Билеты на спектакль «Фотофиниш. Фотофиниш

Публика по достоинству оценила талантливую игру актера во многих постановках. Он создал образы Короля Филиппа в постановке «Лев зимой», Адъютанта Куски в «Хищнице», Стражника в «Марии Стюарт» и Пущина в «Александре Пушкине», сыграл Фотографа в «Обманщиках» и Лепорелло в оригинальном спектакле «Сальери-Forever».

Сергей Покровский умеет быть органичным в совершенно разных ролях. В «Свадьбе Кречинского» зрители увидели его в роли Бека, а в «Женитьбе» – Старикова. Харизматичный актер воплотил образ Дона Фернандо и Фабьо в «Рабе своего возлюбленного», а также Эбиша в постановке «Перед заходом солнца». В настоящее время его можно увидеть в образе Томми в .

Сергей Игоревич дебютировал в кино в роли Деда Мороза в картине «Остров» режиссера Л. Квинихидзе. Сыграл Степана в «Магнитных бурях», снялся в эпизодах сериалов «Сыщик без лицензии», «Атлантида» и других.

Шмелева довольно востребована на съемочной площадке и регулярно принимает участие в отечественных фильмах и сериалах: «Моя прекрасная няня», «Наследницы», «Кто в доме хозяин», «Иностранцы». В многосерийной картине «Секунда до…» Людмила Александровна играет главную роль невесты.

На этой сцене Селезнева сыграла Ариадну в постановке «Дом, где разбиваются сердца», Ксению в «Разломе», Диану в пьесе «Конец - делу венец». Великолепна была ее Айседора Дункан в спектакле «Жизнь моя». Яркой и убедительной получилась мисс Эндрю из «Мэри Поппинс», роскошной – Снежная королева из одноименной сказки.

Сегодня Селезневу можно увидеть в ряде репертуарных спектаклей, в том числе в постановке , где она играет Еву. Также она участвует в творческом проекте театра (восемь поэтов).

Первой ролью Ольги Ивановны в кино стала невеста Александра в фильме «Белая земля». Далее последовали работы в картинах «Нечаянная любовь», где она сыграла Свету, «Я-11-17» – роль Руты и «Веришь, не веришь» в образе Даши. Из последних работ этой актрисы отмечают психиатра в трагифарсе «Конференция маньяков».

Павел Павлович принимает приглашения режиссеров и с удовольствием работает на съемочной площадке – с 2003 года он снялся почти в пятидесяти проектах и список его фильмографии с каждым годом расширяется. В сериале «Такси» он сыграл главного героя по имени Эдик. А в многосерийном проекте «Криминальное видео» его персонажем стал Раевский. Из последних работ Галича зрители отмечают его Семена в «Тайнах госпожи Кирсановой» и Тишу в «Мылодраме».

Спектакль «Фотофиниш» в театре им. Ермоловой

Возможно ли отправиться в прошлое, чтобы увидеться с ушедшими родителями? Встретиться с первой любовью? Исправить ошибки молодости? Спектакль «Фотофиниш» в театре Ермоловой убеждает зрителя, что на театральных подмостках возможно все. Искрометная игра актеров, глубокие размышления о смысле жизни, занимательный сюжет - веские причины, чтобы купить билеты на «Фотофиниш» и погрузиться в удивительный мир спектакля.

«Фотофиниш» в театре Ермоловой

Возможно ли отправиться в прошлое, чтобы увидеться с ушедшими родителями? Встретиться с первой любовью? Исправить ошибки молодости? Спектакль «Фотофиниш» в театре Ермоловой убеждает зрителя, что на театральных подмостках возможно все.

Премьера

11 марта 2006 года зрители впервые увидели «Фотофиниш» в Москве. Премьера совпала с недавним празднованием 80-летия театра и бенефисом художественного руководителя - Владимира Андреева.

Автор пьесы - Питер Устинов, английский актер и режиссер с русскими корнями. Для постановки литературного произведения на сцене театра был приглашен талантливый режиссер Сергей Голомазов. Спустя один год на Международном театральном фестивале в Москве «Фотофиниш» победил в номинации «Лучший спектакль». Человеческая комедия, фантасмагория с элементами фарса, трагикомедия - так отзывались о новой постановке в театре Ермоловой критики и зрители.

История одного романа

Главный герой пьесы «Фотофиниш» Сэмуэль Кинсейл пишет автобиографию. Погружаясь в воспоминания, перед ним проходит вся его жизнь. Зритель проживает историю персонажа: видит его в возрасте 20, 40, 60 и, наконец, 80 лет. К чему приходит Сэм на финише своей жизни - главная проблема пьесы Питера Устинова.

