Карл Орф: биография. Карл Орф "Carmina Burana"

Карл Орф родился в 1885 году в музыкальной семье. Все детство Карла прошло в окружении музыки. Партитуры, разыгранные в четыре руки по вечерам родителями одаренного малыша, не сыграли свою роль. Как признает Орф, «повсюду была музыка, которая влияла на меня, пусть я в младенчестве и не принимал непосредственного участия в семейных концертах».

В 5 лет Карл стал серьезно заниматься музыкальной грамотой и даже попробовал себя в роли композитора. После выпуска из Музыкальной Академии Карл Орф становится дирижером в Мюнхене. В это же время его увлекают танцы, он изучает взаимосвязь музыки и движения. Так появляется музыкальная школа Гюнтершуле в Мюнхене - для молодых танцовщиков и музыкантов. Обучение в школе строится на синтезе искусств: пластики, ритмики и музыки. Вспоминая свое детсво и годы обучения в Академии, Карл Орф пытается вывести аксиому «нескучной» музыки для детей.В 1944 году школу закрывают нацисты, чуть позже она разрушается во время бомбардировки.

И, казалось бы, счастливый случай помог вновь зведочке Карла Орфа заблистать на музыкальном олимпе. В 1948 году обнаруживают грамофонную запись одной из партитур, использовавшихся в Гюнтершуле. Ее транслируют по радио и спустя непродолжительное время музыкальное дошкольное образование по метоидике Карла Орфа вновь в моде и почитаемо родителями и педагогами.

В 60-х годах в Зальцбурге открывается Институт Карла Орфа, а после смерти композитора — Фонда Карла Орфа, который возглавит его жена. Фонд оказывает разнообразную помощь педагогам разных стран в обучении и спонсирует проведение семинаров.

Описание методики Карла Орфа

Школа Карла Орфа получила название Шульверк (от нем. «школа» и «работа», «творение»), а методика — «Музыка для детей». Основная идея заключается в том, что все дети, вне зависимости от таланта или предрасположенности к музыке, должны к ней приобщаться, раскрывать свой природный музыкальный потенциал.

Традиционное обучение игре на конкретном инструменте, по мнению немецкого новатора, сильно ограничивает ребенка, его страсть к импровизации. Детей, в противовес классическому подходу, нужно учить играть не на сложных инструментах, на освоение которых уйдут годы, а на простых, например:

ударные — ксилофон, металлофон, треугольники, цимбалы, колокольчики, маракасы,
и мелодические - блокфлейта.

Дети музыкальное дошкольное образование по Карлу Орфу воспринимают легко, потому что музыка через простые инструменты, незатейливые мелодии становится доступной.

Дошкольное образование можно начинать уже с трех лет. Результаты дают свои плоды: в основной школе дети могут подбирать мелодии на слух, умеют петь.

Дошкольное образование по Карлу Орфу: дети и музыка

Музыка в чистом виде быстро наскучит ребенку. Дайте ему волю: пускай он будет приплясывать, кричать, чем-нибудь звенеть, изображать персонажа, петь во время звучания - вот такая музыка понятна детям и берет она свои истоки в фольклоре, когда музыка существовала неотрывно от движения. Детская элементарная музыка, считал Карл Орф, неразрывно связана с движением и речью генетически. У любого народа есть заклички, попевки, потешки.

Классический подход: дети играют музыку.

Методика Карла Орфа: дети играют В музыку.

Каждая пьеса в пятитомной антологии - простая партитура, доступная даже маленьким детям. За основу материала Карл Орф южно-немецкий, французский, английский, датский, шведский фольклор.Мечтал Карл Орф включить и партитуры, основанные на русском фольклоре, но не успел.

Дети в Шульверке - это не статичные слушатели, а сокомпозиторы, сотворцы. Создавая Шульверк, Орф задумывал изобрести «игру в музыку», музыкальную игру-импровизацию, которая могла бы подготовить детей к дальнейшему музыкальному развитию и дать толчок творческому мышлению на годы вперед.

