Научно-исследовательская работа "Особенности художественного повествования в рассказах Л.Н.Толстого о детях". Образ и характеристика Мамы (Маменьки) в повести Детство Толстого сочинение Образ детства в произведении толстого детство

Лев Толстой своей трилогией «Детство. Отрочество. Юность» положил начало моде на жанр автобиографии с детальным описанием детства как «золотого времени» в жизни человека . Со времени опубликования романа «Детство» в 1852 году это представление о детстве как об особом периоде, самом безмятежном и счастливом, стало общим местом в русской литературе, воцарилось на следующие 50–70 лет. Вплоть до написания другой, востребованной социальными переменами в России, версии детства, автором которой стал пролетарский писатель Максим Горький. Горький описал модель аскетического детства , согласно которой все самое интересное происходит, когда человек вырастает и, соответственно все для детей будет впереди, в будущем. Если соотносить эти две модели детства с только что приведенной классификацией вариантов жизни, то мы можем увидеть, что образ золотого беззаботного детства соответствует варианту «жизнь как сон», а горьковская активная направленность в будущее – варианту «жизнь как предисловие».

«Детство» Толстого, отмечает Вотчел, стало неизбежной точкой отсчета для целой генерации русских писателей. «Детские годы внука Багрова» (1859), «Котик Летаев» А. Белого (1922), «Жизнь Арсеньева» И. Бунина (1927–30), «Обломов „И. Гончарова, «Воспоминания“ Александра Бенуа (1960) – яркие примеры этого направления.

Толстой создал первый литературный миф русского детства . Этот миф оказался настолько сильно внедренным в наше сознание, что и по сегодняшний день детей в России стараются воспитывать в духе гиперопеки и благоговейности, ограждая от любых неприятностей и тревог: «Пусть поживут, пока маленькие, потом еще хлебнут»; «Не надо лишать детей детства».

Начало жизни Николеньки, героя толстовского «Детства», прошло в тиши фамильного поместья в окружении природы. Центральным персонажем всех воспоминаний у него была мама. Она излучала доброту и любовь и всегда Николеньку встречала улыбкой. Как и природа, так и мать идеализировались, напоминая о двух ипостасях языческого образа матери‑земли. В описаниях Толстого и в воспоминаниях Николеньки мать была настоящим ангелом – нежным, светлым образом. Если вы не знаете, Лев Николаевич не помнил свою мать, – она умерла, когда ему еще не было двух лет.

Совсем по‑иному представлен образ отца. Слово «разгул» послужило бы самым удачным выражением для описания его времяпрепровождения. На протяжении всего повествования вы не найдете отца, занятым каким‑либо делом. Просматривая русские псевдобиографии, Вотчел с любопытством отмечает, что отцы чаще всего изображаются людьми непрактическими, праздными. В редких случаях они серьезно беспокоятся о состоянии дел в поместье, но ни к каким серьезным последствиям это обычно не приводит, кроме как к проявлениям озабоченности на челе и пространным разговорам о судьбах отечества. Отцы притягивают внимание детей, но, как правило, взрослые мужи держатся на расстоянии от своих отпрысков. В патриархальной России отцы не играют какой‑либо активной роли в воспитании детей. Они просто беззаботные транжиры и повесы. Интересно, что даже в набоковском полубиографическим романе «Дар» отец, в реальности известный и очень серьезный политик, показан как эксцентричный коллекционер бабочек, витающий в облаках, вдали от жизни. Так сильна была литературная традиция! Взрослый Набоков презрительно относился к дутому авторитету отца, оставив ему амплуа «недотыкомки». Пример Толстого и Набокова показывают, что умиление и благодарность за беззаботное детство сменяются раздражением и претензиями к взрослым, когда дети пытаются самостоятельно реализоваться и осмыслить свою жизнь.

И тем не менее литературная традиция оправдывала игнорирование отцами семейных обязанностей и детских проблем. Дети не оставались без внимания взрослых. В семью расширенного типа входили не только родители, дети, их бабушки и дедушки, но также няни, гувернеры (гувернантки), дядьки. Количество воспитателей было явно избыточным, но оно создавало атмосферу повышенного внимания, любви и опеки вокруг детей. Когда дети подрастали, уже в 14–16 лет, их отправляли учиться. Это было самой настоящей трагедией как для детей, так и для челяди. Вой стоял на весь двор. Помните сцену прощания Штольца с отцом и подворьем в экранизации гончаровского «Обломова»? Собственно, так и начиналась тяжелая взрослая жизнь. Заканчивался период «золотого», счастливого, безмятежного детства.