Актерский состав

Своеобразие сюжетной линии спектакля «Фотофиниш» отразилось в составе труппы. Каждого персонажа в зависимости от возраста исполняют разные актеры. Писатель Сэм блистает в исполнении Владимира Андреева, Алексея Шейнина, Бориса Миронова и Павла Галича. В женских ролях заняты актрисы театра: Ольга Селезнева, Анна Скварник, Светлана Головина, Елена Королева и другие. Художественное оформление сцены выполнил Станислав Бенедиктов.

Билеты на спектакль

Внимательно следите за афишей, чтобы не пропустить показ спектакля «Фотофиниш» в 2019 году. Заказать билеты на «Фотофиниш» удобнее всего в нашем агентстве: 10 лет мы экономим Ваше время, предлагая выбрать лучшие места в зрительном зале, не выходя из дома.

Наши преимущества:

• онлайн-покупка билетов в два действия;
• заказ билетов по телефону;
• скидки для коллективных заявок от 10 человек;
• бесплатная доставка заказа курьером в Москве и Санкт-Петербурге;
• полный возврат денег в случае отмены мероприятия.

Искрометная игра актеров, глубокие размышления о смысле жизни, занимательный сюжет - веские причины, чтобы купить билеты на «Фотофиниш» и погрузиться в удивительный мир спектакля.

Фотофиниш. Театр им.Ермоловой. Пресса о спектакле

Новые известия, 14 марта 2006 года

Евгения Шмелева

Хижина дедушки Сэма

В Театре Ермоловой бенефис худрука превратился в поиски смысла жизни

В Московском драматическом театре имени Ермоловой сыграли премьеру спектакля «Фотофиниш» Сергея Голомазова по пьесе Питера Устинова – британского драматурга с русскими корнями. Спектакль – чуть запоздалый бенефис художественного руководителя Владимира Андреева, которому в прошлом году исполнилось 75 лет. Подобно «играющему тренеру», Андреев по сей день остается на собственной сцене главной фигурой. На этот раз он сыграл 80-летнего писателя Сэма, которому суждено было встретиться с самим собой – 60-летним, 40-летним и 20-летним.

Худрук Театра Ермоловой давно вел охоту на востребованного ныне режиссера Сергея Голомазова, страстно желая заполучить его к себе. Но Голомазов не привык к оседлой жизни. Он на правах приглашенного режиссера ставит спектакли то в Театре имени Гоголя, то в Театре имени Вахтангова, то у Армена Джигарханяна, а то в родном РАТИ. Такая «бродячая» жизнь не способствует ровному творчеству. Поэтому постановки Голомазова зачастую носят откровенно антрепризный характер, как, скажем, его «Адриенна Лекуврер» с Дмитрием Певцовым и Ольгой Дроздовой в главных ролях. Но случаются и удачи, когда его работы попадают в разряд лучших спектаклей сезона, как это было с его «Тремя высокими женщинами» по пьесе Эдварда Олби.

«Фотофиниш» оказался прямым парафразом «Трех высоких женщин» с той лишь разницей, что проблема одиночества, старости и расслоения личности волнует теперь не женщин, а четырех не очень высоких мужчин. Встретившись на афише, три имени – Устинов, Андреев, Голомазов – сделали редкий по качеству игры, драматургии и режиссуры спектакль, который даже если и не будет замечен критикой (от Театра имени Ермоловой обычно не ждут ярких премьер), гарантированно доставит наслаждение публике.

Программка гласит, что спектаклю полагается быть трагикомедией, но он не набрал заявленной трагической глубины и больше напоминает фантасмагорию с элементами фарса. Стремительно закручивается невероятный сюжет Устинова: к пожилому Сэму, пишущему автобиографический роман, в одну из ночей приходят его воспоминания. Как пласты памяти героя, одна за другой раздвигаются стеклянные ширмы, и 80-летний писатель встречается с 60-летним, 40-летним и 20-летним собой. Так, постепенно сцена заполняется четырьмя Сэмами, которые, не успев еще отойти от шока по поводу встречи с самими собой, тут же начинают в иронических тонах выяснять отношения.

Ни на минуту не покидающий сцену Андреев в роли 80-летнего главного героя Сэма, как никогда, обаятелен: то шаловливо посмотрит поверх очков, то заиграет ямочками на щеках, а то вдруг станет задумчиво глядеть в зал и грустить, да так талантливо, что не захочется смотреть на других героев, а только на бедного Сэма. За время спектакля его герою суждено пройти длинный путь, и из легкомысленного старика-шутника в финале родится просветленный и торжественный старик-философ, который искал и, наконец, нашел для себя ответ на вечный вопрос о смысле жизни.

