Художественный мир Сибири: Бурятские народные сказки. Сибирские сказки Сибирские народные сказки

Управление образования администрации МО Алтайский район

Муниципальное бюджетное образовательное учреждение

Аршановская средняя общеобразовательная школа

Секция «Русский язык и литература»

Этническое устное творчество на примере сказок

народов Сибири, Севера и Дальнего Востока

Руководитель:

Сердюкова Надежда Константиновна,

учитель русского языка и литературы

с. Аршаново,2016

ВВЕДЕНИЕ………………………………………………………………………………….3- 4

1. Краткая информация ряда народностей, проживающих на территории Сибири, Севера и Дальнего востока (стр. 5)

1. Неполный перечень названий коренных народов и этнических групп, проживающих на территории Сибири, Севера и Дальнего Востока (стр. 6)

Краткая информация о культурном наследии ряда коренных (в том числе малочисленных) народов Сибири, Севера и Дальнего Востока (стр. 6-7)

Образ сказителя (стр. 8)

Жанровая классификация сказок (стр. 9)

Сказки о животных (ненецкая сказка) (стр. 9)

Волшебные сказки (стр. 11)

Социально – бытовые сказки (стр. 12)

ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………………………………………………………13

ПРИЛОЖЕНИЕ 1………………………………………………………………………….15 – 20

ПРИЛОЖЕНИЕ 2……………………………………………………….............................21 - 22

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ……………………………………………23

ВВЕДЕНИЕ

Согласно энциклопедии «Народы России» (1994), на территории Российской Федерации насчитывается более 150 народов. До начала двадцатого века одни могли гордиться многовековой письменностью, шедеврами мировой литературы, у других – на далеких окраинах – не было даже письменности. Но у всех был фольклор – устное народное творчество. У каждого большого или малочисленного народа есть немало особенностей образа жизни, своеобразные природные условия, в которых складывается быт и даже внешний облик того или иного народа, культурные традиции, склад характера, которые присущи только ему. Каждый народ, большой ли, маленький ли, неповторим и уникален.

Особый интерес представляет фольклор народов Сибири: это песни и танцы, сказки и сказания, эпические песни и легенды, предания, загадки, пословицы и поговорки, народные приметы, наставления старших, заклинания и заговоры, обереги и мольбы, шаманские песнопения, современные устные рассказы. Нелегкой была их судьба. Суровый климат, зависимость от природных условий, незащищенность от болезней – все это формировало особый характер и духовный склад.

Жажда познания мира, его образного осмысления неудержимо тянуло людей к творчеству

Тема работы: « Этническое устное творчество на примере сказок народов Сибири, Севера и Дальнего Востока».

Цель работы: попытаться выявить основные сюжеты сказок народов Сибири, Севера и Дальнего Востока, узнать, чему они учат.

Задачи исследования:

определить, какие жанры сказок присутствуют у народов Сибири, Севера и Дальнего Востока

сравнить сказки этих народов.

Актуальность . На страницах данной работы предполагается показать то, что сказка – это элемент народного национального сознания. Живя в Сибири, на земле, принадлежащей хакасам, ненцам, эвенкам, долганам, мы должны знать и чтить традиции этих народов, потому что это и наша малая Родина.

Предмет исследования: сказки народов Сибири.

Методы исследования :

метод исследования;

метод погружения;

сопоставительный анализ.

Результативность: расширение не только собственных знаний по фольклору народов Сибири, Севера и Дальнего Востока; пробуждение интереса к традициям и устному народному творчеству коренных народов Сибири.

Этапы работы :

Чтение сказок.

Определение жанров сказок.

Выявления нравственных уроков в русских сказках и сказках народов Сибири.

1. Краткая информация ряда народностей, проживающих на территории Сибири, Севера и Дальнего востока.

Неполный перечень названий коренных народов и этнических групп, проживающих на территории Сибири, Севера и Дальнего Востока.

Алтайцы

Буряты

Долганы

Ительмены

Кеты

Коряки

Кумандинцы

Манси

Нанайцы

Нганасаны

Негидальцы

Ненцы

Нивхи

Ороки

Орочи

Селькупы

Сибирские татары

Тофалары

Тувинцы

Удэгейцы

Ульчи

Хакасы

Ханты

Чуванцы

Чукчи

Шорцы

Эвенки

Эвены

Энцы

Эскимосы

Юкагиры

Якуты

Селькупы .

У селькупов существовало несколько типов жилищ. Постоянным жилищем оленеводов круглый год был чум. В таежной зоне он использовался в основном летом, а зимним жилищем были полуземлянки различной конструкции и размеров.

Зимней одеждой у северных селькупов служила парка - распашная шуба из оленьих шкур мехом наружу. В сильные холода поверх парки одевался сокуй – глухая одежда с капюшоном из оленьих шкур.

Традиционный основной продукт южных селькупов – рыба. Наиболее распространенным повседневным блюдом в зимний период была квашеная рыба. Квасили ее вместе с ягодами в ямах. У северных селькупов заметную роль играла оленина. В качестве приправы к мясным и рыбным блюдам женщины собирали дикий лук, вместо чая пили настой можжевельника.

Орочи .

Свои поселения орочи устраивали по берегам рек на значительном расстоянии друг от друга. Наиболее распространенным жилым сооружением летом был двускатный шалаш кава с вертикальными стенками. Зимой жили в полуземлянке с очаговым отоплением. Она имела вид двускатной крыши, поставленной на землю. В конце 19 в. Стали появляться жилые дома русского типа.

Традиционная одежда – халат покроя кимано. Халаты были летние, весенне-осенние и зимние из плотной ткани, подбитой ватой. Кроме халатов, носили шубы из шкуры молодого оленя. Обувь шили из кожи тайменя. Она имела вид тапочек, с загнутыми кверху острыми, носками, с невысокими, разрезанными спереди широкими голенищами. В настоящее время большинство орочей носит одежду европейского покроя.

Основным продуктом питания была рыба. В пищу использовались практические все виды. Особенно большое значение имели кета и горбуша, их заготавливали в большом количестве. Основной способ консервации рыбы – вяление.

Ульчи.

Жилище. Ульчи вели оседлый образ жизни, жили в небольших селениях, состоящих из 2-5 домов. В селениях располагались как зимние, так и летние жилища. Старинное зимнее жилище хагду-наземное каркасное сооружение из столбов и бревен с двускатной крышей без потолка с земляным или глиняным полом. Дом отапливался двумя кановыми очагами.

Одежда. Верхней, летней, мужской и женской одеждой были матерчатые халаты капчума покроя кимоно с левой полой, застегивавшейся на правом боку. Орнамент на мужской одежде встречался редко. Зимние халаты лэбэли были утепленными. Зимой носили также меховые шубы, скроенные, как халат, и покрытые сверху хлопчатобумажной или шелковой тканью. Обувь изготовляли из рыбьей, оленьей и сохатиной кожи, нерпичьих и сивучьих кож.

Пища. Основу питания составляла рыба. Зимой основную роль играла юкола. Юколу ели сухой, размачивали и жарили на углях, из нее варили суп с добавкой круп, дикорастущих растений, морской капусты. В больших количествах запасали на зиму рыбий жир, его хранили в калужьих или сивучьих пузырях.

II . Краткая информация о культурном наследии ряда коренных (в том числе малочисленных) народов Сибири, Севера и Дальнего Востока.

Хакасы.

Наиболее распространенным и почитаемым жанром фольклора является героические эпос (алыптыг пымах ). Он насчитывает до 10-15 тысстрок, исполняется низким горловым пением (хай) под аккомпанемент музыкальных инструментов. В центре героических сказаний находятся образы богатырей-алыпов, мира с обитающими с божествами о духах-хозяевах местностей и природных явлений и др. Сказители пользовались большим уважением, их приглашали в гости в разные концы Хакасии, в некоторых родах они не платили податей. Вера в силу магического воздействия слова выражена у хакасов в канонизированных формах благопожеланий (алгыс ) и проклятый (хааргыс ). Благопожелания имел право произносить только зрелый человек, старше 40 лет, в противном случае каждое его слово примет обратный смысл.

Ханты.

Старшее поколение хантов сохраняет многие традиционные верования и культы. Традиционное устное народное творчество представлено мифами, эпическими героическими сказаниями, сказками, загадками, историческими преданиями. В них рассказывается о тотемных предках, межродовых военных столкновениях и других событиях исторического плохо. Широкое распространение имели щипковые струнные музыкальные инструменты: пятиструнная цитра 9-ти или 13-ти струнная арфа, а также одно или двухструнный смычковый инструмент. Струны для всех инструментов делали из лосиных сухожилий. В последние десятилетия у хантов сформировались профессиональные живопись и литература. Известностью пользуются хантыйские литераторы А.Тарханов, Е.Айпин, Р.Ругин, художники Г.Раишев, В.Игошев и др.

Тувинцы.

У тувинцев хорошо развито устное народное творчество различных жанров: героический эпос, легенды, мифы, предания, песни, пословицы, поговорки.

Музыкальное народное творчество представлено многочисленными песнями, частушками. Особое место в тувинской музыкальной культуре занимает так называемое горловое пеним – хоомей , в котором выделяют обычно четыре разновидности – сыгыт, каргыраа, борбаннадыр, эзенгилээр , и соответствующие им четыре мелодических стиля.

Из музыкальных инструментов наиболее распространенными были губной варган (хомус ) – железный и деревянный. Были распространены смычковые инструменты – игил и бызаанчы .

III . Образ сказителя

Длинными зимними вечерами, порой под вой пурги, когда мужчины вернулись с промысла, а женщины давно спрятали и уложили свое рукоделие, собирается народ у сказителя. Старый ненец, раскуривая свою трубку, с улыбкой поглаживает седую прядь волос, готовится к “говорке”. Все внимание на него. Тут же рядом со сказителем полулежит человек в домашней малице. Это тэланзеда – помощник, повторяющий, поддакивающий, первое после сказителя лицо. В чуме настолько многолюдно, что негде ступить. Как правило, слушатели создают сказителю благоприятные условия: хозяйки готовят вкусную еду, юноши подают старику огонь для раскуривания трубки, кто-то наливает чай во время рассказа, бросается в железную печурку несколько поленьев. А он, хозяин, сказитель, за чьим словом пришло столько жителей становища, он, лаханокула – сказочник, перед тем, как начать сказывать, “ходит мыслями далеко-далеко”. Он уже там, в сказке, среди ее героев. Еще минута-две – и вместе с персонажами сказки сказитель поведет нас в иной мир. Мир героических сражений, богатырей, стремительных оленьих гонок, в волшебный мир сказочных людей, силачей, мудрецов, смельчаков, в мир животных, птиц, рыб, которые “как люди”. Начатый вечером рассказ мог длиться всю ночь, а если и прервал сказитель повествование, то продолжение “спектакля” переносилось на следующий вечер. Днем некогда людям сказки говорить. Днем промышляют, добывают пищу, работают в оленьем стаде, находятся в пути. Женщины заняты домашним хозяйством, детьми, шьют, готовят еду.

Рассказчики, сказители различались по темпераменту, артистичности, выразительности. Одни в совершенстве владели искусством передачи текста, соблюдали последовательность изложения, употребляли традиционные обороты, сохраняя детали лексики и стиля. Другие допускали “новшества”, на ходу вносили дополнения, изменения, много импровизировали. Третьи брали знанием богатства родного языка, умением ярко, выразительно нарисовать сюжет сказки, действия героев.

