Раритетные издания. Где в Удмуртии клады зарыты? Археологические раскопки в удмуртии

Мария Вотякова

На карте Удмуртии практически не осталось ценных археологических памятников, где еще не побывали «черные копатели». Древние городища, селища и могильники, датируемые первыми тысячелетиями нашей эры, раскапывают не только местные охотники за сокровищами, но и приезжие. Орудуя металлоискателем, грабители достают лишь ценные металлические предметы, разрушая на своем пути все остальные исторические артефакты. О том, где и кто копает, знают почти все заинтересованные, но наказать за уничтожение и разграбление объектов культурного наследия практически невозможно.

Уничтожая историю

Одно из последних громких дел в Удмуртии — разграбление Печешурского могильника на территории Глазовского района. Копатели обнаружили в могильнике предметы быта, орудия, места захоронения древних удмуртов в соответствующей одежде, а часть артефактов забрали с собой. Все это представляет огромную научную ценность, но после налета копателей восстановить подлинную историю этого места уже невозможно.

«С помощью своих приборов они выкапывают металлические вещи, буквально вырывая их из контекста, вследствие чего этот инвентарь больше не может ничего рассказать, — говорит кандидат исторических наук, доцент кафедры археологии и первобытного общества УдГУ Елизавета Черных. — Нашли они, например, металлическую застежку, вытащили ее из земли, а что дальше? Сложить в собственную коллекцию? Похвастаться перед друзьями? Все, она перестает быть источником исторической информации».

За ограбление объекта культурного наследия «Печешурский могильник» местным кладоискателям грозит наказание в виде штрафа до 500 тысяч рублей, исправительных работ сроком на год или лишения свободы на срок до двух лет. Вопрос только в том, будут ли найдены грабители и удастся ли доказать их вину. По закону задержать «черного археолога», предъявив ему обвинение, можно только в том случае, если копателя поймали на месте преступления с поличным (на территории археологического памятника при повреждении культурного слоя) в присутствии сотрудников правоохранительных органов. Задержание нарушителя закона просто сознательными гражданами или археологами не может являться основанием для заведения уголовного дела.

Зная лазейки в законе, кладоискатели особо и не скрываются: любой поисковик в Интернете выдает десятки ссылок на форумы и страницы в соцсетях, где охотники за сокровищами делятся фотографиями находок, вероятно, даже не подозревая, какой вред они наносят своим хобби.

Монетка в коллекцию

Чтобы хоть как-то уменьшить урон от набега кладоискателей, археологи пытаются наладить сотрудничество с любителями металлодетекторного поиска.

«На территории Шарканского района любитель собрал целую коллекцию бронзовых и серебряных перстней разных видов: простые, щитковые с узорами, со вставками драгоценных камней, — рассказывает Елизавета Черных. — Но коллекционер, который их собрал по старинным удмуртским деревням, теперь может сказать лишь примерное их расположение. А почему эти перстни оказались там? Это производство местных мастеров или они пользовались привозными вещами? А если это местное производство, значит, должны быть и его остатки: какие-то кузни, печи, где плавили металл. Какой характер оно имело: домашний или это были какие-то мануфактуры? Мы не знаем и вряд ли сможем сказать. Поэтому мы работаем с такими кладоискателями, этого мужчину мы убедили передать часть его коллекции в музей, чтобы люди тоже могли ее увидеть».

Передать артефакты в музей «черные копатели» могут только на безвозмездной основе. Памятники археологии — это объекты культурного наследия федерального значения, они по законодательству принадлежат государству. Все, что лежит в земле и связано со следами прошлого, — федеральная собственность.

Экстренное спасение истории

Безвозмездные дарители — хоть какая-то помощь профессиональным археологам, которым сейчас приходится работать в условиях минимального финансирования. Поэтому «копаться в истории» они вынуждены в основном только в экстренных случаях и по необходимости в рамках федерального закона, по которому все строительные, мелиоративные и хозяйственные работы на земельных участках могут проводиться лишь после проведения археологического исследования.

«Сегодня мы не можем копать могильник просто так, из интереса, потому что мы не располагаем деньгами, — уточняет Елизавета Черных. — Поэтому мы сейчас копаем только в рамках аварийно-спасательных работ, когда понятно, что, если мы не проведем эти работы, памятник будет разрушен техникой. В таком случае и финансируются наши работы заказчиком. В конце июля мы возобновили работы на Троицком кладбище, поскольку территория застраивается».

Встречаются также и энтузиасты, желающие узнать, какие археологические памятники находятся на их территории.

«Руководитель природного парка "Шаркан" заинтересовался, чем еще интересен его парк, и мы смогли приступить к работе, — говорит Черных. — Памятники там не менее замечательные, они связаны с историей Удмуртии XVI-XIX веков — это старые удмуртские деревни, урочища, которые сегодня заброшены и никому не нужны».

Глубже в древность

Несмотря на помехи со стороны «черных копателей» и недостаток финансирования, археологам Удмуртии удалось удревнить историю Родникового края на шесть тысячелетий.

«Если 50 лет назад мы начинали историю Удмуртского края с эпохи бронзы, то есть с середины 2-го тысячелетия нашей эры, сегодня рубеж древнейшего времени определяется 8-7 тысячелетием до нашей эры, — рассказывает Елизавета Черных. — Всю эту историю мы представляем только по материалам археологических источников».

Сейчас можно смело говорить, что заселение территории Удмуртии началось в эпоху мезолита.

«Все выводы подтверждены найденными артефактами, изучены поселения мезолитических охотников и рыболовов, жилища, хозяйственная деятельность, каким образом строилась их жизнь, на чем она основывалась, — уточняет Елизавета Михайловна. — Это все подтверждено и методом естественных наук — это огромная работа. Мы даже можем с определенной условностью говорить о том, на каком языке говорили эти древние охотники. Благодаря археологии мы пишем нашу древнюю историю».

Возможно, в этой истории есть такие страницы, открытие которых может перевернуть все наше представление о предках. Но случится это только в том случае, если у археологов будут деньги и реальная защита от «черных копателей».

d e

Ключевые слова

АРХЕОЛОГО-ЭТНОГРАФИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ / ПОЗДНИЕ МОГИЛЬНИКИ / СВЯЩЕННЫЕ МЕСТА / КУЛЬТУРНЫЙ И САКРАЛЬНЫЙ ЛАНДШАФТ / ARCHAEOLOGICAL-ETHNOLOGICAL STUDIES / LATE CEMETERIES / SANCTUARIES / CULTURAL AND SACRED LANDSCAPE

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы - Шутова Надежда Ивановна

Статья рассматривает историю в Удмуртии, начало которым было положено дореволюционными учеными. Продолжателями этой линии стали археологи А.П. Смирнов и В.Ф. Генинг, их ученики и последователи. Масштабные археологические исследования, проведенные в Камско-Вятском регионе в конце XX начале XXI в., позволили собрать значительный археологический материал по основным периодам истории и культуры местного населения от мезолита до XIX в. Эти данные интенсивно вводились в научный оборот в виде авторских и коллективных монографий. Для интерпретации археологических источников использовались данные письменных источников, топонимии, фольклора и этнографии, что способствовало количественному накоплению археолого-этнографических наблюдений. В результате были подготовлены благоприятные условия для целенаправленных археолого-этнографических исследований по проблемам религиозных верований и традиций населения региона. Подобные систематические работы по интеграции археологических и этнографических знаний проводились в Удмуртии с 1990-х гг. по трем главным направлениям. Первое направление изучение поздних удмуртских кладбищ XVI-XIX вв. проводилось на основе сопоставления и корреляции этих материалов с данными средневековой археологии VI-XIII вв. и с историческими и фольклорно-этнографическими источниками конца XVIII начала XX в. Второе направление исследование культовых памятников (святилищ, могильников, ритуальных предметов) от эпохи средневековья до наших дней также опиралось на методику параллельного сбора и интерпретации археологической, фольклорно-этнографической информации. Третье направление связано с реконструкцией культурного и сакрального ландшафта отдельных микрорайонов отмеченных периодов.

Archaeological-ethnological researches in Udmurtia

The paper deals with history of archaeological-ethnological researches in Udmurtia started by the pre-revolutionary scientists. Archaeologists A.P. Smirnov and V.F. Gening, their followers succeed this tradition. Extensive archaeological researches held in the Kama-Vyatka region during the late 20th early 21st centuries provided with considerable archaeological materials on the main periods of local history and culture from the Mesolithic up to the 19 th century. These data were intensively published as authors" and collective monographs. Using of written sources, toponymy, folklore and ethnography helped to interpret archaeological materials that promoted a quantitative accumulation of ethno-archaeological observations. As a result auspicious conditions for purposeful ethno-archaeological research on the problems of religious beliefs and traditions were prepared. Such systematic work on integration of archaeological and ethnographic knowledge has been held in Udmurtia since 1990s in three main directions. The fi rst one is studying of the Udmurt cemeteries of the 16th-19th centuries. It based on comparison and correlation both with data of medieval Archaeology of the 6th-13th centuries and historical and folklore-ethnographic sources of the late 18th-early 20 th century. The second direction research of cult monuments (sanctuaries , cemeteries, ritual objects) from the Middle Ages till present day by parallel collection and interpretation of archaeological, folklore and ethnographic information. The third direction is reconstruction of cultural and sacral landscapes of separate local districts of the considered periods.

Текст научной работы на тему «Археолого-этнографические исследования в Удмуртии»

УДК 902+39(470.51)

АРХЕОЛОГО-ЭТНОГРАФИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ В УДМУРТИИ

Статья рассматривает историю археолого-этнографических исследований в Удмуртии, начало которым было положено дореволюционными учеными. Продолжателями этой линии стали археологи А.П. Смирнов и В.Ф. Генинг, их ученики и последователи. Масштабные археологические исследования, проведенные в Камско-Вятском регионе в конце XX - начале XXI в., позволили собрать значительный археологический материал по основным периодам истории и культуры местного населения от мезолита до XIX в. Эти данные интенсивно вводились в научный оборот в виде авторских и коллективных монографий. Для интерпретации археологических источников использовались данные письменных источников, топонимии, фольклора и этнографии, что способствовало количественному накоплению археолого-этнографических наблюдений. В результате были подготовлены благоприятные условия для целенаправленных археолого-этнографических исследований по проблемам религиозных верований и традиций населения региона. Подобные систематические работы по интеграции археологических и этнографических знаний проводились в Удмуртии с 1990-х гг. по трем главным направлениям. Первое направление - изучение поздних удмуртских кладбищ XVI-XIX вв. проводилось на основе сопоставления и корреляции этих материалов с данными средневековой археологии VI-XIII вв. и с историческими и фольклорно-этнографическими источниками конца XVIII - начала XX в. Второе направление - исследование культовых памятников (святилищ, могильников, ритуальных предметов) от эпохи средневековья до наших дней также опиралось на методику параллельного сбора и интерпретации археологической, фольклорно-этнографической информации. Третье направление связано с реконструкцией культурного и сакрального ландшафта отдельных микрорайонов отмеченных периодов.

Ключевые слова: археолого-этнографические исследования, поздние могильники, священные места, культурный и сакральный ландшафт.

Дореволюционные исследователи - А.А. Спицын, Н.Г. Первухин, И.Н. Смирнов и др. - обращались к данным этнографии для характеристики этнической принадлежности выявленных археологических материалов, для реконструкции хозяйственных занятий, общественной и духовной жизни древнего прикамского населения. В дальнейшем эту традицию продолжили А.П. Смирнов и В.Ф. Генинг, которые заложили основу археологических изысканий в Удмуртии. Заслуга

А.П. Смирнова заключается в том, что в 1920-1930-х гг. им были проведены раскопки эталонных средневековых памятников Чепецкого бассейна (городища Иднакар, Дондыкар, Учкакар, могильника Чемшай) и разведочные обследования поздних удмуртских кладбищ в бассейне р. Валы. Им опубликованы десятки статей и обобщающая монография «Очерки древней и средневековой истории народов Среднего Поволжья и Прикамья» (М., 1952), освещающая историю финно-

угорских народов региона от эпохи бронзы до средневековья. Следует подчеркнуть, что это фундаментальное исследование основано на тщательном анализе археологических источников с широким привлечением данных этнографии, фольклора, письменных документов.

С 1954 г., со времени организации Удмуртской археологической экспедиции (далее УАЭ), под руководством В. Ф. Генинга в Удмуртии развернулись систематические археологические исследования памятников раннего железного века и раннего средневековья. В научных разработках В.Ф. Генинг широко использовал этнографические параллели при характеристике погребальной обрядности, головных уборов и украшений пьяноборского, азе-линского и чепецкого населения, при разработке вопросов этногенеза народов Прикамья. В плане археолого-этнографических сопоставлений древних обществ большую ценность имеют его труды «Археологические памятники Удмуртии» (Ижевск, 1958), «Мыдлань-шай - удмуртский могильник УШ-1Х вв.» (Свердловск, 1962), «Азелинская культура III-V вв.» (Свердловск-Ижевск, 1963), «История населения Удмуртского Прикамья в пьяноборскую эпоху» (Ижевск-Свердловск, 1970) и др. Исследователь также дал общую характеристику археологическим памятникам удмуртов XV-XVIII вв. и отметил их недостаточную изученность. Однако при этом он несколько недооценивал научный потенциал этой группы источников, полагая, что они могут представлять интерес лишь как подсобный вспомогательный материал при освещении истории удмуртского народа (Ге -нинг, 1958, с. 116-122). Проведенные

В.Ф. Генингом изыскания, в том числе и его археолого-этнографические наблюдения, легли в основу общей концепции историко-культурного развития народов Прикамья. В последующем эта схема исторического развития уточнялась, конкретизировалась, дополнялась реальными фактами и материалами, но не утратила своего значения до настоящего времени. Во всяком случае, ключевые положения этой концепции составляют скелетную основу современного научного знания о происходящих исторических процессах в регионе.

В последующие периоды (19701980 гг.) традицию археолого-этногра-фических сопоставлений продолжили ученики и последователи В.Ф. Генинга - Р. Д. Голдина, Т.И. Останина, В. А. Семенов, ученица А.П. Смирнова -М.Г. Иванова. В.А. Семенов провел раскопки базовых памятников, используемых ныне при разработке эт-ноархеологических проблем - Вар-нинского, Омутницкого, Ореховского, Ципьинского могильников, Малове-нижского, Весьякарского, Поломских городищ, жертвенного места около с. Большая Пурга и др. Важно отметить, что исследователь выявил близкие этнографические соответствия обнаруженным археологизированным остаткам женского костюма и украшений, домостроительства и культовых сооружений, элементам погребальной обрядности, бытовой утвари и орудий труда. Результаты этих наблюдений нашли отражение в ряде статей, таких как «Из истории удмуртского народного орнамента. Ш-ХП вв.» (Ижевск, 1967), «Южные удмурты в XVI в. (по данным Ореховского могильника» (Ижевск, 1976), «Материалы к истории жилища и хозяйственных соору-

жений в VI - первой половине IX в.» (Ижевск, 1979), «Варнинский могильник» (Ижевск, 1980), «Омутницкий могильник» (Ижевск, 1985), «Городище Весья-кар» (Устинов, 1985), «Ци-пьинский могильник» (Ижевск, 1987) и др.

