фальсификации, заключающейся уже в самом акцентировании появления «трех братских» этносов и тем более наций не с XIII века, а якобы с существовавшей до этого общности данников варягов, - никто до такой галиматьи в течение более полувека и додуматься не мог. Не было таких нелепых концептов ни у кого.

Созданное творчеством наших народов 7 веков назад Великое княжество Литовское (Беларусь) и Русское (Украина) - было вычеркнуто вообще из истории, словно его никогда и не существовало. Жители этого великого по всем аспектам и мощнейшего Европейского Государства были переименованы Москвой-Ордой. Литва и литвины - переименованы в «Беларусь» и «беларусов», а Русь и русины - в «Украину» и «украинцев». Название «Русь» получила бывшая Золотая Орда, а все московизированное ордынское стало именоваться отныне «Русью» и «русским» как эталон этих понятий. На фоне этого эталона сам Киев перестал, конечно, восприниматься как «Матерь городов Русских», а стал уже «нерусским».

В 1721 году Петр I переименовал Орду (на его картах «Великую Тартарию») в «Россию», что есть «Русь» на латинском и греческом языках. Так Орда обрела чудесным образом варяжские корни и истоки Киевского Государства, от которого сам Киев - столица нынешней Украины - сегодня идеологами РФ огражден: «украинцы не имеют отношения к тому государству Руси» - так говорят почти все московские историки.

Не будем лезть в споры киевских и московских историков о том, кто и что у них «настоящая Русь». Пусть спорят между собой. У нас (литвинов-беларусов) другая своя история предков -

Ряд исследователей древней истории считает, что после крещения у нас на Руси наступил период т.н."двоеверия", Так, например, подобной версии придерживатся такие историки как В.Я.Петрухин и Н.П.Шевцова.

Так, В.Я.Петрухин в своей работе "Начало этнокультурной истории Руси 9-11 веков" пишет: "Совмещение христианских и языческих обрядов в пределах не только одного кладбища (как это было в Киеве, Гнездове, Тимереве), но и одного погребения, свидетельствует об относительно мирном взаимодействии христианских и языческих общин".

Простим этому исследователю как факт спутывания "язычества" с "ведизмом", так и не знание того, что многие древние "православные" храмы на самом деле являются ведическими. И не язычники поклонялись идолам в рощах, а служились ведические службы в ведических храмах. В эти же храмы для своих служб ходили и христиане. Вот почему и происходило "мирное взаимодействие" ведических русов с русами-христианами, несмотря на то, что представители обоих религий имелись в различных слоях населения.

Именно на это указывает и Н.П.Шевцова в своей работе "Язычество и христианство в генезисе русской национальной культуры": отмечая, что "...двоеверием были охвачены даже образованные, просвещенные круги русского общества. Так, безымянный автор "Слова о Полку Игореве". одного из блестящих образцов древнерусской литературы, рассказывает, что его герой едет поклониться храму Пресвятой Богородицы в Киеве - в благодарность за чудесное избавление от плена; но одновременно упоминаются и древние языческие боги, которые также покровительствуют князю Игорю. Автор, являясь и язычником и христианином одновременно, не воспринимает еще разницы между теми и другими".

Однако, существует и другое мнение по поводу самого термина "двоеверие", под которым спрятана объединенная религия русов того времени. Вот, например, что об этом можно прочесть в книге издательства "Концептуал" под названием "Как и для чего писания делаются "священными"?": "В нашем понимании термин "двоеверие" не корректен. Этот термин придуман специалистами для того, чтобы в рамках существующей концепции объяснить религиозные воззрения русских людей, не затрагивая основ исторически сложившегося христианства. Реальная картина могла быть совсем другой: это и была русская вера того времени, она была в некотором смысле "синтетической", но не была "двоеверием".

Н.К.Никольский считал, что при князе Владимире Русь была крещена, но это христианство существенно отличалось от современого христианства, измененного в период Никоновских реформ. Христианство времен Владимира "сулило Руси светлую будущность" в отличие от нынешнего, в котором "радикально измененена система морали и ее догматичная основа."