Помимо няни, помещичьих детей окружало множество слуг. Количество дворовой челяди особо поражало западных читателей и исследователей. Вотчел даже иронично предполагает, что русская привычка на всякую работу назначать по три человека, так, что потом концы с концами не сведешь, берет начало в этой самой дворянской традиции содержать огромную армию нахлебников.

Слуги всегда находились под рукой. А когда в дом приглашали на проживание французских или немецких воспитателей (гувернеров), дворовая челядь стремилась защитить детей от «чужих» и их претензий. Чужаков не любили, над ними посмеивались.

Сама усадьба является местом ностальгического паломничества. Удаленная от столиц, Москвы и Петербурга, она окружена лесами, лугами, а до ближайшего соседа нужно порой целый день лошадей гнать. До времен царствования Екатерины Великой поместья имели довольно скромный вид, это были в основном деревянные дома с большой залой в центре, несколькими комнатушками для челяди, хозяйским кабинетом, а также небольшим мезонином со спальнями. В результате европейской моды, введенной императрицей, стали строить большие, роскошные усадьбы с парками, фонтанами и памятниками. Но в литературной традиции сохранились образы восемнадцатого века – дом с тихим, патриархальным укладом и неторопливой жизнью всей семьи в поместье. Город, столица противопоставлялись жизни истинной, деревенской, проходящей в окружении природы и в соответствии с природными циклами и погодными изменениями. Да еще деревенские праздники структурировали эту жизнь.

И такое существование писатели XIX века описывали как рай, а отъезд в город воспринимается в их произведениях как потерянный рай. В гончаровском «Обломове» главный герой вспоминает время, когда он был центром вселенной, окружен любовью матери и няни. Образы детства так сильны, что притягивают и постоянно уводят Обломова в идиллию семейного поместья. А рядом с маленьким Илюшей все время находилась нянечка, которая рассказывала мальчику сказки и воссоздавала мир еще более совершенный и идеальный, чем тот, в котором проходило детство мальчика, – реки с молоком и медом. А главное, никто ничего не делает, потому что все и так есть.

Если в европейской традиции детство изображается как источник ограничений и страданий, которые могут быть преодолены со временем, во взрослой жизни, то в русской литературе детство – это источник счастья, удовольствий, куда герой хочет и стремится вернуться любой ценой. Отвергая исторический идеал постепенного улучшения жизни, русский стремится впасть в детство, безмятежную созерцательность, оторваться от всего остального мира, уединиться в тиши своих собственных иллюзий.

До того как ребенку исполнится восемь‑девять лет, он чувствует себя свободным царем в усадьбе, он предается любимым играм или безделию под пристальным оком няни. В это время детей не загружали уроками. Позже на проживание в поместье приглашались учителя – мужчины для мальчиков, женщины для девочек. Ими часто становились французы, попавшие в Россию в период с 1789 по 1820 год. Оставленные Великой Армией Наполеона представители аристократии или псевдоаристократии были рады жить в поместьях на полном довольствии в почете и уважении. Наличие иностранца в доме было признаком определенного статуса хозяина. Только богатые люди могли позволить себе содержать в доме француза или немца с самого рождения ребенка, беспокоясь о чистоте иностранного произношения у детей. Так или иначе, общение с иностранцем расширяло кругозор детей. И только совсем редко учителями становились русские.

Во второй половине девятнадцатого столетия появилась мода на англичан. Так, герой «Анны Карениной» Вронский, устраивая свою жизнь в поместье с Анной и их дочерью, стремился придерживаться английского стиля. Такая тенденция продержалась до начала двадцатого века. Набоков утверждал, что читать по‑английски он научился раньше, чем по‑русски. С середины девятнадцатого века, дети стали учиться в обычных школах, в том числе и иностранному языку.

Писал, что дети любят мораль, но только умную, а не «глупую». Этой мыслью пронизаны и псе сто рассказы для детей. Он стремится вызвать глубокие переживания ребенка, воспитать в нем любовь и уважение к людям. Считая детство важным периодом в жизни, Л. Толстой много внимания уделяет образам детей, особенно крестьянских. Он отмечает их впечатлительность, пытливость, любознательность, ; отзывчивость, трудолюбие.

«У бабки была внучка: прежде внучка была мала и все спала, а бабка сама пекла хлебы, мела избу, мыла, шила, пряла и ткала на внучку, а после бабка стала стара и легла на печку и
спала. И внучка пекла, мыла, шила, ткала и пряла на бабку».