Работами сотрудников трех археологических экспедиций - УАЭ под руководством М.Г. Ивановой, Камско-Вятской археологической экспедиции (КВАЭ), руководимой Р.Д. Голдиной, экспедицией Национального музея Удмуртской Республики (экспедиция НМ УР) под руководством Т.И. Останиной проведены сплошные разведочные обследования и стационарные исследования множества базовых археологических памятников в Удмуртии и Кировской области, а также на территориях соседних Пермского края и Татарстана. В результате был собран и накоплен богатый археологический материал по всем основным периодам истории края от мезолита до XIX в. В последние десятилетия этот солидный корпус источников интенсивно вводится в научный оборот в виде авторских и коллективных монографий. Новые материалы рассматриваются на широком историко-культурном фоне, с привлечением данных письменных источников, топонимии, фольклора и этнографии для этнической атрибуции выявленных и обследуемых археологических объектов, для разработки проблем торговых и культурных связей, выполнения социальных реконструкций, характеристики особенностей домостроения, своеобразия древнего и средневекового искусства (Голдина, 2003, 2004, 2012; Голдина, Бернц, 2010; Голдина, Колобова, Казанцева и др., 2013; Голдина, Пасту-шенко, Перевозчикова и др., 2012;

Голдина, Пастушенко, Черных, 2011; Древности Прикамья, 2012; Иванов, 1998; Иванова, 1998; Останина, 1997, 2002; Останина, Канунникова, Степанов и др., 2012; Перевощиков, 2002; Черных, 2008; Черных, Ванчиков, Шаталов, 2002 и др.).

Особо следует отметить монографическое издание Р.Д. Голдиной, посвященное проблеме «сквозного» рассмотрения основных этапов этнической истории удмуртского народа. Монография опирается на солидную базу археологических источников и подкреплена выводами смежных научных дисциплин - истории, фольклора, этнографии, лингвистики, топонимии. Автор изложил картину истории местных обитателей региона от древности до Средневековья, наметил основные направления и этапы исторического пути народов и этносов края. Перед нами научное издание, в котором изложена новейшая археологическая информация об исторических процессах древности и средневековья. В монографии в полной мере нашла отражение такая сильная исследовательская черта Р.Д. Голдиной, как умение синтезировать и обобщать объемные материалы и излагать их в виде стройной концепции (Голдина, 1999). В дальнейшем многие затронутые в книге проблемы истории и культуры обитателей региона будут уточняться, прорабатываться, ибо в рамках одной, даже очень объемной книги, трудно охарактеризовать все аспекты истории края на протяжении такого колоссального хронологического отрезка времени.

Археолого-этнографические исследования этого периода можно охарактеризовать как фактологические: сбор, осмысление и публикация архе-

ологического материала; количественное накопление единичных археолого-этнографических наблюдений. В применении этнографических материалов (в археолого-этнографических сопоставлениях) преобладал метод прямых аналогий, а в исторических реконструкциях - визуально-интуитивный подход.

Параллельно с введением в научный оборот археологических материалов происходит обобщение и публикация большого корпуса новых лингвистических и фольклорно-этнографических источников. В рассматриваемый период появляются добротные научные труды по народной одежде, семейным и календарным обрядам, традиционным религиозным верованиям, удмуртскому фольклору, ономастике (Атаманов 1988, 1997, 2001, 2005; Владыкин, 1994; Владыкина, 1998; Кириллова, 1992, 2002; Косарева, 2000; Миннияхме-това, 2000, 2003; Попова, 1998, 2004; Садиков, 2001, 2008 и др.). М.Г. Атаманов, В.Е. Владыкин, Т.Г. Владыкина, И.А. Косарева в своих научных изысканиях активно использовали археологические материалы, что расширяло научные знания о глубинных корнях народной культуры и языка. Искусствовед К.М. Климов в авторской монографии «Ансамбль как образная система в удмуртском народном искусстве ХК-ХХ вв.» (Ижевск, 1999) также обратился к поискам древних истоков удмуртского и бесер-мянского народного искусства. Научной находкой и главным стержнем его работы является идея ансамблевости удмуртского искусства и ее проявление в народном зодчестве, интерьере, одежде. Народное искусство рассмотрено им с большой любовью, с при-

влечением разнородных источников (археологические данные, фольклор, этнографические сведения, архивные и музейные коллекции), во взаимосвязях с окружающей природной и социокультурной средой и в процессе эволюции (Климов, 1999).

Указанные научные разработки подготовили благоприятные условия для проведения систематической и результативной интеграции археологической и этнографической информации, проводившейся последовательно, в соответствии с накоплением необходимых источников по трем основным направлениям. Первое направление касалось проведения широкомасштабных исследований могильников XVI - первой половины XIX вв., ко -торые занимают выгодное промежуточное положение между средневековыми археологическими и поздними историко-этнографическими источниками и которые открыли для науки новый пласт источников позднейшей эпохи. Это позволяло проводить сопоставление и корреляцию полученных археологических материалов XVI-XVIII вв. как с данными средневековой археологии VI-XIII вв., с одной стороны, так и с историческими и фольклорно-этнографическими источниками конца XVIII - начала XX в., с другой стороны.

Основные итоги археолого-этно-графического изучения позднесред-невековых могильников сводились к следующему. Впервые были систематизированы и обобщены материалы удмуртских могильников XVI -первой половины XIX вв. Проведен анализ погребальной обрядности и вещевых находок поздних погребальных памятников в синхронном и диахронном разрезе. По мере возмож-

ности прослежены возникновение, эволюция и затухание наиболее важных элементов погребального обряда, рассмотрены направления постепенной трансформации языческих традиций захоронения умерших. Проведена классификация вещевого инвентаря, разработаны вопросы хронологии позднесредневековых древностей, охарактеризована история бытования основных категорий сопровождающего умерших инвентаря. Выполнены реконструкции головных уборов, украшений, костюмов удмурток рассматриваемого времени, прослежены типы и разновидности используемых при захоронении погребальных камер. Определено место удмуртских могильников среди аналогичных памятников соседних народов Среднего Поволжья и Приуралья. В исторических реконструкциях широко привлекались параллели по соседним финно-угорским народам региона, а также по русским и татарам.

Полученные археологические характеристики могильников позднего средневековья, их всестороннее изучение, привлечение данных смежных исторических дисциплин помогло осветить целый комплекс вопросов функционирования удмуртского общества XVI-XVШ вв.: расселение, основные демографические показатели, эволюцию материальной и частично духовной культуры, отдельных сторон социально-экономической жизни. Выяснилось, что материалы археологических памятников второй половины II тыс. н. э. составляют солидную базу источников и могут не только подтверждать или дополнять данные этнографии, но и играть самостоятельную роль при исследовании истории и культуры удмуртов XVI-

XVIII вв. В последующем материалы позднесредневековых удмуртских могильников послужили одним из базовых компонентов для археолого-этнографического изучения культовых памятников (Шутова, 1992).

Второе направление исследования - изучение трех групп культовых памятников (святилища, кладбища и ритуальные предметы) для освещения религиозных верований местного финно-пермского населения от средневековья до этнографической современности. Выбор такой группы исторических источников для проведения этноархеологических исследований был обусловлен несколькими важными обстоятельствами. Во-первых, в культовых объектах и предметах сконцентрированы материализованные остатки вещного, акционального и вербального оформления обрядов верований и представлений о мире. Во-вторых, археологические памятники такого рода в большей степени, чем другие вещественные объекты, характеризуются консервативностью форм и сохраняют архаичные черты традиционной обрядности. В-третьих, как правило, памятники культового назначения использовались в течение длительного промежутка времени на разных хронологических этапах функционирования этноса. И, в-четвертых, богатейшие средневековые древности, выявленные в Камско-Вятском регионе несколькими поколениями исследователей, имели многочисленные параллели в духовной культуре удмуртского этноса, сохранившего некоторые языческие черты обрядов и представлений из-за поздней христианизации и оставшейся некрещеной части населения.

Процесс исследования культовых объектов проводился путем параллельного самостоятельного сбора, анализа и интеграции археологической, фольклорно-этнографической и исторической информации по трем хронологическим периодам: средневековье VI-XIII вв., позднее средневековье XVI-XVIII вв., новое и новейшее время XVIII-XX вв. Изучение материалов сакральных мест и ритуальных вещей проводилось в контексте социально-экономической и духовной жизни местного населения, а археологизированные остатки рассматривались как объекты исчезнувшей живой культуры.

Основное содержание работы подразделено на четыре блока проблем. В первом блоке дана систематизация имеющихся материалов по дохристианским святилищам древнеудмуртских племен и удмуртов XVI-XX вв. Преимущественное внимание при этом уделялось характеристике сакральных мест как материальных объектов (топография, устройство, функции и вещное оформление). Эти показатели облегчали задачу выявления объектов культового назначения среди археологических памятников. Материалы о культовых местах XVI-XX вв. собирались в заранее намеченных опорных пунктах. Их выбор был предопределен несколькими важными для проведения археолого-этнографического изучения факторами: расположением в зоне расселения средневековых племен, их сопряженностью с памятниками эпохи средневековья по данным легенд и преданий, степенью наибольшей сохранности культовых мест, а также их использованием в конце XX в. Привлеченные историко-этнографические и фольклорные данные позволили вы-

полнить реконструкцию их реального облика, а археологические материалы дали возможность проследить историческую преемственность и эволюцию связанных со святилищами этнографических фактов и явлений во времени.

Во втором блоке анализируется роль и место кладбищ трех упомянутых выше временных периодов. Приведена краткая характеристика основных элементов погребально-поминальной обрядности местного населения в рассматриваемые эпохи, в хронологической последовательности прослежены наиболее общие тенденции ее развития в описываемом временном периоде. Такой подход позволил проследить некоторые аспекты взаимоотношений между миром живых и миром мертвых, а также определить значение этой группы специализированных культовых памятников в обрядовой и духовной жизни удмуртского общества.

Третий блок касается изучения символики и ритуальных функций основных категорий вещей (культовые пластины, металлические подвески, серьги, кольца, посуда, орудия труда и быта), их значения в обрядовой жизни людей на разных исторических отрезках времени. Четвертый блок связан с реконструкцией традиционных воззрений, представлений о языческих божествах и духах (их образы, функции, место в пантеоне, направления эволюции), выполненной на основе последовательного изучения трех групп вещественных источников: кладбищ, святилищ, предметов. В работе раскрыты некоторые малоизученные проблемы традиционного мировоззрения местного населения от Средневековья до начала XIX в. (Шутова, 2001).

Последующие исследования священных мест были связаны с необходимостью рассмотрения удмуртских материалов на более широком историко-культурном фоне с привлечением данных по религиозной практике и верованиям других этносов Камско-Вятского региона. Для этого проводилось всестороннее изучение святилищ и почитаемых объектов, оставленных финно-угорскими племенами, волжскими булгарами, марийцами, бесермянами, коми, русскими, татарами. Давалось описание типологии, функций, семантики и локальных особенностей святилищ эпохи средневековья, позднего средневековья, Нового и Новейшего времени. Исследовалось состояние традиционной обрядности (характер проводимых обрядов, состояние культов), особенности топографии и устройства культовых памятников от средневековья до начала XXI столетия. Велась фотосъемка, подготовка рисунков, планов языческих, христианских и мусульманских священных мест (рощи, родники, часовни, отдельные деревья и камни). Выявлялись общие и своеобразные черты в обустройстве и использовании святилищ разного ранга на рассматриваемых территориях. Собиралась информация об отношении современного населения к сакральным памятникам разных эпох. Помимо автора данной статьи подобными изысканиями занимались сотрудники других подразделений Удмуртского ИИЯЛ УрО РАН (Е.В. Попова), сотрудник Национального музея УР Т.И. Останина, а также пермские, татарские и башкирские коллеги (А.В. Черных, Т.М. Миннияхметова, К.А. Руденко, Р.Р. Садиков). Группа биологов, географов, этнографов Удмуртского уни-

верситета и Национального музея УР под руководством В.И. Капитонова особое внимание обращала проблеме изучения природных характеристик священных рощ, их экологии, особенностям топографии сакральных мест, вопросам сохранения их в качестве объектов природного и культурного наследия (Культовые памятники, 2004).

Как и в случае с удмуртскими святилищами, при проведении исследований повышенное внимание уделялось сбору этнографических данных в районах локализации средневековых археологических памятников. В связи с немногочисленностью выявленных в регионе культовых мест средневекового времени, а также трудностью выявления такого рода остатков, анализировались материалы выявленных средневековых древностей на предмет их возможного функционирования в качестве культовых мест. Привлекались результаты археологических изысканий по святилищам и культовым объектам бассейна Вятки и Верхней Камы, в частности материалы археологического изучения пермских коллег В. А. Оборина, А.М. Белавина, А.Ф. Мельничука и др.

В ходе исследования выяснено, что священные места средневековых финно-угорских племен Камско-Вятского региона уникальны по планировке и организации сакрального пространства, по набору используемых для ритуала средств. Важным критерием, позволяющим вычленить культовые памятники средневекового времени, является факт почитания средневековых святилищ или урочищ, участков территории возле них окрестным населением и в более позднее время, в XIX-XX вв. Как правило, с

почитаемыми объектами связаны разнообразные легенды и предания. Для таких мест характерны проявления духовных энергий - видения, чудесные исцеления или, наоборот, жестокие наказания за неблагочестивое или неправильное отношение к объекту, людей здесь «водит», «носит». Часто на площадке средневекового мольбища или неподалеку от него строили христианские церкви или часовни (Руденко, 2004; Шутова, 2004).

Сравнительное изучение археологических и этнографических данных по культовым местам региона позволило проследить как сохранение преемственности, так и динамику развития религиозных представлений и обрядов на протяжении от Средневековья до ХК-ХХ вв. Сохранение традиционности в культовой сфере фиксировалось на двух уровнях. В более широком смысле традиционность наблюдалась в характере священных мест региона, в одинаковых способах организации сакрального пространства, в сходстве основных правил жертвоприношений. В более узком понимании этого слова традиционность проявлялась как прямая преемственность между культовыми памятниками второй половины I - начала II тысячелетия и капищами XVII-XX вв.

Как в Средневековье, так и в XVII

Начале XX вв. функционировали три основные группы почитаемых объектов. Одни из них располагались на площадках поселений и были посвящены семейно-родовым покровителям, вторые объекты были приурочены к захоронениям предков, а третьи

Предназначались для молений хозяевам Дикой Природы и были связаны с почитанием природных объектов

Возвышений, деревьев, рощ, родни-

ков, камней, озер, рек. Существовали определенные способы организации внутреннего пространства капища в виде округлой, квадратной, прямоугольной или многоугольной утрамбованной площадки, в котором очаг, растущее дерево /столб/ пень от священного дерева, ямка /углубление или камень/ обломки жерновов служили маркерами сакрального центра. Прилегающая к священному центру площадка чаще всего имела ограждение искусственного или естественного происхождения.