Чудинов отмечал: "Переход к христианству на начальной стадии являлся просто небольшим переименованием ведических богов. Богиня Мара стала называться Девой Марие, бог Яр - Иисусом Христом. Апостолы изображались как ведические боги"."

Но есть и еще одна версия тех событий, которой придерживается, например, современный российский исследователь Г.Сидоров. Он утверждает, что т.н. "князь Владимир" на самом деле был усыновленным князем Светославом хазарским царевичем, который потом и отомстил русам за гибель своей страны, крестив их "огнем и мечом", как и написано в летописях, т.е. устроив настоящую бойню ведических русов, подобную той, что устроили для иноверцев католики в Западной Европе. И, возможно, что именно этим и объясняется тот странный факт, что статуя "крестителя Руси" стоит именно в Ватикане.

Период же т.н. "мирного двоеверия", относится к более поздним временам, когда благодаря реформе Сергия Радонежского была остановлена междоусобица и введено совместное богослужение в ведических храмах, т.е. по сути та форма русского христианства вобрала в себя многое из русского ведизма. И, конечно, Ватикан смириться с этим не мог, организуя и благославляя "крестовые походы" на Русь, с целью ее окатоличевания. И в отношении западных княжеств это ему удалось. И поскольку конечная цель Ватикана не была достигнута, то он начал использовать свое влияние на "верхушку" восточнохристианской церкви с целью добиться ее сближения с Ватиканом, используя шантаж и подкуп. Именно это произошло в результате реформ Никона и последующих гонений на староверов и старообрядцев, которые в церкви С.Радонежского не враждовали.

Подобное сближение с Ватиканом произошло и в ХХ веке, когда созданная по инициативе И.Сталина в 1943 году Русская Православная церковь была попыткой возродить Церковь С.Радонежского. Именно поэтому, согдасно заключенной договоренности с советским правительством, эта церковь не должна была признавать "священным писанием" иудейский "Ветхий Завет", признанный Ватиканом. Но после убийства И.Сталина троцкистами-сионистами из состава ЦК КПСС и захватом власти в стране Н.Хрущевым-Перлмуттером, руководство РПЦ принудили к сближению с Ватиканом, а потому неизменно был признан "священным" и иудейский "Ветхий Завет".

А значит, уже во второй раз за нашу историю крамешникам и их слугам удалось навязать нашему народу вместо ведического по своей сути учения Христа, придуманное для порабощения человечества в рамках "библейского проекта" иудеохристианство, как религию "гоев", которые должны смиренно служить "богоизбранному" народу, захватившему и оккупировавшему всю банковскую систему и смешавшемуся с правящими династиями Европы. И именно этим и объясняются продолжающиеся попытки сближения нынешней "верхушки" РПЦ с Ватиканом, под "крышей" которого всем народам мира готовится новая экуменистская религия церкви Сатаны.

Исходя из всего этого, становится ясной и задача официальных историков, а также современных представителей РПЦ замолчать и исказить древнее ведическое прошлое нашего народа и представить гармоничный период существования объединенной церкви С.Радонежского как период т.н. "двоеверия", не объясняя, почему в то время не было религиозной вражды между ведическими русами (староверами) и русами-христианами (старобрядцами). И самое главное, замалчивая и искажая исторические факты уничтожения и тех, и других, царскими войсками после реформы Никона во времена правления Романовых, которые были представлены в официальной истории как "самосожжение раскольников".

Миф о монголо-татарском иге настолько крепко заложен в сознание каждого из нас официальной историографией, что доказать то, что никакого ига на самом деле не было, чрезвычайно сложно. Но все же попробую. При этом буду использовать не умозрительные утверждения, а факты, приводимые в своих книгах великим историком Львом Николаевичем Гумилевым.

Начнем с того, что самим древним русичам слово «иго» не было знакомо. Впервые оно употреблено в грамоте запорожских казаков Петру I, содержащей жалобу на одного из воевод.

