Эскизы елизаветы бем на фарфоре. Сплошное очарование: старинные открытки Елизаветы Бём
Елизавета Бём... В наши дни это имя известно не всем, а в конце XIX и начале XX столетия она пользовалась невероятной популярностью и поистине всенародной любовью. Ее работы были в коллекциях императорского семейства, приобретал их и такой знаток искусства, как создатель знаменитой художественной галереи Павел Третьяков, но и в домах рабочих и в крестьянских избах находилось место для открыток Елизаветы Бём, расходившихся по всей Российской империи…
В России первые открытки (открытые письма) были введены в обращение 1 января 1872 года, но тогда они были без рисунков. Но в 1894 году было дозволено выпускать «бланки открытых писем частного изготовления», и частные производители, конкурируя друг с другом, начали привлекать покупателей.
Уже в 1895 году стали выходить целые серии богато иллюстрированных открыток. Вскоре пальма первенства в этом деле перешла к известной благотворительной организации — Комитету попечения о сестрах милосердия Русско-турецкой войны, более известному как Община Святой Евгении.
Женский благотворительный комитет решил, что выпуск и продажа иллюстрированных открыток дадут необходимые средства для помощи бывшим медсестрам и санитаркам, помогавшим нашим войскам на Балканах (там женщины оставили и здоровье и силы, а кто-то после ранений получил инвалидность и нуждался в серьезной поддержке).
В 1898 году Община Святой Евгении выпустила первые иллюстрированные открытки, а в ХХ веке стала лидером в этом бизнесе. К тому же Община первой решила устраивать специализированные киоски по продаже открыток, что тоже сыграло немалую роль в распространении этой продукции.
В то время, как в России развивалось производство иллюстрированных открыток, Елизавета Бём овладевала мастерством. Она родилась в 1843 году в знатной семье с древними татарскими корнями и в девичестве носила фамилию Эндаурова.
«Любовь к рисованию у меня была с самых малых лет, — вспоминала Елизавета Бём, — иначе себя не помню, как рисующей на всех кусочках бумаги, которые попадались мне в руки.
В письмах к своим подругам петербургским я постоянно вкладывала свои рисуночки куколок и животных; и вот это-то и обратило внимание людей несколько понимающих, что мне следовало серьёзно заняться рисованием».
Родные решили развивать способности девочки. В 14 лет Лизу отдали в Рисовальную школу Общества поощрения художников в Санкт-Петербурге. Елизавета относилась к числу лучших учеников и окончила школу с серебряной медалью.
В 1867 году Лиза вышла замуж за скрипача, преподавателя Петербургской консерватории Людвига Бёма. Несмотря на большую разницу супругов в возрасте, брак был очень счастливым. И муж не препятствовал желанию жены заниматься творчеством.
Сначала Елизавета решила составить альбом из силуэтов, которые она готовила для себя и своих близких. А потом — отнесла их дяде, который имел собственное картографическое заведение, где печатались карты и атласы.
Альбом, изданный в 1875 году, произвел фурор. Вдохновленная успехом, художница подготовила еще один альбом, «Силуэты из жизни детей», и выпустила его два года спустя. Потом её альбомы начали выходить один за другим.
Елизавета Бём. Мальчик с козами
Елизавета Бём начала иллюстрировать книги, журналы, создавать эскизы для производства стеклянной посуды. Но настоящую славу — и в России, и за рубежом — художнице принесли открытки, выполненные в русском стиле.
Истинного расцвета её творчество достигло в начале ХХ века, когда дети уже выросли и Елизавета смогла больше времени уделять рисованию и живописи. Именно тогда она начала создавать оригинальные открытки в русском стиле, которые принесли ей настоящую славу и в России, и за рубежом.
Со своими открытками — с русскими народными пословицами и поговорками, с персонажами в русской народной одежде — Бём с большим успехом принимала участие в международных выставках — в Париже, Брюсселе, Берлине, Мюнхене, Милане, Чикаго — и везде был большой ажиотаж, поощрительные призы, медали.
Умерла Елизавета Меркурьевна в 1914 году, за неделю до начала Первой мировой войны. А её открытки, которые издавались и переиздавались многотысячными тиражами, популярны и по сей день.
Елизавета Меркурьевна Бём (1843—1914) В девичестве Эндаурова — художница, рисовальщица, силуэтист.