Говоря о прямой преемственности между памятниками разных эпох, следует отметить, что средневековые культовые объекты не только почитались, но и использовались окрестным населением позднее, в XVIII-XX вв. В одних случаях такие святилища сохраняли свой прежний статус дохристианской святыни и продолжали функционировать как языческие капища. В других случаях на площадке средневекового святилища или неподалеку от него строили христианские церкви или часовни (Шутова, 2004).

Основными принципами проводимых нами этноархеологических исследований являлись: акцент на практическую разработку связанных с религиозной тематикой проблем; параллельное изучение археологических и этнографических источников по культовым памятникам. С одной стороны, при изучении археологического материала отслеживались те элементы культуры, типы и категории предметов и объектов, которые сохранились в «живой» этнографии. С другой стороны, проводилась работа по выявлению древних (архаичных) пластов в верованиях и обрядовой практике народов региона по данным

фольклора и этнографии. В результате выполненной работы выстраивались определенные связи и закономерности между вещественными (археологизи-рованными) остатками и данными, полученными в «живых» сообществах. Важной особенностью этих археолого-этнографических работ является целостный синтез археологических, историко-этнографических, фольклорных и лингвистических материалов по исследуемой теме, а также их рассмотрение в процессе эволюции и с демонстрацией вариабельности.

Третье направление археолого-эт-нографических исследований - культурное и сакральное пространство региона разных эпох. На примере отдельных микрорайонов характеризовалось состояние локальных форм и путей формирования сельского ландшафта Камско-Вятского края как способа адаптации населения к условиям среды обитания. Анализировалось место и значение археологических памятников в культурном пространстве края в Средневековье, Новое и Новейшее время. Описаны типологии, современное состояние культовых мест и сакральных объектов бесермян, обрядов и традиций, связанных с ними, рассмотрены проблема традиционного сакрального пространства, а также вопросы межэтнических и межконфессиональных воздействий на культуру и верования бесермян (Попова, 2011).

С привлечением археологических, фольклорно-этнографических данных, сведений письменной истории, микротопонимов, географических, экологических и биологических показателей выполнена реконструкция культурного ландшафта окрестностей д. Кузебаево Алнашского района Уд -

муртии, д. Старой Учи, сс. Старой Юмьи и Нырьи Кукморского района Татарстана. Проведенное исследование отдельных микрорайонов Камско-Вятского региона в целях выявления особенностей культурного ландшафта в разные исторические эпохи показало, что он сформировался в результате заселения, хозяйственного и духовного освоения края разными этническими группами. Одной из характерных черт освоения являлось гнездовое расположение средневековых памятников края. Каждое гнездо (куст) поселений занимало площадь радиусом 3-5 км от центра округи и располагалось друг от друга на расстоянии около 10 км и более. В пределах ряда ареалов формировались, в свою очередь, большие компактные группы, состоявшие из таких кустов поселений.

Выявленная система локализации археологических памятников свидетельствует о существовании определенной социальной структуры средневековых племен, низшими элементами которой являлись локальные общины, а высшими - крупные территориальные объединения. В пределах каждого куста поселений, или сельской округи, зарождались устойчивые хозяйственные, социальные и духовные связи сообщества людей. Такие стихийно сложившиеся локальные коллективы в последующем составили базу административных и территориальных образований Нового и Новейшего времени (округи, приходы, волости). Существовала удивительная преемственность (с небольшими вариациями) культурной традиции этнических групп населения, выбиравших для обитания одни и те же природные ареалы на протяжении длительных исторических отрезков времени.

Можно говорить о единстве и вариативности локальных моделей культурного пространства. На фоне довольно однородной/однотипной культуры каждая сельская удмуртская округа (община) обладала некими особыми нюансами в способах оформления культурного ландшафта, мировосприятии и в системе обрядовой деятельности. Традиционная удмуртская система расселения и организации духовного пространства, как правило, предполагала наличие религиозного центра с окружным святилищем, основными сакральными ценностями в старой материнской деревне, сети более мелких деревень, каждая из которых имела свою общедеревенскую святыню, группу семейных или патронимических культовых объектов. За пределами селений располагались священные места для почитания хозяев Дикой Природы и умерших предков.

Историко-культурный ландшафт обнаруживает высокую степень взаимосвязанности их обитателей с природной средой. Такие элементы ландшафта, как возвышения, низины, родники, известные своими особыми свойствами, камни, старые и сильные деревья - активно использовались в ритуальной практике местного населения. Эти природные объекты выступали в качестве сакральных памятников. Особое значение придавалось системе размещения культовых мест относительно окультуренного деревенского пространства и речной долины. Существовала сеть сакральных локусов и в пределах каждого частного подворья.

Колонизация рассматриваемых территорий русскими и постепенная христианизация коренного населения

сопровождались увеличением плотности населения, формированием новой картины культурного пространства, усилением взаимодействия контактирующих народов, изменениями этнической и конфессиональной структуры населения региона. Примеры христианской традиции формирования сакрального пространства также свидетельствуют о четкой внутренней структуре в локализации культовых объектов и пространственно-временной организации заветных и церковных праздников. Село с храмом являлось главным религиозным центром местности. В нем отмечали окружной (кустовой) церковный праздник, проходили окружные (кустовые) ярмарки. Вокруг каждого села располагалась сеть более мелких деревень, выселков, починков, в некоторых из них имелись свои почитаемые памятные часовни. Каждая деревня отвечала за проведение какого-либо календарно-приуроченного праздника, на который съезжались знакомые и родственники со всей округи.

Прослеженные закономерности в эволюции историко-культурного ландшафта отдельных удмуртских и русских микрорайонов в Удмуртии, Татарстане и Кировской области свидетельствуют об особенной целостной системе размещения культурных и культовых объектов, маркировавших важные точки виртуального пространства селения. Оно имело ясно очерченную структуру с центром и периферией, строгую внутреннюю иерархию священных мест, систему их почитания и правила гостевания в пределах сельской округи. Хорошо организованная система размещения и функционирования дохристианских и христианских культовых памятников

и сакральных локусов, коллективное проведение аграрных и календарных праздников способствовали единению и сплочению людей каждой округи не только в хозяйственном и социальном плане, но и в духовном смысле. В пределах каждой локальной территории происходило регулярное воспроизводство сакральных ценностей и психологическая релаксация людей. Все это способствовало успешной адаптации сельского сообщества к занимаемой природной среде и к социально-

экономическим условиям обитания (Шутова и др., 2009).

В целом существование разных форм и традиций почитания дохристианских, христианских и мусульманских культовых объектов (священные деревья, столбы-часовни, почитаемые родники, камни и др.) в Камско-Вятском регионе в зоне интенсивных межэтнических контактов формировали сложную, многоуровневую и мозаичную систему сакрального пространства отдельных территорий.

ЛИТЕРАТУРА

1. АтамановМ.Г. Удмуртская ономастика. - Ижевск: Удмуртия, 1988. -168 с.

2. Атаманов М.Г. История Удмуртии в географических названиях. - Ижевск: Удмуртия, 1997. - 347 с.

3. Атаманов М.Г. По следам удмуртских воршудов. - Ижевск, 2001. - 216 с.

4. Атаманов М.Г. От Дондыкара до Урсыгурта. Из истории удмуртских регионов. - Ижевск: Удмуртия, 2005. - 216 с.

5. Владыкин В.Е. Религиозно-мифологическая картина мира удмуртов. -Ижевск: Удмуртия, 1994. - 384 с.

6. Владыкина Т.Г. Удмуртский фольклор: проблемы жанровой эволюции и систематики. - Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1998. - 356 с.

7. ГенингВ.Ф. Археологические памятники Удмуртии. - Ижевск, 1958. -192 с.

8. Голдина Р.Д. Древняя и средневековая история удмуртского народа. - Ижевск, 1999. - 464 с.

9. Голдина Р.Д. Тарасовский могильник вв. на Средней Каме. - Т. II. -Ижевск, 2003. - 721 с.

10. Голдина Р.Д. Тарасовский могильник вв. на Средней Каме. - Т. I. -Ижевск, 2004. - 319 с.

11. Голдина Р.Д. Неволинский могильник VП-IX вв. н. э. в Пермском Предура-лье / Материалы и исследования Камско-Вятской археологической экспедиции. -Т. 21. - Ижевск, 2012. - 472 с.

12. Голдина Р.Д., Бернц В.А. Тураевский I могильник - уникальный памятник эпохи великого переселения народов в Среднем Прикамье (бескурганная часть) / Материалы и исследования Камско-Вятской археологической экспедиции. - Т. 17.

Ижевск: Изд-во «Удм. ун-т», 2010. - 499 с.

13. Голдина Р.Д., Колобова Т.А., Казанцева О.А., Митряков А.Е., Шаталов В.А. Тарасовское святилище раннего железного века в Среднем Прикамье / Материалы и исследования Камско-Вятской археологической экспедиции. - Т. 26. - Ижевск, 2013. - 184 с.

14. Голдина Р.Д., Пастушенко И.Ю., Перевозчикова С.А., Черных Е.М., Голдина Е.В., Перевощиков С.Е. Городище Лобач и его окрестности в эпоху средневековья / Материалы и исследования Камско-Вятской археологической экспедиции.

Т. 23. - Ижевск, 2012. - 264 с.

15. Голдина Р.Д., Пастушенко И.Ю., Черных Е.М. Бартымский комплекс памятников эпохи средневековья в Сылвенском поречье / Материалы и исследования Камско-Вятской археологической экспедиции. - Т. 13. - Ижевск; Пермь, 2011. -340 с.

16. Древности Прикамья эпохи железа (VI в. до н. э. - XV в. н. э.): хронологическая атрибуция / Материалы и исследования Камско-Вятской археологической экспедиции. - Т. 25. - Ижевск: Изд-во «Удм. ун-т», 2012. - 544 с.

17. Иванов А.Г. Этнокультурные и экономические связи населения бассейна р. Чепцы в эпоху средневековья (конец V - первая половина XIII в.). - Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1998. - 309 с.

18. Иванова М.Г. Истоки удмуртского народа. - Ижевск: Удмуртия, 1994. -192 с.

19. Иванова М.Г. Иднакар: Древнеудмуртское городище IX-XIII вв. - Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1998. - 294 с.

20. Кириллова Л.Е. Микротопонимия бассейна Валы (в типологическом освещении). - Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1992. - 320 с.

21. Кириллова Л.Е. Микротопонимия бассейна Кильмези. - Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2002. - 571 с.

22. Климов К.М. Ансамбль как образная система в удмуртском народном искусстве XIX-XX вв. - Ижевск: Изд. дом «Удмуртский ун-т», 1999. - 320 с.

23. Косарева И.А. Традиционная женская одежда периферийных групп удмуртов (косинский, слободской, кукморской, шошминской, закамской) в конце XIX - начале XX в. - Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2000. - 228 с.

24. Культовые памятники народов Камско-Вятского региона: Материалы и исследования. - Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2004. - 228 с.

25. Миннияхметова Т.Г. Календарные обряды закамских удмуртов. - Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2000. - 168 с.

26. Миннияхметова Т.Г. Традиционные обряды закамских удмуртов: Структура. Семантика. Фольклор. - Tartu: University Press, 2003. - 257 с.

27. Останина Т.И. Кузебаевское городище. IV-V, VII вв. Каталог археологической коллекции. - Ижевск: Изд. дом «Удм. ун-т», 2002. - 112 с.

28. Останина Т.И. Население Среднего Прикамья в III-V вв. - Ижевск: Удм. ИИЯЛ УрО РАН, 1997. - 327 с.

29. Останина Т.И., Канунникова О.М., Степанов В.П., Никитин А.Б. Кузебаев-ский клад ювелира VII в. как исторический источник. - Ижевск, 2012. - 218 с.

30. Перевощиков С.Е. Железообрабатывающее производство населения Камско-Вятского междуречья в эпоху средневековья (технологический аспект). - Ижевск, 2002. - 176 с.

31. Попова Е.В. Семейные обычаи и обряды бесермян (конец XIX - 90-е годы XX в.) - Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1998. - 241 с.

32. Попова Е.В. Календарные обряды бесермян. - Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2004. - 256 с.

33. Попова Е.В. Культовые памятники и сакральные объекты бесермян. -Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2011. - 320 с.

34. Руденко К.А. Булгарские святилища эпохи средневековья XI-XIV вв. (по археологическим материалам) // Культовые памятники Камско-Вятского региона: Материалы и исследования. - Ижевск, 2004. - С. 36-66.

35. Садиков Р.Р. Поселения и жилища закамских удмуртов (материальный и духовный аспект). - Уфа: Изд-во «Гилем», 2001. - 181 с.

36. Садиков Р.Р. Традиционные религиозные верования и обрядность закамских удмуртов (история и современные тенденции развития). - Уфа: Центр этнолог. исслед. УНЦ РАН, 2008. - 232 с.

37. Черных Е.М. Жилища Прикамья (эпоха железа). - Ижевск, 2008. - 272 с.

38. Черных Е.М., Ванников В.В., Шаталов В.А. Аргыжское городище на реке Вятке. - М.: Ин-т компьют. технологий, 2002. - 188 с.

39. Шутова Н.И. Удмурты XVI - первой половины XIX в.: По данным могильников. - Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1992. - 263 с.

40. Шутова Н.И. Дохристианские культовые памятники в удмуртской религиозной традиции: Опыт комплексного исследования. - Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2001. - 304 с.

41. Шутова Н.И. Средневековые святилища Камско-Вятского региона // Куль -товые памятники Камско-Вятского региона: Материалы и исследования. - Ижевск, 2004. - С. 5-35.

42. Шутова Н.И., Капитонов В.И., Кириллова Л.Е., Останина Т.И. Историко-культурный ландшафт Камско-Вятского региона. - Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2009. - 244 с.

Шутова Надежда Ивановна, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник, Удмуртский институт истории, языка и литературы Уральского отделения РАН (г. Ижевск, Российская Федерация); [email protected], [email protected]

ARCHAEOLOGICAL-ETHNOLOGICAL RESEARCHES IN UDMURTIA

The paper deals with history of archaeological-ethnological researches in Udmurtia started by the pre-revolutionary scientists. Archaeologists A.P. Smirnov and V.F. Gening, their followers succeed this tradition. Extensive archaeological researches held in the Kama-Vyatka region during the late 20th - early 21st centuries provided with considerable archaeological materials on the main periods of local history and culture from the Mesolithic up to the 19th century. These data were intensively published as authors" and collective monographs. Using of written sources, toponymy, folklore and ethnography helped to interpret archaeological materials that promoted a quantitative accumulation of ethno-archaeological observations. As a result auspicious conditions for purposeful ethno-archaeological research on the problems of religious beliefs and traditions were prepared. Such systematic work on integration of archaeological and ethnographic knowledge has been held in Udmurtia since 1990s in three main directions. The first one is studying of the Udmurt cemeteries of the 16th-19th centuries. It based on comparison and correlation both with data of medieval Archaeology of the 6th-13th centuries and historical and folklore-ethnographic sources of the late 18th-early 20th century. The second direction - research of cult monuments (sanctuaries, cemeteries, ritual objects) from the Middle Ages till present day by parallel collection and interpretation of archaeological, folklore and ethnographic information. The third direction is reconstruction of cultural and sacral landscapes of separate local districts of the considered periods.