IY . ЖАНРОВАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ СКАЗОК

Сказка - один из основных, распространённых и любимых жанров фольклора. Это устный прозаический рассказ бытового и фантастического х арактера. У всех народов были сказки – их любили во все времена, любят их и сегодня, любят одинаково и взрослые, и дети. Сказка развлекает, помогает отдохнуть, дарит дополнительные знания. Многое можно узнать из сказок. В них отразился дух народа, его быт, образ жизни, национальный характер. Сюжет может быть сколь угодно фантастическим, но детали повествования всегда реальные, точные, соответствующие той земле, где живёт сказка.

Сказки народов Сибири так же, как русские народные сказки делятся на волшебные, социально-бытовые и про животных. Сказку сибиряк чаще рассказывает, а не поёт, хотя в неё могут быть вставлены песенные куплеты, песенное сопровождение. В этом случае для каждого героя сказки своя песня, своя мелодия.

СКАЗКИ О ЖИВОТНЫХ

Самые древние – это сказки о животных. Среди них есть сказки для взрослых и для детей. Их возникновение относится к временам первобытнообщинного строя, к временам тотемизма, когда группа людей – обычно род – связывала свое происхождение, родство с каким-нибудь животным. Человек в те давние времена смотрел на животных, как на высшие существа и преклонялся перед ними. ТОТЕМ – слово, обозначающее животное, иногда растение, или какой-нибудь предмет, являющийся предметом культа и считающийся обычно родоначальником племени. Тотем был покровителем рода. Охотники перед началом охоты рассказывали о нем сказки, чтобы им повезло. Первобытный человек не выделял себя из природы, он ставил себя в ряд с животными, и поэтому в древних сказках нет резкой грани между человеком и животным.

В особом почтении у сибиряков медведь. Ненцы считают, что медведь является их предком, поэтому о нем не говорят плохо, не ругают, не злятся на медведя. И даже настоящее название медведя “варк” не произносят, а называют мишку в разговоре “бабушка”, “дедушка”. Не говорят во всеуслышание “убьем медведя”, а употребляют более мягкий глагол: “сыхыдась” – завязали, то есть задушили.

Медведя считают своим предком и эвенки. А по поверьям нанайцев их прародитель – тигр, которого им нельзя убивать. У чукчей, коряков и эскимосов в особом почтении ворона. Нганасаны считают, что они произошли от гагары.

Замечательно отношение древних северных охотников к животным. Убитую нерпу охотник “кормил” и “поил”, то есть подносил к ее морде остатки своей еды и обливал морду пресной водой: он просил у нее прощения за то, что убил, объяснял, что вынужден был это сделать, чтобы накормить людей своего племени; он верил, что убил нерпу не совсем, убил только ее тело, а душа ее вернется в море и обретет новое тело.

Многие сказки о животных начинаются словами: ”Это было давным-давно, когда звери, птицы и рыбы умели говорить человеческим языком”. В сказках это уже совсем не те обыкновенные лисы и медведи, на которых охотятся. В сказках они становятся с особыми, похожими на людей существами. Они, как люди, живут в чумах. Ездят по тундре верхом на оленях, Переправляются через реки на лодках. Охотятся, ловят рыбу, пасут оленей. У них есть дети, семья, хозяйство, свои шаманы, обычаи и обряды. Так же, как и люди, они кочуют – аргишат. В одних сказках о животных сказители пытаются объяснить происхождение животных: “Почему у куропатки глаза красные”, “Почему у горностая кончик хвоста черный”, “Как собака себе хозяина искала”. Северные сказки о животных иногда напоминают русские народные сказки и басни. Сюжет хакасской сказки “Сух Эзи и рыбак” схож с русской народной "Сказкой про лисицу и журавля”, а сказка ”Как лиса нерпу перехитрила” похожа на сказку “Лиса и дрозд”. Во все времена в сказках и наяву лиса обманывает то людей, то птиц, то зверей. Бывает наказанной, но, случается, скрывается, убегает. Всяк на свой лад прославляет лисицыны проделки. Берется лиса оленей пасти и поедает их, отбирает у кукши детенышей, может обмануть медведя, волка, росомаху. В ненецкой сказке лиса продырявила дно лодки и завладела имуществом рыбаков. А в сказке “Как лиса богатство добывала” она притворилась больной и украла товар у ненцев. Иногда лиса тонет вместе с людьми, иногда спасается от гибели бегством.

Сказки о животных тесно соприкасаются со сказками для детей . Они невелики по объему, поучительные, интересны по содержанию. В этих сказках много моментов, достойных подражания. Детские сказки учат познавать окружающий мир, знакомят с повадками животных, учат тому, как человек должен относиться к животному и растительному миру, к земле, воде, воздуху. Как человеку важно беречь живую природу, чтобы не погубить себя, свою жизнь, жизнь будущих поколений.

Кроме животных, наводящих страх, были и добрые существа, птицы, рыбы и звери, помогающие людям, героям сказок. В северных сказках удивляет и занимает все. Звери, рыбы и птицы говорят на языке людей.

Люди понимают язык животных.

См. приложение 1 (ненецкая сказка «Белый медведь и бурый медведь»)

Б) ВОЛШЕБНЫЕ СКАЗКИ

Следующие по жанру сказки, конечно же, волшебные , где герои претерпевают множество всякого рода опасностей, десятилетиями воюют с великанами, волосатыми чудовищами, со змеями с семью головами, с китами, способными проглотить целые лодки, со сказочными птицами-великанами, из носа которых вырывается огонь, а железные крылья вызывают снежный вихрь. Герои сказок то погибали в борьбе с чудовищами, то вновь оживали. В северных сказках завораживает волшебство: вот был герой и вдруг неизвестно, как и куда исчез, либо превратился в другое существо – значит, перед нами Мидерта – волшебник, колдун. Либо вот ходит герой сказки, а его не видать.

Герой волшебной сказки всегда добр, великодушен. Он не только спасает животных, которые потом помогают ему победить злую силу, он даже способен расположить злую силу к себе, как это делает Иван-царевич при встрече с Бабой Ягой в русской сказке “О молодце-удальце и молодильных яблоках и живой воде”, или «О Василисе Прекрасной», или как Очавко в ненецкой сказке “Очавко и Вадари”. Симпатии народа всегда на стороне обездоленного.

Героем волшебной сказки обычно выступает бедняк, человек, притесняемый другими: парень-сирота, падчерица, младший брат, который слывет у старших дурачком. Правда, в русских народных сказках герои могли ещё быть царями или царскими детьми, солдатами. В северных же сказках солдата заменял охотник. Народ верит в победу добра, и его герои всегда выходят победителями в поединке со злой силой, побеждают они и угнетателей, сами порой становятся царями /в более поздних сказках/. Так наивно воплощал народ вековую мечту о справедливости.

Есть и ещё различия : злые силы в русских народных сказках всегда олицетворяют зло и имеют собственные имена и биографию. Это Баба-Яга, Кощей Бессмертный, Лихо одноглазое, Змей Горыныч. В северных же сказках такие существа часто перевоплощаются и не имеют собственного имени, / исключая Хосядам/. Их называют духами подземного царства или злые духи.

К циклу сказок о поисках доли относится сказка «Два брата». Обычно сказки этой тематики построены на конфликте между бедным и богатым братом. Бедный брат живет в нужде, но благодаря своему уму, а иногда и волшебству он выбирается из нужды, достигает материального благосостояния.

В) СОЦИАЛЬНО - БЫТОВЫЕ СКАЗКИ

В более позднее время сформировались бытовые сказки . В них народ, как и в волшебных сказках, прославляет трудолюбие, смекалку, товарищескую взаимопомощь, высмеивает лень, жадность, зазнайство, обжорство, осуждает обман, трусость, предательство. В бытовой сказке народ мстит угнетателям: помещикам, купцам, чиновникам. Есть селькупская сказка, где паренек Ичекочко побеждает богатого купца Корсэ. А в сказке “Белый хорек” бедному охотнику надоело, что его обманывают купцы, скупая за бесценок красивую дорогую пушнину. Он сам ловко и умело торгует драгоценными шкурами и забирает у купца сначала все его деньги, потом все дома и лодки с товарами, потом слуг, потом детей и жен и, наконец, за последнюю, самую лучшую шкурку покупает самого купца.

Мораль тех времен не всегда совместима с нашей сегодняшней моралью, и нас не могут не отталкивать жестокие поступки некоторых героев. В нганасанской сказке “Силач Сангуды” народ не приемлет войны, бессмысленного уничтожения. Герой говорит: “Зачем слабым людям воевать? Зачем им умирать?” Он предлагает сразиться двум богатырям, пусть их поединок решит исход войны. В то же время, он порицает и высмеивает войну, предлагая перед поединком провести состязание: кто из богатырей больше съест мяса.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Александр Сергеевич Пушкин сказал: “Сказка – ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок”. Да, сказка – ложь, и хотя она повествует о фантастических событиях, которые в жизни произойти не могут. На деле же сказка говорит об очень важном в нашей жизни. Она учит доброте, справедливости, учит презирать хитрецов и льстецов, ненавидит злодеев, врагов, учит противостоять злу, быть уверенным и смелым. (Приложение 2). Для северян характерна вера в реальность всего происходящего в сказке. Зачастую люди верили, что богатыри, силачи, умные герои где-то живут и сейчас, в любое время могут прийти на помощь. Слушатели всегда переживали за героев, одни – за великанов, другие – за обиженных. Иногда слушатели жалеют побежденных. Неспроста рассказывают да помнят сказки. Удивляешься невероятным забавным историям, а потом понимаешь, что сказка не только забавляет, но и напоминает: необходимо гордиться теми, кто мечтает пройти дальше и увидеть побольше. Хорош тот, кто готов показать свою силу да храбрость, готов заступиться за добро. Сказки говорят, что ценна в человеке честность, смелость и находчивость. Недостойно быть не в меру болтливым, хвастливым и особенно – ленивым. Вот несколько наставлений старших своим детям, которые можно прочитать между сказочных строк:

Над человеком, попавшим в беду, не смейся, не злорадствуй: его несчастье может обернуться на тебя – ведь жизнь переменчива.

Никогда не поднимай руку на отца, на мать, на старого человека – может отсохнуть твоя рука, заболеешь. Когда сам станешь стариком, беды, прожитые обиженными тобою старцами, падут на тебя. Твои дети будут плохо обращаться с тобой.

Никогда не “отрезай” (не отказывай) в просьбе старому человеку: иначе опрокинется твоя жизнь, настигнет тебя несчастье. Ночи твои удлинятся, дни станут короче.

Не трогай руками яйца птиц, находящиеся в гнезде: они могут погибнуть. Почуяв запах твоих рук, птица может покинуть свое гнездо.

Не ломай молодые деревца – иначе земля наша оскудеет.

Цветы, травку не топчи – это украшение нашей земли.

Не жалей того, что ты отдал: когда-нибудь оно к тебе вернется.

Всегда беги навстречу старому, убогому, больному человеку, чтобы ему помочь.

Никогда не бей ребенка, не обделяй его, не относись к нему хуже, чем к другим своим детям – иначе он отстранится от тебя и будет плохо с тобой обращаться, когда ты будешь стар и немощен.

Об отце и матери никогда не говори плохо.

Посуду, в которой ты от соседей принес гостинцы, назад пустой не отдавай.