Происходила из старинного рода. Её предки, татары, носили фамилию Индигир, означавшую — «индийский петух». Грамотой, дарованной роду Иваном III, фамилия была изменена на Эндауровы.
Елизавета Меркурьевна родилась в Санкт-Петербурге, детство провела в родовом имении Эндауровых в селе Щипцы Пошехонского уезда Ярославской губернии.
Рисовала Лиза всё, что видела: природу, животных, своих деревенских друзей. Вместе с письмами к Лизиным приятельницам в Петербург всякий раз отправлялись бумажные куклы и звери. Это и "обратило внимание людей несколько понимающих".
Куда сердце летит, туда око глядит!
Елизавете Меркурьевне много везло в жизни. Может быть, потому, что она ясно чувствовала свое в ней призвание. Повезло с родителями, которые послушались советов "понимающих людей" и отдали дочь учиться в петербургскую Рисовальную школу Общества поощрения художников, куда вообще-то путь девушкам был закрыт: на дворе стояла середина XIX века.
Купим себе деревеньку, да заживем по-маленьку.
Повезло с учителями: в Лизиной школе преподавали великолепные мастера, любимейшим из которых стал Иван Николаевич Крамской - создатель знаменитой "Незнакомки". "Если я хоть малость понимаю в рисунке, то обязана этим исключительно Крамскому", - не уставала повторять художница.
Курица Федорка, да петух Егорка с праздником поздравляют, счастья желают!
Повезло Елизавете и с мужем: им стал профессор Петербургской консерватории Людвиг Бём, венгр по национальности, прекрасный скрипач, получивший в наследство от дяди-музыканта скрипку Страдивари и собственноручное письмо Бетховена. Сам человек творческий, он с пониманием и одобрением отнесся к занятиям своей жены. "Я прямо отдыхаю на ее рисунках", - как-то обмолвился он.
Л.Н.Толстой среди яснополянских детей.
Так что Лизу миновала судьба большинства ее современниц, увлеченных искусством: выйдя замуж, оставить баловство, дабы полностью посвятить себя воспитанию детей и домашним делам.
Любит! Не любит!
Творческая жизнь Елизаветы Меркурьевны не оборвалась после замужества: с появлением на свет первого ребенка она еще радостней окунулась в живопись, а любимой темой ее отныне стал мир детей.
Маленькая рыбка лучше большого таракана.
Сама она по этому поводу говорила: "Вспоминаю слова нашего великого писателя Л.Н.Толстого, который говорил, что у кого есть призвание действительное, то для этого найдется время, как находить его для того, чтобы пить или есть. И это совершенная истина; чувствую это по опыту. Любя всей душой свое занятие, я и по выходе замуж, и после того, как родила ребенка, все так же, если еще не более, занимаюсь любимым делом".
Милости прошу, к нашему шалашу!
Вскоре она нашла собственный стиль - акварели и силуэты. Любимыми натурщиками Елизаветы Меркурьевны до старости оставались дети: стоило ей приехать в деревню на этюды, ребятня с криками "Тетка Бёмиха приехала!" неслась ей навстречу, зная, что добрая барыня с непроизносимым именем щедро платит за позирование игрушками и сладостями.
Милые бранятся только тешатся
Акварельные работы Елизаветы Бём привлекали внимание не только забавными персонажами, но и подписями, ставшими фирменным знаком ее творений. Художница использовала незатейливые коротенькие стихи, загадки, прибаутки, пословицы, разговаривая с народом на его языке. "И откуда только Вы их выкапываете?" - поражался, бывало, сам Владимир Стасов, знаменитый критик и исследователь русской старины.
Каков привет, таков и ответ!
Елизавета Меркурьевна возродила подзабытый к тому времени жанр силуэта. "И что за совершенство были эти силуэты! - писал Крамской. - В них угадывалось даже выражение на лицах маленьких чернышей". А Илья Репин признавался, что ее "черненьких" он любит больше многих-многих "беленьких".
Мойся беленько, гости близенько!
Первым "взрослым" силуэтом художницы стал случайно нарисованный на концерте в Дворянском собрании на обороте программки портрет Антона Рубинштейна "со всей фигурой и роялем - абсолютное совершенство, поразительное по выражению".
Мойся беленько, праздник близенько!