Keywords: archaeological-ethnological studies, late cemeteries, sanctuaries, cultural and sacred landscape.

1. Atamanov M.G. Udmurtskaya onomastika . Izhevsk, "Udmurtia" Publ., 1988, 168 p.

2. Atamanov M.G. Istoriya Udmurtii v geograficheskikh nazvaniyakh . Izhevsk, "Udmurtia" Publ., 1997, 347 p.

3. Atamanov M.G. Po sledam udmurtskikh vorshudov . Izhevsk, 2001, 216 p.

4. Atamanov M.G. Ot Dondykara do Ursygurta. Iz istorii udmurtskikh regionov . Izhevsk, "Udmurtia" Publ., 2005, 216 p.

5. Vladykin V.E. Religiozno-mifologicheskaya kartina mira udmurtov . Izhevsk, "Udmurtia" Publ., 1994, 384 p.

6. Vladykina T.G. Udmurtskiy fol"klor: problemy zhanrovoy evolyutsii i sistematiki . Izhevsk, Udmurt Institute of History, Language and Literature, Ural Branch Russian Academy of Sciences Publ., 1998, 356 p.

7. Gening V.F. Arkheologicheskie pamyatniki Udmurtii . Izhevsk, 1958, 192 p.

8. Goldina R.D. Drevnyaya i srednevekovaya istoriya udmurtskogo naroda . Izhevsk, 1999, 464 p.

9. Goldina R.D. Tarasovskiy mogil"nik na Sredney Kame . Izhevsk, 2003, vol. II, 721 p.

10. Goldina R.D. Tarasovskiy mogil"nik na Sredney Kame . Izhevsk, 2004, vol. I, 318 p.

11. Goldina R.D. Nevolinskiy mogil"nik VII-IX vv. n.e. v Permskom Predural"e. Materialy i issledovaniya Kamsko-Vyatskoy arkheologicheskoy ekspeditsii . Izhevsk, 2012, vol. 21, 472 p.

12. Goldina R.D., Bernts V.A. Turaevskiy I mogil"nik - unikal"nyy pamyatnik epokhi velikogo pereseleniya narodov v Srednem Prikam"e (beskurgannaya chast"). Materialy i issledovaniya Kamsko-Vyatskoy arkheologicheskoy ekspeditsii. . Izhevsk, 2010, 499 p.

13. Goldina R.D., Kolobova T.A., Kazantseva O.A., Mitryakov A.E., Shatalov V.A. Tarasovskoe svyatilishche rannego zheleznogo veka v Srednem Prikam"e. Materialy i issledovaniya Kamsko-Vyatskoy arkheologicheskoy ekspeditsii . Izhevsk, 2013, vol. 26, 184 p.

14. Goldina R.D., Pastushenko I.Yu., Perevozchikova S.A., Chernykh E.M., Goldina E.V., Perevoshchikov S.E. Gorodishche Lobach i ego okrestnosti v epokhu srednevekov"ya. Materialy i issledovaniya Kamsko-Vyatskoy arkheologicheskoy ekspe-ditsii . Izhevsk, 2012, vol. 23, 264 p.

15. Goldina R.D., Pastushenko I.Yu., Chernykh E.M. Bartymskiy kompleks pa-myatnikov epokhi srednevekov"ya v Sylvenskom porech"e. Materialy i issledovaniya Kamsko-Vyatskoy arkheologicheskoy ekspeditsii . Izhevsk; Perm, 2011, vol. 13, 340 p.

16. Drevnosti Prikam"ya epokhi zheleza (VI v. do n. e. - XV v. n. e.): khronologicheskaya atributsiya. Materialy i issledovaniya Kamsko-Vyatskoy arkheologicheskoy ekspeditsii . Izhevsk, 2012, vol. 25, 544 p.

17. Ivanov A.G. Etnokul"turnye i ekonomicheskie svyazi naseleniya basseyna r. Cheptsy v epokhu srednevekov"ya (konets V - pervaya polovina XIII v.) . Izhevsk, Udmurt Institute of History, Language and Literature, Ural Branch Russian Academy of Sciences Publ., 1998, 309 p.

18. Ivanova M.G. Istoki udmurtskogo naroda . Izhevsk, "Udmurtiya" Publ., 1994, 192 p.

19. Ivanova M.G. Idnakar: Drevneudmurtskoe gorodishche IX-XIII vv. . Izhevsk, Udmurt Institute of History, Language and Literature, Ural Branch Russian Academy of Sciences Publ., 1998, 294 p.

20. Kirillova L.E. Mikrotoponimiya basseyna Valy (v tipologicheskom osveshchenii) . Izhevsk, Udmurt Institute of History, Language and Literature, Ural Branch Russian Academy of Sciences, Publ., 1992, 320 p.

21. Kirillova L.E. Mikrotoponimiya basseyna Kil"mezi . Izhevsk, Udmurt Institute of History, Language and Literature, the Urals Branch Russian Academy of Sciences Publ., 2002, 571 p.

22. Klimov K.M. Ansambl" kak obraznaya sistema v udmurtskom narodnom iskusstve XIX-XX vv. . Izhevsk, 1999, 320 p.

23. Kosareva I.A. Traditsionnaya zhenskaya odezhda periferiynykh grupp udmurtov (kosinskiy, slobodskoy, kukmorskoy, shoshminskoy, zakamskoy) v kontse XIX - nachale XX v. . Izhevsk, Udmurt Institute of History, Language and Literature, Ural Branch Russian Academy of Sciences Publ., 2000, 228 p.

24. Kultovyje pamjatniki Kamsko-Viatskogo regiona: Materialy i issledovanija . Izhevsk, Udmurt Institute of History, Language and Literature, Ural Branch Russian Academy of Sciences Publ., 2004, 228 p.

25. Minniyakhmetova T.G. Kalendarnye obryady zakamskikh udmurtov . Izhevsk, Udmurt Institute of History, Language and Literature, Ural Branch Russian Academy of Sciences Publ., 2000, 168 p.

26. Minniyakhmetova T.G. Traditsionnye obryady zakamskikh udmurtov: Struktura. Semantika. Fol"klor . Tartu, University Press Publ., 2003, 257 p.

27. Ostanina T.I. Naselenie Srednego Prikam"ya v III-V vv. . Izhevsk, Udmurt Institute of History, Language and Literature, the Urals Branch Russian Academy of Sciences Publ., 1997, 327 p.

28. Ostanina T.I. Kuzebaevskoe gorodishche. IV-V,VII vv. Katalog arkheologicheskoy kollektsii . Izhevsk, 2002, 112 p.

29. Ostanina T.I., Kanunnikova O.M., Stepanov V.P., Nikitin A.B. Kuzebaevskiy klad yuvelira VII v. kak istoricheskiy istochnik . Izhevsk, 2012, 218 p.

30. Perevoshchikov S.E. Zhelezoobrabatyvayushchee proizvodstvo naseleniya Kamsko-Vyatskogo mezhdurech"ya v epokhu srednevekov"ya (tekhnologicheskiy aspekt) . Izhevsk, 2002, 176 p.

31. Popova E.V. Semejnyje obychai i obrjady besermyan (konets XIX - 90^ gody XX v.) . Izhevsk, Udmurt Institute of History, Language and Literature, Ural Branch Russian Academy of Sciences Publ., 1998, 241 p.

32. Popova E.V. Kalendarnye obryady besermyan . Izhevsk, Udmurt Institute of History, Language and Literature, the Urals Branch Russian Academy of Sciences Publ., 2004, 256 p.

33. Popova E.V. Kul"tovye pamyatniki i sakral"nye ob"ekty besermyan . Izhevsk, Udmurt Institute of History, Language and Literature, Ural Branch Russian Academy of Sciences Publ., 2011, 320 p.

34. Rudenko K.A. Bulgarskie svyatilishcha epokhi srednevekov"ya XI-XIV vv. (po arkheologicheskim materialam) . In: Kul"tovye pamyatniki Kamsko-Vyatskogo regiona: Materialy i issledovaniya . Izhevsk, Udmurt Institute of History, Language and Literature, Ural Branch Russian Academy of Sciences Publ., 2004, P. 3666.

35. Sadikov R.R. Poseleniya i zhilishcha zakamskikh udmurtov (material"nyy i dukhovnyy aspekty) . Ufa, "Gilem" Publ., 2001, 181 p.

36. Sadikov R.R. Traditsionnye religioznye verovaniya i obryadnost" zakamskikh udmurtov (istoriya i sovremennye tendentsii razvitiya) . Ufa, Center of Ethnological Reseraches, Ural Branch Russian Academy of Sciences Publ.. 2008, 232 p.

37. Chernykh E.M. Zhilishcha Prikam"ya (epokha zheleza) . Izhevsk, 2008, 272 p.

38. Chernykh E.M., Vanchikov V.V., Shatalov V.A. Argyzhskoe gorodishche na reke Vyatke . Moscow, 2002, 188 p.

39. Shutova N.I. Udmurty XVI - pervoy poloviny XIX v.: Po dannym mogil"nikov . Izhevsk, Udmurt Institute of History, Language and Literature, Ural Branch Russian Academy of Sciences Publ., 1992, 264 p.

40. Shutova N.I. Dokhristianskie kul"tovye pamyatniki v udmurtskoy religioznoy traditsii: Opyt kompleksnogo issledovaniya . Izhevsk, Udmurt Institute of History, Language and Literature, Ural Branch Russian Academy of Sciences Publ.. 2001, 304 p.

41. Shutova N.I. Srednevekovye svyatilishcha Kamsko-Vyatskogo regiona . In: Kul"tovye pamyatniki Kamsko-Vyatskogo regiona: Materialy i issledovaniya . Izhevsk, Udmurt Institute of History, Language and Literature, Ural Branch Russian Academy of Sciences Publ., 2004, P. 5-35.

42. Shutova N.I., Kapitonov V.I., Kirillova L.E., Ostanina T.I. Istoriko-kul"turnyy landshaft Kamsko-Vyatskogo regiona . Izhevsk, Udmurt Institute of History, Language and Literature, Ural Branch Russian Academy of Sciences Publ., 2009, 244 p.

Information about the

Shutova Nadezhda I., Dr. habil. (History), leading research scientist, Udmurt Institute of History, Language and Literature, Ural Branch Russian Academy of Sciences (Izhevsk, Russian Federation); [email protected], [email protected]

УДМУРТСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

ЮТИ НА Татьяна Карловна

АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ПАМЯТНИКИ У1-Х1У вв. ЮЖНОЙ УДМУРТИИ

Исторические науки - 07.00.06 - археология

Ижевск 1994

Работа выполнена на кафедре археологии Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова.

Научный руководитель - доктор исторических наук, профессор Г. А. Федоров-Давыдов.

Официальные оппоненты - доктор исторических наук К. А. Смирнов; кандидат исторических наук М. Г. Иванова.

Ведущее учреждение - Марийский ордена «Знак Почета» научно-исследовательский институт языка, литературы н истории имени В. М. Васильева.

Защита состоится « ^ » еЛ-иы^__ 1994 г

на заседании специализированного совета К 064.47.05 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата исторических наук при Удмуртском государственном университете.

Адрес: г. Ижевск, ул. Красногеройская, 71.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Удмурт ского государственного университета.

Ученый секретарь специализированного совета

Мельникова О. М

ОЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ." Происхождение и древнейшие этапы развития финно-пермских народов, в том числе удмуртов - основные проблемы истории Приуралья, Период I тыс, - первой половины П тыс. н.э. в история средневекового населения Прикамья характеризуется изменениями этнической карты региона и социально-экономической структуры древнего общества. В это время формируется основа, на которой происходит развитие современного пермского населения Прикамья.

Удмуртский этнос делится на две больше группы - северную и южную. Южная группа локализуется в меядуречье рр.Камы и Вятки. Пр1 недостатке древних письменных сведений археологический материал становится единственно доступным источником для разработки исторических реконструкций древнего населения У1-Х1У вв. Южной Удмуртии. - .

ЦЕЛЬ И ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ. Настоящая работа посвящена изучению археологических памятников У1-Х1У вв. Южной Удмуртии. Цель исследования - изучение следующих проблем: история археологических исследований в Прпуралье в ХУ1И-ХХ вв.; история изучения археологических памятников У1-Х1У вв. Южной Удмуртии; разработка классификации и определение хронологии вещевого инвентаря паштников У1-Х1У вв. Вяной Удмуртии; выявление своеобразия керамического комплекса; характеристика поселений и могильников этого периода; реконструкция исторического процесса в У1-Х1У вв. Южной Удмуртии.

В соответствии с задачами в диссертации рассматриваются два комплекса вопросов. Первый - вклотаег анализ материальной культуры населения, оставившего памятники У1-НУ вв. Южной Удмуртии, второй - связан с. проблемой происхождения и этнической принадлежности этих памятников.

НАУЧНО-ГАЕТОДОЛОГИЧ0СКАЯ ОСНОВА ИССЛЕДОВАНИЯ. Работ? построена на комплексном подходе к исследованию источников. Применены типологический, статистический, корреляционный, картографический методы. Использованы данные металлографического анализа инвентаря памятников У1-Х1У вв. Южной Удмуртии и метод бинокулярной микроскопии обработки керамики. Металлографический анализ инвентаря выполнен к.и.н. Института археологии РАН В.Й.Завьяловым и иа-

учным сотрудником Удат С.Е.Пзрев0!Д2К0вш по методике, разработай-ной Б.А.Колчиным. Анализ бинокулярной микроскопии, разработанный д.и.н. Института археологам РАН А.Ф.Бобринскиы, выполнен в лабораториях »того института научным сотрудником УдГУ.О.А.Казанцевой, Использованы результаты остеологических определений, выполненных д.б.н. Института истории, языка и литературы Академии наук Татарстана А.Г.Пагренко, и нумизматических определений, выполненных д.и.н. ИГУ Г.А.Федоровым-Давыдовым и к.и.н.,доцентом Казанского университета А.Г.Мухашадиевыы.*

Диссертант опирался также на работы российских ученых при разработке этнических, социально-экономических вопросов древнего общества, разработке типологии и хронологической шкалы древностей У1-Х1У вв..

ИСТОЧНИКИ. Использованы две группы источников - письмошшо и вещественные. Первая группа включает сведения о древних обитателях Прикамья русских летописей, сообщений западноевропейских.путешественников, извлечения из древних арабских источников, легенды и предания удмуртского народа. Изучены архивные материалы, хранящиеся в Институте археология АН СССР и его Ленинградском отделении. При составлении каталога памятников," карт, таблиц использованы публикации исследователей*.