Взаимоотношения педагогов и учеников на уроках

Шульверк - это не учебник для преподавателей музыки. К нему прилагаются небольшие авторские рекомендации к исполнению пьес, однако это всего лишь подсказка, образец того, как можно проводить урок. Записывать мелодии, изучать их предлагается педагогу вместе с детьми. Элементарная музыка предназначается не для воспроизведения, а для творческого самовыражения детей.

Шульверк предоставляет выбор методики самому педагогу. Сотворцы — это не только дети, но и педагоги: построение урока, выбор подачи материала - все это ложится на плечи учителя. Поэтому педагог на уроке - это не диктатор, не авторитарный персонаж, он ПОМОЩНИК: он помогает детям раскрыться. Дети не повторяют за ним, а создают, с его помощью, свою музыку.

Орф родился в Мюнхене и происходил из баварской семьи, которая принимала большое участие в делах немецкой армии. Полковой оркестр его отца, по всей видимости, часто играл произведения молодого Орфа.

{13-15}

Орф научился играть на пианино в 5 лет. В возрасте девяти лет он уже писал длинные и короткие музыкальные отрывки для своего собственного кукольного театра.

В 1920 году Орф женился на Алисе Зольшер (Alice Solscher), через год родился его единственный ребёнок, дочь Годела, а в 1925 году он развёлся с Алисой.?

В 1923 году он познакомился с Доротеей Гюнтер и в 1924 совместно с ней создал школу гимнастики, музыки и танца («Гюнтершуле» ["Günther-Schule"]) в Мюнхене. С 1925 года и до конца своей жизни Орф являлся главой отделения в этой школе, где работал с начинающими музыкантами. Имея постоянный контакт с детьми, он разработал свою теорию музыкального образования.

Несмотря на то, что связь Орфа (или её отсутствие) с нацистской партией не была установлена, его «Carmina Burana» была весьма популярна в нацистской Германии после её премьеры во Франкфурте в 1937 году, исполнялась множество раз (хотя нацистские критики называли её «дегенеративной» - «entartet» - намекая на связь с возникшей в то же время печально известной выставкой «Дегенеративное искусство»). Нужно отметить, что Орф был единственным из нескольких немецких композиторов во время нацистского режима, кто отреагировал на официальный призыв написать новую музыку для пьесы Шекспира «Сон в летнюю ночь», после того как музыка Феликса Мендельсона была запрещена - остальные отказались принимать в этом участие. Но опять же, Орф работал над музыкой для этой пьесы в 1917 и 1927 годах, задолго до пришествия нацистского правительства.

Орф был близким другом Курта Хубера, одного из основателей движения сопротивления «Die Weiße Rose» («Белая роза»), приговоренного к смерти Народной судебной палатой и казнённым нацистами в 1943 году. После Второй мировой войны Орф заявил, что он был участником движения и был сам вовлечен в сопротивление, но нет никаких доказательств, кроме его собственных слов, и различные источники спорят насчет этого заявления (например). Мотив кажется ясен: заявление Орфа было принято американскими денацификационными властями, позволив ему продолжать заниматься композиторством.

Орф похоронен в церкви, построенной в стиле барокко, пивоваренного бенедиктского монастыря Андекского аббатства на юге Мюнхена.

Творчество

Орф наиболее известен по «Carmina Burana», что в переводе значит "Песни Бойерна". (1937), «сценической кантате». Это первая часть трилогии, которая также включает «Catulli Carmina» и «Trionfo di Afrodite». «Carmina Burana» отражает его интерес к средневековой немецкой поэзии. Вместе трилогия называется «Trionfi». Композитор охарактеризовал её как праздник победы человеческого духа через равновесие плотского и вселенского. Музыка написана на стихи XIII в. из рукописи, найденной в баварском монастыре Бойерн (Beuern, лат. Burana) в 1803 году и написанный голиардами; этот сборник известен как «Carmina Burana» (см.) по имени монастыря. Несмотря на элементы модерна в некоторых композиционных техниках, Орф был способен выразить дух средневекового периода в этой трилогии с заразительным ритмом и простыми тональностями. Средневековые поэмы, написанные на немецком языке в его ранней форме и латыни, часто не вполне пристойны, но не опускаются до вульгарности.