Сам композитор говорил Елизавете Меркурьевне, что это лучший из всех его портретов. Впоследствии она выполняла на заказ много силуэтных композиций - в том числе для высочайших особ. Да, это только тени. Но тени реальных людей, составлявших когда-то русскую жизнь...
Елизавета Меркурьевна охотно оформляла детские журналы, иллюстрировала народные сказки, басни И.А.Крылова, поэму Н.А.Некрасова "Мороз Красный нос", рассказы писательниц-современниц. Классикой книжной графики стали два силуэта к рассказу И.С.Тургенева "Муму".
Мороз не велик, да стоять не велит!
Прекрасно владела она и декоративно-прикладным искусством: сохранились расписанные ею веера и молитвенники, рисунки для вышивок и кружев, расшитые цветным бисером кокошники, глиняные петухи и деревянные ковши, а также работы из стекла: синие, зеленые, бордовые бокалы, штофы, чаши... Поистине, талантливый человек талантлив во всем!
Москва замуж идет
Среди искренних поклонников творчества Елизаветы Бём были Репин, Шишкин и Айвазовский, Васнецов и Врубель, Тургенев и Майков, Гончаров, Лесков и Короленко, ее работами восхищались передвижники и художники из "Мира искусства", писатели-народники и великие князья.
Москва замуж идет
Семья Бёмов была в добрых отношениях со Львом Толстым и оказала ему большую моральную поддержку, когда писателя отлучили от церкви.
Первая рюмка колом, вторая соколом!
Есть легенда, что именно Елизавета Меркурьевна на стекольном заводе, где директором был ее брат, изготовила стеклянную плиту с надписью: "Вы разделили участь великих людей, идущих впереди своего века, глубокочтимый Лев Николаевич. И раньше их жгли на кострах, гноили в тюрьмах и ссылках". Сейчас эта плита хранится в музее в Ясной Поляне.
Пить не пью, да и мимо не лью! Чарка велика, да и винцо хорошо!
Время шло своим чередом. У Елизаветы Меркурьевны уже появились внуки. По семейной традиции в престольный праздник Рождества вся семья собиралась в большом доме Бёмов на Васильевском острове. Елку обычно устанавливали в мастерской художницы, среди картин, мольбертов, банок с красками и кистей.
Алешенька Попович глаза завидущие
Праздник всегда проходил весело: разыгрывались фанты, внуки-гимназисты отгадывали бабушкины загадки, которых она знала великое множество. И непременно звучал рояль, пела скрипка, исполнялись романсы.
Архитектор.
Наш Мирошка строит себе понемножку, живет в доброте и ест на серебре!
В начале Первой мировой войны, на 71-м году своей жизни, уже овдовевшая, проводившая на фронт внуков, Елизавета Меркурьевна писала: "Я все еще не оставляю своих занятий, несмотря на слабость зрения и боль в изработанных руках...тружусь не в силу необходимости, а очень любя свое дело... Благодарю Бога за наслаждение, дарованное мне через призвание. А сколько замечательных людей оно мне доставило, сколько подарило дорогих, дружеских отношений..."
Бабушка Арина ела да хвалила.
В том же 1914 году художница тихо и незаметно ушла из жизни. Но еще долго тысячи ее почтовых открыток с милыми лицами маленьких персонажей продолжали странствовать по России, неся в каждый дом добро и улыбку. Вернулись они наконец и к нам.
Берегись, где русалки завелись!
Бог в помощь!
Брал Добрынюшка лук тетивчатый, брал он стрелы богатырские!
Был бы мёд и мух много нальнёт!
Был пост, будет и Праздник! Была кручина, будет и радость!
Была в гостях у друга, пила там воду, слаще меду!
В будни поработаем - в праздник погуляем!
В зимний холод всякий молод
В новом году женихов будет сто один, а полюбится один!
Вам сказка, а мне бубликов связка!
Василиса да не Мелентьевна!
Веселье лучше богатства
Взглянет - что огнём опалит, слово молвит - рублём подарит!
Воевать тебе на печи с тараканом!
"Вот над колосьями в синем венке черная быстромелькнула головка...
Вишь ты, куда забежала плутовка"...Н. Некрасов
Времена года. Весна идет, тепло несет.
Времена года. ЗИМА. В гостях хорошо...
Времена года. ЛЕТО. ХОЗЯИНУ ХЛЕБА ВОРОШОК...