Далее. Исторические факты свидетельствуют о том, что монголы никогда не собирались завоевывать Русь. Появление монголов на Руси связано с их войной с половцами, которых монголы, обеспечивая безопасность своих границ, загнали за Карпаты. Ради этого и был совершен глубокий кавалерийский рейд через Русь. Но русские земли к своему государству монголы не присоединяли и гарнизонов в городах не оставляли.

Не критично воспринимая антимонгольские летописи, историки утверждают о страшных разорениях, причиненных татарами, но не могут объяснить, почему церкви во Владимире, Киеве и многих других городах не были разрушены и сохранились до наших дней.

Мало известно, что Александр Невский был приемным сыном хана Батыя. Еще меньше известно, что именно союз Александра Невского с Батыем, а впоследствии с сыном Батыя Берку остановил натиск на Русь крестоносцев. Договор Александра с монголами был, по сути, военно-политическим союзом, а «дань» - взносом в общую казну на содержание армии.

Мало известно и то, что Батый (Бату) вышел победителем из противостояния с другим монгольским ханом, Гуюком, во многом благодаря поддержке, которую ему оказали сыновья великого князя Ярослава - Александр Невский и Андрей. Эта поддержка была продиктована глубоким политическим расчетом. С начала XIII века католическая церковь начала крестовый поход против православных: греков и русских. В 1204 году крестоносцы захватили столицу Византии Константинополь. Были покорены и обращены в крепостных латыши и эсты. Подобная участь ожидала и Русь, но Александру Невскому удалось разбить крестоносцев в 1240 г. на Неве, в 1242 году - на Чудском озере и тем самым остановить первый натиск. Но война продолжалась, и, чтобы иметь надежных союзников, Александр побратался с сыном Бату, Спартаком, получил монгольские войска для борьбы с немцами. Этот союз сохранился и после смерти Александра Невского. В 1269 году немцы, узнав о появлении в Новгороде монгольского отряда, запросили мира: «Немцы замиришася по всей воле новогородской, зело бояхуся и имени татарского». Так, благодаря поддержке монголов русская земля была спасена от нашествия крестоносцев.

Следует отметить, что первый так называемый поход монголов на Русь был в 1237 году, а дань русские князья начали платить лишь через двадцать лет, когда Римский папа объявил крестовый поход против православных. Чтобы защитить Русь от натиска немцев, Александр Невский признал суверенитет хана Золотой Орды и согласился выплачивать своеобразный налог на военную помощь татар, который был назван данью.

Бесспорно то, что там, где русские князья шли на союз с монголами, и выросла великая держава - Россия. Там, где князья отказались от такого союза, а это Белая Русь, Галиция, Волынь, Киев и Чернигов, их княжества стали жертвами Литвы и Польши.

Чуть позже, во времена так называемого монголо-татарского ига, Россия испытывала угрозу и с Востока от Великого Хромого (Тимура) и с Запада от Витовта, и только союз с монголами позволил защитить Россию от вторжения.

Монголо-татары виноваты в запустении Руси

Вот общепринятая версия. В XII веке Киевская Русь была страной богатой, с великолепным ремеслом и блестящей архитектурой. К XIV веку эта страна запустела настолько, что в XV веке стала заселяться заново выходцами с севера. В промежутке между эпохами расцвета и упадка через эти земли прошла армия Батыя, следовательно, именно монголо-татары являются виновниками упадка Киевской Руси.

Но на самом деле все не так просто. Дело в том, что упадок Киевской Руси начался во второй половине XII века или даже в XI веке, когда торговый путь «из варяг в греки» утратил значение из-за того, что крестовые походы открыли более легкую дорогу к богатствам Востока. А нашествие татар лишь способствовало запустению края, начавшемуся 200 лет назад.

Неверно и широко распространенное мнение, что чуть ли не все города («им же несть числа») на Руси были взяты татарами. Татары не могли останавливаться у каждого города, чтобы его разрушить. Многие крепости они обошли стороной, а леса, овраги, реки, болота укрывали от татарской конницы и деревни, и людей.