Сэм-80 и Сэм-60 (последнего играет Алексей Шейнин) озабочены проблемой близкого конца и потому все больше рассуждают о вреде курения и больном сердце. Зато Сэмы двадцати и сорока лет (Павел Галич и Борис Миронов) – нисколько на них не похожи. Эти суетливые молодые люди больше заняты взаимоотношениями со Стеллой, которая для Сэма-20 – еще любимая невеста, а для Сэма-40 – уже беременная жена, которую он отчаянно ненавидит. Все прочие герои – жена, любовницы, мать и отец – лишь призваны оттенить конфликт, происходящий в голове главного персонажа. А конфликт этот подобен шизофрении в самой острой форме. И если бы не Сэм-80, пытающийся всех помирить и все исправить, прочие Сэмы наверняка поубивали бы друг друга. Взаимные упреки и оскорбления в конечном счете сливаются у героев в комическое «Мы». «Мы мерзавцы!» – вынужден признать один из Сэмов. И остальные Сэмы не могут с ним не согласиться.

Голомазов хотел вывести из личной и творческой трагедии заурядного писателя Сэма большую мораль. И потому сделал не один, а чуть ли не пять финалов, чем сильно утяжелил второй акт. Сначала герой Андреева долго и печально будет вещать об одиночестве. Затем признается, что хотел исправить прошлое, но ничего не смог изменить. А напоследок еще поболтает с отцом, который в парадоксальной пьесе Устинова оказывается младше сына. И уже в самом «последнем» конце Сэма-80 окружат все остальные его ипостаси и торжественно пообещают помочь старику дописать автобиографию и вместе перейти финишную черту.

Коммерсант , 22 марта 2006 года

Театр преклонного возраста

"Фотофиниш" в Театре имени Ермоловой

Московский драматический театр имени Ермоловой отметил свое 80-летие премьерой спектакля "Фотофиниш" по пьесе Питера Устинова в постановке Сергея Голомазова. РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ обнаружил, что время над ермоловцами не властно.

С одной стороны, старая, начала 60-х годов прошлого века, пьеса покойного английского актера и режиссера Питера Устинова очень подходит для такого случая. Ее главному герою, писателю, тоже 80 лет, и он занимается тем же, чем положено заниматься на театральных юбилеях, то есть перелистывает страницы своего прошлого. С другой стороны, прошлое старика оказывается далеко не славным, наполненным высоким служением искусству, а вполне грешным и достойным больше сочувствия, нежели восхищения. К тому же герой в конце спектакля должен умереть. Так что трудно предположить, что театр увидел в лице героя пьесы своего лирического героя.

Сам юбилей отметили как-то застенчиво. Понятно, что усаживать труппу на сцену и целый вечер принимать букеты и слушать дежурные признания в любви от общественности будет уж совсем по-советски. С другой стороны, как отказаться от спича представителя городского начальства или от адреса от Малого театра, который глубоким торжественным голосом прочитает Элина Быстрицкая? Тем более что в зале так много ровесников театра или людей с полувековым зрительским стажем. Можно устроить просто банкет, но это не художественно, поэтому сначала все-таки показали последнюю премьеру.

Кто-то из великих остряков (наверное, Раневская) называл юбилей "репетицией похорон". В соответствии с этим убийственно точным афоризмом о юбилейном спектакле следует либо говорить хорошее, либо помалкивать. Или хотя бы так: в первую очередь о приятном, а об остальном вкратце. Хорош в этом спектакле был худрук Театра имени Ермоловой Владимир Андреев. Режиссерских работ господина Андреева я не видел давно. И ни от кого не слышал рекомендаций посмотреть какую-либо из них (не только от тех, кому доверяю, но даже от тех, кому не доверяю). Вообще, театр в едва ли не лучшем месте города – шутка ли, начало Тверской, и от подъезда площадь Красная видна – много лет живет в информационном полувакууме, который, как кажется, руководство театра вполне устраивает: маркетинговому правилу "пусть ругают, главное – чтобы писали" здесь по старинке не доверяют.

Но как актера Владимира Андреева теперь я сам могу порекомендовать любому хорошему режиссеру. В "Фотофинише" он очень добротно, точно и умно играет старика Сэма. Три часа его герой практически не встает с дивана, а если и встает, то только для того, чтобы пересесть в инвалидное кресло. У господина Андреева довольно природного обаяния, мастерства и мягкого юмора, чтобы буквально вести спектакль – деликатно, сохраняя сдержанность и не проявляя алчности к зрительскому вниманию, но оставаясь неизменно притягательным и интересным, даже в статике и молчании.