В этом коротком рассказе вскрывается самая сущность взаимоотношений детей и взрослых в крестьянской семье. С фольклорной выразительностью и лаконизмом передается течение жизни, единство поколений. Мораль в этом рассказе - не отвлеченное поучение, а стержень, объединяющий его тему и идею. Крестьянские дети показаны в родной для них среде, на фоне деревенской жизни, крестьянского быта. Более того, деревня, ее жизнь передаются часто так, что мы видим их глазами ребят:

«Когда Филипок шел по своей слободе, собаки не трогали его - они его знали. Но когда он вышел к чужим дворам, выскочила Жучка, залаяла, а за Жучкой большая собака Волчок». Основным художественным приемом в изображении крестьянских детей у Л. Н. Толстого часто оказывается прием контраста. Иногда это контрастные детали, связанные с описанием внешности. Чтобы подчеркнуть, насколько мал Филипок, писатель показывает его в огромной отцовской шапке и длинном пальто (рассказ «Филипок»).

Иногда это контрастность душевных движений и их внешнего проявления, помогающие раскрыть внутренний мир ребенка, психологически обосновать каждый его поступок.

Миша понимает: нужно признаться взрослым, что он бросил в помои для коровы осколки разбитого стакана; но боязнь сковывает его, и он молчит (рассказ «Корова»).

В рассказе «Косточка» психологически убедительно показаны мучительные колебания маленького Вани, который впервые увидел сливы: он «никогда не ел слив и все нюхал их. И очень они ему нравились. Очень хотелось съесть. Он все ходил мимо них». Соблазн оказался настолько сильным, что мальчик съел сливу. Отец нехитрым способом узнал правду: «Ваня побледнел и сказал: «Нет, косточку я бросил за окошко». И все засмеялись, а Ваня заплакал». Рассказы Л. Н. Толстого, посвященные детям, метко обличают дурное и ярко показывают каждое доброе движение детской души.

Сюжеты большинства рассказов Толстого о детях драматичны, описания почти отсутствуют. В процессе работы над рассказами Толстой усиливает их эмоциональное и воспитательное воздействие на детей. Он добивается краткости, стремительности действия, простоты стиля («Прыжок», «Акула»). Так, в первом варианте рассказа «Прыжок» описание кульминационной сцены было довольно подробным. Оно включало несколько длинных фраз, рассказывающих, как мальчик идет по перекладине мачты:

«Кругом мальчика не было ничего, кроме воздуха, а под ним был маленький кусок дерева, который снизу казался не больше пуговицы. Ноги его закрывали всю перекладину, и она гнулась под ним. Если бы он оступился или перекладина сломалась под ним, он, наверное бы, упал и разбился до смерти». Во втором варианте осталась одна фраза, лаконичная и предельно напряженная эмоционально: «Стоило ему только оступиться, и он вдребезги бы разбился о палубу».

Работа Толстого над языком и стилем рассказов - непревзойденный образец того, как нужно писать для детей. Очень точно об этом сказал С. Маршак: «Сегодня, перечитывая учебные книги Толстого, мы особенно ценим в них его блистательное умение пользоваться всеми оттенками, всеми возможностями родного языка, его щедрую затрату писательского мастерства на каждые три-четыре строчки, которые превращаются под его пером в умные, трогательные и убедительные рассказы».

Сочинение

В одной из своих статей Л. Толстой писал, что дети любят мораль, но только умную, а не «глупую». Этой мыслью пронизаны и псе сто рассказы для детей. Он стремится вызвать глубокие переживания ребенка, воспитать в нем любовь и уважение к людям. Считая детство важным периодом в жизни, Л. Толстой много внимания уделяет образам детей, особенно крестьянских. Он отмечает их впечатлительность, пытливость, любознательность, ; отзывчивость, трудолюбие.

* «У бабки была внучка: прежде внучка была мала и все спала, а бабка сама пекла хлебы, мела избу, мыла, шила, пряла и ткала на внучку, а после бабка стала стара и легла на печку и
* спала. И внучка пекла, мыла, шила, ткала и пряла на бабку».