Из-за успеха «Carmina Burana», Орф сделал сиротами все его предыдущие работы за исключением «Catulli Carmina» и «Entrata», которые были переписаны в приемлемом для Орфа качестве. С исторической точки зрения «Carmina Burana» вероятно самый известный пример музыки, сочинённой и имевшей премьеру в нацистской Германии. В действительности «Carmina Burana» была настолько популярна, что Орф получил заказ во Франкфурте сочинить музыку для пьесы «Сон в летнюю ночь», которая предназначалась для замены запрещенной музыки Феликса Мендельсона. После войны Орф заявил, что не удовлетворен музыкой и переработал её в финальную версию, которая была впервые представлена в 1964.

Орф сопротивлялся тому, чтобы его какую-либо из его работ просто называли оперой в традиционном смысле слова. Его работы «Der Mond» («Луна») (1939) и «Die Kluge» («Мудрая женщина») (1943), например, он относил к «Märchenoper» («сказочные оперы»). Оба произведения имеют особенность: в них повторяются одни и те же лишённые чувства ритма звуки, в которых не используются никакие музыкальные техники того периода, в который они были сочинены, так, чтобы о них нельзя было сказать, как отнощихся к какой-то конкретной эре. Мелодии, ритмы и вместе с ними текст этих произведений проявляются в союзе слов и музыки.

О его опере «Антигона» (1949), Орф специально сказал, что это была не опера, а «Vertonung», «переложение на музыку» древней трагедии. Текст оперы является превосходным переводом Фридриха Гёльдерлина на немецкий язык пьесы Софокла с тем же названием. Оркестровка в значительной степени основывалась на ударных. Она была кем-то окрещена минималистичой, что наиболее адекватно описывает мелодическую линию. История об Антигоне имеет сильное сходство с историей Софи Шолль, героини «Белой розы», и Орф запечатлел её в своей опере.

Премьера последней работы Орфа, «De Temporum Fine Comoedia» («Комедия на конец времен»), проходила на Зальцбургском музыкальном фестивале 20 августа 1973 и была исполненна Кёльнским симфоническим оркестром радио и хором под управлением Герберта фон Караяна. В этой крайне личной работе, Орф представил мистическую пьесу, в которой он подвел итог своим взглядам на конец времён, воспетый в ней на греческом, немецком и латинском языках.

«Musica Poetica», которую Орф сочинил вместе с Гунильд Кетман, использовалась как основная музыкальная тема для фильма Терренса Мэлика «Опустошённые земли» (1973). Позднее Ханс Циммер переработал эту музыку для фильма «Настоящая любовь» (1993).

Педагогическая работа

В педагогических кругах кругах он, вероятно, лучше всего известен своей работой «Шульверк» («Schulwerk», 1930-35). Её простая музыкальная инструментовка позволяла даже необученным детям-музыкатам исполнять части произведений с относительной лёгкостью.

Идеи Орфа совместно с Гунильд Кеетман были воплощены в новаторском подходе к музыкальному обучению детей, известному как «Орф-Шульверк». Термин «Schulwerk» - немецкое слово, означающее «школьная работа». Музыка является основой и соединяет вместе движение, пение, игру и импровизацию.

Орф родился в Мюнхене и происходил из баварской офицерской семьи, которая принимала большое участие в делах немецкой армии и в которой музыка постоянно сопровождала жизнь дома. Полковой оркестр его отца, по всей видимости, часто играл произведения молодого Орфа.

В 1912-1914 годах Орф обучался в Мюнхенской музыкальной академии. В 1914 он продолжил обучение у Германа Зильчера. В 1916 он работал капельмейстером в Мюнхенском камерном театре. В 1917 во время Первой мировой войны он отправился на добровольную службу в армию в Первый Баварский Полевой Артиллерийский полк. В 1918 году его пригласили на должность капельмейстера в Национальный Театр в Мангейме под руководством Вильгельма Фуртвенглера, а затем он стал работать в Дворцовом Театре Великого Герцогства Дармштадта. В этот период возникают ранние произведения композитора, однако они уже пронизаны духом творческого экспериментаторства, стремлением объединить несколько различных искусств под эгидой музыки. Орф обретает свой почерк не сразу. Подобно многим молодым композиторам, он проходит через годы исканий и увлечений: модным тогда литературным символизмом, произведениями К. Монтеверди, Г. Шютца, И.С. Баха, удивительным миром лютневой музыки XVI в.