В пьесе Питера Устинова использован не то чтобы революционный, но выигрышный драматургический прием: герой, всю жизнь проживший в одном доме, встречается здесь с собой 60-летним, 40-летним и 20-летним. Сэмы разных возрастов выясняют отношения, уточняют обстоятельства, и старший тщетно предостерегает младших от текущих глупостей и ошибок. Подводя итоги, в том числе своей 60-летней семейной жизни, Сэм приходит, как водится, к неутешительным выводам.

Актер Питер Устинов тонко чувствовал законы сцены, знал и цену успеха, и в "Фотофинише" не без удачи скрестил бульвар с психологической драмой. Спектакль Сергея Голомазова покорно плетется за пьесой. Иногда его, правда, заносит в водевиль, иногда бросает в мелодраматические кущи, а иной раз – и просто в сонную наезженную колею. От ухода вразнос удерживают темного дерева декорации Станислава Бенедиктова и еще что-то, какое-то невидимое вещество, что вырабатывается в любом театральном организме, лишенном витаминов обновления. К концу спектакля и комические, и лирические ресурсы основного устиновского приема исчерпаны, и действие совсем вянет. На банальность драматургического финала режиссер отвечает несколькими банальными финалами собственного сочинения. В общем, театр, подобно герою скончавшегося в прошлом году драматурга, встречается с самим собой и 20-летней, и 40-летней, а иногда, прости, Господи, и 60-летней давности. Какие выводы делает переступающий последнюю черту жизни Сэм, можно услышать со сцены. Делает ли какие-то выводы театр – неизвестно.

НГ , 30 марта 2006 года

Григорий Заславский

Мастер-класс

«Фотофиниш» Питера Устинова в Театре имени Ермоловой

Премьеру пьесы Питера Устинова «Фотофиниш» в Театре имени Ермоловой приготовили к 80-летию театра. Но и в отрыве от юбилея в этом спектакле есть на что посмотреть, в первую очередь – на Владимира Андреева, который играет ровесника театра, 80-летнего героя.

«История одного романа» – таков подзаголовок спектакля по пьесе Питера Устинова, драматурга, актера и режиссера, известного и любимого в России. Умерший два года назад в уже весьма преклонном возрасте, в написанной на старости лет пьесе «Фотофиниш» Устинов позволил себе легкую автобиографичность: его герой – в молодости поэт, не имевший никакого успеха, к старости становится модным романистом. И придумывает фантасмагорическую, но чрезвычайно выгодную – с точки зрения театра – ситуацию: 80-летний герой встречается с самим собою двадцати-, сорока- и шестидесятилетней давности.

Поскольку автор пьесы к моменту ее написания ближе к самому старшему возрасту своего героя, то и правду он доверяет ему, 80-летнему Сэму. Он больше знает, он помнит всех, он каждого из них готов предостеречь от каких-то необдуманных поступков, от мелочей, которые затем надолго могут испортить не только настроение, но и саму жизнь с единственной женой или, судя по всему, многочисленными любовницами. Разумеется, ничего изменить в уже прожитом и пережитом не удастся, разве что – вспомнить и заново переворошить, иногда – с удовольствием, чаще – с досадой. Жизнь не удалась? Удалась. Но радости нет.

Среди четырех собирающихся на сцене Сэмов и самый обаятельный – тот, которому восемьдесят. Пожалуй, следует говорить не только об особом расположении к этому герою автора, но и об актерском обаянии Владимира Андреева, который сыграл эту роль и справляется даже с прямолинейным пафосом финала. Мудрость, которую в разное время он доверял и передоверял героям Леонида Зорина, в данном случае оказалась очень кстати. Ироническая мудрость, поскольку 80-летний Сэм, разумеется, понимает: то, что случилось, иначе уже не случится. Даже если предупредить, к примеру, 40-летнего Сэма (Владимир Зайцев) не рвать фотографии любовницы и не запирать второпях ящик письменного стола. А Сэма 60-летнего (Алексей Шейнин) – не думать, что теперешняя его Клариса (Людмила Шмелева) – самая главная в жизни любовь... Он знает все наперед про будущее двадцати-, сорока- и шестидесятилетнего Сэма. Ощущая себя демиургом, с некоторой даже ленцой удовлетворяет их естественное любопытство. Впрочем, поправить плед, прикрыть дверь – вот все немногое, на что хватает его воли или влияния над прошлым.

С учетом возраста не только старшего Сэма, сочинившего его Питера Устинова, но и самого Ермоловского театра и его нынешнего худрука Владимира Андреева, можно – начав с конца – сказать, что именно Андреев дает мастер-класс актерской игры: с высоты прожитых лет и нынешнего успеха 80-летнего Сэма, он – даже когда его герой только молчаливо наблюдает со стороны за сценами пережитого – остается самым притягательным магнитом. Воспетая глубина русской психологической школы в игре Андреева сочетается с невероятной формальной свободой, то ли брехтовским остранением, то ли школой представления старого Малого.