В этом коротком рассказе вскрывается самая сущность взаимоотношений детей и взрослых в крестьянской семье. С фольклорной выразительностью и лаконизмом передается течение жизни, единство поколений. Мораль в этом рассказе - не отвлеченное поучение, а стержень, объединяющий его тему и идею. Крестьянские дети показаны в родной для них среде, на фоне деревенской жизни, крестьянского быта. Более того, деревня, ее жизнь передаются часто так, что мы видим их глазами ребят:

* «Когда Филипок шел по своей слободе, собаки не трогали его - они его знали. Но когда он вышел к чужим дворам, выскочила Жучка, залаяла, а за Жучкой большая собака Волчок». Основным художественным приемом в изображении крестьянских детей у Л. Н. Толстого часто оказывается прием контраста. Иногда это контрастные детали, связанные с описанием внешности. Чтобы подчеркнуть, насколько мал Филипок, писатель показывает его в огромной отцовской шапке и длинном пальто (рассказ «Филипок»).

Иногда это контрастность душевных движений и их внешнего проявления, помогающие раскрыть внутренний мир ребенка, психологически обосновать каждый его поступок.

Сюжеты большинства рассказов Толстого о детях драматичны, описания почти отсутствуют. В процессе работы над рассказами Толстой усиливает их эмоциональное и воспитательное воздействие на детей. Он добивается краткости, стремительности действия, простоты стиля («Прыжок», «Акула»). Так, в первом варианте рассказа «Прыжок» описание кульминационной сцены было довольно подробным. Оно включало несколько длинных фраз, рассказывающих, как мальчик идет по перекладине мачты:

* «Кругом мальчика не было ничего, кроме воздуха, а под ним был маленький кусок дерева, который снизу казался не больше пуговицы. Ноги его закрывали всю перекладину, и она гнулась под ним. Если бы он оступился или перекладина сломалась под ним, он, наверное бы, упал и разбился до смерти». Во втором варианте осталась одна фраза, лаконичная и предельно напряженная эмоционально: «Стоило ему только оступиться, и он вдребезги бы разбился о палубу».

Работа Толстого над языком и стилем рассказов - непревзойденный образец того, как нужно писать для детей. Очень точно об этом сказал С. Маршак: «Сегодня, перечитывая учебные книги Толстого, мы особенно ценим в них его блистательное умение пользоваться всеми оттенками, всеми возможностями родного языка, его щедрую затрату писательского мастерства на каждые три-четыре строчки, которые превращаются под его пером в умные, трогательные и убедительные рассказы».z

Мир детства - это мечты, переживания, стремления очень многих детей и взрослых. О мире детства писали многие поэты и писатели А. Погорельский "Черная курица, или Подземные жители", Л.Н. Толстой "Кавказский пленник", "Детство", Ф.М. Достоевский "Мальчик у Христа на елке", О. Генри "Вождь краснокожих", Дж. Лондон "Сказание о Кише", В.Ю. Драгунский "Девочка на шаре", В.Г. Короленко "Дети подземелья", М.Твен "Приключения Тома Сойера", Л. Кэроил "Алиса в стране чудес", А.М. Горький "Детство".

В произведениях Толстого много образов детей. Николенька в знаменитой трилогии, Сережа в «Анне Карениной», дети в сказках и «народных рассказах» Толстого… Из всех толстовских произведений больше всего образов детей в «Войне и мире». Во-первых, это само по себе большое произведение, отражающее всю полноту бытия, вот и получилось, что герои Толстого растут, сами становятся родителями, смена поколений и движение жизни вперед не могли не найти отражения в этом великом произведении.

Но тема детства еще чем-то важна для Толстого. Детство в понимании Толстого связано с чистотой, искренностью, нетерпимостью к фальши. Толстой говорил, что если бы ему предоставили выбор: населить мир ангелами, никогда не меняющимися, совершенными, но не имеющими детей, или оставить мир как есть, с его несовершенством, но с чистыми детскими душами, -- он бы выбрал последнее.

Лучшие герои «Войны и мира» чисты душой, как дети, искренни, способны на безоглядное чувство, главное -- в их восприятии мира есть что-то детское. Пьеру свойственна детская доверчивость и незащищенность, сходна с ним в этом и Наташа. Самый образованный, умный, сильный духом герой Толстого -- Андрей Болконский. Но ему в высшей степени присуще детское, непосредственное чувство природы. Облака, река, дуб разговаривают с ним.

Своих любимых героев Толстой часто сравнивает с детьми. Наташа плачет «как ребенок», когда Пьер улыбается, исчезает серьезное, даже угрюмое выражение лица и появляется другое «детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения». «Особый, невинный, ребяческий вид» замечает Наташа в князе Андрее, и это даже во время его тяжелой предсмертной болезни. Улыбка князя Андрея «мужская и вместе детская». Вспоминая о своей любви к Наташе, князь Андрей всегда связывает это чувство с лучшим, что есть в нем, со своим детством.

