Русская народная сказка «Иван-царевич и серый волк. Русская народная сказка: “Иван-царевич и молода-молодица” Сказка где иван царевич и лебеди

Народная русская волшебная аудио сказка "Иван-царевич и Белый Полянин" из сборника А. Н. Афанасьева "Народные русские сказки".
Иван-царевич принял корону после смерти отца. Сразу все соседние короли пошли на него войной. Три раза отбивал натиск войск соседних королей молодой Иван-царевич. Присказка сопровождает его действия: "Не ясен сокол налетает на стадо гусей, лебедей и на серых утиц - нападает Иван-царевич на войско вражее; не столько сам бьёт, сколько конь его топчет". Как покончил Иван-царевич с буйными соседями, отправился искать богатыря Белого Полянина, хотел узнать как тот воюет без отдыха 30 лет. Нашёл. Белый Полянин как раз крепко спал после боя с бабой-ягою. Иван-царевич лёг спать рядом. Прилетали к Белому Полянину три птички, уговаривали убить Ивана-царевича сонного. В сказке не уточняется, но подозреваем, что это были сёстры Ивана-царевича. Не очень жалели они его, когда воевал Иван с королями. Белый Полянин не напал на спящего. Сошлись богатыри в честном бою, померились силами и подружились. Вместе отправились они против бабы-яги, победили её и добыли себе красавиц невест.
Предлагаем читать краткое содержание, брифли, слушать онлайн или скачать бесплатно и без регистрации аудио сказку "Иван-царевич и Белый Полянин".

ПОСЛУШАТЬ -

некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь; у этого царя было три дочери и один сын, Иван-царевич. Царь состарился и помер, а корону принял Иван-царевич.

Как узнали про то соседние короли, сейчас собрали несчетные войска и пошли на него войною. Иван-царевич не знает, как ему быть; приходит к своим сестрам и спрашивает:

Любезные мои сестрицы! Что мне делать? Все короли поднялись на меня войною.

Ах ты, храбрый воин! Чего убоялся? Как же Белый Полянин воюет с бабой-ягою - золотой ногою, тридцать лет с коня не слезает, роздыху не знает? А ты, ничего не видя, испугался!

Иван-царевич тотчас оседлал своего доброго коня, надел сбрую ратную, взял меч-кладенец, копьё долгомерное и плётку шёлковую и выехал против неприятеля. Не ясен сокол налетает на стадо гусей, лебедей и на серых утиц - нападает Иван-царевич на войско вражее; не столько мечом бьет, сколько конем топчет; перебил все воинство вражее, воротился в город, лег спать и спал трое суток беспробудным сном. - На четвертые сутки проснулся, вышел на балкон, глянул в чистое поле - короли больше того войск собрали и опять под самые стены подступили.

Запечалился царевич, идет к своим сестрам:

Ах, сестрицы! Что мне делать? Одну силу истребил, другая под городом стоит, пуще прежнего грозит.

Какой же ты воин! Сутки воевал да трое суток без просыпа спал. Как же Белый Полянин воюет с бабой-ягою - золотой ногою, тридцать лет с коня не слезает, роздыху не знает?

Иван-царевич побежал в белокаменные конюшни, оседлал доброго коня богатырского, надел сбрую ратную, опоясал меч-кладенец, в одну руку взял копьё долгомерное, в другую - плётку шёлковую и выехал против неприятеля.

Не в котором царстве, не в котором государстве жил был царь. У него был один сын Иван-царевич.

Вот Иван-царевич ездил за охотой кажной день в чисто поле, в широко раздолье, по край синя моря; он ловил гусей, лебедей и серых утиц. И попала ему в ловушку лебедка. Поймал эту лебедку Иван-царевич, принес в шатер и посадил в шосточек. Поутру стал да и уехал за охотой.

Вот лебедка-то вышла из шосточка, обвернулась молодой-молодицей и наготовила Ивану-царевичу всяко кушанье. Сама опять обвернулась лебедкой и села в шосток.

Вот Иван-царевич приехал домой в свой-от шатер: и на столе накрыто у него. Вот он и удивляется. «Кто это, говорит, был у меня?» Сел Иван-царевич и отобедал; да так все на столе закрыл скатеркой и опять уехал за охотой. Лебедка опять обвернулась молодой-молодицей, убрала со стола, обвернулась опять лебедкой и села в шосток.