Гостя никогда “с пустыми руками” (без подарка) не отпускай – иначе он унесет счастье твоего чума.

Гостя непременно угости чаем – иначе счастье потеряешь.

ПРИЛОЖЕНИЕ 1

Словарь понятий, которые будут встречаться в сказках.

АРГИШ- обоз из оленьих упряжек:

АРГИШИТЬ- ездить, кочевать.

ВАЖЕНКА-самка оленя

ДУХИ-хозяева Земли, Воды, Воздуха и Охоты.

НАРТА- легкие сани для езды на собаках или оленях.

ПОЛОГ- отгороженная оленьими шкурами часть жилища

СТОЙБИЩЕ-поселение кочевых народов Севера

ШАМАН- колдун-знахарь у народов, верящих в духов, или наделенный сверхъестественными силами посредник между людьми и божествами.

ЧУМ- разборное, конической формы жилище из жердей, обтянутых шкурами.

КАМЛАНИЕ- шаманский обряд колдовства (разговора с духами и потусторонними силами).

ПАРКА- зимняя и летняя одежда северных народов, сшитая из оленьих шкур и украшенная орнаментальной отделкой.

СКАЗКИ О ЖИВОТНЫХ

Эвенкийская народная сказка «Почему олень быстро бегает»

Хакасская народная сказка «Ворона Кухта»

«Да, Косой. Я – Человек – всех сильнее. В чем моя сила? В уме и сердце. Ну, Ступай!»

ВОЛШЕБНЫЕ СКАЗКИ

Ненецкая сказка “Очавко и Вадари”

СОЦИАЛЬНО - БЫТОВЫЕ СКАЗКИ

Нганасанская сказка “Силач Сангуды”

Селькупская народная сказка “Белый хорек”

ПРИЛОЖЕНИЕ 2

НЕНЕЦКАЯ СКАЗКА

Белый медведь и бурый медведь.

Однажды лесной Бурый Медведь пошел на север, к морю. В это время морской Белый Медведь пошел на север, к морю. В это время морской Белый Медведь пошел по льду на юг, к земле.

У самого берега моря они встретились.

У Белого Медведя шерсть встала дыбом.

Он сказал:

Ты что это, Бурый, по моей земле ходишь?

Бурый ответил:

Когда она у тебя была, земля-то? Твое место в море! Твоя земля – льдина!

Белый Медведь встал на дыбы. Бурый Медведь встал на дыбы. Они схватились, и началась борьба.

Боролись до полудня – никто не одолел. Боролись до вечера.

Оба устали, сели. Молчат. Первым заговорил Бурый. Он сказал:

Ты, Белый, оказывается, сильнее. Но я – ловчее, увертливее. Поэтому никто из нас верха не возьмет. Да и что нам делить? Ведь мы с тобой братья.

Белый Медведь сказал:

Верно, мы братья. И делить нечего. Земли наши неоглядны.

Лесной Медведь сказал:

Да,мои леса огромны. Мне нечего делать в твоих льдах.

Морской Медведь сказал:

А мне нечего делать в твоих лесах. Да я туда никогда и не заходил! Давай жить каждый на своем месте и не мешать друг другу.

Лесной Медведь пошел назад, в лес. Морской Медведь остался на берегу моря.

С тех пор Хозяин леса живет в лесу, Хозяин моря живет в море.

И никто друг другу не мешает.

Хакасская сказка

Лягушка и медведь

Шла однажды Лягушка к себе домой и устала. Ноги у нее заболели, проголодалась она. Совсем из сил выбилась и тут Журавля увидела, он вкусную пищу ел.

Не выдержала Лягушка, жалобно попросила:

Дай мне, Журавль, твоей еды попробовать. Я тебя никогда не забуду.

Ешь сколько хочешь, - Журавль отвечает. Он добрый был.

Съела Лягушка все, что у Журавля было.

Смотрим Журавль: у Лягушки на ногах живого места нет, одни косточки остались. Пожалел он ее:

Где это тебе так досталось?

И не говори! Вытащила я Муравья из воды, он меня в гости позвал. Пошла я к нему, а он меня как накинется весь муравейник, как начали кусать. Еле спаслась. Видишь, что с моими ногами. Вот так они мне за добро отплатили. Я не такая. Пойдем ко мне, я тебя хорошо угощу.

И повела Лягушка Журавля к себе. Добрались они до болота. Лягушка и говорит:

Оглянись-ка, Журавль. Кто-то идет, однако.

Журавль обернулся, а Лягушка бултых в воду, и след ее простыл.

Ждал-подождал Журавль, да так и не дождался. Вот, думает, какая неблагодарная. Сама про Муравьев рассказывала, а чем их лучше?

Проклял он Лягушку:

Быть тебе вечно с костлявыми ногами и никогда из болота не выходить!

С тех пор Лягушка живет в болоте и боится Журавля.

А Журавль обиду помнит, не может ей обмана простить. Стоит ему увидеть Лягушку, как тут же поймает ее и съест.

Муравьев Лягушка тоже боится и на сухое место никогда не выходит.

Список использованной литературы

Народы России : энциклопедия. – Москва: Большая рос. энцикл., 1994. – 479 с.

Павловская А. В. Русский мир: характер, быт и нравы: в 2 т. : учеб. пособие для студентов по гуманитар. специальностям / А. В. Павловская. – Москва: Слово/SLOVO, 2009. – Т. 1 . – 589, с. : ил., портр. ; Т. 2 . – 541, с. : ил. – Библиогр. в примеч.: с. 519–542.

Варламова Г. И. Мировоззрение эвенков. Отражение в фольклоре / Г. И. Варламов. – Новосибирск: Наука, 2004. – Т. 1. – 184 с.

Роббек М. Е. Традиционная пища эвенков / М. Е. Роббек. – Новосибирск: Наука, 2007 . – Т. 13. – 164 с.

14. Филиппова В. В. Территории жизнедеятельности коренных малочисленных народов Северной Якутии (II половина ХХ века) / В. В. Филиппова. – Новосибирск: Наука, 2007. – Т. 14 . – 176 с.

Народы Север о-Востока Сибири : айны, алеуты, ительмены, камчадалы, кереки, коряки, нивхи, чуванцы, чукчи, эскимосы, юкагиры / Ин-т этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая; отв. ред.: Е. П. Батьянова, В. А. Тураев. – Москва: Наука, 2010. – 772 с., л. цв. ил., портр. : ил., карты, табл. – (Народы и культур ы). – Библиогр.: с. 712–767.

Север ные сказк и в собрании Н. Е. Ончукова / подгот. текстов, вступ. ст. и коммент. В. И. Ереминой; Рос. акад. наук, Ин-т рус. лит. (Пушкин. дом). – Санкт-Петербург, 2008. – 748 с.

Народ Буряты

Буряты (самоназвание — бурят), народ в Российской Федерации, один из многочисленных народов Сибири. Основное население Бурятии (273 тыс человек), живут также в Иркутской области (80 тыс человек), в том числе в Усть-Ордынском округе (54 тыс человек), в Читинской области (70 тыс человек), в том числе в Агинском округе (45 тыс человек), в Дальневосточном федеральном округе (10 тыс человек). Всего в Российской Федерации 445 тыс человек (2002). Буряты живут также на севере Монголии (35 тыс чел.) и на северо-востоке Китая. Общая численность бурят более 500 тыс человек.

Мужская и женская одежда бурят относительно мало различалась. Нижняя одежда состояла из рубахи и штанов, верхняя представляла собой длинный свободный халат с запахом на правую сторону, который подпоясывался широким матерчатым кушаком или ременным поясом. Замужние женщины поверх халатов носили жилет-безрукавку — удже, имевшую разрез спереди, которая также делалась на подкладке. Излюбленными украшениями женщин были височные подвески, серьги, ожерелья, медальоны. Головной убор бурят, он называется – малгай. Верхняя одежда называется – дэгэл. Обувь у бурят – гутул. У халата украшаются углы полочек, низ, рукава ленточным геометрическим орнаментом, а по поверхности рассыпаны круговые элементы.

Фольклор бурят

Буряты живут в Бурятии (столица — город Улан-Удэ), в Читинской и Иркутской областях. На территориях, где сейчас живут буряты, в XVII веке обитало множество племён. Слившись, они образовали бурятскую нацию. В XVII веке буряты вошли в состав Русского государства.

До революции буряты пользовались монгольским письмом. В 1931 году была создана собственная письменность. Основоположник бурятской литературы— выдающийся писатель Хоца Намсараев (1889—1959). Известны поэты Николай Дамдинов (родился в 1932 году), Дондок Улзытуев (1936— 1972). Богат бурятский фольклор, широко известен героический эпос — «Аламжи-Мерген», «Гэсэр».

Первым исследователем бурятской этнографии и фольклора был ссыль­ный декабрист Николай Бестужев (1791 —1855), художник и писатель, жив­ший с 1839 года на поселении в Селенгинске.

Фольклор бурят — устное народное творчество, стал складываться ещё в дочингисхановские времена, он был формой познания жизни, художественного восприятия окружающего мира. Бурятский фольклор состоит из мифов, улигеров, шаманских призываний, легенд, культовых гимнов, сказок, пословиц, поговорок, загадок. Мифы о происхождении Вселенной и жизни на земле. Улигеры — эпические поэмы большого размера: от 5 тысяч до 25 тысяч строк. Содержание поэм героическое.

История бурятского этноса и его культура тесно связаны с Центральной Азией. Об этом убедительно свидетельствует вершинное народно-поэтическое творение - эпос "Гэсэр". Имя этого эпического богатыря - поборника добра и справедливости - звучит как символ общности культурных и нравственных ценностей народов, населяющих обширнейшую территорию от Гималаев до Байкала. Недаром эпос "Гэсэр" называют Илиадой Центральной Азии.

Сказки бурятов

В сказочной традиции на почве этнической и языковой общности четко прослеживается родство монгольских, бурятских и калмыцких сказок. Несомненная типологическая близость обнаруживается и со сказочным эпосом соседних тюркоязычных народов - алтайцев, тувинцев, хакасов и якутов. Эти сходные черты исходят от первоначальной адекватности природной среды обитания, форм ведения хозяйства и склада мышления исторических предков этих народов.

Перенесемся на миг во времена минувшие, в старинную бурятскую юрту, затерявшуюся в степном пространстве. В ней вечерним теплом веет от очага и от дыханья людей, пришедших в юрту послушать известного в здешних краях сказочника - онтохошина. Он восседает на хойморе - северной стороне юрты, по традиции предназначенной для уважаемых гостей. В степи испокон веков высоко ценилось художественное слово, исполнительское мастерство. Недаром существует народная пословица, которая в переводе звучит примерно так: "Сказочник сидит на почетной подстилке, а певец - на холме".

Источник: Дети зверя Мааны. Сказки народов Сибири о животных./ Составитель Эрта Геннадьевна. Падерина; художник Х. Аврутис,— Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 1988.— 144 с, ил.

КУРИЦА И КОШКА

— Ты мне нравишься, курица,— сказала однажды кошка.— Ты серая и я серая, надо нам с тобой подружиться.

Курица ей не поверила и сказала:

— Я помню, как твоя мать в прошлом году украла моего цыплёнка. Разве можно на тебя надеяться? Ты знаешь, что я никогда никого не обижаю. А вы, кошки, известные задиры. Если можешь, то докажи свою преданность, кошка!

Кошка не нашла, что ответить, и сильно огорчилась.