Времена года. ОСЕНЬ. ГДЕ ГРИБЫ, ТУТ И МЫ!
Всякая невеста для своего жениха родится!
Вы всегда нас баловали и дарили ласками...
Выбирай жену не в хороводе, а в огороде.
Выставка "Детский мир". Портреты Л.Толстого, А.Пушкина, А.Рубинштейна, В.Верещагина
Где кулич и тесто тут и наше место.
Где работа, там и густо, а в ленивом доме пусто.
Грамотеи
Девочка с туеском. 1903
Дедушка Елизар все пальчики облизал
Делу время, потехе час!
Для милого дружка и серёжка из ушка
Для первой же встречи азартные речи!
Добрая хозяйка да жирные щи - другого добра не ищи!
Доброму делу Бог на помощь!
Добрыня Никитич, 1893 г. Акварель с выставки в Чикаго
Дорогой обычай в Великий день!
Друзья дороже денег!
Дума, кума, не лиши ума!
Думцы-молодцы, не спешите языком, торопитесь делом!
Еду, еду-не свищу, а наеду-не спущу!
Ехал к Фоме, а приехал к куме!
Ехала к Фоме, а приехала к тебе!
Желала бы Вам угодить, да не знаю, как быть!
Живи не тужи. Придёт солнце и в твоё оконце!
За горами, за лесами, далеко живём. Вас же помним, поздравляем и поклоны шлем!
За здоровье того, кто любит кого!
За здоровье!
За хлеб, за соль, за щи с квасом, за лапшу, за кашу, да за сказку вашу благодарю!
И в Сибири люди живут да хлеб жуют!
И ворчит Илья сердито: Ну, Владимир, что ж...Посмотрю я, без Ильи то
как ты проживёшь!
И смотрели на Чурилушку, красоты его дивилися так, что очи помутилися!
И холодно, и голодно и до дому далеко!
И я на том пиру был, мёд, брагу пил!
Иван, но не грозный
Из далека путь держу, три короба вестей несу!
Из книг Графа С.Д.Шереметева
Из малаго выходит великое!
Иль военный, иль купец, или добрый молодец
Кому до того дело, что я с кумом сидела!
Крупен жемчуг с яхонтом, хорош жених с невестою.
Кто в Москве не бывал, красоты не видал!
Кто кого побьет.
Кто кого согнёт, тот того и побьёт!
Кто о чём, а мы о своём пишем!
Кто прежней Тани, бедной Тани теперь в княгине-б не узнал!
Кто смел, тот и сел!
В коллекции стекла Егорьевского историко-художественного музея выделяется комплекс необычных по декору и форме изделий, созданных в конце XIX века на Дятьковском хрустальном заводе.
Автором эскизов и росписей предметов была Елизавета Меркурьевна Бём, известная русская художница второй половины XIX-начала ХХ века, интерес к яркому и самобытному творчеству которой вновь возрос в последние годы.
Елизавета Меркурьевна - женщина удивительной судьбы. Она родилась в 1843 году в Петербурге. В ее жилах текла татарская кровь: предки художницы носили фамилию Индо-гур, но со временем обрусели и стали Эндауровыми.
Уже в детстве у Елизаветы проявились любовь и талант к рисованию. Но жизнь в России второй половины XIX века не особенно располагала к тому, чтобы женщина занималась чем-то еще, кроме дома, семьи и детей. Однако родители Елизаветы Меркурьевны оказались людьми прогрессивными: с 14 лет девочка занималась в петербургской Рисовальной школе Общества поощрения художников, училась у И. Крамского, окончила обучение с золотой медалью.
После замужества Елизавету Бем миновала судьба большинства современниц, увлеченных искусством: оставить баловство, дабы полностью посвятить себя воспитанию детей и домашним делам. Супругом художницы стал прекрасный скрипач, профессор Петербургской консерватории Людвиг Бём. Сам человек творческий, он с пониманием и одобрением отнесся к занятиям жены.
Елизавета Меркурьевна по этому поводу сказала: "Вспоминаю слова нашего великого писателя Л.Н.Толстого, который говорил, что у кого есть призвание действительное, то для этого найдется время, как находить его для того, чтобы пить или есть. И это совершенная истина; чувствую это по опыту. Любя всей душой свое занятие, я и по выходе замуж, и после того, как родила ребенка, все так же, если еще не более, занимаюсь любимым делом".