Композитор проявляет неистощимую любознательность буквально ко всем сторонам современной ему художественной жизни. В кругу его интересов оказываются драматические театры и балетные студни, разноликий музыкальный быт, старинный баварский фольклор и национальный инструментарий народов Азии и Африки.

В 1920 году Орф женился на Алисе Зольшер (Alice Solscher), через год родился его единственный ребёнок, дочь Годела, а в 1925 году он развёлся с Алисой.

В 1923 году он познакомился с Доротеей Гюнтер и в 1924 совместно с ней создал школу гимнастики, музыки и танца («Гюнтершуле» [«G? nther-Schule»]) в Мюнхене. С 1925 года и до конца своей жизни Орф являлся главой отделения в этой школе, где работал с начинающими музыкантами. Имея постоянный контакт с детьми, он разработал свою теорию музыкального образования.

Подлинный успех и признание принесла Орфу премьера сценической кантаты «Кармина Бурана» (1937), ставшей впоследствии первой частью триптиха «Триумфы». В основу этого сочинения для хора, солистов, танцоров и оркестра были положены стихи к песни из сборника бытовой немецкой лирики XIII в. Начиная с этой кантаты Орф настойчиво разрабатывает новый синтетический тип музыкально-сценического действа, сочетающего в себе элементы оратории, оперы и балета, драматического театра и средневековой мистерии, уличных карнавальных представлений и итальянской комедии масок. Именно так решены и следующие части триптиха «Катулли кармина» (1942) и «Триумф Афродиты» (1950-51).

Жанр сценической кантаты стал этапом на пути композитора к созданию новаторских по своей театральной форме и музыкальному языку опер «Луна» (по сказкам братьев Гримм, 1937-38) и «Умница» (1941-42, сатира на диктаторский режим «третьего рейха»). Во время второй мировой войны Орф, подобно большинству немецких художников, отошел от участия в общественной и культурной жизни страны. Своеобразной реакцией на трагические события войны стала опера «Бернауэрин» (1943-45). К вершинам музыкально-драматического творчества композитора также принадлежат: «Антигона» (1947-49), «Царь Эдип» (1957-59), «Прометей» (1963-65), образующие своеобразную античную трилогию, и «Мистерия конца времени» (1972). Последним сочинением Орфа явились «Пьесы» для чтеца, говорящего хора и ударных на стихи Б. Брехта (1975).

Особый образный мир музыки Орфа, его обращение к античным, сказочным сюжетам, архаике - все это было не только проявлением художественно-эстетических тенденций времени. Движение «назад к предкам» свидетельствует прежде всего о высоко-гуманистических идеалах композитора. Своей целью Орф считал создание универсального театра, понятного всем во всех странах. «Поэтому», - подчеркивал композитор, - «и темы я выбирал вечные, понятные во всех частях света… Я хочу проникнуть глубже, заново обнаружить те вечные истины искусства, которые сейчас забыты».

Музыкально-сценические сочинения композитора образуют в своем единстве «Театр Орфа» - самобытнейшее явление в музыкальной культуре XX в. «Это тотальный театр», - писал Э. Дофлейн. - «В нем особым образом выражается единство истории европейского театра - от греков, от Теренция, от драмы барокко вплоть до оперы новейшего времени». К решению каждого произведения Орф подходил совершенно своеобразно, не стесняя себя ни жанровыми, ни стилистическими традициями. Поразительная творческая свобода Орфа обусловлена прежде всего масштабами его таланта и высочайшим уровнем композиторской техники. В музыке своих сочинений композитор добивается предельной выразительности, казалось бы, самыми простыми средствами. И только пристальное изучение его партитур обнаруживает, как необычна, сложна, изысканна и вместе с тем совершенна технология этой простоты.