Но через несколько дней кошка пришла охотиться за мыша­ми на старое гумно, где стоял стог сена.

Вдруг курица испуганно закудахтала и бросилась под стог.

«Что такое? — подумала кошка.— Наверное, ей надо по­мочь...»

Побежала кошка следом и увидела, что с неба на неё падает ястреб. С высоты он не заметил разницы, ведь кошка и курица были обе серые.

Кошка быстро повернулась на спину, вцепилась в ястреба своими острыми когтями. Тут ему и смерть пришла, злодею.

Тогда курица вышла из убежища и сказала:

— Теперь я тебе верю, кошка. Только настоящий товарищ может так поступить.

А кто-то всё ещё думает, что кошка и курица никогда не смо­гут подружиться!

МЫШЬ И ВЕРБЛЮД

(Перевод А. Преловского)

Однажды очень большой и очень глупый верблюд заспорил с маленькой, но умной мышью.

Я раньше тебя увижу восход солнца,— сказал верблюд.

Нет, я,— сказала мышь.

Куда тебе! Ты ведь не больше моей реснички. Я — гора по сравнению с тобой. Куда тебе со мной тягаться!

Спорили, спорили, решили убедиться. Стали ждать утра.

Верблюд рассуждал так: «Я в сто раз больше, чем эта мышь. Значит, я в сто раз быстрее замечу восход солнца. А так как земля круглая, то откуда бы солнце ни взошло, я его всё равно увижу. И всё равно первым!»

Глупый верблюд! Не знал он, что солнце всегда встаёт на востоке!

Стал верблюд мордой на юг и принялся смотреть. А малень­кая мышь взобралась на верблюжий горб и стала смотреть на восток.

— Вот оно, солнце! Я увидела раньше тебя! Эх ты, верблюд! — закричала мышь и спрыгнула на землю.

Обернулся верблюд и увидел, что солнце уже взошло и вроде бы смеётся над ним. Он ужасно разозлился. Не на себя, конечно, а на мышь.

Бросился он в погоню за ней, хотел её затоптать. Но ловкая мышь успела спрятаться в золе от вчерашнего костра.

С тех пор верблюд каждый раз, когда увидит золу, ложится и начинает по ней кататься. Вымажется с ног до головы, встанет довольный и думает, что уж на этот раз он расправился с нена­вистной ему мышью.

Мышь, видите ли, виновата, что оказалась умнее верблюда!

ВОЛК

(Перевод Г. Кунгурова. Художник Х. Аврутис)

Прибежал волк к реке. Глядит, в грязи жеребёнок увяз. Захо­тел волк его съесть.

Жеребёнок простонал:

— Ты сначала меня вытащи, а потом съешь...

Волк согласился, жеребёнка из грязи вытащил.

Жеребёнок огляделся:

— Подожди, волк, не ешь меня: я грязный. Дай обсохну, грязь очищу, тогда съешь.

Обсох на солнце жеребёнок, очистился. Волк пасть разинул. Жеребёнок сказал:

— Посмотри, волк, у меня в копыте задней ноги печать золотая спрятана. Возьми её, богатым станешь, все тебе завидовать будут...

Обрадовался волк.

Жеребёнок поднял ногу. Волк стал искать в копыте золотую печать.

Жеребёнок так стукнул волка в лоб, что волк перевернулся животом кверху. Плачет, слёзы ручьями льются.

Жеребёнок убежал.

Обозлился волк и думает:

«Почему же я его сразу не съел? Что он мне — сын или брат?»

Около поскотины жеребчик пасётся. Волк зубы оскалил и за­ворчал:

Я тебя съем!

Садись на мою спину,— говорит жеребчик.— Я тебя прокачу, потом уж съешь меня.

Волк сел на жеребчика. Тот понёсся быстрее ветра. Пробежал под изгородью, и волк так стукнулся о верхнюю жердь, что упал с жеребчика и долго лежал как мёртвый. Встал, шатаясь, поплёл­ся к улусу.

Там свиньи паслись, землю рыли.

Голодный волк закричал:

— Я вас съем.

— Ты, волк, сначала послушай, как мы поём.
И свиньи громко завизжали.

Сбежались мужики, волк едва ноги унёс. Пошёл он обратно в лес, а навстречу ему охотничья собака.

Я тебя съем,— говорит волк.

Увидел тушу козла, обрадовался. Вцепился зубами в неё и в капкан попал.

ХАРТАГАЙ

(Перевод А. Преловского)

В самые древние времена охотник Хартагай увидел на поляне стаю диких кур. Недолго думая, Хартагай поставил петли и сети, и куры попались в них. Хартагай принёс их домой и посадил в сарай. Догадались куры, что Хартагай собирается приготовить из них обед, и взмолились:

— Добрый Хартагай, не убивай нас! За это мы обещаем тебе нести яйца. Ты всегда будешь сыт, богат и доволен нами.

Не стал Хартагай кур убивать.

Но однажды услыхал Хартагай, что куры сговариваются уле­теть, когда он снова уйдёт на охоту.

Хартагай взял нож и подрезал курам крылья, а перышки сло­жил в свою походную сумку. И ушёл в тайгу.

Загрустили куры. Машут они подрезанными крыльями, а под­няться в небо не могут. Тогда петух вспрыгнул на плетень и гово­рит:

— Не горюйте, куры, ещё не всё потеряно. Утром я попрошу у Хартагая наши крылья. Если он утром не отдаст — в полдень попрошу. В полдень не отдаст — вечером ещё раз попрошу. А если и вечером не отдаст — буду просить в полночь.

Петух задрал голову к небу и громко закукарекал. Но Хартагай его не услышал: он был далеко в тайге.

День, другой кукарекает петух, а Хартагай всё не возвращает­ся. Наверно, с ним беда приключилась. То ли зверь напал, то ли ещё что. Так и не вернулся охотник.

А куры всё ещё надеются улететь домой, в родные дикие-пре­дикие леса. Вот почему петух всё ещё кукарекает — зовёт Харта­гая, просит у него свои крылья. Утром зовёт, днём, вечером и в полночь.

СВИНЬЯ И ЗМЕЯ

(Перевод А. Преловского. Художник Х. Аврутис)

Жадная ядовитая змея каждый день приползала на старый скотный двор, чтобы погреться на солнышке и заодно поохотиться. Земля была чёрная, змея тоже была чёрная, заметить её было трудно.

Молва о коварной змее распространилась далеко. Гуси, телята, куры — все стали старый двор обходить стороной.

Только жирная, толстая свинья, как ни в чём не бывало, ры­лась под изгородью, купалась в лужах и спала на солнцепёке. Она и не замечала, что осталась во дворе одна-одинёшенька.

Пробовал было гусь предупредить её об опасности. А та ему в ответ: «хрю» да «хрю»! Так и не понял гусь, что ему свинья сказать хотела, ушёл.

Все уже смирились с мыслью, что рано или поздно свинье не сдобровать.

Но случилось совсем непредвиденное.

Однажды бродила свинья, как обычно, по двору, ковыряла носом землю и похрюкивала от удовольствия. И так она увлеклась этим делом, что даже не заметила, как наступила на спящую змею.

Проснулась змея и вспомнила, что она голодна. Подняла змея свою узкую хищную голову со страшным раздвоенным жалом и укусила свинью за бок. Но свинья не почувствовала боли — знай себе роется в земле, корешки на зубах похрустывают.

Змея разозлилась. Давай кусать свинью куда попало, так ярость её ослепила.

Не знала злая змея, что её ядовитый яд свинье совсем не стра­шен. Не знала, что и укуса свинья вовсе не чувствует.

Долго прыгала змея вокруг свиньи, пока та ее не заметила. А когда заметила, очень удивилась:

— Какой большой червяк! Дай-ка попробую...

Откусила кончик хвоста — вкусно! И съела свинья всю змею, ничего от неё не осталось.

Так пришёл конец злой и страшной змее. Куры, гуси, теля­та — все вернулись снова на свой старый скотный двор.

Но когда они благодарили свинью за то, что избавила их от змеи, свинья в ответ: «хрю» да «хрю»!

Так и не поняли они, что свинья сказать хотела.

ЖУРАВЛЬ

(Перевод Г. Кунгурова. Художник Х. Аврутис)

Собрал журавль птиц со всего мира. Захотел он стать их ца­рём. Слетелись все птицы, кроме самой маленькой, звали её Бук-сэргинэ. Красивая птичка, певунья, как соловей.

Долго ожидали её птицы. Журавль свою длинную шею вытя­гивал, смотрел: скоро ли прилетит красивая птичка. Не вытерпел журавль и пошёл искать Буксэргинэ. Встретил её, сердито спро­сил:

Почему так долго не летишь? Все птицы тебя ждут.

Я из далёкого края летела, устала. Вот видишь — сижу, отдыхаю, кормлюсь.

Журавль совсем рассердился:

— Из-за тебя я до сих пор царём не стал! — И начал клевать Буксэргинэ. Правое крыло ей сломал.

Заплакала Буксэргинэ, слетелись птицы, спрашивают:

— Что с тобой случилось?

— Вот журавль на меня рассердился, крыло сломал, лететь не могу.

Тогда птицы зашумели:

— О! Такой злой царь нам не нужен. Он нам всем крылья переломает.

Птицы стали судить журавля и решили его наказать. Они сказали:

— Когда журавль будет лететь в тёплые края и обратно, он должен носить на своей спине Буксэргинэ.

И теперь можно видеть: летит журавль, а маленькая птичка всегда сидит у него на спине.

СНЕГ И ЗАЯЦ

(Перевод А. Преловского)

Снег говорит зайцу:

Что-то у меня голова заболела.

Наверное, ты таешь, оттого у тебя и голова заболела,— ответил заяц.

Сел на пенёк и горько заплакал:

Жалко, жалко мне тебя, снег. От лисицы, от волка, от охотника я в тебя зарывался, прятался. Как теперь жить буду? Любая ворона, любая сова меня увидит, заклюёт. Пойду я к хозяину леса, попрошу его, пусть он тебя, снег, сохранит для меня.

А солнце уже высоко ходит, жарко припекает, снег тает, ручьями бежит с гор.

Затосковал заяц, ещё громче заплакал. Услышал зайца хозя­ин леса. Просьбу его выслушал и сказал:

— С солнцем спорить не берусь, снег сохранить не могу. Шубу твою белую сменю на серенькую, будешь ты летом легко прятаться среди сухих листьев, кустарника и травы, никто тебя не заметит.

Обрадовался заяц.

С тех пор он всегда меняет зимнюю белую шубу на летнюю — серую.

СОРОКА И ЕЁ ПТЕНЦЫ

Однажды сорока обратилась к своим птенцам со словами:

— Дети мои, вы уже выросли, и настало время вам самим добывать еду и жить своей жизнью.

Сказала она так и, оставив гнездо, полетела с птенцами в соседнюю рощу. Показала им, как ловить мошек да бука­шек, как из таёжного озера воду пить. Но птенцы ничего не хотят делать сами.

Полетим обратно в гнездо,— хнычут они.— Как было хорошо, когда ты приносила нам всяких червячков и пихала в рот. Никаких забот, никаких хлопот.

Детимои,— вновьговоритсорока.— Выужестали большими,а мояматьвыбросила меня изгнезда совсем маленькой...

А если нас всех подстрелят из лука? — спрашивают птенцы.

Не бойтесь,— отвечает сорока.— Прежде чем выстрелить, человек долго целится, так что проворная птица всегда успеет улететь.