Вскоре художница нашла собственный стиль - акварели и силуэты. Любимыми натурщиками Елизаветы Меркурьевны до старости оставались дети. За двадцать лет активной творческой деятельности Елизавета Бём создала 14 силуэтных серий, более 300 сюжетов для открыток, оформила множество книг и журналов. Ее творчество было признано и на родине, и за рубежом. Работы Бём приобретали крупнейшие русские коллекционеры П.М. Третьяков и И.Е. Цветков. Большими поклонниками её искусства были Императоры Александр III и Николай II.
С 1893 года Бём увлеклась изготовлением стеклянной посуды. Случилось это после поездки в Орловскую губернию, где директором Дятьковского хрустального завода был её брат Александр. В то время стекло, с которым стала работать Бём, в художественных целях использовалось редко. Елизавету Меркурьевну можно считать первой, кто стал использовать стекло по-новому, она была практически единственным профессиональным художником рубежа XIX-ХХ веков, работавшим в технике росписи по стеклу.
С именем Елизаветы Бём связана одна из самых ярких страниц в развитии русского национального стиля в стекле. Она делала формы для посуды, ориентируясь на старинные предметы: братины, стопы, чарки, ковши. Придумывала рисунки для эмалей. Сама расписывала посуду и внимательно наблюдала, если росписи делал кто-то другой.
Работы Елизаветы Меркурьевны участвовали в международных выставках — в Париже (1900), Мюнхене (1902), Милане (1906) — и везде получали медали. В Милане художница получила золотую медаль, как и на выставке в Чикаго (1893), за «прекрасную общую композицию, общий типичный характер орнаментальных деталей, высокую художественность возрождения древнего византийского и национального стиля».
Наиболее популярной авторской работой Е. Бём, вошедшей в прейскурант Дятьковского завода и выпускавшейся в большом количестве, стал
набор для вина, отмеченный народным юмором. Художница сознательно выбрала зеленый цвет стекла, форму штофа и технику эмалевой росписи, свойственные русскому стеклу ХVIII века.
Фирменным знаком творений Бём, будь то акварели или изделия из стекла, были подписи. Художница использовала незатейливые коротенькие стихи, загадки, прибаутки, пословицы, разговаривая с народом на его языке. Так и в этом наборе игривое изображение пьющих и дерущихся чертей пояснено не менее «забористыми» надписями на тему потреб-ления крепких напитков.
Здорово, стаканчики,
Каково поживали?
Меня поджидали.
Пей, пей - увидишь чертей!, - гласит надпись на одной из граней штофа.
Стаканчики в наборе являются обманками. На 2/3 они заполнены стеклянной массой и вмещают не так уж много жидкости. На каждом - шутливая надпись-тост, предостерегающая от чрезмерного увлечения «зеленым змием», и порядковый номер в процессе употребления напитка. И если чертики на первых стаканчиках призывают выпить «на здоровье», «на веселье», «на задор
», то на следующих читаем: «чай, кофе не по нутру, была бы водка по утру», «где выпивал, там и ночевал», «на радости выпил, с горя - запил», «хошь - не хошь, а выпить надо!
».
Наряду с популярным винным сервизом, приобретенным в коллекцию основателем музея Михаилом Никифоровичем Бардыгиным, в собрании есть и другие изделия Е. Бём, существующие в единичных экземплярах.
Интересна история их приобретения. Несколько десятилетий назад, встречая группу туристов из Москвы, бывший директор музея Эстер Яковлевна Равина рассказывала о художнице и ее творчестве. И вдруг оказалось, что среди гостей присутствует родственница Елизаветы Бём, москвичка Нина Евгеньевна Шмидт. В ее семье долгие годы хранились предметы из стекла, расписанные Е. Бём. Тронутая трепетным отношением к хранящимся в коллекции предметам, интересом к личности их создательницы, Нина Евгеньевна решила передать изделия в Егорьевский музей.
Так в коллекции музея появились ковшик и мисочка в «русском стиле» с эмалевыми росписями в виде птиц и кувшин из голубого матового стекла, расписанный эмалью оранжевого цвета в виде морозного узора.