Вторая груша источников - вещоствешше, В работе использованы археологические коллекции из раскопок А.А.Спицына, Ф.Д. Нефедова, Г.Н.Потанина, Источниковедческую базу пополнили материалы исследований экспедиций; Удмуртской - раскопки А.П.Сшрнова, В.Ф.Генинга; Вятско-Каыской МА МГУ - раскопки А.В.Збруевой, Б.С. Лукова; Нижне-Камской Уральского университета - раскопки В.Ф.Ге-нинга, Л.И.Ашхшной, Р.Д.Голданой; Удауртского научно-исследовательского института - раскопки В.А.Семенова, К.И.Корепанова; Удауртского республиканского музея - раскошш Т.И.Останиной," Са-ранульского краеведческого музея ~ раскопки Н.Л.Решетникова. Основу для написания работы составили материалы стационарных исследований Камско-Вятской экспедиции Удауртского университета -

I. Диссертант приносит глубокую признательность Г.А.Федорову-Давыдову, А ^.Бофинскому, А.ГЛетренко, В.А,Завьялову, А.Г.Цухаи-мадаеву, О.А.Казанцевой, С.Е,Переводакову за возможность использовать данные анализов.

раскопки Р.Д.Голдинсй, О.А.Армагынской я Т.К.Юишой1.

Археологические коллекции хранятся в фондах Государственного Исторического музея, Музея антропология МГУ, Государственного Эрмитажа, Удмуртского республиканского и Сарагтульсного краеведческих музеев, Института истории и культуры народов Приуралья Удмуртского университета.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА. Предлагаемая работа является первым опытом обобщающего исследования ранее почти не изученных археологических памятников У1-Х1У вв. Юаной Удмуртии. Впервые разработана классификация средневековых древностей - бронзовых украшений и керамического комплекса; дана характеристика памятников, определены особенности юс топографического размещения. Научная новизна основана на системном подходе к изучению материальной культуры древнего населения. На основе обобщения археологических, этнографических» лингвистических и других источников выявлены: территория расселения древних обитателей Юяной Удмуртии в У1-Х1У вв.; особенности их материальной культуры, показана динамика этнического развития данной группы пермского населения и факторы ее обусловившие. Б научный оборот введен неопубликованный археологический материал из раскопок Камско-Вятсной экспедиции в Южной Удмуртии. Материалы исследования и полученные результаты дают качественно новую информации о древних обитателях этого региона и могут быть включены в разработку общих вопросов истории древнего населения Прикамья.

ПРАКТИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ РАБОТЫ. Изучетв многих проблем этнического, социально-экономического развития древнего финно-угорского населения Приуралья, невозможно без учета общих закономерностей исторического процесса и особенностей его проявления в среде отдельных этнических групп. Анализ археологических памятников У1-Х1У вв. одной из таких груш - Южной Удмуртии - содержится в диссертации. Полученные автором результаты и ввдоды могут быть использованы при изучении материальной культуры древнего населения Прикамья, в лекционных курсах в высших учебных за-

I. Диссертант благодарит Р.Д.Голдину, Н.Л.Решетникова, О.А.Арма-тынскую за возможность использовать неопубликованный материал.

ведениях, написании учебных пособий и монографий по курсу археологии Урала, при проведении практических занятий со студентами археологами и создании экспозиций, в краеведческих и археологических музеях.

АПРОБАЦИЯ РЕЗУЛЬТАТОВ ИССЛЕДОВАНИЯ. Основные положения и вы- . вода работы были изложены автором в опубликованных работах, а также в докладах на УП, УШ, XII Уральских археологических совещаниях в 1980 г. * Ижевске, 1983 г. - Свердловске^ 1985 г. -Тобольске, в 1993 г. Екатеринбурге; У1 Международном конгрессе финноугроведов в 1985 г. в Сыктывкаре; ХУЛ Всесоюзной конференции фшшоугровадов в 1987 г. в Ижевске; УП Международном конгрессе фишоугроведов в 1990 г. в г.Дебрецене (Венгрия), Международном конгрессе истории фшшо-угроз в 1993 г. в Оулу (Финляндия); ежегодных республиканских к региональных конференциях.

Работа обсуждена на заседании кафедры археологии исторического факультета МГУ им.М.В.Ломоносова и рекомендована к защите. СТРУКТУРА ДИССЕРТАЦИИ. Диссертация состоит из введения, пяти глав и заключения."В приложение включены: списки использованной литературы, архивных материалов, справочные и статистические таблицы, альбом иллюстраций я каталог памятников, указатели к каталогу и рисункам.

Во введения обоснованы выбор и актуальность теш диссертации, сформулирована цель, задачи и научно-ыетодологичесни"э принципы исследования, определены научная новизна и практическая значимость работы.

Гдага I посвящена исторш археологических исследований в Приуралье в ХУШ-ХХ вв. и истории изучения археологических" памятников У1-ПУ вв. Юишой Удмуртии.

Интерес к.истории и археологии Урала возникает в ХУ1Л в. Важную роль в этом сыграли "ученые экспедиции" Академии наук России, проводившие исследования в Приуралье под руководством В.Н.Татищев;., Г.Ф¿Миллера» И.Г.Гмелина, С,П.Крашенинникова, П.Н.Рычкова, П.С.Палласа, И.И.Яепехина, Н.П.Рычкова, М.Г,Георги. ХУШ в. - ото вромя накопления сведений об археологических памятниках, сбор коллекций, небольших раскопок.

В XIX в. развитию интереса к археологии Приуралья способство-

ваяй деятельность Археологической комиссии, русского и Москов-. ского археологических обществ, решения I и 1У Археологических съездов. Изучение Пртуральских древностей в этот период проводили В.Н.Берх, А.С. и З.А. Теплоуховы, Н.Г.Перзухиы, Р.Г.Игнатьев, Ф.Д.Нефедов, А.А.Шгукенберг, Н.З.Высоцкий, А.А.Сгошын, И.Н.Смлрнов и др. Были обследованы крупный реки Приуралья, про. ведены раскопки памятников разных эпох, материалы некоторых исследований изданы. В конце XIX - начале XX вв. крупными научно-исследовательскими центрами становятся гг. Вятка, Пера, Казань, Уфа, Екатеринбург.

Начало XX в. отмечено ослаблением интереса к полевым исследованиям. В 20-40 гг. в Приуральо работаю? археологические экспедиции местных научных учреждений - музеев, научных обществ. Ио основные исследования- проводились экспедициями ГАКМК - ЙИМК, ГИМа, Института антропологии.МГУ и др. Руководителями экспедиций в разные годы были: А.В.Шмидг, Б.С.Вуков, А.П.Смирнов, Д.Н. Эдинг, А.В.Збруева, М.В.Талищшй, Н.А.Прокошав и др. Были изучены уникальные памятники, получен огромный вещественный материал, позволивший шире осветить древгтю истории уральского региона. Небольшие полевые исследования велись и в годы Великой Отечественной войны. В 40-50 гг. в Приурэлье по-прежнему работают экспедиции Института археологии АН СССР и его Ленинградского отделения под руководством О.Н.Бадерз, Л.Я.Кршевской и др. Но уже в 50-60 гг. в Приуралье создаются собственные исследовательские коллективы. Важная роль в этом принадлежит О.Н.Ба-деру. Археологические экспедиции под руководством В.Ф.Геюшга, В.А.Оборина, А.Х.Хетшкова, Н.А.Маяитова развернули планомерные полевые исследования, в результате которых была получена солидная источниковая база. В это время были опубликованы первые обобщающие работы по различным периодам уральской археологии.

70-80 гг. - новый этап в развития а сгановлении полевых исследований в регионе. Открываются новые университеты, пединституты, которые сразу же активизируют научные археологические изыскания. Продолжают свои исследования экспедиции академических и научно-исследовательских институтов, музеев Приуралья под руководством А.Х.Халикова, В.А.Оборина, Г.А.Архипова, А.ХЛше-ничнюка, Р.Д.ГоддиноЙ, Э.А.Савельевой, Н.А.Мажитова и др. Расширение полевых исследований позволило провести всесторонний

научный комллйксцый анаЛла яилучанных материалов и разработать обобщенно концепции развития древнего уральского общества. Изучение древностей У1-Х1У вв. Южной Удмуртии - составная часть исследовательских задач уральской археологии«

История изучения археологических"памятников У1-Х1У вв¿ в Шной Удмуртии делится на несколько этапов» Первый - XIX - начало XX вв. Археологические исследования проводили, в основном, представители центральных научных учрездешШ Москвы и Петербурга, позднее Вятки и Казани. Этому способствовало деление территории современной Удмуртии на две/части в составе Казанской а ■ Вятской губерний. Изучались преимущественно" памятники ананыш-ской и пьяноборской культур. Комплексы вещай У1-Х1У вв. из раскопок А.А.Сшщына, Ф.Д.Нефедова, Г.11.Потанина, Л.А.Берку това. были немногочисленны и не получили.должного освещения в публикациях.

Второй период охватывает 30-40-е, гг. Небольше раскопки-были про Ев да ни Ф.В.Стрельцовым. В бассейне р.Тойш начала исследования экспедиция Московского института антропологии под руководством А.В.Збруевой, Б.С.&"укова, В.П.Иизкновой, С.Н.Гавридо-вой. Разведочные работы в кшшх и юго-западных районах Удмуртии ■ были проведены Удмуртской археологической экспедицией под.-руководством А.П„Смирнова. Число известных памятников 2-ой половины I тыс.н.э. возросло» На основе полученных материалов была сделана первая реконструкция исторического процесса конца 1 - начала П тыс.н.э. Но из-за отсутствия-кассового материала бил сделан-вывод, .что территория Шной "Удмуртии в это время была шло заселена, а найденные городища служили убежицаш. .

Третий этап - 50-60-е гг» С 1954 г. начала свой работу Удмуртская экспедиция под руководством В.Ф-.Генинга. Было развернуто обследование вкных районов Удмуртии. При раскопках.памят- ■ 1ШКов различных эпох нередко Находили комплексы второй полови-1Ш 1-П тыс.н.эо Но объем этого материала был по-прейнему недостаточен.. "

Следующий этап - середина 60-70-х гг. Это работы Удмуртской экспедиции Удмуртского ШШ под руководством В.А.Семенова, Йиж-не-Камской экспедиции Уральского университета под руководством

В.Ф.Генингй. С начала 70-х гг. к исследованиям подключилась эк-сшдйция Удмуртского республиканского музея под руководством

Т.И.Останиной. Начаты раскопки памятников второй половины 1-П тыс;Н.э., шло накопление нового археологического материала. С 1973 г. исследования- Южной Удмуртии начала Камско-Вятская экспедиция под руководством Р.Д.Голданой. С 1973 по 1993 гг. было организовано свыше 30 разведочных маршрутов, обследованы ранее известные памятники, открыто много новых.

Автором настоящего исследования с 1976 г. начаты планомерные работы по выявлению и исследовании памятников У1-Х1У вв. юга"Удмуртии. В результате научных изысканий" составлена археологическая карта включающая около 100 археологических объекта. Целенаправленное стационарное изучение памятников У1-Х1У вв. Южной Удмуртии Камско-Вятской экспедицией, позволило получить материалы по древней истории населения этого района, которые обусловили возможность реконструкции исторических процессов. Для исследования привлечены материалы раснопаяных памятников: Петропавловского (конец У1-УЛ вв.), 1Ураевского П (первая половина П тыс.н.э.), Дербзптинского (ХП-НУ вв.) могильников, жертвенного места Чумойтло (ХП в.); Кузебаевского I (1У-УШ вв.), Верхнеутчанского (У1-1Х вв.), Варэлмнокого (вторая половина I тыо.н.э.), Благодатсного I (У-ХП вв.), Староигринского (ХУ-УШ вв) городищ. Это раскопки В.А.Семенова, Р.Д.Голданой, Т.Н.Останиной, ©¿А.Арматынской,. Г.К.Ютияой»

Глава П посвящена вопросам классификации и хронологий вещевого материала. Погребальный и.поселенческий инвентарь представлен разнообразный;! группами предметов: украшениями костюма, бусами, предметами вооружения, снаряжением всадника и верхового коня, орудиями труда.

Украшения костила - подвески, пронизни, перстни, браслета, пряжки и накладки отличаются разнообразием типов и вариантов. Подвески - одна.из наиболее выразительных категорий - делятся на шумящие и нешумящие. Обе группы включают литые объемов и плоские подвески. Интересны, зооморфные подвески в виде коней, уточек, барашков, медведей, свиней. Височные подвески круглопро-волочные, вопросовидныа с нанизанными бусинами. Прсниэки, как правило, являются составными элементами сложных щумящих укразе-нйй. Они представлены бусаш-пронязиаш, со вздутиями, спираль-нолитыми, рожковыми и т.д. Пряжки - цельнолитые, восьмеркооб-

разные, рамчатые - лировидные, круглые и прямоугольные, засгеж-ка фибула. Бронзовые накладки сферические и плоские отличаются разнообразием типов - прямоугольные, квадратные, круглые, сердцевидные, коньковые, якорьновщцше восьмеркообраэные. Разнообразных форм бусы - круглые, плоские, таблеткообразные, подаря-моуголыше 16-тп грашше, ребристые и т.д. Изготовлены из натуральных камней - янтаря, сердолика и стекла различной цветности.

Коллекция производственного, хозяйственного и промыслового инвентаря разнообразна. Это предметы и остатки металлургического и бронзолигейного производства тигли, льячки, формы для,литья, зубило, пинцеты,- шлаки, куски кричного железа, сплески металла.-Инструменты деревообрабатывающего ремесла представлены топорами, теслом, долотом, сварлоы, скобелями, лошкарямк. Найдены орудия. земледельческого труда - серпы, обломок косы, мотшша, песты, терочники, жернова. Многочисленны находки кочедыков, костяных игл для плетения, глиняных пряслиц различной формы. Промыслозкй инвентарь представлен крючками, острогой, наконечниками стрел, свистулькой-манком. Найдены универсальные инструменты - ножи, проколки, шилья, точила, предметы личного пользования - кресала, коиоуши.

Вооружение всадника и снаряжение верхового коня. Эта группа материальной ну ль тури представлена предметами вооружения - ае-лезныии и костящаш наконечниками стрел,1 дротиками, булавой, на-: конечшшами копий,-Железные накояечшиш стрел - Втульчатыё;" черешковые: трехлопастные, листовидные, с аодтреугольной и ромбической форлой пера; иволистныэ. Костяные подразделяются на два отдела; без четко выраженного черешка и черешковые. К.снаряжению воадника и верхового коня относятся находки железных удил и стремян, украшения конской сбруи - накладки,

В главе разработана также хронология древностей У1-Х1У вв. Юашой Удмуртии, приведены аналогии материалу. Выяснено, что наиболее многочисленны находки второй половины I тыс. ¡н.э.,"меньше предметов первой половины П тыс, н.э. Определены также типы вещей, биту оде на протяжении длительного времен, охватывающего 1-П тыс. н.э.