В новом спектакле Сергея Голомазова многое, начиная с самой ситуации – встречи с самим собой разного возраста, напоминает его же режиссерскую удачу позапрошлого сезона – «Три высокие женщины» по пьесе Эдварда Олби. Как и там, где царствовала 90-летняя героиня Евгении Симоновой, здесь лучше всего – богаче – расписан самый старший возраст. Возможно, в обоих случаях вернее всего оказался выбор исполнителя, возможно, именно этот возраст интереснее и ближе оказался авторам.

По месту расположения Ермоловский театр мог бы стать самым бродвейским. По истории и корням он – из самых студийных и самых сложных в своем экспериментально-официальном пути, с невероятными слияниями, закрытиями, трагедиями и творческими взлетами. Андреев – консерватор, почти во всем, что касается режиссуры, в актерской манере всегда был открыт самым острым и самым резким формальным приемам (в том, что касается внешней формы, его «поддерживает», пожалуй, только Владимир Павлов в роли отца Сэма).

В «Фотофинише» Андреев вновь интереснее остальных. Для остальных ничего хорошего в этом, конечно, нет. Но для публики игра Андреева – одно удовольствие.

Культура , 30 марта 2006 года

Ирина Алпатова

Марафонский забег на короткие дистанции

"Фотофиниш" Питера Устинова. Театр имени М.Н.Ермоловой

Еще один столичный театр преодолел громкий юбилейный рубеж. Театр имени М.Н.Ермоловой под руководством Владимира Андреева отметил свое 80-летие премьерой спектакля "Фотофиниш" в постановке Сергея Голомазова.

Об этой пьесе известного английского актера, режиссера, сценариста и драматурга Питера Устинова в театре задумались несколько лет назад. Хотя, быть может, отнюдь не потому, что она куда как хорошо укладывается в любые юбилейные рамки, будь то дата, относящаяся к театру в целом или к отдельному его служителю. В любом случае тема "Фотофиниша" - подведение жизненных и творческих итогов, аналитический взгляд в прошлое, попытка выйти из конфликта к примирению с самим собой и близкими людьми. К тому же эта вещь в России малоизвестна, а новизна всегда привлекательна как для творцов, так и для публики. В общем, пьеса какое-то время лежала в "портфеле" театра в ожидании своего режиссера, которым в конце концов оказался Сергей Голомазов.

Сказать, что отношения театра с творением Питера Устинова оказались беспроблемными, значит, покривить душой. Устинов в последние годы жизни не раз говорил о том, что его все более привлекает именно литературное творчество, которому он предпочитает отдавать предпочтение перед визуальными видами искусства. И в "Фотофинише" эти авторские приоритеты, безусловно, сказались. Есть вещи, которые можно легко излагать на десятках страниц печатного текста, упиваясь потоком сознания и практически не рискуя потерять читательский интерес. В переводе же на сценический язык для этих словесных излияний бывает достаточно одного яркого эпизода, способного зрелищно и эмоционально все в себя вобрать. Далее же начинается повторение пройденного, совсем не обязательное, если опираться на чисто театральные правила игры.

Вот именно с этим и пришлось в первую очередь побороться режиссеру, но игра театра и литературы закончилась все же вничью, хотя во время действия случались и отдельные перевесы сил в ту или другую сторону.

Главный герой повествования Сэм Кинсейл, расчленяющийся в процессе действия на свои разновозрастные ипостаси, - популярный писатель. Но сценограф Станислав Бенедиктов не стал замыкать происходящее только лишь в тиши кабинетных стен. Конечно же, здесь присутствуют и стеллажи с книгами, и письменный стол, и прочие литературно-интеллектуальные атрибуты. Но главное - это образ некоего Дома, где прошла долгая 80-летняя жизнь самого Сэма, а прежде - его родителей. Этот дом, доминантой которого кажутся многочисленные подсвеченные двери, постоянно открывается в глубину, все дальше и дальше, впуская своих обитателей, пусть сегодня они представлены лишь в качестве воспоминаний.

Прием, заявленный Устиновым, достаточно своеобразен. 80-летний Сэм (Владимир Андреев), пустившийся в конце жизни по мемуарной стезе, вызывает в памяти себя прежнего - 60-летнего, 40-летнего, 20-летнего. Свою также разновозрастную жену Стеллу, родителей, сына, любовниц. И все они, повинуясь воле памяти, являются в этот дом, встречают друг друга, выясняют отношения, философствуют и спорят, порой доходя до драки. Сэму же старшему в мудром, но весьма ироничном исполнении Владимира Андреева порой так отчаянно хочется "переписать" историю собственной жизни, от чего-то уберечь свое прежнее воплощение, его вразумить, наставить. Стоит ли напоминать о тщетности подобных попыток?