Монголо-татары - примитивный, нецивилизованный народ

Мнение о том, что татары были дикими и нецивилизованными, широко распространено из-за того, что это было официальное мнение советской историографии. Но, как мы уже не раз убеждались, официальное вовсе не тождественно верному.

Для развенчания мифа об отсталости и примитивности монголо-татар в очередной раз воспользуемся трудами Льва Николаевича Гумилева. Он отмечает, что монголы, действительно, убивали, грабили, отгоняли скот, увозили невест и совершали множество таких деяний, которые принято осуждать в любой хрестоматии для детей младшего возраста.

Их действия были далеко не беспричинны. При расширении среды обитания монголы наталкивались на соперников. Война с ними была вполне естественным соперничеством. Отгон скота - это своеобразный спорт, связанный с риском для жизни, прежде всего, конокрада. Умыкание невест объяснялось заботой о потомстве, поскольку с украденными женами обходились не менее деликатно, чем со сватанными по согласию обеих семей.

Все это, конечно, приносило много крови и горя, но, как отмечает Гумилев, в отличие от прочих называемых цивилизованными регионов, в Великой степи не было лжи и обмана доверившегося.

Говоря о нецивилизованности монголов, мы их «упрекаем» в том, что у них не было городов и замков. На самом деле то, что люди жили в войлочных юртах - герах, никак нельзя считать признаком нецивилизованности, ведь это экономия даров природы, от которой брали только необходимое. Стоит отметить, что зверей убивали ровно столько, сколько нужно было для утоления голода (в отличие от «цивилизованных» европейцев, охотившихся ради развлечения). Немаловажно и то, что одежда, дома, седла и конские сбруи делались из нестойких материалов, возвращающихся обратно в Природу вместе с телами монголов. Культура же монголов, по словам Л.Н. Гумилева, «кристаллизовывалась не в вещах, а в слове, в информации о предках».

Тщательное изучение образа жизни монголов позволяет Гумилеву сделать, может быть, несколько преувеличенный, но по сути верный вывод: «Подумать только… монголы жили в сфере земного греха, но вне сферы потустороннего зла! А прочие народы тонули и в том, и в другом».

Монголы - разрушители культурных оазисов Средней Азии

По устоявшемуся мнению, жестокие монголо-татары разрушили культурные оазисы земледельческих городов. Но было ли так в действительности? Ведь официальная версия построена на легендах, созданных придворными мусульманскими историографами. О том, чего стоят эти легенды, рассказывает в своей книге «От Руси к России» Лев Николаевич Гумилев. Он пишет, что о падении Герата исламские историки сообщали, как о бедствии, при котором в городе было истреблено все население, кроме нескольких мужчин, сумевших спастись в мечети. Город был полностью опустошен, и лишь дикие звери бродили по улицам и терзали мертвецов. Отсидевшись некоторое время и придя в себя, спасшиеся жители Герата отправились в дальние края грабить караваны, руководимые «благородной» целью - вернуть себе утраченное богатство.

Далее Гумилев продолжает: «Это характерный образчик мифотворчества. Ведь если бы все население большого города было истреблено и лежало трупами на улицах, то внутри города, в частности в мечети, воздух был бы заражен трупным ядом, и спрятавшиеся там просто умерли бы. Никакие хищники, кроме шакалов, возле города не обитают, а в город и они проникают очень редко. Измученным людям двинуться грабить караваны за несколько сот километров от Герата было просто невозможно, поскольку им пришлось бы идти пешком, неся на себе тяжести - воду и провизию. Такой «разбойник», встретив караван, не смог бы его ограбить, поскольку сил хватило бы лишь на то, чтобы попросить воды».

Еще более нелепы сообщения исламских историков о падении Мерва. Монголы взяли его в 1219 г. и якобы истребили там всех жителей города до последнего человека. Тем не менее уже в 1220 г. Мерв восстал, и монголам пришлось взять город снова (и снова всех истребить). Но еще через два года Мерв выставил для борьбы с монголами отряд в 10 тысяч человек.

Подобных примеров множество. Они еще раз наглядно показывают, насколько можно доверять историческим источникам.