Всё это так,— загалдели птенцы,— но что будет, если человек кинет в нас камнем? Такое может сделать любой мальчишка, даже не прицеливаясь.

Для того чтобы взять камень, человек нагибается,— отвечает сорока.

А если у человека окажется камень за пазухой? — спросили птенцы.

Кто своим умом дошёл до мысли о спрятанном за пазухой камне, тот сумеет спастись от смерти,— сказала сорока и улетела прочь.

ОХОТНИК И ДОКУЧЛИВАЯ ЖЕНА

(Источник: Белый медведь и бурый медведь: Сказки народов России в пересказах Марка Ватагина; сост., вступ. статья и прим. М. Ватагина; Художники А. Коковкин, Т. Чурсинова. – СПб.: Республиканское издательство детской и юношеской литературы «Лицей», 1992. – 351 с.)

В прежние, далёкие времена жил на свете храбрый охотник, меткий стрелок. Всегда он бил без промаха, не прихо­дил домой с пустыми руками.

Но вот однажды целый день он проходил по лесу и до самого вечера не встретил ни зверя, ни птицы. Усталый, измученный, лёг он спать. Спит и видит странный сон: пал на него жёлтый туман, а потом приблизился пёстрый туман. Проснулся охотник и видит: приближается к нему жёлтый туман. Он испугался, схватил лук, вложил стрелу, но из тумана раздался человече­ский голос:

— Не стреляй в меня, храбрый охотник, я не сделаю тебе зла. Туман стал ещё гуще, плотней и превратился в жёлтого змея с пёстрыми гремящими крыльями. Пестрокрылый змей сказал:

Будем друзьями, храбрый охотник, меткий стрелок. Мне нужна твоя помощь. Много лет я веду войну с желтокрылым змеем и не могу его одолеть. Вдвоём мы его победим.

Я готов тебе помочь, — сказал охотник.

Тогда пойдём в ту долину, где будет битва, — сказал пестрокрылый змей.

Они пришли в широкую долину.

— Наш бой будет долгим, — сказал пестрокрылый змей. — Мы трижды поднимемся к небу и трижды опустимся на землю. Когда мы поднимемся в четвёртый раз, мой враг меня одолеет, возьмёт верх; когда мы опустимся, он будет наверху, а я внизу. В это время не зевай: я поверну его жёлтую голову к тебе, а ты стреляй в его единственный глаз. Этот глаз у него — во лбу, в самой середине лба. А теперь спрячься в эту яму, скоро желтокрылый змей ринется с неба прямо на меня.

Охотник спрятался в яму.

Вскоре с неба ринулся желтокрылый змей. Началась битва. Змеи, сцепившись, трижды поднялись к небу, трижды опусти­лись на землю. Силы были равны. Но вот они поднялись к небу в четвёртый раз, и желтокрылый змей одолел пестрокрылого. Когда они опустились, желтокрылый был наверху, а пестрокры­лый внизу. Но вот пестрокрылый быстро повернул голову своего врага к охотнику. Меткий стрелок только того и ждал. Тетива его лука была натянута. Мига ему хватило, чтобы выпустить стрелу и пронзить жёлтый глаз желтокрылого змея. И тут же на землю пал жёлтый ядовитый туман, от которого все де­ревья в лесу засохли, а все звери подохли. Охотника спас пестрокрылый змей. Он прикрыл своего друга могучими плотными крыльями и продержал его под ними три дня и три ночи, пока жёлтый ядовитый туман не рассеялся.

А когда снова засияло солнце, пестрокрылый змей сказал:

— Мы победили грозного врага. Спасибо тебе, охотник. Желтокрылый змей приносил много вреда. Каждый день он проглатывал трёх зверей и пожирал огненных змеев, моих подданных. Если бы не ты, он убил бы меня и сожрал бы всех огненных змеев. Пойдём ко мне в гости. Увидишь мой дворец, моих под­данных, моих старых родителей.

Охотник согласился, и они со змеем спустились в глубокую яму, а оттуда по подземному ходу попали во дворец, сверкаю­щий золотом и драгоценными камнями. На полу лежали огнен­ные змеи, свернувшиеся в кольца. За одним залом следовал другой, ещё более богатый. И вот они пришли в самый большой зал. В нём возле очага сидели два старых пестрокрылых змея.

— Это мои родители, — сказал змей. Охотник поздоровался с ними.

Этот охотник спас меня и всё моё ханство, — сказал змей. — Он убил нашего давнего врага.

Спасибо тебе, — сказали старые родители змея. — За это ты получишь награду. Хочешь — дадим тебе золота и драгоценных камней, сколько сможешь унести. Хочешь — научим семи десяти языкам, так что ты сможешь понимать разговоры птиц, зверей и рыб. Выбирай!

Научите меня семидесяти языкам, — сказал охотник.

Возьми лучше золота и драгоценностей, — сказали старые родители змея. — Тому, кто знает семьдесят языков, жить не легко.

Нет, золота не хочу, научите языкам, — попросил охотник.

Что ж, будь по-твоему, — сказал старый пестрокрылый змей. — Отныне ты знаешь семьдесят языков, отныне ты слышишь разговоры птиц, рыб и зверей. Но это — тайна. Ты дол жен хранить её от людей. Если проговоришься — в тот же день умрёшь.

Охотник покинул ханство пестрокрылого змея и отправился домой. Идёт лесом и радуется: ведь понимает он всё, что говорят меж собой звери и птицы. Вышел охотник из лесу. Вот и юрта. «Зайду в неё», — думает он. А собака лает:

— Заходи сюда, путник. Хоть это юрта бедняка, но хозяин наш добрый, он тебя угостит. У нас всего одна корова, но хозяин даст тебе молока, у нас всего один чёрный баран, но хозяин за колет для гостя последнего барана.

Охотник зашёл в юрту бедняка. Хозяин вежливо с ним поздо­ровался, усадил на почётное место. Жена хозяина подала гостю пиалу молока. Бедняк предложил охотнику переночевать, а к вечеру заколол для него чёрного барана. Когда они ели, со­бака проскулила:

— Добрый гость, урони баранью лопатку, я схвачу и выбегу, на тебя хозяин не рассердится.

Охотник уронил лопатку. Собака схватила её и убежала. А по­том залаяла:

— Добрый гость угостил меня вкусной лопаткой. Не буду спать всю ночь, буду стеречь юрту.

Ночью пришли волки. Остановились возле юрты бедняка и воют:

Сейчас мы задерём коня!

У моего хозяина один-единственный конь, нельзя его есть. Если подойдёте ближе, я подниму громкий лай. Проснётся хозяин, проснётся его гость-охотник, и тогда вам несдобровать. Идите лучше туда, к богачу, задерите его жирную серую кобылу, у него лошадей много, а собаки его голодные, они не захотят на вас лаять.

Стр. 2 из 53

А народ спорил, смеялся и своими ироническими сказками отвечал:

– Нет, бурундук полосатым стал оттого, что его погладил дедушка медведь.

– Нет, у зайца верхняя губа раздвоилась оттого, что он много хохотал. Помните, когда он овец перепугал?..

Народ мечтал о покорении сил природы и мечту свою выразил в чудесных сказках. Так, эвенкийские женщины сделали мальчику железные крылья, и он поднялся на этих крыльях к облакам. Одна женщина в хантыйском стойбище выткала чудесное полотенце, на нем ее муж переплыл море. А на Алтае богатырь Сартакпай строил мосты через бурные реки, прокладывал дороги и даже пытался заставить молнию освещать ночью землю.

Много интересных былин и сказок сложили народы Сибири. По этим произведениям учёные познают жизнь народа, его древние представления о мире, его мечты и надежды.

А. М. Горький называл сказки и былины народов Сибири жемчужинами, советовал собирать их и изучать.

Но до Октябрьской социалистической революции эти произведения почти не были известны русскому читателю.

За годы советской власти, под руководством Коммунистической партии, как мы уже видели, в корне изменена жизнь народов Сибири. Наравне со всеми народами нашей родины они стали сами управлять своим социалистическим государством – братским Союзом Советских Социалистических Республик. У всех народов Сибири созданы свои автономные советские социалистические республики, автономные области или национальные округа. С братской помощью великого русского народа все кочевые народы, создав колхозы, перешли на оседлую жизнь. Дымную и холодную юрту они заменили светлым и тёплым домом. В тайге для охотников построены фактории и охотничье-промысловые станции. Всюду проложены дороги. В самые отдалённые районы пришли машины. Тракторы подняли вековую целину. В национальных республиках и областях построены фабрики и заводы. У всех народов создана своя письменность, ликвидирована неграмотность. Появились свои врачи, инженеры, агрономы, кандидаты и доктора наук. Выросли свои поэты, писатели и драматурги. Их голоса слышны всей стране. Их книги переведены на русский язык, изданы в Москве, Новосибирске, Иркутске и других городах. Лучшие произведения искусства народы Сибири показывают трудящимся нашей родины со сцены московских театров.

По совету Алексея Максимовича Горького писатели любовно и заботливо собрали «жемчужины народного творчества». От народных певцов и сказочников они записали устные художественные произведения – былины, песни, сказки.

В Сибири записано много замечательных русских сказок. Они издавались в Новосибирске, Красноярске и Иркутске. Поэтому мы печатаем здесь только сказки тех народов, творчество которых малоизвестно. Русскому читателю будет интересно познакомиться с тем, что в веках создали его талантливые соседи.

Сказки в нашей книге разные. Одни из них публикуются в том виде, в каком они были записаны русскими писателями от сказителей, другие печатаются в литературной обработке, третьи принадлежат перу литераторов, но созданы они по народным мотивам. Основа у всех сказок, включенных в этот сборник, одна и та же – народное творчество, народная мудрость.

Здесь есть сказки, сложенные при советской власти. В них – радость и счастье народа. Есть и старые сказки о борьбе с баями и ханами. В эту борьбу вступают молодые, смелые, сильные люди, юноши и девушки. Они борются за радость и свободу для всех трудовых людей. Иногда они побеждают благодаря своей богатырской силе, иногда благодаря уму и находчивости. Правда и победа всегда на их стороне. Это было выражением мечты о свободной жизни. Народ осуществил свою прекрасную мечту.

Есть старые сказки о покорении сил природы. В далёкую прежнюю пору это было смелой мечтой. В наше время мечта стала былью: построены дороги, железные птицы переносят человека на далёкие расстояния с быстротой звука, молния служит людям, наши космонавты в чудо-кораблях осваивают пространство, отделяющее Землю от ее соседки Луны, многочисленные «моря», созданные советскими людьми, изменили географический облик страны.

Ещё вчера смелые мечтания называли сказочными. Сегодня сказка трудом народа превращена в быль.

Афанасий Коптелов.

АЛТАЙСКИЕ СКАЗКИ

САРТАКПАЙ

На Алтае, в устье реки Ини, жил богатырь Сартакпай. Коса у него до самой земли. Брови – точно густой кустарник. Мускулы узловаты, как нарост на берёзе – хоть чашки из них режь.

Ещё ни одна птица не пролетала мимо головы Сартакпая: он стрелял без промаха.

Копытных зверей, бегущих вдали, всегда метко бил Сартакпай. В когтистых зверей он целился ловко.