Она родилась в 1843 году в Петербурге. В ее жилах текла татарская кровь: предки Лизы носили фамилию Индо-гур, в переводе означавшую "индейский кур (петух)", но со временем обрусели и по указу Ивана III стали Эндауровыми.
Детство будущей художницы проходило в родовом имении ее отца на границе Ярославской и Вологодской губерний - среди русского раздолья, дремучих лесов и заливных лугов.
"Любовь к рисованию у меня была с самых малых лет; я иначе себя не помню, как рисующей на всех кусочках бумаги, которые попадались мне в руки", - скажет потом она.
Рисовала Лиза всё, что видела: природу, животных, своих деревенских друзей. Вместе с письмами к Лизиным приятельницам в Петербург всякий раз отправлялись бумажные куклы и звери. Это и "обратило внимание людей несколько понимающих".
Елизавете Меркурьевне много везло в жизни. Может быть, потому, что она ясно чувствовала свое в ней призвание. Повезло с родителями, которые послушались советов "понимающих людей" и отдали дочь учиться в петербургскую Рисовальную школу Общества поощрения художников, куда вообще-то путь девушкам был закрыт: на дворе стояла середина XIX века.
Повезло с учителями: в Лизиной школе преподавали великолепные мастера, любимейшим из которых стал Иван Николаевич Крамской - создатель знаменитой "Незнакомки". "Если я хоть малость понимаю в рисунке, то обязана этим исключительно Крамскому", - не уставала повторять художница.
Повезло Елизавете и с мужем: им стал профессор Петербургской консерватории Людвиг Бём, венгр по национальности, прекрасный скрипач, получивший в наследство от дяди-музыканта скрипку Страдивари и собственноручное письмо Бетховена. Сам человек творческий, он с пониманием и одобрением отнесся к занятиям своей жены. "Я прямо отдыхаю на ее рисунках", - как-то обмолвился он.
Так что Лизу миновала судьба большинства ее современниц, увлеченных искусством: выйдя замуж, оставить баловство, дабы полностью посвятить себя воспитанию детей и домашним делам.
Творческая жизнь Елизаветы Меркурьевны не оборвалась после замужества: с появлением на свет первого ребенка она еще радостней окунулась в живопись, а любимой темой ее отныне стал мир детей.
Сама она по этому поводу говорила: "Вспоминаю слова нашего великого писателя Л.Н.Толстого, который говорил, что у кого есть призвание действительное, то для этого найдется время, как находить его для того, чтобы пить или есть. И это совершенная истина; чувствую это по опыту. Любя всей душой свое занятие, я и по выходе замуж, и после того, как родила ребенка, все так же, если еще не более, занимаюсь любимым делом".
Вскоре она нашла собственный стиль - акварели и силуэты. Любимыми натурщиками Елизаветы Меркурьевны до старости оставались дети: стоило ей приехать в деревню на этюды, ребятня с криками "Тетка Бёмиха приехала!" неслась ей навстречу, зная, что добрая барыня с непроизносимым именем щедро платит за позирование игрушками и сладостями.
Акварельные работы Елизаветы Бём
привлекали внимание не только забавными персонажами, но и подписями, ставшими фирменным знаком ее творений. Художница использовала незатейливые коротенькие стихи, загадки, прибаутки, пословицы, разговаривая с народом на его языке. "И откуда только Вы их выкапываете?" - поражался, бывало, сам Владимир Стасов, знаменитый критик и исследователь русской старины.
Елизавета Меркурьевна
возродила подзабытый к тому времени жанр силуэта. "И что за совершенство были эти силуэты! - писал Крамской. - В них угадывалось даже выражение на лицах маленьких чернышей". А Илья Репин признавался, что ее "черненьких" он любит больше многих-многих "беленьких".
Первым "взрослым" силуэтом художницы стал случайно нарисованный на концерте в Дворянском собрании на обороте программки портрет Антона Рубинштейна "со всей фигурой и роялем - абсолютное совершенство, поразительное по выражению".
Сам композитор говорил Елизавете Меркурьевне, что это лучший из всех его портретов. Впоследствии она выполняла на заказ много силуэтных композиций - в том числе для высочайших особ. Да, это только тени. Но тени реальных людей, составлявших когда-то русскую жизнь...
Елизавета Меркурьевна
охотно оформляла детские журналы, иллюстрировала народные сказки, басни И.А.Крылова, поэму Н.А.Некрасова "Мороз Красный нос", рассказы писательниц-современниц. Классикой книжной графики стали два силуэта к рассказу И.С.Тургенева "Муму".