На другой день Иван-царевич опять уехал за охотой; а лебедка вышла без него из шосточка, обвернулась молодой-молодицей и наготовила кушанья еще того лучше. Накрыла молода-молодица на стол, обвернулась лебедкой и села в шосток - ждет Ивана-царевича.

Вот приехал Иван-царевич, навез гусей, лебедей и серых утиц. Поглядел Иван-царевич на стол и удивляется: «Да кто же такой наготовил? Выходи, говорит, кто такой есть у меня - красна девица или молода-молодица?» Никто не говорит с ним, никто и голосу не подал.

Отобедал Иван-царевич, закрыл стол скатеркой и уехал опять в чисто поле, в широко раздолье, по край синя моря, за охотой.

Вот на третий день снарядился Иван-царевич за охотой, вышел из шатра да и спрятался. «Покараулю, говорит, я, кто такой ко мне приходит? с которой стороны?»

Вот бела лебедка вышла из шосточка, обвернулась молодой-молодицей и почала готовить кушанье. Иван-царевич врасплох и отворил двери; испужалась молода-молодица, побежала было, да Иван-царевич схватил ее в беремя.

Вот она у него в руках-то вилась да вилась, да в золото веретешечко извилась. Он взял да веретешечко-то переломил - пятку-то перед себя, а кончик-от за себя изладил. «Будь, говорит, передо мной молода-молодица, а за мной цветно платье!» Вот и стала перед им молода-молодица, а за ним цветно платье. Уж такая красавица была - зрел бы, смотрел - очей не сводил!

Иван-царевич к отцу не поехал и стал жить с молодой-молодицей. Состроили они в том чистом поле, в широком раздолье, дом.

Вот и стала череваста молода-молодица. А к ним ходила баушка-задворенка. «Иван-царевич! - говорит баушка-задворенка Ивану-царевичу,- теперь весна на дворе, ты карауль свою молоду-молодицу, не уезжай далеко-то никуда!»

Вот и родила молода-молодица маленького. Сидит в бане с баушкой-задворенкой. Поутру летит станица лебедей; вот один и кличет:

Ти-го-го, мила дочь,
Ти-го-го, родимая!
Не подать ли те крылышко,
Не подать ли правильное?
Полетим с нами за море,
Полетим с нами за сине!

Это отец ее летел. А она ему в ответ:

Ти-го-го, батюшко!
Ти-го-го, родимой мой!
Не подай мне-ка крылышко,
Не подай мне правильное -
Не лечу с тобой за море,
Не лечу с тобой за сине -
Еще есть у меня детище,
Еще есть у меня милое!

Вот эта станица пролетела. Летит другая, и опять кличет один лебедь молоду-молодицу:

Ти-го-го, мила дочь,
Ти-го-го, родимая!
Не подать ли те крылышко,
Не подать ли правильное?
Полетим с нами за море,
Полетим с нами за сине!

Это мать ее летела. Молода-молодица ей и отвечает:

Ти-го-го, матушка,
Ти-го-го, родимая!
Не подай мне-ка крылышко,
Не подай мне правильное,-
Не лечу с тобой за море,
Не лечу с тобой за сине -
Еще есть у меня детище,
Еще есть у меня милое!

Вот и эта станица пролетела. Летит третья; опять кличет один лебедь:

Ти-го-го, сестрица,
Ишо ти-го-го, милая!
Не подать ли те крылышко,
Не подать ли правильное?
Полетим с нами за море,
Полетим с нами за сине!

Это брат ее летел; она ему и отвечает:

Ти-го-го, братилка,
Ти-го-го, милой мой!
Не подай мне-ка крылышко,
Не подай мне правильное,-
Не лечу с тобой за море,
Не лечу с тобой за сине,-
Еще есть у меня детище,
Еще есть у меня милое!

И эта станица пролетела. Летит четверта. Опять один лебедь кличет:

Ти-го-го, ладушка,
Ти-го-го, милая!
Не подать ли те крылышко,
Не подать ли правильное?
Полетим с нами за море,
Полетим с нами за сине!

Она и отвечает:

Ти-го-го, ладушко,
Ти-го-го, милой мой!
Ты подай мне-ка крылышко,
Ты подай мне правильное -
Полечу с тобой за море,
Полечу с тобой за сине!

Она было вспорхнула, а Иван-царевич и поймал ее.

Пролетела и эта станица. Вот и говорит молода-молодица Ивану-царевичу: «Кабы ты не схватил меня,- улетела бы я в свое царство, в свое государство! а теперь, говорит, мне не с кем лететь: пролетел и милой мой лада».