Сергею Голомазову и, конечно же, актерам ермоловской труппы здесь удалось главное. Добиться почти невозможного синтеза живого, реально существующего человека и одновременно некоего "персонажа", который предполагает взгляд на себя со стороны. Этот взгляд принадлежит, конечно, Сэму - Андрееву, который практически не уходит со сцены в течение трех часов. Но отнюдь не фокусирует на себе внимание зрительного зала и делает это весьма достойно. Наоборот, порой подчеркнуто отходит в тень, освобождая место для выплеска эмоций других персонажей. Сам же оставляет себе роль комментатора - порой сочувствующего, порой весьма ехидного.

Здесь найдется место для всех оттенков человеческих отношений. 60-летний Сэм (Алексей Шейнин), плейбой и ловелас, поставил творчество на поток. Нервный, взвинченный и темпераментный Сэм-40 (Владимир Зайцев) готов кидаться в драку со своей наивной 20-летней ипостасью (Павел Галич). Они подсчитывают тиражи собственных книг, до хрипоты спорят о тропинках и тупиках творческого процесса, вспоминают все перипетии, связанные с женитьбой на Стелле (Анна Маркова, Татьяна Рудина, Александра Назарова). И все время как бы оглядываются на "финального" Сэма - Андреева как на окончательный итог, к которому сошлась сумма всех промежуточных.

А ведь есть еще родители и дети. Суровый солдафон мистер Реджинальд (превосходная работа Владимира Павлова), стоит лишь сменить угол зрения, вдруг откроется как человек глубоко несчастный и бесконечно одинокий. Болтушка миссис Кинсейл (Елена Королева) до боли напомнит супругу Стеллу. А в сыне Томми (Сергей Покровский) вдруг проступят черты и отца, и деда. Все пойдет по новому кругу, замкнутому в стенах Дома, который, кажется, и диктует свои законы.

Проблема в том, что это хождение по кругу начинается задолго до финала. В этом ни в коем случае не повинны актеры, которые, наоборот, в данном спектакле продемонстрировали качественную манеру игры, очень личностную и темпераментную, в чем, вероятно, сказалась и работа с новым режиссером, что всегда мобилизует. Просто их персонажи достаточно определенно выписаны автором и поставлены в ситуации, которые почти не способны действенно и психологически развиваться.

А что касается собственно финала, то с ним-то как раз и случилась самая большая загвоздка. Потому что их можно было насчитать по меньшей мере три, если не больше, что в профессиональном действе достаточно высокого уровня просто недопустимо. И когда герой Андреева в своем последнем монологе (звучащем очень мощно и одновременно трогательно, но не открывающем никаких америк с точки зрения авторской мысли) произносит слово "финал", то это служит закономерной точкой, да и играется в подобном ключе более чем опытным артистом, законы сцены знающим назубок. Но автору, а вслед за ним и режиссеру, не пожелавшему оспорить драматургическую конструкцию, все кажется, что о чем-то недоговорили, что-то не прояснили. Но ведь это же аксиома - в определенной недоговоренности есть своя прелесть, призыв зрителей к соавторству, к мобилизации собственных ассоциаций. Здесь этому доверились не вполне, а жаль.

РГ , 2 июня 2006 года

Алена Карась

Радость последней черты

В Театре им. Ермоловой - премьера по пьесе Питера Устинова

Театр им. Ермоловой сыграл свой последний спектакль на большой сцене. Совсем скоро этот ближайший к Кремлю драматический театр столицы встанет на капитальный ремонт. Построенное в 1802 году здание последний раз подверглось реконструкции в 50-е годы. Закрыть сцену театра, только что отметившего свое 80-летие, решили торжественно - премьерой "Фотофиниша" по пьесе Питера Устинова.

Сегодня, пережив самые разные периоды своей непростой 80-летней истории, застой конца 70-х и бурный всплеск в эпоху "перестройки", театр хранит благородное безразличие к ритмам и нравам новейшего времени. Сюда приходят сентиментальные женщины, видавшие виды мужчины и дамы серьезных лет, прошедшие с театром изрядную долю его истории. Здесь популярность и любовь к артисту по-прежнему определяются его сценической судьбой, а не мельканием на телеэкране. И хоть мелькающих в сериалах ермоловцев совсем немало, буря аплодисментов встречает далекого от телевизионной популярности Владимира Андреева.