Не пустовали его арчемаки (арчемаки – кожаные мешки, перекинутые через седло). К седлу всегда была приторочена жирная дичь. Сын Адучи-Мерген, ещё издали услыхав топот иноходца, выбегал навстречу отцу, чтобы расседлать коня. Сноха Оймок готовила старику восемнадцать блюд из дичи, десять напитков из молока.

Но не был счастлив, не был весел прославленный богатырь Сартакпай. Он день и ночь слышал плач зажатых камнями алтайских рек. Бросаясь с камня на камень, они рвались в клочья. Дробились в ручьи, натыкаясь на горы. Надоело Сартакпаю видеть слёзы алтайских рек, надоело слушать их немолчный стон. И задумал он дать дорогу алтайским водам в Ледовитый океан. Сартакпай позвал своего сына:

– Ты, дитя, иди на юг, а я на восток пойду.

Адучи-сын пошёл к горе Белухе, поднялся туда, где лежит вечный снег, стал искать пути для реки Катуни.

Сам богатырь Сартакпай отправился на восток, к жирному озеру Юлу-Коль. Указательным пальцем правой руки Сартакпай тронул берег Юлу-Коля – и следом за его пальцем протекла река Чулышман. В эту реку с весёлой песней устремились все попутные ручейки и речки, все звонкие ключи и подземные воды.

Но сквозь радостный звон Сартакпай услышал плач в горах Кош-Агача. Он вытянул левую руку и указательным пальцем провёл по горам борозду для реки Башкаус. И когда засмеялись воды, убегая с Кош-Агача, засмеялся вместе с ними старик Сартакпай.

– Оказывается, левой рукой я тоже работать умею. Однако не годится такое дело левой рукой творить.

И Сартакпай повернул реку Башкаус к холмам Кокбаша и тут влил её в Чулышман и повёл все воды одной правой рукой вниз, к склонам Артыбаша. Тут Сартакпай остановился.

– А где же сын мой, Адучи? Почему не идёт мне навстречу? Слетай к нему, чёрный дятел, посмотри, как работает Адучи-Мерген.

Чёрный дятел полетел к горе Белухе, от Белухи река Катунь бежала на запад. Дятел устремился следом за рекой.

Недалеко от Усть-Коксы догнал он силача Адучи. Тот вёл Катунь всё дальше к западу.

– Что ты делаешь, Адучи-Мерген? – крикнул дятел. – Отец твой уж полдня ждёт тебя в Артыбаше.

Что значит «русская сибирская сказка»? Особая ли это сказка, отличная от тех, которые бытовали в европейской части России или на русском Севере? Конечно, нет. Корнями своими любая сказка уходит в глубокую древность, в доклассовое общество, когда не сформировались еще нации и народности. Это одна из причин того, что многие сказочные сюжеты являются международными.

«До некоторой степени сказка – символ единства народов. Народы понимают друг друга в своих сказках», – писал замечательный исследователь сказки В.Я. Пропп. Сказка структурно невероятно устойчива, она анонимна, у нее нет авторов. Это коллективный продукт. Фольклористика зафиксировала имена уникальных сказителей, но не авторов.

В Сибирь сказка, как и другие фольклорные жанры – песни, загадки, пословицы, предания, легенды, былины, – пришла вместе с первопроходцами и поселенцами из-за Урала. «Отправляясь в новое отечество, переселенцы уносили с собою, как заветное достояние предков, поверья, сказки и песни о былинах прежнего времени», – писал один из первых собирателей и исследователей сибирского фольклора С.И. Гуляев. Он полагал, что «поверья, сказки и песни» являются общими для всего русского народа «на всем неизмеримом пространстве земли русской», «но в Сибири их найдется едва ли не более, чем во всех прочих местах».

Строки эти относятся к 1839 г., однако подобный взгляд не был характерен для многих исследователей, этнографов, беллетристов – исследователей, писавших о Сибири. Взгляд на традицию устного поэтического творчества в Сибири был, скорее, прямо противоположным вплоть до конца XIX в.

Специфика сибирской сказки

Прежде всего нужно сказать, что сказка, особенно волшебная, очень трудно подвергается каким-либо значительным изменениям. Можно прочитать десятки сказок, записанных в Сибири, но так и не определить ни место, ни время их записи.

Тем не менее, определенные специфические черты у русской сибирской сказки имеются. Особенности эти определяются спецификой сибирского быта, экономической жизни прошлого. Сказка отражает мировоззрение ее носителей. Сама сохранность сказочной традиции в Сибири, особенно в таежной деревне, объясняется наличием здесь относительно архаичного жизненного уклада еще в недалеком прошлом. Отсутствие дорог, почти полная изоляция многих населенных пунктов от внешнего мира, охотничий быт, артельная работа, отсутствие образования, светской книжной традиции, удаленность от культурных центров – все это способствовало сохранению традиционного фольклора в Сибири.

Сибирь с конца XVI в. стала местом ссылки, это тоже наложило отпечаток на сказочную традицию. Многие сказочники были ссыльными, поселенцами или бродягами, которые расплачивались сказкою за ночлег и угощение. Отсюда, кстати, одна очень яркая особенность сибирской сказки – сложность композиции, многосюжетность. Бродяга, желавший остаться у приютивших его хозяев подольше, должен был постараться увлечь их длинной сказкой, которая не кончилась бы до ужина, не кончилась за один вечер, а то и за два, три и более. Так же поступали и сказочники, приглашенные на артельную работу специально для развлечения артельщиков. Они нередко соединяли в одном повествовании несколько сюжетов, чтобы сказка рассказывалась всю ночь или несколько вечеров подряд. Сказители пользовались особым уважением артельщиков, им специально выделяли часть добычи или выручки.

В сибирскую сказку проникают детали местного быта. Ее герой, часто охотник, попадает не в сказочный лес, а в тайгу. Он приходит не к избушке на курьих ножках, а к охотничьему зимовью. В сибирской сказке встречаются названия сибирских рек, деревень, той или иной местности, типичен мотив бродяжничества, скитальчества. В целом же сибирская сказка является частью общерусского сказочного богатства и принадлежит к восточно-славянской сказочной традиции.

Разбор некоторых сюжетов сказки поможет лучше понять, на какой основе и почему именно такие сюжеты возникли в сказочной традиции. При этом нужно помнить, что сказка включена в систему жанров фольклора; изолированно, сама по себе она не существует. Жанры фольклора соединены между собой множеством иногда трудноуловимых связей, обнаружить и показать их – важная задача исследователя. Мной взят один из аспектов фольклористики – тайная речь и сказочные сюжеты, с нею связанные.

Большинство сказочных сюжетов, особенно волшебной сказки, рассказывающей о «тридевятом царстве, тридесятом государстве» и разных чудесах, непонятны читателю. Почему в сказке действуют именно те, а не иные герои, чудесные помощники и почему все происходит именно так, а не иначе? Излишне экзотическими, надуманными кажутся иногда даже диалоги персонажей. Например, в сказке «Богатый и нищий» непонятно, почему барину нужно называть кошку – «яснотой», огонь – «краснотой», вышку – «высотой», а воду – «благодатью»:

Пришел нищий к богатому в работники наниматься. Богатый согласился взять его при условии, если он отгадает заданные ему загадки. Показывает богатый нищему на кошку и спрашивает:
– Это что? – Кошка. – Нет, это яснота.
Показывает богатый на огонь и говорит:
– А это что? – Огонь. – Нет, это краснота.
Потакает на чердак:
– А это что? – Вышка. – Нет, высота.
Указывает на воду:
– А это что? – Вода. – Благодать, не угадал ты.
Пошел нищий со двора, а кошка и увязалась за им. Взял нищий да и поджег ей хвост. Побежала кошка обратно, запрыгнула на чердак, дом-то и занялся. Сбежался народ, и нищий вернулся, да и говорит богатому:
– Твоя яснота притащила красноту на высоту, не поможет благодать – тебе домом не владать.

Такие сказки нужно специально исследовать, отыскивая те представления в реальной жизни прошлого, с которыми сказка тесно связана. Подавляющее большинство сказочных мотивов находят свое объяснение в жизни и представлениях о мире человека прошедших эпох.

Имеет свое объяснение и сказка «Богатый и нищий». Нет сомнения, что она связана с так называемой «тайной речью». Но прежде, чем рассказывать об этом, необходимо сделать одно замечание. Когда мы хотим проникнуть в природу фольклора или древней литературы, например, пытаемся понять истоки того или иного сюжета, образа, нам необходимо прежде всего отвлечься от всех современных представлений о мире. Иначе можно прийти к неверным выводам.

Сказка – продукт прошедших эпох и мировоззрения прошлого. Исходя из этого и нужно «расшифровывать» сказку. Представления древнего человека о мире были совершенно особыми. Древний человек даже смеялся «не так» и не по той причине, по которой смеемся сейчас мы. А кому из нас придет в голову, что в качании на качелях или в катании с ледяной горки есть свой тайный смысл, что-то, кроме веселого праздничного развлечения?

Жизнь древнего человека была строго регламентирована обрядом, традицией, заполнена множеством различных предписаний и запретов. Существовал, например, запрет на произнесение при определенных обстоятельствах тех или иных имен, названий. Древний человек совершенно по-другому относился и к слову. Слово для него было частью того, что оно обозначало. Об этом пишет Дж. Фрэзер в своей работе «Золотая ветвь»:

«Первобытный человек, не будучи в состоянии проводить четкое различие между словами и вещами, как правило, воображает, что связь между именем и лицом или вещью, которую оно обозначает, является не произвольной и идеальной ассоциацией, а реальными, материально ощутимыми узами, соединявшими их столь тесно, что через имя магическое воздействие на человека оказать столь же легко, как через волосы, ногти или другую часть его тела. Первобытный человек считает свое имя существенной частью самого себя и проявляет о нем надлежащую заботу».

Имя нужно было хранить в тайне, произносили его только в определенных ситуациях. Узнав имя врага, можно было принести ему вред посредством магии и колдовства: «Туземцы не сомневаются, что, узнав их тайные имена, иноплеменник получил благоприятную возможность нанести вред путем магии», пишет Фрэзер. Поэтому многие древние народы имели обычай давать по два имени: одно настоящее, которое хранилось в глубокой тайне, второе было известно всем. Колдовство якобы действовало только при использовании подлинного имени.

Дж. Фрэзер приводит пример, как исправляли человека, уличенного в воровстве, в племени кафра. Чтобы исправить вора, «достаточно только выкрикнуть его имя над кипящим котлом с целебной водой, прикрыть котел крышкой и на несколько дней оставить имя вора в воде». Нравственное возрождение ему было обеспечено.

Другой пример магической веры в слово касается обычая негров племени бангалы с Верхнего Конго. Когда член этого племени «рыбачит или возвращается с улова, имя его временно находится под запретом. Все зовут рыбака mwele независимо от того, каково его настоящее имя. Делается это потому, что река изобилует духами, которые, услышав настоящее имя рыбака, могут воспользоваться им для того, чтобы помешать ему возвратиться с хорошим уловом. Даже после того, как улов выгружен на берег, покупатели продолжают звать рыбака mwele. Ведь духи – стоит им услышать его настоящее имя – запомнят его и либо расквитаются с ним на следующий день, либо так испортят уже пойманную рыбу, что он мало за нее выручит. Поэтому рыбак вправе получить крупный штраф со всякого, кто назовет его по имени, или заставить этого легкомысленного болтуна закупить весь улов по высокой цене, чтобы восстановить удачу на промысле».