Прекрасно владела она и декоративно-прикладным искусством: сохранились расписанные ею веера и молитвенники, рисунки для вышивок и кружев, расшитые цветным бисером кокошники, глиняные петухи и деревянные ковши, а также работы из стекла: синие, зеленые, бордовые бокалы, штофы, чаши... Поистине, талантливый человек талантлив во всем!
Среди искренних поклонников творчества Елизаветы Бём
были Репин, Шишкин и Айвазовский, Васнецов и Врубель, Тургенев и Майков, Гончаров, Лесков и Короленко, ее работами восхищались передвижники и художники из "Мира искусства", писатели-народники и великие князья.
Семья Бёмов была в добрых отношениях со Львом Толстым и оказала ему большую моральную поддержку, когда писателя отлучили от церкви.
Есть легенда, что именно Елизавета
Меркурьевна на стекольном заводе, где директором был ее брат, изготовила стеклянную плиту с надписью: "Вы разделили участь великих людей, идущих впереди своего века, глубокочтимый Лев Николаевич. И раньше их жгли на кострах, гноили в тюрьмах и ссылках". Сейчас эта плита хранится в музее в Ясной Поляне.
Время шло своим чередом. У Елизаветы Меркурьевны уже появились внуки. По семейной традиции в престольный праздник Рождества вся семья собиралась в большом доме Бёмов на Васильевском острове. Елку обычно устанавливали в мастерской художницы, среди картин, мольбертов, банок с красками и кистей. Праздник всегда проходил весело: разыгрывались фанты, внуки-гимназисты отгадывали бабушкины загадки, которых она знала великое множество. И непременно звучал рояль, пела скрипка, исполнялись романсы.
В начале Первой мировой войны, на 71-м году своей жизни, уже овдовевшая, проводившая на фронт внуков, Елизавета
Меркурьевна писала: "Я все еще не оставляю своих занятий, несмотря на слабость зрения и боль в изработанных руках...тружусь не в силу необходимости, а очень любя свое дело... Благодарю Бога за наслаждение, дарованное мне через призвание. А сколько замечательных людей оно мне доставило, сколько подарило дорогих, дружеских отношений..."
В том же 1914 году художница тихо и незаметно ушла из жизни. Но еще долго тысячи ее почтовых открыток с милыми лицами маленьких персонажей продолжали странствовать по России, неся в каждый дом добро и улыбку. Вернулись они наконец и к нам.
Происходила из старинного рода. Её предки, татары, носили фамилию Индигир, означавшую - «индийский петух». Грамотой, дарованной роду Иваном III, фамилия была изменена на Эндауровы.
Елизавета Меркурьевна родилась в Санкт-Петербурге, детство провела в родовом имении Эндауровых в селе Щипцы Пошехонского уезда Ярославской губернии.
Рисовала Лиза всё, что видела: природу, животных, своих деревенских друзей. Вместе с письмами к Лизиным приятельницам в Петербург всякий раз отправлялись бумажные куклы и звери. Это и "обратило внимание людей несколько понимающих".
Куда сердце летит, туда око глядит!
Елизавете Меркурьевне много везло в жизни. Может быть, потому, что она ясно чувствовала свое в ней призвание. Повезло с родителями, которые послушались советов "понимающих людей" и отдали дочь учиться в петербургскую Рисовальную школу Общества поощрения художников, куда вообще-то путь девушкам был закрыт: на дворе стояла середина XIX века.
Купим себе деревеньку, да заживем по-маленьку.
Повезло с учителями: в Лизиной школе преподавали великолепные мастера, любимейшим из которых стал Иван Николаевич Крамской - создатель знаменитой "Незнакомки". "Если я хоть малость понимаю в рисунке, то обязана этим исключительно Крамскому", - не уставала повторять художница.
Курица Федорка, да петух Егорка с праздником поздравляют, счастья желают!
Повезло Елизавете и с мужем: им стал профессор Петербургской консерватории Людвиг Бём, венгр по национальности, прекрасный скрипач, получивший в наследство от дяди-музыканта скрипку Страдивари и собственноручное письмо Бетховена. Сам человек творческий, он с пониманием и одобрением отнесся к занятиям своей жены. "Я прямо отдыхаю на ее рисунках", - как-то обмолвился он.