Перед смертью «все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, -- представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность». Надо сказать, что Толстой обладал уникальной способностью помнить далекие события, в воспоминаниях «Моя жизнь» он пишет, что помнит себя младенцем.

В «Войне и мире» много образов детей, можно даже сказать, что особый «детский мир» -- один из составных миров произведения. Всем памятна сцена первого знакомства с Наташей, когда «черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка» «нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко» в гостиную. Вот эта детская черта -- способность увлекаться, страстно отдаваться тому, что она делает в данный момент, сохранилась у Наташи на всю жизнь.

Но, может быть, из всех детей Ростовых самым прекрасным человеком стал бы Петя, если бы не погиб так рано. Толстой подчеркивает его музыкальность, доброту, его умение понять другого человека. Эпизод, где Петя проявляет заботу о маленьком пленном французском барабанщике Винсенте, очень важен в общей концепции произведения. Только любовь, только мир в смысле единения, согласия может противостоять войне. Князь Андрей, Петя, Платон Каратаев -- вот три самых важных с этой точки зрения героя в книге. И с каждым из них связаны мотивы детства. Платон Каратаев с круглостью, мягкостью, любовью к своей собачонке, «несолдатским», домашним поведением -- носитель идеи абсолютного добра.

Вернемся к детским образам в произведении. Некоторыми литературоведами высказывалось мнение, что главный герой «Войны и мира» -- Николенька Болконский. Для этого есть веские основания. Ведь Николенька незримо присутствует в первой сцене -- сцене спора в салоне Шерер, он становится свидетелем и другого важного спора -- в эпилоге. В этом эпизоде Николенька, хотя и самый младший участник сцены, показан как самый проницательный и даже наделенный знанием о будущем, которое открывается ему во сне. Он одобряет «дядю Пьера», но главным божеством для него является отец, который приходит к нему во сне, чтобы благословить его на великий подвиг. Так тема детей превращается в тему «отцов и детей», а скорее, в тему Отца и сына. Недаром слово «Отец» написано с большой буквы, а местоимение «он», относящееся к князю Андрею, выделено курсивом. Небесный Отец снова посылает Сына в этот мир, и Николенька клянется: «Я сделаю то, чем бы даже он был доволен!»

Таким образом, тема детства в «Войне и мире» рассматривается в нескольких аспектах. Торжество жизни, неостановимость этого жизненного потока звучит в радостных голосах детей главных героев в эпилоге. Погиб Болконский, умерла его жена Лиза, нет Пети. Но дети Безуховых и Ростовых -- это новые маленькие Андрюша, Наташа, Маша, Петя… Кроме того, тема детства -- это и тема нравственной чистоты. Дети -- мерило добра и справедливости. Наконец, какой-то очень важный смысл заключен во сне Николеньки, в его клятве памяти отца. Этот загадочный эпизод важен был, видимо, более для автора, чем для читателей. Известно, что в задуманном, но неосуществленном продолжении «Войны и мира» Николенька должен был быть главным героем.

«У бабки была внучка: прежде внучка была мала и все спала, а бабка сама пекла хлебы, мела избу, мыла, шила, пряла и ткала на внучку, а после бабка стала стара и легла на печку и
спала. И внучка пекла, мыла, шила, ткала и пряла на бабку».

«Когда Филипок шел по своей слободе, собаки не трогали его - они его знали. Но когда он вышел к чужим дворам, выскочила Жучка, залаяла, а за Жучкой большая собака Волчок». Основным художественным приемом в изображении крестьянских детей у Л. Н. Толстого часто оказывается прием контраста. Иногда это контрастные детали, связанные с описанием внешности. Чтобы подчеркнуть, насколько мал Филипок, писатель показывает его в огромной отцовской шапке и длинном пальто (рассказ «Филипок»).

«Кругом мальчика не было ничего, кроме воздуха, а под ним был маленький кусок дерева, который снизу казался не больше пуговицы. Ноги его закрывали всю перекладину, и она гнулась под ним. Если бы он оступился или перекладина сломалась под ним, он, наверное бы, упал и разбился до смерти». Во втором варианте осталась одна фраза, лаконичная и предельно напряженная эмоционально: «Стоило ему только оступиться, и он вдребезги бы разбился о палубу».