Подобные представления были характерны, очевидно, для всех древних народов. Опасались произносить не только имена людей, но вообще любые наименования существ и предметов, с которыми были связаны соответствующие представления. В частности, широко были распространены запреты на произнесение названий зверей, рыб, птиц. Объяснялись эти запреты антропоморфными представлениями человека о природе.

В основе человеческого познания лежит сравнение. Познавая мир, человек сравнивает предметы, явления, выделяет общие и отличительные признаки. Первое представление человека – это представление о себе, осознание себя. Если люди могут двигаться, говорить, понимать, слышать, видеть, то точно так же могут слышать, видеть, понимать и рыбы, и птицы, и звери, и деревья – вся природа, космос. Человек оживляет окружающий его мир. Антропоморфизм – уподобление окружающего мира человеку – необходимая ступень в развитии человечества, в развитии его представлений об окружающем мире.

Зафиксированы антропоморфные представления и возникшие на их основе словесные запреты и у восточно-славянских народов. Русский путешественник и исследователь XVIII в. С.П. Крашенинников в книге «Описание земли Камчатки» (1755 г.) сообщает об остатках древней тайной речи у русских охотников. С.П. Крашенинников пишет, что старший на соболином промысле «приказывает», «чтоб промышляли правдою, ничего бы про себя не таили… также чтоб по обычаю предков своих ворона, змею и кошку прямыми именами не называли, а называли б верховым, худою и запеченкою. Промышленные сказывают, что в прежние годы на промыслах гораздо больше вещей странными именами называли, например: церковь – востроверхою, бабу – шелухою или белоголовкою, девку – простыгою, коня – долгохвостым, корову – рыкушею, овцу – тонконогую, свинью – низкоглядою, петуха – голоногим». Промышленники считали соболя зверем умным и, в случае нарушения запрета, верили, что он будет вредить и больше не попадется. За нарушение запрета наказывали.

Вопрос о словесных запретах у охотников разобрал Д.К. Зеленин в работе «Табу слов у народов Восточной Европы и Северной Азии» (1929-1930 гг.). Основой запретов охотников и рыболовов он считает «прежде всего уверенность первобытного охотника в том, что звери и дичь, понимающие человеческий язык, слышат на очень больших расстояниях – слышат не только все то, что говорит охотник в лесу на промысле, но нередко и то, что он говорит дома, собираясь на промысел.

Узнавая из разговоров охотника его замыслы, звери бегут, вследствие чего охота становится неудачной. Чтобы предупредить столь неприятные последствия, охотник прежде всего избегает произносить имена животных… Так сделалось запретными на охоте собственные имена промысловых животных».

Нет ничего удивительного, что в качестве запретного слова у русских охотников упоминается и церковь. Восточные славяне до недавнего времени сохраняли многие языческие представления, восходящие к дохристианской истории, доклассовому обществу. Языческие верования вплоть до современности сосуществовали с христианскими, но не мирно и безобидно, а скорее антагонистически. Известны широкие гонения на традиционные народные праздники, игрища, забавы и т. п. со стороны русской церкви. Это не прошло бесследно для народного творчества, в том числе и для сказки. Демонологические языческие существа противостоят христианским персонажам в фольклоре – таков итог борьбы русской церкви с народными верованиями. «Горный батюшка, – свидетельствует А.А. Мисюрев о верованиях горнорабочих Урала, – является антиподом православного Бога и злейшим врагом церковных обрядов». «Я такой же человек, как и все, на мне только креста нет, меня мать прокляла», – пишет о лешем Д.К. Зеленин.

После принятия христианства русалки, например, стали мыслиться как девушки, умершие некрещеными; облики лешего, домового, черта, беса часто приобретают сходные черты – формируется своего рода общий демонологический образ. Христос никогда не смеется, в средневековой Москве существовал даже запрет на смех, а в быличках смех – примета нечистой силы. Русалка смехом, щекоткой убивает людей. Смех – признак лешего, черта. С визгом и хохотом исчезают с глаз существа, родившиеся от связи черта со смертной женщиной. Здесь очень много интересных сцеплений, которые нужно специально исследовать.

Естественно, что русский охотник в тайге, в лесу боялся упоминать христианского Бога или других персонажей Священной истории, церковь, попа. Этим он мог бы рассердить хозяев леса, повредить себе в удачной охоте и поэтому скрывал свои намерения. Отсюда всем известная поговорка «ни пуха, ни пера», которую произносили перед выходом охотника на промысел.

Точно также христианин боялся упоминать имя черта, чертыхаться, особенно перед иконами или в церкви, это было величайшим святотатством. В фольклоре немало сюжетов, в которых черт, леший являются сразу после упоминания их имен и выполняют то, о чем их просили вольно или невольно.

Тайную речь донесла до нас не только сказка, но и загадка. Причем в загадке она отразилась наиболее полно. Попробуйте отгадать загадку:

Рында роет, скинда скачет,
Турман едет, съест тебя.

В данном случае отгадка – свинья, заяц и волк. Отгадки к подобным загадкам нужно знать заранее, они связаны с тайной речью. Нет сомнения, что загадки учили тайной речи, словам-заменителям. На специальных вечерах загадывались загадки, и молодые, неопытные члены сообщества, отгадывая их, учились тайной речи. Вот еще примеры подобных загадок:

Пришел шуру-муру,
Унес чики-брыки,
Мякинники увидали,
Житейникам сказали:
Житейники шуру-муру догнали,
Чики-брыки отняли.
(Волк, овца, свинья, мужик)
Пошел я по тух-тух-ту,
Взял с собой таф-таф-ту,
И нашел на храп-тах-ту;
Кабы да не таф-таф-та,
Меня съела бы храп-тах-та.

(Перевод: «Пошел на охоту, взял с собой собаку, нашел медведицу…»)

Только при широком бытовании тайной речи могли существовать такие загадки. Сейчас загадки и сказки знают дети и пожилые люди. Это развлекательный жанр. В древности загадка была жанром гораздо более серьезным. В русских сказках и песнях от того, сможет ли герой отгадать загадку, часто зависит его жизнь или исполнение желаемого, например, свадьба.

В известной античной легенде сфинкс – чудовище с головой и грудью женщины, телом льва и крыльями птицы – задавал загадку путникам и убивал всех, кто не мог ее отгадать: «Кто из живых существ утром ходит на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех?». Сфинкс, расположившийся на горе возле Фив, погубил немало жителей города, в том числе и сына царя Креонта. Царь объявил, что отдаст царство и свою сестру Иокасту в жены тому, кто избавит город от сфинкса. Отгадал загадку Эдип, после этого сфинкс бросился в пропасть и разбился.

Отгадывание загадки, очевидно, связано с особым отношением к слову, с магией слова. Загадывание и отгадывание загадок – это своего рода поединок. Тот, кто не отгадает, оказывается побежденным.

Известны былички, в которых состязание в отгадывании загадок происходит между нечистой силой и человеком, который останется жить только в том случае, если они отгадает загадки. Вот пример такой былички, записанной в Алтайском крае:

«Собрались три девушки ворожить. Около дома, где они ворожили, лежала пропащая лошадь. Вдруг лошадь вскочила и побежала. Подбежала к дому и стала проситься в избу. Девушки испугались, обратились к бабушке. Бабушка надела им на головы чашки, подошла к двери и сказала лошади: “Если отгадаешь загадки, которые я тебе загадаю, я пущу тебя в дом, если нет, то нет”. Первая загадка: “Что на свете за три косы?” Лошадь не отгадала. Бабушка сказала ответ: “Первая – девичья, вторая – у петуха, третья – косильная”. Вторая загадка: “Что на свете за три дуги?” Лошадь не отгадала. Ответ был такой: первая – запрягальная, вторая – радуга, третья у котла дуга. Лошадь была вынуждена уйти».

В этом сюжете нет ничего экзотического, он вытекает из суеверных представлений народа. Отделаться от мертвой лошади удается, только прибегнув к магии слова, к загадке.

Вспомним «Повесть временных лет», предание о мести княгини Ольги древлянам за убийство ее мужа, князя Игоря. Мудрая Ольга как бы вызывает древлян на поединок, о чем они не догадываются, и этим предопределена их гибель. Княгиня говорит иносказательно, ее слова имеют скрытый смысл. Ольга предлагает им честь (их, как сватов, понесут в ладье) и просит их говорить: «Не едем ни на конях, ни на возах и пеши не идем, но понесите нас в ладье». Эти слова символизируют похоронный обряд. Мертвый все делает не так, как живой, о чем говорит загадка: «Умылся не так, приоделся не так, и сел не так, и поехал не так, засел я в ухаб, не выехать никак». Или: «Еду, еду не путем, погоняю не кнутом, заехал в ухаб, не выеду никак». Отгадка – «похороны».

В сказке жених или невеста часто выполняют трудную задачу явиться «ни пешком ни на лошади, ни голым ни одетым». Они разгадывают тайный смысл этой задачи, и все заканчивается благополучно – свадьбой. Сваты Ольги не понимают смысла происходящего. Символика обряда похорон используется дважды: древляне совершают омовение самих себя и пируют по своей же кончине.

Русская народная песня сохранила для нас мотивы сватания – загадывания загадок. Например, песня «Игра тавлейная». Молодец и девица играют в тавлеи (шахматы):

Играл молодец о трех кораблях,
А девица играла о буйной голове.
Уж как девица молодца обыграла,
Выиграла девица три корабля.
Молодец печалится о своих кораблях, красна девица его успокаивает:
Не печалься, не кручинься, добрый молодец,
Авось твои три корабля возворотятся,
Как меня ли, красну девку, за себя возьмешь:
Корабли твои за мной в приданое.

Обряд не заканчивается и на этом: как и положено, молодец загадывает девице загадки:

Загадаю девице загадочку
Хитру, мудру, неотгадчиву:
Ах, что у нас, девица, без огня горит?
Без огня у нас горит и без крыл летит?
Без крыл у нас летит и без ног бежит?
Девица отвечает:
Без огня у нас горит солнце красное,
А без крыл у нас летит туча грозная,
А без ног у нас бежит мать быстра река.

Следующая загадка:

Уж как есть у меня парень поваренный,
Так разве ведь он тебя за себя возьмет!
Да что взговорит душа красна девица:

Уж загадка не хитра, не мудра,
Не хитра, не мудра, лишь отгадлива:
Уж есть у меня девка-гусятница,
Уж разве она за тебя пойдет!

Состязание выиграно, девица одержала верх, показала свою мудрость. Замечательно, что здесь и невеста, как и вообще в русском обряде сватовства, называется не прямо, а иносказательно.

Вернемся еще раз к тайной речи. Рассмотрим сказку, в которой она очень ярко представлена – «Терем мухи». В этой сказке прежде всего интересно то, как называют себя насекомые и животные.

«Ехал мужик с горшками, потерял большой кувшин. Залетела в кувшин муха и стала в нем жить-поживать. День живет, другой живет. Прилетел комар и стучится:
– Кто в хоромах, кто в высоких?
– Я муха-шумиха; а ты кто?
– А я комар-пискун.
– Иди ко мне жить.
Вот и стали вдвоем жить».

Потом приходит мышь – «из-за угла хмыстень», потом лягушка – «на воде балагта», затем заяц – «на поле свертень», лисица – «на поле краса», собака – «гам-гам», волк – «из-за кустов хап» и наконец медведь – «лесной гнет», который «сел на кувшин и всех раздавил».