И стали они жить да быть, да добра наживать. И теперь живут.

Жили были старик со старухой. Жили они бедно, и всего-то радости у них было, что дочка Аленушка. Была она доброй и пригожей, трудиться не ленилась, все она делать умела, никакой работы не боялась.
И вот, однажды на рассвете говорит она отцу с матерью:
-Отправлюсь-ка я в лес, наберу грибов и ягод спелых, к вечеру и домой вернусь.
А старуха все вздыхает, тревожится:
-Не ходи, доченька, чувствую я, беда случится.
-Не тревожься, матушка, уж сколько лет я в лес хожу, ничего со мной не случится.
Взяла она корзинку и в лес отправилась.
А в лесу так красиво, что сердце поет, и душа радуется. Цветут цветы диковинные, птицы в ветвях щебечут, а грибов и ягод видимо-нивидимо. Стала Аленушка грибы собирать, да не знала она, сердешная, что то ее Леший во владения свои заманивал. Где он пройдет там гриб и растет, где рукою махнет, там ягоды покажутся.
Глянула она по сторонам, а вокруг места незнакомые, дремучие, здесь она раньше никогда не бывала.
Страшно стало девушке, уже и солнце садится, и звери дикие страшно кричат...
-И зачем я матушку свою не послушалась?,-горько заплакала она.-Видно, пропадать мне теперь прийдется...
И вдруг, из раскидистого старого дуба вышел старичок. Как увидел он Аленушку, красу ненаглядную, стал ее просить и умолять:
-Выходи красавица за меня замуж. Будешь ты век жить в богатстве и роскоши, одарю я тебя всеми сокровищами, которые мне подвластны.
-Что ты! Что ты!,-воскликнула она в ответ.-Ни тебя, ни богатств твоих несметных мне не надобно...
-Ну, раз моей ты не хочешь быть, то и другому ты не достанешься!,-воскликнул Леший и трижды хлопнул в ладоши.
И превратилась Аленушка в лебедь белую...
Стала она над лесом летать, а потом полетела она к озеру лесному, да так там и поселилась.
Шел однважды в тех краях добрый молодец, Иван-царевич. Шел он по лесу, поохотиться, удаль свою молодецкую показать. Вдруг видит он на озере лебедь белую. Достал он стрелу и хотел уже выстрелить, как вдруг, заговорила лебедь человеческим голосом, заплакала:
-Не убивай меня, добрый молодец. Не губи души моей девичьей...
-Что же случилось с тобой?,-стал он спрашивать.
-Не послушалась я отца с матушкой, заманил меня Леший в чащу лесную, захотел он чтоб женой его стала. Отказала я духу лесному, осерчал он, и в лебедь меня обратил...
-Не печалься, девица красная,-отвечал ей Иван,-не тужи. Авось мы с твоею бедою управимся.
Простился он с лебедью белой, и отправился по лесу, Лешего искать, волю для Аленушки добывать.
Долго ходил он тропами лесными, и вот оказался он у старого дуба.
Стал царевич дожидаться ночи, и вот, когда совсем стемнело, вышел из дуба старый Леший, и стал кругами вокруг молодца ходить, морок на него наводить.
А Иван не сдается, приловчился он как следует и ухватил Лешего за длинную бороду. Достал он свой меч и хотел было голову ему рубить, а Леший обратился в сову и в небо поднялся. Но Иван не растерялся, достал стрелу, вот-вот в него попадет. А Леший упал на землю и стал гадом ползучим, вот-вот в норе укроется, но царевич больно ловок был, схватил его за хвост.
Всю ночь они друг с другом воевали, а на рассвете Леший царевичу говорит:
-Ладно Иван, твоя взяла! Проси чего хочешь, только отпусти! Нет сил моих более с тобой воевать!
-Отпусти ты из плена своего девицу красную, лебедь белую!
-Ладно,-сказал Леший,-твоя взяла!
Хлопнул он трижды в ладоши и появилась перед ними лебедь белая. Покружила она первый раз над лесом, и второй раз, а на третий раз стала она красной девицей, Аленушкой. И такой она была милой и пригожей, что царевич полюбил ее всем сердцем своим.
Одарил их Леший богатым приданым-целый ларец самоцветов им пожаловал, да на волю отпустил.
Забрала Аленушка своих отца и матушку, обвенчались они с царевичем, и стали жить, поживать, и добра наживать. На том и сказке конец.