Он выходит в спектакле "Фотофиниш", чтобы сыграть 80-летнего героя пьесы Питера Устинова. Собственно, героев в пьесе не один, а четыре. Все они - Сэмы, все они - едины, нераздельны и категорически друг на друга не похожи. Их вызвало к жизни художественное воображение знаменитого 80-летнего писателя по имени Сэм, который по ночам пишет роман о собственной жизни. Сначала в его кабинете благородного дерева появляется Сэм Шестидесятилетний (Алексей Шейнин), потом Сэм Сорокалетний (Борис Миронов) и, наконец, совсем юнец - Двадцатилетний Сэм (Антон Семкин).

Питер Устинов написал эту пьесу в начале 60-х, в пору расцвета серьезной британской драмы. Будучи прекрасным актером, он легко и сноровисто соединил театральное простодушие лондонского Вест-Энда с тонким психологизмом и радикальным театром парадокса. Здесь адюльтеры старого греховодника, капризы его жен и пороки его семейной жизни напоминают бразильские сериалы или дешевый бульвар, зато безукоризненно остроумный стиль удерживает этот взрывоопасный коктейль в рамках отличной литературы. К тому же, выдержав пьесу в границах бульвара, Устинов умудрился высказаться не просто автобиографично, но и предельно исповедально. Это себя он бьет в грудь, раскаиваясь во многом, но и ничего не отрицая. Это о себе он говорит как о самой несовершенной из человеческих конструкций. Это себя он проверяет перед лицом смерти, это у нее учится смирению и любви к жизни.

Ирония ситуации заключается в том, что к юбилею своего театра, а также к собственному юбилею Владимир Андреев взялся играть именно эту пьесу о несовершенном человеке и печальных итогах его жизни. Три часа он созерцает, мурлыкает что-то себе под нос, иногда вступает в короткие диалоги со своими молодыми "сэмами".

Сидя на солидном диване или в инвалидном кресле этот бывший марафонец, чемпион мира по забегу на длиннейшую дистанцию, горько или счастливо улыбается. И, кажется, в этой улыбке - вся тайна жизни. Именно ей восторженно аплодирует публика Ермоловского театра. Эта мягкая, вкрадчивая, обаятельная и чарующая улыбка Андреева - фирменный знак его актерского стиля. Так же, как мягкая, затерянная в саморефлексии, чуть ироничная, чуть печальная его интонация. Ее трудно описать, возможно, так говорили его учителя.

Без всякого пафоса, жестко и мудро он рассказывает молодым о будущем, которое им предстоит, злясь и негодуя, смеясь и подтрунивая. Юмор этих взаимных притязаний становится тем сильнее, чем необратимее итог. Сэм Восьмидесятилетний не поучает, не убивает пафосом. Да и откуда бы ему взяться, пафосу, когда он сам - жертва мелкой семейной тирании, живущий с давно нелюбимой женой (уморительно смешная работа Александры Назаровой), окружившей его мелочными хлопотами, - прекрасно сознает, что одиночество своих последних дней посеял он сам. Тогда, когда сорокалетним не ушел от нее к другой женщине или когда, уже беременную, не уберег от ненужных свидетельств своих измен.

Теперь он отрезан от семьи глухой стеной презрения и непонимания, и, когда его собственный сын приходит к нему с невестой, он обливает ее таким же ядом иронии, как его собственный отец - его собственную невесту 60 лет назад. И то, что он узнает в себе отца, больно ранит его в конце дней.

Все эти темные и светлые состояния души Андреев играет с такой мерой мягкого юмора, деликатности и точности, которая и отличает его актерскую манеру от всякой другой. Только однажды Андреев изменяет ей, только однажды не выдерживает ее тихой поступи. В самом финале он поднимается со своего кресла, чтобы произнести монолог героя о фотофинише. О том, что, только сознавая переход за пределы последней черты, только понимая, насколько она близка и реальна, можно чувствовать радость жизни, со всеми ее поражениями и победами. И непременно жить с любовью и добротой.

Тут плотина, которую Андреев со своим героем сдерживали все три часа сценического действия, прорывается и затапливает вас страстным проповедническим пафосом. Андреев проговаривает credo своего героя так, точно это его собственный, андреевский символ веры: "Вот если на закате жизни вдруг взять да собрать последние силы и поднатужиться. И тогда и ощутишь вдруг радость, а не страх подхода к финишной черте".

(Большой зал)

История одного романа в 2-х действиях (2ч40м) 12+

Рецензия "Афиши":

Это, вероятно, одна из лучших пьес Питера Устинова, во всяком случае из тех, что ставились у нас. Глубокие философские размышления облечены здесь в острый, занимательный сюжет. Давно известно: никто не хочет учиться на чужих ошибках. Популярный 80-летний писатель по имени Сэм на протяжении почти трех часов ведет дискуссию с… самим собой, но в разном возрасте – когда ему было 20, 40, 60 лет, вызывая в воображении и памяти еще и свою жену, сына и др., пытаясь задним умом уберечься от необдуманных поступков. С каждым из «персонажей» Сэм выясняет отношения, и порой весьма темпераментно, доводя дело чуть ли не до кулаков.