Замечательно, что и загадка доносит до нас подобные метафорические наименования. Медведь в загадке – «всем пригнетыш», заяц – «через путь прядыш», волк – «из-за куста хватыш», собака – «таф-таф-та».

Обратимся опять к сказке «Богатый и нищий» и связи ее с тайной речью. Теперь эта связь достаточно ясна. Необходимо, однако, сделать еще одно очень важное замечание. Мы говорили о сакральном отношении к тайной речи, отношении очень серьезном, основанном на абсолютной вере в необходимость употребления подобной речи в жизни, в ее связь с магией слова. Сказка же – жанр, основанный на чистом вымысле, никакой связи между событиями сказки и современной действительностью нет. Тайная речь, магия слова пародируется в сказке, ее употребление подчиняется сказочным канонам.

Для сказки «Богатый и нищий» характерно, прежде всего, социальное противопоставление персонажей: нищего и богатого. Первоначально богатый одерживает верх, смеется над бедным. Он владеет тайной речью, он посвящен в нее. Богатый загадывает нищему загадки. Нищий не угадал ничего, богатый посмеялся над ним, не принял в работники.

Но по законам сказки богатый не может одержать победу над бедным. Так случается и здесь: нищий отомстил богатому, он оказался умнее его. Все заканчивается шуткой, веселым каламбуром. В этой шутке не только типичная сказочная концовка, но слышен смех и над традицией самой тайной речи, над верой в магию слова. Вот та загадка, из которой родилась данная сказка:

Темнота светлоту
Унесла на высоту,
А благодати дома не было.

(Кошка, искра, крыша, вода).

Пародируется тайная речь и в сказках о хитром солдате (Русские народные сатирические сказки Сибири. Новосибирск, 1981. №№ 91-93). Сказка «На черный день» записана у всех восточно-славянских народов, в том числе несколько вариантов – в Сибири. Сюжет ее таков:

«Жили двое стариков, всю жизнь работали, не разгибая спины. Накопили они грошей на черный день. Вот однажды старик уехал на базар, а к бабке зашел солдат. Бабка и подумала, что это “черный день” пришел. Солдат забрал все деньги да выпросил еще 25 рублей – продал старухе “солинец”. Вынул из кармана железный из бороны зуб и говорит:

– Вот ты чего варишь, то вот этим солинцем помешивай да приговаривай: “Соли, солинец, придет старик с торгу, накладет тебе в торбу, будут тебе хлопунцы , будут тебе шлепунцы ! Солоно будет!”»

Чем закончилась сказка – можно предположить. Комический эффект усиливается от того, что солдат говорит иносказательной, тайной речью, и старуха его не понимает. Точно так же и в следующей сказке. Первой на этот раз загадывает загадки старуха. Она не накормила двоих солдат.

«Вот один солдат вышел на двор, выпустил скот в гумно, в хлеб снопами, приходит и говорит:
– Баушка, там скот в гумно зашел.
– А ты, случаем, не выпустил скот?
Пошла старуха в гумно выгонять скот, а солдатики тут успели себе добычу сделать: заглянули в горшок в печи, вытащили из него петуха, а положили лапоть. Приходит старуха, села на стул и говорит:
– Отгадайте загадку, дам вам покушать.
– Ну, загадывай.
Она им и говорит:
– Под сковородным затвором варится Курухан Куруханович.
– Нет, бабушка, под сковородным затвором варится Плет Плетуханович, а Курухан Куруханович в Сумин-город переведен».

Старуха не поняла, что обманута и отпустила солдат, дав им еще и по кусочку хлеба. «Отгадала» она загадку только тогда, когда вместо петуха вытянула из горшка лапоть. В другом варианте сказки этого же сборника Курухан Куруханович из города Печинска оказывается переведенным в город Суминск.

Такие сказки близки к анекдоту и выполняют одинаковую с ним функцию – высмеивают не только человеческую жадность и глупость, но и пародируют обряд. Серьезное становится смешным и веселым. Таков путь любой традиции, любого обряда, связанного с верованиями в магическую силу. В древности обряд качания на качелях был связан с верой в связь между раскачиванием вверх, подбрасыванием предметов и ростом растительности. Церковь запрещала этот обряд. Разбившихся на качелях хоронили без отпевания, часто не на кладбище, а рядом с качелями. Точно так же и катание с ледяной горки молодоженов на масленицу должно было обеспечить плодородие и будущий урожай.

У К. Маркса в работе «Трагическое и комическое в реальной истории» есть замечательные слова: «История действует основательно и проходит через множество фазисов, когда уносит в могилу устаревшую форму жизни. Последний фазис всемирно-исторической формы есть ее комедия. Богам Греции, которые были уже раз – в трагической форме – смертельно ранены в “Прикованном Прометее” Эсхила, пришлось еще раз – в комической форме – умереть в “Беседах” Лукиана. Почему таков ход истории? Это нужно для того, чтобы человечество весело расставалось со своим прошлым».

Речь идет о законе развития истории человечества, уяснение которого дает многое для понимания процесса развития культуры, в том числе и для понимания фольклорного процесса.

– Бог создал бурундука полосатым, а зайца выпустил на свет с раздвоенной губой…

А народ спорил, смеялся и своими ироническими сказками отвечал:

– Нет, бурундук полосатым стал оттого, что его погладил дедушка медведь.

– Нет, у зайца верхняя губа раздвоилась оттого, что он много хохотал. Помните, когда он овец перепугал?..

Народ мечтал о покорении сил природы и мечту свою выразил в чудесных сказках. Так, эвенкийские женщины сделали мальчику железные крылья, и он поднялся на этих крыльях к облакам. Одна женщина в хантыйском стойбище выткала чудесное полотенце, на нем ее муж переплыл море. А на Алтае богатырь Сартакпай строил мосты через бурные реки, прокладывал дороги и даже пытался заставить молнию освещать ночью землю.

Много интересных былин и сказок сложили народы Сибири. По этим произведениям учёные познают жизнь народа, его древние представления о мире, его мечты и надежды.

А. М. Горький называл сказки и былины народов Сибири жемчужинами, советовал собирать их и изучать.

Но до Октябрьской социалистической революции эти произведения почти не были известны русскому читателю.

За годы советской власти, под руководством Коммунистической партии, как мы уже видели, в корне изменена жизнь народов Сибири. Наравне со всеми народами нашей родины они стали сами управлять своим социалистическим государством – братским Союзом Советских Социалистических Республик. У всех народов Сибири созданы свои автономные советские социалистические республики, автономные области или национальные округа. С братской помощью великого русского народа все кочевые народы, создав колхозы, перешли на оседлую жизнь. Дымную и холодную юрту они заменили светлым и тёплым домом. В тайге для охотников построены фактории и охотничье-промысловые станции. Всюду проложены дороги. В самые отдалённые районы пришли машины. Тракторы подняли вековую целину. В национальных республиках и областях построены фабрики и заводы. У всех народов создана своя письменность, ликвидирована неграмотность. Появились свои врачи, инженеры, агрономы, кандидаты и доктора наук. Выросли свои поэты, писатели и драматурги. Их голоса слышны всей стране. Их книги переведены на русский язык, изданы в Москве, Новосибирске, Иркутске и других городах. Лучшие произведения искусства народы Сибири показывают трудящимся нашей родины со сцены московских театров.

По совету Алексея Максимовича Горького писатели любовно и заботливо собрали «жемчужины народного творчества». От народных певцов и сказочников они записали устные художественные произведения – былины, песни, сказки.

В Сибири записано много замечательных русских сказок. Они издавались в Новосибирске, Красноярске и Иркутске. Поэтому мы печатаем здесь только сказки тех народов, творчество которых малоизвестно. Русскому читателю будет интересно познакомиться с тем, что в веках создали его талантливые соседи.

Сказки в нашей книге разные. Одни из них публикуются в том виде, в каком они были записаны русскими писателями от сказителей, другие печатаются в литературной обработке, третьи принадлежат перу литераторов, но созданы они по народным мотивам. Основа у всех сказок, включенных в этот сборник, одна и та же – народное творчество, народная мудрость.

Здесь есть сказки, сложенные при советской власти. В них – радость и счастье народа. Есть и старые сказки о борьбе с баями и ханами. В эту борьбу вступают молодые, смелые, сильные люди, юноши и девушки. Они борются за радость и свободу для всех трудовых людей. Иногда они побеждают благодаря своей богатырской силе, иногда благодаря уму и находчивости. Правда и победа всегда на их стороне. Это было выражением мечты о свободной жизни. Народ осуществил свою прекрасную мечту.

Есть старые сказки о покорении сил природы. В далёкую прежнюю пору это было смелой мечтой. В наше время мечта стала былью: построены дороги, железные птицы переносят человека на далёкие расстояния с быстротой звука, молния служит людям, наши космонавты в чудо-кораблях осваивают пространство, отделяющее Землю от ее соседки Луны, многочисленные «моря», созданные советскими людьми, изменили географический облик страны.

Ещё вчера смелые мечтания называли сказочными. Сегодня сказка трудом народа превращена в быль.

Афанасий Коптелов.

АЛТАЙСКИЕ СКАЗКИ

САРТАКПАЙ

На Алтае, в устье реки Ини, жил богатырь Сартакпай. Коса у него до самой земли. Брови – точно густой кустарник. Мускулы узловаты, как нарост на берёзе – хоть чашки из них режь.

Ещё ни одна птица не пролетала мимо головы Сартакпая: он стрелял без промаха.

Копытных зверей, бегущих вдали, всегда метко бил Сартакпай. В когтистых зверей он целился ловко.

Не пустовали его арчемаки (арчемаки – кожаные мешки, перекинутые через седло). К седлу всегда была приторочена жирная дичь. Сын Адучи-Мерген, ещё издали услыхав топот иноходца, выбегал навстречу отцу, чтобы расседлать коня. Сноха Оймок готовила старику восемнадцать блюд из дичи, десять напитков из молока.

Но не был счастлив, не был весел прославленный богатырь Сартакпай. Он день и ночь слышал плач зажатых камнями алтайских рек. Бросаясь с камня на камень, они рвались в клочья. Дробились в ручьи, натыкаясь на горы. Надоело Сартакпаю видеть слёзы алтайских рек, надоело слушать их немолчный стон. И задумал он дать дорогу алтайским водам в Ледовитый океан. Сартакпай позвал своего сына:

– Ты, дитя, иди на юг, а я на восток пойду.

Адучи-сын пошёл к горе Белухе, поднялся туда, где лежит вечный снег, стал искать пути для реки Катуни.

Сам богатырь Сартакпай отправился на восток, к жирному озеру Юлу-Коль. Указательным пальцем правой руки Сартакпай тронул берег Юлу-Коля – и следом за его пальцем протекла река Чулышман. В эту реку с весёлой песней устремились все попутные ручейки и речки, все звонкие ключи и подземные воды.

Но сквозь радостный звон Сартакпай услышал плач в горах Кош-Агача. Он вытянул левую руку и указательным пальцем провёл по горам борозду для реки Башкаус. И когда засмеялись воды, убегая с Кош-Агача, засмеялся вместе с ними старик Сартакпай.

– Оказывается, левой рукой я тоже работать умею. Однако не годится такое дело левой рукой творить.

И Сартакпай повернул реку Башкаус к холмам Кокбаша и тут влил её в Чулышман и повёл все воды одной правой рукой вниз, к склонам Артыбаша. Тут Сартакпай остановился.