Ареал распространен находок различен."Основная масса инвентаря имеет ойщаперыский облик. Выявлены предмахы (например, шу-мялиё ц плоские нодвески) встречающиеся только на территории Юж-

ной Удмуртии. Определены категория находок, распространенных в Прикамье и Приуральа в. целом. На памятниках Южной Удмуртии найдены украшения костюма, характерные для древнего финского населения Европы. Обнаружены также подвески-уточки, пластинчатые западно-финского облика, встречающиеся в древностях Костромского Поволил. С угорским населением степных районов Башкирии очевидно следует связывать появление на территории KteHoft Удачуртии накладок и пря-яек, датируемых второй половиной I тыс. н.э. Известны вещи славянского облика -накладка, булава, серьги и т.д. Часть вещевого инвентаря не шлее г четких территориально-этнических характеристик. Они одинаково часто встречаются как в среде финского, так и славянского,населения.

В главе Ш пртеден анализ лепной и гончарной посуды памятников У1-Х1У вв. Южной Удмуртии. Она поделена на две группы - пермского и иного этнического происхождения.

Лепная посуда пермского происхождения включает всю совокупность прикамского типа керамики, сформированного в ананьино-пья-ноборский период. Она представлена сосудами чашевидной кпи горкь ковидной формы с различной степенью профилированное«! верхней части и округлым дном, с примесью в тесте в различных комбинациях песка, мелкого шамота и раковины. Орнамент на сосудах расположен на шейке и тулове в виде ямок, вдавлений различной формы, гребенчатого и шнурового узора. Часть посуды на орнаментирована.

Для периода У1-1Х вв. выделено несколько комплексов керамики, имеющих пермские этнические истоки. В диссертации приводится характеристика каждого из них. Позднемазушшский комплекс керамики У-УП вв. впервые выделен В.Ф.Генингом. Орнамент на сосудах беден, в основном, это ряд круглых шок по ыейкэ. Значительная часть посуды не орнаментирована. Верхнеутчанский комплекс керамики У-1Х вв. Вся посуда, за небольшим исключением, богато орнаментирована. Плечики и шейки сосудов украшена горизонтальными рядами вдавлений различной формы - прямоугольных, подтреугольных, круглых, овальных, сквозных или оттисков гребенчатого штампа. Благодотсвий комплекс пера mm У- IX вв. орнаментирован преимущественно овальными, подтреу голышки, круглыми вдовлениями по шейке сосудов. В работе доказано, что эта посуда имеет местные пармсние пьяноборско-мазу-нинские истоки.

Иные корни имеет посуда именьково-романовского У-УП вв., куш-

нарзнковсноге конца Л-УИ вв.» караякуповского второй половины УШ - первой попавши IX вв. и других типов. Их появление на посе-ЛОНИЯХ второй половины I ÍUG. и.о. Южной Удмуртии (ЗШ10 обусловлено приходом в Прикамье в середине I тыс. н.э. различных групп населения. В диссертации подробно изложены различные точки зрения на этническую интерпретацию этих комплексов керамики. Показана незавершенность дискуссий по этому вопросу.

Посуда 1Х-Х1У вв. включает 4 груши ленных сосудов. Первая группа - сосуда баночной формы, орнаментированные радом.редких треугольных или ромбических вдавлгний. Эта керамика сохраняет основные признаки пьяиоборсяо-мазушшсиой а верхнзутчанской посуды. Вторая группа - сосуды чашевидной формы со скудной орнаментацией в виде защипов пли ямочных вдавлешШ по краю венчика. Отх находят аналогии в древностях конца I - начала II тыс» и.о. бассейна р.Чепцы, Верхней Кама, Вятско-Взтлу ¡некого междуречья. Обе группы керамики пермского облика. Третья группа - посуда с гребенчато-шнуровой орнаментацией, слозискаяся на широкой финно-угорской, основе к распространенная на памятниках конца I - первой половины П тыс. н.э. Северной Удмуртии, Северо-Западной Башкирии, Нижней Камы, Четвертая группа - болгарские сосуды горшковидиой формы с плоским дном, с примесью песка, шамота, иногда мелкотолченой раковшш. Близкая посуда известна на многих болгарских памятниках IX-XI вв.

Гончарная керашка включает две группы. Первая группа - сосуды широко роспрострапепных в Прикамье чашевидной и горшковидной форм с примесью а глиняном тесто песка и орнаментацией в виде прямых или волнистых линий. Появление гончарной керамики ка территории Каной Удмуртии в массовом количестве А.П.Смирнов. относим ко времени не ранее ХГУ-ХУ вв. Вторая группа керашки - болгарские кулпишообразные сосуды с ручками. Т.А.Хлебшшова датирует их домонголькюл периодом существования Волжской Болгарки, скорее всего XI-ХП вв.

Глава 1У посвящена характеристике ииселений и могольшшов У1-Х1У вв. К настоящему времени известно около 30 селищ У1-1Х вв. Основная масса их располояека вблизи источника воды - на краю берега или надпойменных террас. Для площадки избраны мысы преимущественно подпрямоугольной форш. Неукрепленные поселения однослойные, почти во всех случаях культурный слой разрушен пахотой. Площадь селищ колеблется от 250-6000 кв.м Установлена связь городищ

о онрукавдимп его селищами. Количество солят вокруг одного городища различно (1-5).

Категория укрепленных поселений включает 14 памятников.В ЗПС- IX вв. новые горо;лта возведены на труднодоступных высоких мысах мелких притоков pp.Ила, Тойш, Валы, Камы. На всем протяжении У1-Х1У вв. активно использовались площадки городищ, возведенных в предшествующий аканышско-пьяноборсквй период. Городища мысовые, как правило одноплощадочные. Оборонительные укрепления были дерево-земляные. Для основной.массы-городищ характерны укрепления. системы "вал-ров" со- стороны террасы, но встречаются и многорядные укрепления из двух-трех валов и рвов, а также сооружения, он-ружазицие площадку городища. Толщина культурного слоя колеблется от 10 до 150 см. Насыщенность культурного слоя различна. По разменам заселяемых шгоиадок выделены группы городищ, определен их особенности и хронологические ранки. По функциональному назначению выделено несколько тиггов укрепленных поселений: жилыз, сторожевые укрепления, производственные центры, городшна-у бояща. Изучены сооружения и их конструкции, хозяйственные и столбовые яш, устройство укреплений, остатки металлургической мастерской и т.д.

Некрополи второй полоеины I. тыс. н.э. боскургашшс, расположены на невысоких террасах мелких речек и не имею? особых топографических признаков. Наиболее крупным является Петропавловский могилыш (вторая половина У1-УП зв. н.э»), где раскопано 20 погребений. Остальные пре"дставлоны незначительным количеством исследованных могил или просто сведениями (Лугивской,Гре.\шчеключинский могильники п т.д.). Судя по материалам Петропавловского могильника, некрополи этого зригеш расположены на невысоких террасах небольших речек. Захоронения совершались двумя способами: трупопо-ложения я трупосох"кешгя. При иагумапдн умвраего укладывали в гро-бовищз из луба, вытянуто на.спине, головой на восток, в исключительных случаях иа запад. Яри кремации тело покойного сжигали на стороне без вещей. Остатки сонжения помещали в гробовище из луба. Сопровождающий инвентарь в могилах - украшения, орудие, орудия труда, керамика. Украшения костюма не зависимо от обряда rtoi-pede-¡шя были брошены в засыпь мсгиДн, Зафиксированы и йезиивентпряые погребения.

В диссертации дан анализ погребального сбряда Петрепавловечо-го могильника с учетом тех новых источников, которые появились з

последние годы. Выделены группы погребений, определены характерные черты каждой из них. Рассмотрены вопросы о происхождении обряда ингумащш и кремации на могильнике, этнической и культурной характеристики памятника. Определена связь могильника с расположенными вблизи селищами и Благодагскиыи городищами.. Неукрепленные поселения 1Х-Х1У вв. изучены недостаточно. Известно 13 селищ. Топографическое расположение их.различно. Селища этого периода теряют связь с городищами.

Укрепленные поселения 1Х-Х1У вв. немногочисленны. В начало.П тыс. н.э. возведение новых укреплений прекратилось. Древнее население использовало площадки городищ, воздвигнутых в более ранний период. Основная масса их расположена вдоль побережья р.Камы. В. этот период городища перестают быть местом постоянного.обитания и используются кап убежища или производственные центры.

Как и в предшествующее время могильники этого времени бескур-гашшо. Расположены на высоких мысах или надпойменных: террасах р.Камы. Иногда могильники этого периода находятся на площади по- . селлшя или могилышка более раннего времени. Степень изученности их различна. На Дербешншюком, Вельский Шяхан, Тураевском П могильниках первой половины П тыс. н.э. изучено 236 погребений. Захоронения совершены по обряду труиополол:е.>ия. Преобладает западная ориентировка умерших. Погребенные улокени вытянуто на спине, с различным положением рук и черепа. Основная"масса могил безинвен-тарна. Сопровождающий инвентарь беде« - глиняная посуда, орудия труда, немногочисленные украшения."

В диссертации выполнен анализ погребального обряда могильников, выделены типы (варианты) положения костяков, проведано сопоставление погребальных признаков с материалами синхронных некрополей Нижней Каш, бассейнов рр.Белой и Сылвы. Выделены признаки как объединяющие, связывающие эти могнлышки, так,и специфические, позволяющие выявить своеобразие каждого из могильников. Определена хронологичес ая и культурная принадлежность изученных объектов,

Б этой л;о главе рассмотрены вопросы хозяйственной деятельности населения юга Удмуртии в У1-Х1У вв. Ккная Удмуртия - зона смешанных тсмнохвойно-ишроколиствешшх лесов, встречаются участки северной лесостепи. Климат континентальный, лето «арное и сухое, почаы отличаются плодородием. Богат и разнообразен яквотяый и ра-ститольшй шр. Хозяйство оседлого населения Южной Удмуртш; в У1-

Х1У вв. было комплексным. Основными вида и i хозяйственной деятельности били земледелие и гивотноводство, дополняемые охотой и рыболовством.

Земледелие. существовало в двух формах - подсечно-огневой и пашенной, В предшествующий ньяноборский период земледелие было мотыжным (ручным). Но уже во второй половине I тыс. н.э. пашенное земледелие было, вероятно, известно древним обитателям Южной Удмуртии. Переход к пашенному земледелию оформился, под влиянием цменькоЕСйого населения Нижней Камы. На памятниках второй- половины I тыс, н.э. ЮвноЙ Удмуртии обнаружены серпы, обломки носы, мо-тыжка, песты, жернова, зерна злаков (рожь, пшеница, просо).

Население Шной Удмуртии в изучаемое время разводило свиней, лошадей, крупный й-мелкий рогатый скот. В пойме р.Камы имелись широкие заливные лухи,. содержащие значительные кормовые ресурсы.

Высока была роль охоты. Анализ фаунистлчесиих остатков иа памятниках У1-Х1У вв. н.э. Южной Удмуртии показал, что в первую очоредь, интерес-представляли пушные звери - бобр, куница, лиса, барсук, медведь,-заяц. Сродн копытных объектам охоты были - лось, северный олень, косуля. Приемы охоты на диких животных были, вероятно, различны. Многие виды капканов, давящих и самоловных ап-" паратов, использовавшихся охотниками Прикамья известны по этнографическим и историческим источникам. Развит был и рыболовный промысел. Найдены различные тины железных и костяных нрючнов, острога, глиняные, грузила для сетей, кости рыб, кочедыки и иглы для плетения сетей,. ,

Достаточно высокого уровня у костного населения достигла металлообработка. К. разряду металлообрабатывающих мастерских можно отнести ряд сооружений Верхнеутчанского. (У-IX вв.), Зуево-Ключав-ского П (середана Х1У в.),-городищ. Следы металлургического производства обнаружены и на Старокгрино"ом (У-УШ вв.) х"ородаще, Тех-нпка келезообрабатывающего производства,по исследованиям В.И.Завьялова,- соответствовала уровню восточноевропейского кузнечного ремесла. Широкое распространение имела обработка плотных металлов. Южноудмуртским ювелирам било известно объемное и плоское литье, штамповка.

"Важную- часть Хозяйственной деятельности составляли также обработка кости, дерева, тначаство, производство Глиняной посуд;. В лесной зоне одним из основных материалов в домостроительстве, из-

готовлонии различных подолок является древесина. На поселениях У1-Х1У вв. Южной Удмуртии найдены орудия трудз для специальной обработки дерева - железные топоры, втульчатые тесла, скобели, ложкари, долота, ■ " ,

Основные этапы развизя пртаыских племен 1-П.тис, н.э. обусловлены изменениями социально-экономических отношений в обществе. В У1-1Х вв. н.э. на территории Южной Удмуртии в качестве основной экономической ячейки выступала территориально-соседская обидана, в рамках которой переплетались генеалогические (кровно-родственные) и территориально-соседские связи. Б 1Х-Х1У вв. произошло оформление сельской поземельной общины, развитие которой относится уже к эпохе феодализма.

Глава У посвящена истории населения Южной Удмуртии в У1-Х1У вв. В ней рассмотрен комплекс вопросов, связанных с проблемой происхождения и эпической принадлежности паЦятшшов У1-Х1У вв. Приведенный- историографический обзор вопросов культурно-исторической характеристики древнего населения Прикамья в послепьяноборс-кий.. период показал единство мнений исследователей по вопросу генезиса пьяноборских памятников. Признано, что они формировались на ананьинскоН основе и продолжают развитие культуры шсиюго финно-пермского поселения. Далее рассмотрена история древнего населения Прикамья в постпьяноборскоё время, в связи о событиями "эпохи великого переселения народов". Дана картина размещения археологических культур Прикамья, определена их этническая характеристика. Выяснено, что на территорий Южной Удмуртии в Ш-У вв. сформировались памятники мазушшского тина, которые на основе анализа новейших материалов - Афонинсного, Горасовского, Усть-Са-рапульского могильников, колшо отнести к поздней стадии пьянобор-ской культуры. На основании проведенных исследований материальной культуры У1-Х1У вв. выделено два периода - У1-1Х (верхнеутчанская культура) и Х-Х1У ив. (чушИтмшская культура) в истории шноуд-муртского населения, определены припиши выделения этапов, их хронологические рамки и историческое содержание.

0с2!ову древнего поселения Южней", Удмуртии составляли финно-пермские племена. Их материальная-и духовная культура отличается выразительностью и своеобразием. Самобытность этноса была, обусловлена формированием его на местной пермской основе, небольшими включениями иноэтнических адмионе-нтов и культурным воздействием

соседних племен а народов. Это г.ашю отражение в антропологическом, лингвистическом и этнографическом материале.

Верхкеутчанская культура У1-IX вв. занимает правобережье р.Каш, бассейны jp, lisa и Тойми. Основные памятшши этой культура; Верхнеутчанское, Благодатскоо I-II, Варалинскоз, Кузебаов-скоа городища, Петропавловский ммилышк и другие. Анализ вещевого и керамического инвентаря памятников 71-IX вв. позволил выяснить основные., направления связей верхнеутчанского населения с обитателями бассейнов рр. Чепцы, Верхней Каш, Вятки, Уфы, Сылвенско-Иренского поречья. Контакты шноудмуртского населения с племенами поломокой, ломоваговскОй, неволинской, еманаевской, бахмутинской культур был обусловлен их родственным происхождением. Основная масса керамики и украшэний верхнеутчанской культуры имеет типичный прикамский облик, многочисленна!) аналогии в ■древностях указаных"выше культур. Камеио-Вятское м-здуречье издревле" было згнято фишо-пермсиим населением и это создавало условия для сохранения устойчивых близких культурных традиций.