ГУСИ-ЛЕБЕДИ

Жили мужик да баба. У них была дочка да нок маленький.

– Доченька, – говорила мать, – мы пойдем на работу, береги братца? Не ходи со двора, будь умницей – мы купим тебе платочек.

Отец с матерью ушли, а дочка позабыла, что ей приказывали: посадила братца на травке под окошко, сама побежала на улицу, заигралась, загуляла. Налетели гуси-лебеди, подхватили мальчика, унесли на крыльях.

Вернулась девочка, глядь – братца нету! Ахнула, кинулась туда-сюда нету! Она его кликала, слезами заливалась, причитывала, что худо будет от отца с матерью, – братец не откликнулся.

Выбежала она в чистое поле и только видела: метнулись вдалеке гуси-лебеди и пропали за темным лесом. Тут она догадалась, что они унесли ее братца: про гусей-лебедей давно шла дурная слава – что они пошаливали, маленьких детей уносили.

Бросилась девочка догонять их. Бежала, бежала, увидела – стоит печь.

– Печка, печка, скажи, куда гуси-лебеди полетели?

Печка ей отвечает:

– Съешь моего ржаного пирожка – скажу.

– Стану я ржаной пирог есть! У моего батюшки и пшеничные не едятся…

– Яблоня, яблоня, скажи, куда гуси-лебеди полетели?

– Поешь моего лесного яблочка – скажу.

– У моего батюшки и садовые не едятся… Яблоня ей не сказала. Побежала девочка дальше. Течет молочная река в кисельных берегах.

– Молочная река, кисельные берега, куда гуси-лебеди полетели?

– Поешь моего простого киселька с молочком – скажу.

– У моего батюшки и сливочки не едятся… Долго она бегала по полям, по лесам. День клонится к вечеру, делать нечего – надо идти домой. Вдруг видит – стоит избушка на курьей ножке, об одном окошке, кругом себя поворачивается.

В избушке старая баба-яга прядет кудель. А на лавочке сидит братец, играет серебряными яблочками. Девочка вошла в избушку:

– Здравствуй, бабушка!

– Здравствуй, девица! Зачем на глаза явилась?

– Я по мхам, по болотам ходила, платье измочила, пришла погреться.

– Садись покуда кудель прясть. Баба-яга дала ей веретено, а сама ушла. Девочка прядет – вдруг из-под печки выбегает мышка и говорит ей:

– Девица, девица, дай мне кашки, я тебе добренькое скажу.

Девочка дала ей кашки, мышка ей сказала:

– Баба-яга пошла баню топить. Она тебя вымоетвыпарит, в печь посадит, зажарит и съест, сама на твоих костях покатается.

Девочка сидит ни жива ни мертва, плачет, а мышка ей опять:

– Не дожидайся, бери братца, беги, а я за тебя кудель попряду.

Девочка взяла братца и побежала. А баба-яга подойдет к окошку и спрашивает:

– Девица, прядешь ли?

Мышка ей отвечает:

– Пряду, бабушка… Баба-яга баню вытопила и пошла за девочкой. А в избушке нет никого. Баба-яга закричала:

– Гуси-лебеди! Летите в погоню! Сестра братца унесла!..

Сестра с братцем добежала до молочной реки. Видит – летят гуси-лебеди.

– Речка, матушка, спрячь меня!

– Поешь моего простого киселька.

Девочка поела и спасибо сказала. Река укрыла ее под кисельным бережком.

Гуси-лебеди не увидали, пролетели мимо. Девочка с братцем опять побежали. А гуси-лебеди воротились навстречу, вот-вот увидят. Что делать? Беда! Стоит яблоня…

– Яблоня, матушка, спрячь меня!

– Поешь моего лесного яблочка. Девочка поскорее съела и спасибо сказала. Яблоня ее заслонила ветвями, прикрыла листами.

Гуси-лебеди не увидали, пролетели мимо. Девочка опять побежала. Бежит, бежит, уж недалеко осталось. Тут гуси-лебеди увидали ее, загоготали – налетают, крыльями бьют, того гляди, братца из рук вырвут. Добежала девочка до печки:

– Печка, матушка, спрячь меня!

– Поешь моего ржаного пирожка.

Девочка скорее – пирожок в рот, а сама с братцем в печь, села в устьице .

Гуси-лебеди полетали-полетали, покричали-покричали и ни с чем улетели к бабе-яге.

Девочка сказала печи спасибо и вместе с братцем прибежала домой.

А тут и отец с матерью пришли.