Выдающиеся заслуги Орфа в области музыкального искусства снискали всемирное признание. Он был избран членом Баварской академии искусств (1950), академии Санта-Чечилия в Риме (1957) и других авторитетных музыкальных организаций мира. В последние годы жизни (1975-81) композитор был занят работой по подготовке восьмитомного издания материалов его собственного архива.

Могила Карла Орфа в Андексе

Орф был близким другом Курта Хубера, одного из основателей движения сопротивления «Die Wei? e Rose» («Белая роза»), приговоренного к смерти Народным судом и казнённым нацистами в 1943 году. После Второй мировой войны Орф заявил, что он был участником движения и был сам вовлечен в сопротивление, но нет никаких доказательств, кроме его собственных слов, и различные источники спорят насчет этого заявления (например, ). Мотив кажется ясен: заявление Орфа было принято американскими денацификационными властями, позволив ему продолжать заниматься композиторством.

В 1920 году Орф женился на Алисе Зольшер (нем. Alice Solscher ), через год родился его единственный ребёнок, дочь Годела, в 1925 году состоялся его развод с Алисой.

Орф был близким другом гауляйтера Вены и одного из руководителей гитлерюгенда Бальдура фон Шираха .

Также Орф был близким другом Курта Хубера , одного из основателей движения сопротивления «Белая роза » (нем. Die Weiße Rose ), приговорённого к смерти Народной судебной палатой и казнённого нацистами в 1943 году . После Второй мировой войны Орф заявил, что был участником движения и был сам вовлечён в сопротивление, но нет никаких доказательств, кроме его собственных слов, поэтому некоторые источники оспаривают это заявление . Мотив, кажется, ясен: заявление Орфа было принято американскими денацификационными властями, позволив ему продолжать заниматься композиторством . Известно, что Орф не решился использовать свой авторитет и дружбу с фон Ширахом для защиты Хубера, мотивируя это опасениями за собственную жизнь. При этом он не делал каких-либо публичных заявлений и в поддержку режима .

Орф сопротивлялся тому, чтобы какую-либо из его работ просто называли оперой в традиционном смысле слова. Свои работы «Der Mond» («Луна», нем. Der Mond , ) и «Die Kluge » («Умница», нем. Die Kluge , ), например, он относил к «Märchenoper» («сказочные оперы»). Особенность обоих произведений состоит в том, что в них повторяются одни и те же лишённые ритма звуки, не используются никакие музыкальные техники периода, когда они были созданы, то есть о них невозможно судить как об относящихся к какому-то конкретному времени. Мелодии, ритмы и вместе с ними текст этих произведений проявляются только в союзе слов и музыки.

Премьера последней работы Орфа, «De Temporum Fine Comoedia » («Комедия на конец времен»), проходила на Зальцбургском музыкальном фестивале 20 августа 1973 года и была исполнена Симфоническим оркестром Кёльнского радио и хором под управлением Герберта фон Караяна . В этой в высшей степени личной работе Орф представил мистическую пьесу , в которой подвёл итог своим взглядам на конец времён, воспетый на греческом, немецком и латинском языках.

«Musica Poetica», которую Орф сочинил вместе с Гунильд Кетман , была использована как основная музыкальная тема к фильму Терренса Малика «Опустошённые земли » (). Позднее Ханс Циммер переработал эту музыку для фильма «Настоящая любовь » ().

Педагогическая работа

В педагогических кругах он, вероятно, лучше всего известен своей работой «Шульверк » («Schulwerk», -). Её простая музыкальная инструментовка позволяла даже необученным музыке детям исполнять части произведения с относительной лёгкостью.

Идеи Орфа совместно с Гунильд Кеетман были воплощены в новаторском подходе к музыкальному обучению детей, известному как «Орф-Шульверк ». Термин «Schulwerk» - немецкое слово, означающее «школьная работа». Музыка является основой и соединяет вместе движение, пение, игру и импровизацию.

Память

В селе Варна работает школа, названная в честь Карла Орфа, в которой детей обучают музыке по его программам.