На поседениях верхнеутчанской культуры в хронологически одновременных слоях обнаружена керамика как местного прикамского (верхнеутчанская, бахмутшюкая0 поломская, верхнекамская), так и пришлого (кушнаренковсного, цараякуиовского, имешл".ово-рома-новского и т.д.)"населения, оказавшегося на территории Прикамья в результате "великого переселения народов". В среде зерхиоут-чанского населения получают распространение некоторые типы накладок, пряхек (атрибутов наборных поясов), характерных для обитателей степной полосы, ....""

Керамика шенькбво-романовского типа в Пршмье появляется под непосредственным воздействием именьковских племен, обитавши в У-УП вв. в районах Нижней Камы и романовских - в СевероЗападной Башкирии, Блиьноо соседство с населением юленьковской культуры сказало положительное влияние на развитие земледелия у шноудмуртского населения. Б комплексах Петропавловского могильника Ш-УП вв,), Стдроягринского (У-УШ вв.) и Котловского (2полЛтии^городащ обнаружены серпы и коса, зерна злаков, в материалах городищ обнаружены Чернова.

Залегание шрамики различных.этнических типов на памятниках в одних хронологических слоях указывает на совместное мирное про:шваиио этиичзсаи разнородных групп на одном поселении. Щыш-

лое население" было немногочисленным. Включение, в среду южноудмуртского населения У1-1Х вв. небольшого субстрата пришлого ira- село!!ия оказало влияние на его своеобразие, что фиксируется по данным антропологии и лингвистики, но не смогло изменить его пермскую основу. О влиянии степного шного населения свидетельствует особоняостл зшюудадагского восстала, подмеченные.В.II,Бе-лицер. 13о второй половине 1 гыс„ы.э. в Юзной Удмуртии" получает развитие территориально-соседская община. ■

К рубежу 1-П.тыс,н.й» пришлые икоэткокультурные группы, вероятна.окончательно растворились в местной среде. Этот ирсцесо отразился в керамике первой половины П гас.н.э. Среди посуда этого времени удалось выделить несколько групп, но всо они (за исключенном отдельных находок) связаны с пермским этносом.

Основу населения чумойтлинской культуры Х-Х1У вв. по-црек-нему составляли местные пермские племена, сложившиеся на базе, пьяноборсцо-мазушшского и верхнеутчанского населения. В Х-Х1У вв. контакты пермского населения Дрккамья остаются стабильными. В IX в. по материалам Елабукского,. Каменный Лог городищ, Еыр-гындинского 1У поселения и других зафиксировано, появление" в Юх-ной Удмуртии населения» пршосшего посуду с гребенчато-шнуровой орнаментацией, Очевидно, под его возде;1ствивлГ оформляется гребенчато-шнуровая керамика типа чумойтлинской (Х1-ХП вв.) в центральных районах Удмуртии. На удмуртском Прикамье осела неболь-, шая груша этого населения» Основная часть его двигалась по левому барегу р.Камы в Низшее Прикамье. В бассейнах pp. ta и Белая также обнаружено большое число поселений с керамикой гребенчато-шнуровой орнаментации. Этническая принадлежность этой керамики вызывает острио дискуссш!.

В первой половине II гыс.н.э. расширяется ареал связей «ровного населения Южной Удмуртии. В Х11-ХШ вв. появляются славянские украшения костюма и предметы культа. Среда находок серьги киевского тиш.. (Елабукскяй клад), змеевик-амулет (Малопурганская находка), булава (Пльнешское городище), накладна (Блягодатское I городище) и другие. Западнофинские украшения в небольшом количество встречаются на памятниках, расположенных вдоль побережья р.Камы (Зуевские, Елабу;,ские, Сарадинские, Котловские находки, погребения 3-й 5 Котлсг.ского могильника). Известны от; и в бассейнах pp. Чепцы и Верхней Камы. А.II.Смирнов полагал, что появ-

ление этих украшений на правобережье р,Вятки связано с продвижением в этот район новой группы населения. Очевидно, это могли "быть древнеудмуртокие племена, обитавшие ранее в бассейнах рр. Пшшы и Ветлуга и имевшие контакты с поволжско-костромскики финнами. В конце 1-П тис.н.э. из районов нижнего течения р.Вятки на ее левобережье проникают группы древпеудадуртского населения Вятско-Ветлужскога междуречья, влившиеся затем в состав юяноуд-муртских племен Среднего Прикамья. "

Для населения Прикамья были.важны отношения с Волжско-Кам-ской Вулгарией. Она выступала как центр торговых и культурных связей между народами Европы и Азии. На территории чумойтлинс-кой культуры в первой половине П тыс,н.э. булгарских поселений не было. Известны"лишь единичные находки керамики болгарского типа на"памятниках (жертвенное место Чумойтло, Блягодатекое I, Бобьяучинскоэ.городища).

В первой половине П тыс.н.э. кешется историческая обстановка в бассейне р.Еелой, ранее занятой финно-угорским населением. В конце ХШ в. в низовьях"рр. Ик и Белая возникают первые болгарские поселения. Усиление тюркского влияния на Нижней Каме и в степных районах Башкирии нашло отражение в материалах ыогильни-коз первой половины П тыс.н.э. Изучение Дербешкинского, "Гураев-ского П, Вельский Шихан, Такталачуксяого могильников показало, что наряду с сильными, языческими традициями в погребальном обряде проявляется влияние.на него ортодоксальных мусульманских обычаев. На правобережье р.Камы сохранился этнически однородный шссив дровноудауртешх племен Срзднего Прикамья. Лишь в ХУ1-. ХУП вв. на этой территории возникают первые татарские поселения.

Итак, на первом этапе (У1-1Х вв.) наблюдались контакты местных пермских племен с пришлыми пноэтнокультурными группами и обйтателяш (пермского происхождения) другах районов Прикамья. Постепенно происходит растворение пришлых групп в среде местного перлского населения и к кошу рассматриваемого периода их елода почти не фиксируются. На втором этапе (Х-ХХУ вв.) отмечено включение в среду древнего населения юга Удмуртии небольшого нового субстрата дормского (обитателей бассейнов рр. Чепцы, правобережных районов Вятки, Верхней Каш) и угорского происхождения. Расширяются культурные контакты со славянским и тюркским мирами.

Памятники первой половины П гыс.н.э. имеют связь с более поздними поселениями и могильниками ХУ~ХШвв., принадлежащими удмуртскому этносу. В работе отмечено, что состояние современных археологических источников позволяет заполнить лакуны в хронологической шкале памятников Шной Удмуртии и выявить генетическую преемственность археологических культур этого региона от эпох раннего железного вена до позднего средневековья. На основе комплексного подхода к анализу археологических, этнографических, фольклорных и лингвистических источников сделана попытка реконструкции исторического процесса в среде древнего населения йшой Удмуртии второй половины 1~П гыс.н.э.

В заключении подведены итоги исследования материалов архе-олошчзских памятников У1-Х1У вв. Южной Удмуртш.

1. Разведки в Камско-Вятском мевдречье // Археологические открытия 1975 года. М., 1976. C.I55-I55 / в, соавторстве с

■ Г.Н.Аноновой, И.А.Данилиной, О.П.Вотяковой и другими/.

2. Исследования в Южной Удмуртии // Археологические открытия 1981 года. М., 1983. СЛ81-182.

3. Исследования I960 г. на Верхне-Угчанском городище в Южной Удмуртии // Памятники железного века Камско-Вятского междуречья. Ижевск, 1984, Внп.1. C.53-6G.

4. Предварительше итоги изучения археологических памятников эпохи средневековья в Юкашй Удмуртии // Памятники келез-ного века Каиско-Вятского междуречья. Ижевск, 1984. Вып.2. С.71-94.

5. Исследование средневековых памятников в Прикамье // Археологические открытия 1984 г. М., I98S. С.163-164.

6. Этшческая история древнего населения Юаной Удмуртии в I тысячелетии нашей эры (на английском языке) // Шестой международный конгресс финно-угроведов. Сыктывкар, 24-30 июня 1985 г. / Этнография, Археология. Антропология.

/ Тезисы. Сыктывкар, 1985. Т.1У. С.174.

7. Керамика кушнаренковского типа Благодатского I городища // Приуралье в древности п средние века. Устимов, 1986. C.II0-X29 / в соавторстве с О.А.Казанцевой/.

в. Этническая история древнего населения Южной Удмуртии в 141 тыо.н.э // ХУЛ Всесоюзная финно-угорская конференция / Тезисы докладов. Устинов, 1987. Т.П. C.I09-III. 9. Исследования Варалинского городища // Археологические открытия 1985 года. М., 1987. C.2I9.

10. Направление и характер культурных контактов населения Среднего Прикамья в эпоху средневековья //congresauo eeptimua interaationalis fenno-ugriatarum / Sesaionea ßecstlonura. Debrecea, 1990. S.123-127.

11. Richtung und Charakter der kulturellen Kontakten der Bevölkerung, der mittleren Erikaraje in der Epoche dea Uit-telalters // Congresoua eeptimua Internationalis fenno-ugristaxum / Sunraaria diesertationum. Debrecen, 1990. 9.163.

12. Научные и археологические экспедиции ХУШ-ХХ вв. в Приу-

Ралье // Археологические культуры й культурно-исторические общности Большого Урала / Тезисы докладов. Екатеринбург, Х99Э. 0,233-234.

Уникальный памятник археологической культуры финно-угорского мира Иднакар расположен в 4 километрах от Глазова. Иднакар один из крупнейших и самых значительных памятников Прикамья, расположенный в центре чепецких земель, среди других городищ выделяется значительно большей площадью, системой укреплений, исключительным богатством культурного слоя, содержащего уникальные материалы. Является единственным в Удмуртии.

Музей-заповедник «Иднакар» является археологическим памятником федерального значения. Такой высокий статус присвоен городищу из-за его размеров: площадь, занимаемая им, составляет 4 гектара.

В августе 1960 года Иднакар был включён в список особо охраняемых памятников археологии, культуры и истории государственного значения. Для наиболее ценных экспонатов с раскопок был образован историко-культурный музей-заповедник с одноимённым названием в городе Глазове.

Расположено городище на горе Солдырь.

Правильнее будет называть этот исторический объект не «Иднакар», а Солдырское городище. Название «Иднакар» носит соседняя с горой Солдырь деревня, по которой и стали называть археологический памятник. Само название деревни русское по происхождению. Русские имена Игнат, Гурий, Вася, в удмуртизированном варианте они стали произноситься как Зуй Идна (Игна, Иднать), Гурья, Весья, Зуй. Таким образом, русское имя в удмуртском произношении «Идна» и соответственно название «Иднакар» появилось не ранее 16 века с появлением на территории современной Удмуртии русских.

Само Солдырское городище гораздо древнее, в древности оно носило другое название.

Время существования городища Средние века, с точнее 9-13 века.

Со́лдырское I городище (Иднака́р) относится к чепецкой культуре. Гора Солдырь представляет собой высокий мыс, образованный слиянием рек Чепца и Пызеп. Городище располагалось на чрезвычайно удобной в оборонительном смысле и господствующей высоте района, окрестности городища просматривалась на десятки километров.

Помимо Солдырского Первого городища в районе горы Солдырь расположены также Солдырское II городище («Сабанчикар», культурный слой разрушен), несколько могильников (в том числе «Бигершай») и селищ.

Первые исследования городища начались еще в конце 19 века. Раскопки проводил известный российский археолог А.А. Спицын. После революции исследования проводились в 20-х годах. Но планомерное изучение памятника началось с 70-х годов прошлого века.

С древним городищем связано множество легенд. Одна из них гласит, что когда-то на горе Солдырь поселился богатырь Донды с сыновьями, которых звали Идна, Гурья, Весья и Зуй. Когда они выросли и женились, тесно стало богатырям жить вместе. Донды с младшими сыновьями основали новые поселения, а Идна остался на Солдырской горе. Эти могучие богатыри могли запросто пригорок вытянуть кверху до величины горы, во время ссор спокойно перебрасывались брёвнами или чугунными гирями. Идна был искусным охотником, по легенде зимой за добычей ходил на золотых лыжах. В Глазовском районе до сих пор сохранились деревни Дондыкар и Весьякар.

Легенда это относительно позднего происхождения, поэтому отношения к реальной истории Солдырского городища она, по всей видимости, не имеет.

Солдырское I городище было крупным ремесленным, торговым и культурным центром. Было развито ремесло: существовало металлургическое производство (в основном выплавляли сыродутное железо), кузнечное ремесло, производство керамики, резьба по кости. Глиняные изделия производились без гончарного круга, на нее не наносились орнаменты, но добавляли толчёные раковины. Городище торговало с соседними районами, сплавляясь по Чепце, а также с Волжской Булгарией.

На Солдырском I городище существует три линии укреплений. Первая линия была создана в конце IX века. Она представляла собой вал и ров. В последствии, с ростом поселения, была создана вторая линия укреплений, а первая со временем разрушилась и была заселена. Третья линия укреплений служила для защиты источника воды.

Городище имело стратегическое значение. Однако нет больших оснований считать его каким-то политическим или религиозным центром, а тем более «столицей древних удмуртов». Здесь не обнаружено никаких следов дворца или крупного жилища правителя. Также не обнаружено следов гарнизона. А о государственности праудмуртов в IX-XIII веках не может идти и речи.

Судя по всему, городище являлось просто крупным укреплённым ремесленным центром, окружённым сельскохозяйственной и промысловой округой.

Раскопки свидетельствуют, что в XIII веке городище было захвачено и сожжено (возможно, монголо-татарами). В целом, упадок и запустение чепецких городищ в XIII-XIV веках связаны с разгромом монголо-татарами в 1236 году Волжской Булгарии, с которой чепецкое население связывали теснейшие экономические, культурные и, возможно, политические связи.

Этнический состав жителей городища был смешанным. Основная масса жителей была пермязычной, то есть это были родственники современных удмуртов и коми. При этом есть основания считать, что на Иднакаре жили и древние русы и волжские булгары. Нельзя отождествлять древних иднакрцев с какой-либо современной этнической группой.

Кльтурный слой Иднакара чрезвычайно насыщен вещевыми остатками и достигает мощности 1,5 м. В процессе раскопок были открыты остатки древних сооружений, жилищ, исследована структура памятника, из культурного слоя городища извлечено большое количество свидетельств материальной культуры.

Кроме того, Иднакар обладает не только культурными, но и природными уникальными находками. Здесь произрастают не только редкие для окрестностей Иднакара, но и для всей Удмуртии растения – кувшинка малая (имеется еще два местонахождения в Удмуртии), лютик Гмелина (три местонахождения), голокучник средний (три местонахождения), незабудка литовская (два местонахождения). Исследования показали, что 20 видов растений в окрестностях Иднакара нуждаются в охране.