Режиссер Сергей Голомазов, опираясь на поддержку художника Станислава Бенедиктова и актеров во всех поколениях от начинающего Павла Галича до старшего в нынешней труппе – Владимира Андреева, одерживает внушительную победу. Скажу больше, подобным классом здесь давно не играли. А ведь пьеса-то вовсе не такая простая! В ней мало действия, зато много монологов и диалогов. Напряжение поддерживается с помощью музыки, пластики, света. Но мне показалось, актеры играют с удовольствием. Им нравится озорничать, дурачиться, ссориться. Я не оговорился: речь идет не только о персонажах, но и об исполнителях. При этом почти никто не теряет чувства юмора, напоминая нам, что играется не бытовая пьеса, а некая фантасмагория, где время есть понятие одновременно условное и совершенно конкретное.

«Фотофиниш» не просто удача ермоловцев, но весомый аргумент в споре в пользу репертуарного театра, слухи о скорой смерти которого, кажется, значительно преувеличены.

Режиссер С. Голомазов. Художник С. Бенедиктов. Режиссеры по пластике Н. Гаранина, С. Власенко.

Борис Поюровский

В спектакле участвуют:

Краткое досье на этот спектакль может звучать так: растянувшееся на два с половиной часа действо, «Фотофиниш» по повести Питера Устинова, отчасти автобиографичной. Главный герой, восьмидесятилетний писатель Сэм (Владимир Андреев, худрук), создаёт новый роман – собственное жизнеописание – и, желая быть получает редкий шанс отправиться в прошлое, пообщаться с собой самим в 60-летнем (Алексей Шейнин), 40-летнем (Борис Миронов), 20-летнем (Павел Галич) возрасте, увидеть со стороны себя и окружавших его людей. Оказываясь вдвоём, втроём, вчетвером в одной реальности, «Сэмы» вовсю выясняют отношения, что и составляет юмористическую наполняющую спектакля, и, как и положено представителям разных поколений, далеко не всегда понимают друг друга и не всегда прислушиваются к мнению и советам друг друга. Основную мораль сей насквозь философской фантасмагории я просекла прежде, чем она в точно таком же виде, в каком я её сформулировала, прозвучала из уст главного героя. А мораль такова: невозможно изменить своё прошлое, ведь жизнь не терпит сослагательного наклонения, но прошлое может изменить нас, наше настоящее и будущее, научить на своих и чужих ошибках. Поздно исправлять ошибки молодости, – да и стоит ли? – но никогда не поздно сделать то, что не было сделано, сказать то, что не было сказано, осознать, насколько те, кого мы привыкли называть родными и близкими, действительно, по-настоящему родны и близки. Из всего этого делаю вывод, что в конце пути стоит оглянуться назад, чтобы постигнуть смысл и суть этого пути, но чтобы завершить этот путь достойно, надо снова посмотреть вперёд, оставить по себе там, впереди, хорошую память. И Сэм справляется с этой задачей успешно – подведя итог, он сумел вырваться из плена одиночества, что делает финал его истории не грустным и мрачным, а тёплым и радостным, не ожиданием смерти, а продолжением жизни. В общем, спектакль этот, на мой взгляд, адресован скорее тем, кто уже на финише, нежели тем, кто ещё на старте, что и вполне логично при преимущественно пожилой аудитории современного классического театра вообще. Однако, даже не будучи обременённым мыслями «о вечном», зритель сможет оценить тонкую ностальгически-исповедальную мудрость повествования, рефлексивную атмосферу действия, непафосную, ненавязчивую, неявную поучительность. Все актёры играют отлично – искренне, живо, с полной самоотдачей. Декорации, музыка, свет удались. А всё это значит, что и спектакль удался, ещё раз напомнив, что если задаёшься вопросом: «Так откуда взялась печаль?»©, это не значит, что когда-то давно ты зря женился, зря развёлся, зря завёл любовницу и т.п., а значит, что надо открыть глаза и увидеть, что жизнь-то, оказывается, проходит мимо, но можно вернуть её себе – всё зависит от тебя самого. Итак, качественному, добротному, заставляющему задуматься, но не повергающему в состояние культурного шока творению Ермоловцев ставлю четвёрку с плюсом и советую не то чтобы всем, но заинтересовавшимся – уж точно, посмотреть эту вещь.