Напишите отзыв о статье "Орф, Карл"

Литература

Леонтьева О. Карл Орф. - М.: Музыка, 1964. -160 с., нот. ил.
Alberto Fassone «Carl Orff» // Grove Music Online ed. L. Macy (проверено 27 ноября ),
Michael H. Kater «Carl Orff im Dritten Reich» // Vierteljahrshefte für Zeitgeschichte 43, 1 (January 1995): 1-35.
Michael H. Kater «Composers of the Nazi Era: Eight Portraits» // New York: Oxford University Press, 2000.
Andreas Liess , Carl Orff, Idee und Werk , Atlantis Musikbuch-Verlag, Zürich 1955. Zweite überarbeitete Auflage, Atlantis Musikbuch-Verlag, Zürich 1977, ISBN 3-7611-0236-4 . Taschenbuchausgabe Wilhelm Goldmann-Verlag, München 1980, ISBN 3-442-33038-6
Andreas Liess, Zwei Essays zu Carl Orff: De Temporum Fine Comoedia , Böhlau Verlag, Wien-Köln-Graz 1981

Примечания

Ссылки

Захарова О. А., Захаров Н. В. // Электронная энциклопедия «Мир Шекспира».

Отрывок, характеризующий Орф, Карл

Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг"уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег"вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог"ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег"но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег"но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг"а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г"остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог"това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог"ю. Всех запог"ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог"ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог"! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог"ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог"ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог"т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.

Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.

Карл Орф (нем. Carl Orff, настоящее имя Карл Генрих Мария, Karl Heinrich Maria; 10 июля 1895, Мюнхен – 29 марта 1982, там же) – немецкий композитор, наиболее известен кантатой «Carmina Burana» (1937). Являясь крупным композитором XX века, он также сделал большой вклад в области музыкального образования.

В 1912–1914 годах Орф обучался в Мюнхенской музыкальной академии. В 1914 он продолжил обучение у Германа Зильчера. В 1916 он работал капельмейстером в Мюнхенском камерном театре. В 1917 во время Первой мировой войны он отправился на добровольную службу в армию в Первый Баварский Полевой Артиллерийский полк. В 1918 году его пригласили на должность капельмейстера в Национальный Театр в Мангейме под руководством Вильгельма Фуртвенглера, а затем он стал работать в Дворцовом Театре Великого Герцогства Дармштадта.

В 1923 году он познакомился с Доротеей Гюнтер и в 1924 совместно с ней создал школу гимнастики, музыки и танца («Гюнтершуле») в Мюнхене. С 1925 года и до конца своей жизни Орф являлся главой отделения в этой школе, где работал с начинающими музыкантами. Имея постоянный контакт с детьми, он разработал свою теорию музыкального образования.

Несмотря на то, что связь Орфа (или её отсутствие) с нацистской партией не была установлена, его «Carmina Burana» была весьма популярна в нацистской Германии после её премьеры во Франкфурте в 1937 году, исполнялась множество раз (хотя нацистские критики называли её «дегенеративной» – «entartet» – намекая на связь с возникшей в то же время печально известной выставкой «Дегенеративное искусство»). Нужно отметить, что Орф был единственным из нескольких немецких композиторов во время нацистского режима, кто отреагировал на официальный призыв написать новую музыку для пьесы Шекспира «Сон в летнюю ночь», после того как музыка Феликса Мендельсона была запрещена – остальные отказались принимать в этом участие. Но опять же, Орф работал над музыкой для этой пьесы в 1917 и 1927 годах, задолго до пришествия нацистского правительства.

Орф был близким другом Курта Хубера, одного из основателей движения сопротивления «Die Wei?e Rose» («Белая роза»), приговоренного к смерти Народным судом и казнённым нацистами в 1943 году. После Второй мировой войны Орф заявил, что он был участником движения и был сам вовлечен в сопротивление, но нет никаких доказательств, кроме его собственных слов, и различные источники спорят насчет этого заявления. Мотив кажется ясен: заявление Орфа было принято американскими денацификационными властями, позволив ему продолжать заниматься композиторством.