На городище планируется организовать музей под открытым небом, где будет построен целый музейный комплекс.

Глава
"Археологические памятники удмуртии и их раскопки"

Существует много различных категорий археологических памятников. Приведем здесь описание только тех из них, которые выявлены на территории Удмуртии.

Наиболее часто в наших краях, как и везде, встречаются остатки древних поселений. Обычно там, где когда-то жили люди, в земле остались обломки орудий, украшений, черепки от разбитой глиняной посуды, кости животных, следы построек, костров, различных ям и многое другое, что связанно с деятельностью человека. Все это оставлено древним населением не преднамеренно, а брошено или потеряно. Состав вещей в таких местах хотя и случаен, но отражает производственную деятельность людей, их быт и другие стороны жизни.

После того, как люди покинули такое место, оно покрылось зарослями, песком и землей. Над слоем земли, в котором сохранились признаки пребывания людей, постепенно отлагался новый слой, не содержащий никаких вещей.

Слой земли, в котором встречаются предметы, связанные с жизнью и деятельностью человека, называются культурным слоем. Он выделяется обычно более темной окраской, потому что в нем много золы, углей, перегноя, отбросов пищи, сгнившего дерева и других вещей.

Культурный слой является первым признаком наличия в данном месте древнего поселения. В зависимости от времени использования и характера расположения, все поселения разделяются на несколько групп - стоянки, селища и городища.

Стоянки. Все места поселений от палеолита до эпохи бронзы называются стоянками. В те отдаленные времена основным занятием населения были охота, рыболовство и собирательство. Лишь в эпоху бронзы люди начинают разводить домашних животных и делают первые шаги в освоении земледелия.

В палеолитическое время люди часто использовали для обитания удобные сухие пещеры или навесы у скал.
В дальнейшем древние поселки располагались обычно у самого берега реки или озера (рис. 1). Но сейчас русла рек немного углубились и остатки стоянок эпохи неолита и бронзы расположены на второй террасе, которую часто называют боровой, поскольку она сложена из песчаных наносов и обычно занята бором.

Основные орудия труда и другие вещи у людей, обитавших на стоянках, были сделаны из камня, кости, дерева и глины. Кость и дерево обычно уже сгнили, поэтому на стоянках чаще всего находят каменные и глиняные вещи.

Какие же предметы обнаруживаются при раскопках древних стоянок?

Орудия труда, как правило, сделаны из кремня. Кремень встречается очень часто в природе. Он тверд, хорошо колется, дает острые режущие края. Кремневое орудие или обломок его легко отличить от природной гальки или куска кремня. Кремень при искусственной обработке дает совершенно своеобразные сколы, полукруглой формы, очень похожие на поверхность обычной раковины, поэтому археологи называют такой скол раковистым. На орудии часто можно видеть ударную площадку, подготовленную для нанесения скалывающего удара, и на ней ударный бугорок. На всех кремневых орудиях, как готовых, так и еще незаконченных обработкой, или обломках их, всегда можно видеть правильные раковистые сколы.

Раннепалеолитические кремневые орудия обработаны грубо, сколы крупные, сами орудия часто массивные. Получалась нужная форма такого орудия путем ряда ударов по куску кремня. В позднепалеолитическое время кремневые орудия делались более тщательно и меньших размеров. Обивка осколков для придания куску кремня формы орудия называется ретушью. Палеолитические орудия легко отличить от орудий других эпох не только по форме и обработке. Поверхность их обычно блестящая, в то время как более поздние кремневые орудия имеют матовую поверхность. На палеолитических стоянках встречаются в большом количестве кости сейчас уже вымерших животных: мамонта, носорога, дикой лошади, северного оленя и других. Кости этих животных легко отличит от современных по массивности и большим размерам.

Для мезолита характерны стоянки с массовыми находкам: мелких кремней - ножевидных пластинок.

Стоянки эпохи неолита и бронзы содержат в культурном слое много обломков глиняной посуды и кремневых осколков или обломков орудий. Люди хотя и знали уже медь, но широкого распространения она не получила. Большинство орудий сделано по-прежнему из камня. Медные орудия были очень ценными, их старались не терять, а если ломали, то не выбрасывали, как кремневые, а переплавляли. Поэтому на стоянках этой эпохи очень редко находят медные вещи.

Кремневые орудия в эпоху неолита и бронзы обрабатывались еще более тщательно. Ретушь стала очень мелкой и производилась не только обивкой, но и отжимом. Поверхность орудий того времени имеет обычно много мелких сколов, формы их тщательно выдержаны.

Иногда на стоянках обнаруживаются ядрища (археологи называют их нуклеусами), от которых откалывали пластинки для изготовления орудий. Нуклеусы имеют кругом длинные продольные желобки - следы отколовшихся пластин. В конце неолита появляются каменные шлифованные и сверленные орудия: топоры, клинья, тёсла, булавы. К этой же эпохе относятся каменные формы для отливки медных орудий и зернотерки (крупные камни со следами сильной стертости).

Глиняная посуда у людей появилась в неолите. Первые сосуды имели обычно полуяйцевидную форму. Они служили не только для приготовления пищи, но и для хранения различных продуктов. Изготовлялись сосуды вручную, без гончарного круга, поэтому поверхность их неровная, в одних местах толще, в других тоньше.

Вся поверхность сосудов эпохи неолита и бронзы покрыта орнаментом - узором из вдавливаний в виде круглых дырочек, линеек, гребенки, ряда точек. Этим посуда ранних эпох отличается от более поздней. Обжиг древней посуды слабый, поэтому черепки рыхлые, пористые и легкие. Костяные поделки, кости животных на стоянках неолита и бронзы в Прикамье сохранились мало и обнаруживаются в небольшом количестве.

На древних стоянках выявляются следы костров, в виде темно-красных прокаленных пятен. Очень часто культурный слой стоянки виден в береговом обнажении, где заметны резкие чашеобразные утолщения его. Это обычно разрушенные жилища - землянки. На поверхности, не подвергнутой распашке, следы землянок можно иногда заметить в виде блюдцеобразных углублений. На стоянках обнаруживают также различные ямы хозяйственного назначения, заплывшие культурным слоем.

Селища и городища. Места поселений с момента появления у людей железа называются селищами и городищами. Основное различие этих памятников состоит в том, что городища были укрепленными поселениями, крепостями, а селища - открытыми, как и стоянки.

Для устройства городища обычно выбиралась высокая площадка, на остром мысу, между оврагами (рис. 2). С двух или с трех сторон находились крутые обрывы, делавшие площадку неприступной. На сторонах, где площадка мыса соединялась с полем, строились укрепления. Вырывался глубокий ров и насыпался земляной вал. В древности склоны вала укреплялись стенкой, а наверху ставился деревянный частокол.

Ныне на городищах валы уже сильно разрушены, оплыли, и высота их редко превышает 1- 2 метров. То же самое произошло и со рвами, которые, наоборот, заплыли землей и иногда совсем не заметны. Встречаются городища с несколькими рвами и валами.

Основным занятием населения, жившего в городищах и селищах, было скотоводство, сочетавшееся с земледелием, охотой и рыбной ловлей. Культурный слой их содержит много обломков глиняной посуды и костей животных. Реже встречаются вещи из меди, железа и кости. В культурном слое много примеси золы.

Глиняная посуда эпохи железа в Прикамье отличается как от более ранней, так и от современной. В большинстве случаев в глине, из которой сделан сосуд, содержится примесь мелко толченых раковин, а сама глина чаще всего черного или темно-серого цвета. В изломе такой черепок обычно рябой - на черном фоне глины видны белые пятнышки раковины. Сосуды все круглодонные или со слегка уплощенным дном. Вверху хорошо выражена шейка - горловина. Орнаментировались они только по шейке или чуть ниже - на плечиках. Остальная поверхность гладкая. Узор на сосуды наносился в виде ямочек, черточек и отпечатков веревочки или гребенки.

Из глиняных поделок на городищах и селищах встречаются кружки - пряслица, которые одевались на веретено, чтобы оно лучше вращалось, грузила от сетей и изредка глиняные фигурки людей или животных.

Кости животных, находимые на поселениях, дают материал для изучения хозяйства древних людей. Если это кости домашних животных, можно определить, какие животные разводились обитателями городища или селища, если же кости диких животных, то установить, на каких животных они охотились.

Кости животных почти всегда расколоты, это следы действия человека, из них он доставал мозг. На костях часто видны следы ударов - зарубки или срезы. Эти кости человек обрабатывал, чтобы получить какое-либо орудие. Поделки из кости довольно разнообразны. Чаще всего встречаются наконечники стрел, острога, гарпуны, кочедыки для плетения, манки из птичьих костей для приманки птиц, копоушки, различные кружки и другие вещи.

Железные орудия встречаются больше на поселениях поздних периодов эпохи железа. Обычно железные предметы сильно испорчены ржавчиной, иногда до того, что превратились в бесформенные куски. Из железа люди делали основные хозяйственные орудия и оружие. Наиболее распространены на поселениях находки железных топоров, наконечники мотыг, ральников (лемех от сохи), ножей, удил и некоторых других вещей.

Нередко можно найти на поселениях куски руды, шлака или обломки глиняных тиглей для плавки меди. Тигель легко отличить от простого черепка по ошлакованной блестящей поверхности.

Встречаются на поселениях и бронзовые украшения, но на них мы подробнее остановимся при описании могильников, где эти вещи обнаруживаются в большом количестве.

При археологических раскопках на городищах и селищах выявляются следы жилищ, больших ям - кладовок, очаги-кострища, различные производственные сооружения: ямы для плавки металла, следы кузниц, гончарных мастерских и т.п.

В Прикамье со времени применения железных орудий строились уже наземные жилища в виде срубов. При раскопках такое жилище или какое-либо иное деревянное сооружение найти бывает очень трудно, ведь дерево в большинстве случаев сгнило. Вообще при раскопках деревянных наземных сооружений обнаруживаются только остатки их оснований, следы столбов, кольев и некоторых других деталей. Но по сходству со строительной техникой современных народов или у ранее отсталых народностей можно с той или иной достоверностью восстановить, какой вид имело сооружение в древности. Если даже не удается восстановить конструкцию жилища, то раскопки помогают выяснить его размеры, что дает представление о величине коллектива, использовавшего его.

Могильники. С древнейших времен, с эпохи верхнего палеолита, люди начинают закрывать своих умерших в специальных ямах, стремясь сохранить труп от осквернения. Вначале захоронения были единичны, а в мезолите появились первые древнейшие кладбища - могильники.

Древние могильники на территории Удмуртии все довольно однотипны, мезолитические и неолитические у нас пока неизвестны.

Во всех периодах эпохи железа также был распространен обычай хоронить умерших в ямах, без больших насыпей или каких-либо других надмогильных сооружений. Небольшие холмики, которые насыпались на могилах, как это делается и сейчас, со временем расплылись, поэтому следы от таких могил на поверхности не сохранились. Отличительной чертой древних могил является их небольшая глубина. В Прикамье очень редко встречаются могилы глубже 1 м. Чаще они имеют всего 30-50 см глубины (рис. 3).

В эпоху бронзы распространяются захоронения под курганами. Над могильной ямой сооружается большая земляная насыпь. Курганы расположены обычно группами. Насыпи, чаше всего, круглые, сейчас сильно расплывшие. В некоторых районах в эпоху бронзы захоронения проводились также в обычных грунтовых могилах без насыпных курганов.

Какие же вещи обнаруживают археологи при расколках могильников?

В древности при захоронениях покойного одевали обычно в лучший костюм, украшенный всевозможными поделками из кости, меди, серебра и другого материала. Кроме того, в могилы клали различные вещи, глиняные сосуды. Люди думали,что человек продолжает существование в другом мире, поэтому ему нужны те вещи, которыми он пользовался при жизни.

В могильниках эпохи бронзы часто находят замечательные медные и бронзовые предметы, преимущественно оружие: кинжалы, наконечники копий вислообушные топоры и кельты. Все они покрыты окисью и имеют зеленоватый цвет. Встречаются также различные кремневые орудия. Других вещей в могилах обычно мало.

Гораздо богаче вещами могильники эпохи железа. В одном из погребений могильника Чеганда II при раскопках в 1954 году было обнаружено 385 предметов. В большом количестве встречаются всевозможные медные украшения костюма. У древних людей, обитавших на территории современной Удмуртии, были широко распространены медные пришивные бляшки разных форм, височные подвески, поясные застежки, шумящие подвески, браслеты, шейные гривны и другие украшения. В большом количестве встречаются различные бусы из стекла, меди, пасты и камня, составлявшие шейные и нагрудные украшения.

Из железных вещей часто встречаются ножи, кинжалы, мечи, топоры, копья. Обнаруживаются и наконечники стрел: костяные, медные и железные. Глиняные сосуды в могилах встречаются преимущественно в северных районах Удмуртии. В женских погребениях находят иногда глиняные кружки - пряслица.

Кроме перечисленных вещей, в погребениях можно обнаружить остатки деревянного гроба - колоды и куски кожи, меха и тканей от одежды.

При раскопках могильников, извлекая украшения и орудия труда, можно восстановить, каков был костюм в древности и определить, чем занимался захороненный человек при жизни.

Раскопки дают также много сведений о религиозных представлениях древних обитателей края. Большую ценность представляют кости человека, особенно черепа. По черепу восстанавливается физический облик древнего человека. Этим занимается особая наука - палеоантропология.

Культовые места, клады и случайные находки. Следы пребывания людей обнаруживаются также на культовых местах, которые обычно называют жертвенными. В древности на этих местах люди совершали различные религиозные обряды, приносили жертвы божествам в залог успеха какого-нибудь дела.

На культовых местах часто встречаются кости животных, которых приносили в жертву, а также всевозможные бытовые предметы - наконечники стрел, ножи, украшения, глиняная посуда и предметы специально культового назначения.

Не всегда находки древних предметов связаны с длительным пребыванием человека на данном месте. Довольно часты случайные находки предметов, когда-то потерянных или спрятанных человеком. Признаком находок такого рода является сосредоточение предметов обычно на одном месте и отсутствие там культурного слоя.

Среди таких находок могут быть и единичные предметы и целые скопления - клады - специально спрятанные вещи. Часто в составе кладов встречаются драгоценные вещи из серебра: сосуды, монеты и украшения.

Кроме описанных памятников, очень редко встречаются древние разработки кремния, рудники и места плавки руд.

Раритетные издания. Где в Удмуртии клады зарыты? Археологические раскопки в удмуртии

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы - Шутова Надежда Ивановна

Похожие темы научных работ по истории и археологии, автор научной работы - Шутова Надежда Ивановна

Archaeological-ethnological researches in Udmurtia

Текст научной работы на тему «Археолого-этнографические исследования в Удмуртии»

Глава "Археологические памятники удмуртии и их раскопки"

Глава
"Археологические памятники удмуртии и их раскопки"