Л. Н. Толстой среди яснополянских детей.
Так что Лизу миновала судьба большинства ее современниц, увлеченных искусством: выйдя замуж, оставить баловство, дабы полностью посвятить себя воспитанию детей и домашним делам.
Любит! Не любит!
Творческая жизнь Елизаветы Меркурьевны не оборвалась после замужества: с появлением на свет первого ребенка она еще радостней окунулась в живопись, а любимой темой ее отныне стал мир детей.
Маленькая рыбка лучше большого таракана.
Сама она по этому поводу говорила: "Вспоминаю слова нашего великого писателя Л. Н. Толстого, который говорил, что у кого есть призвание действительное, то для этого найдется время, как находить его для того, чтобы пить или есть. И это совершенная истина; чувствую это по опыту. Любя всей душой свое занятие, я и по выходе замуж, и после того, как родила ребенка, все так же, если еще не более, занимаюсь любимым делом".
Милости прошу, к нашему шалашу!
Вскоре она нашла собственный стиль - акварели и силуэты. Любимыми натурщиками Елизаветы Меркурьевны до старости оставались дети: стоило ей приехать в деревню на этюды, ребятня с криками "Тетка Бёмиха приехала!" неслась ей навстречу, зная, что добрая барыня с непроизносимым именем щедро платит за позирование игрушками и сладостями.
Милые бранятся только тешатся
Акварельные работы Елизаветы Бём привлекали внимание не только забавными персонажами, но и подписями, ставшими фирменным знаком ее творений. Художница использовала незатейливые коротенькие стихи, загадки, прибаутки, пословицы, разговаривая с народом на его языке. "И откуда только Вы их выкапываете?" - поражался, бывало, сам Владимир Стасов, знаменитый критик и исследователь русской старины.
Много выбирать - женатым не бывать
Елизавета Меркурьевна возродила подзабытый к тому времени жанр силуэта. "И что за совершенство были эти силуэты! - писал Крамской. - В них угадывалось даже выражение на лицах маленьких чернышей". А Илья Репин признавался, что ее "черненьких" он любит больше многих-многих "беленьких".
Мойся беленько, гости близенько!
Первым "взрослым" силуэтом художницы стал случайно нарисованный на концерте в Дворянском собрании на обороте программки портрет Антона Рубинштейна "со всей фигурой и роялем - абсолютное совершенство, поразительное по выражению".
Мойся беленько, праздник близенько!
Сам композитор говорил Елизавете Меркурьевне, что это лучший из всех его портретов. Впоследствии она выполняла на заказ много силуэтных композиций - в том числе для высочайших особ. Да, это только тени. Но тени реальных людей, составлявших когда-то русскую жизнь...
Елизавета Меркурьевна охотно оформляла детские журналы, иллюстрировала народные сказки, басни И. А. Крылова, поэму Н. А. Некрасова "Мороз Красный нос", рассказы писательниц-современниц. Классикой книжной графики стали два силуэта к рассказу И. С. Тургенева "Муму".
Мороз не велик, да стоять не велит!
Прекрасно владела она и декоративно-прикладным искусством: сохранились расписанные ею веера и молитвенники, рисунки для вышивок и кружев, расшитые цветным бисером кокошники, глиняные петухи и деревянные ковши, а также работы из стекла: синие, зеленые, бордовые бокалы, штофы, чаши... Поистине, талантливый человек талантлив во всем!
Москва замуж идет
Среди искренних поклонников творчества Елизаветы Бём были Репин, Шишкин и Айвазовский, Васнецов и Врубель, Тургенев и Майков, Гончаров, Лесков и Короленко, ее работами восхищались передвижники и художники из "Мира искусства", писатели-народники и великие князья.
Москва замуж идет
Семья Бёмов была в добрых отношениях со Львом Толстым и оказала ему большую моральную поддержку, когда писателя отлучили от церкви.
Первая рюмка колом, вторая соколом!
Есть легенда, что именно Елизавета Меркурьевна на стекольном заводе, где директором был ее брат, изготовила стеклянную плиту с надписью: "Вы разделили участь великих людей, идущих впереди своего века, глубокочтимый Лев Николаевич. И раньше их жгли на кострах, гноили в тюрьмах и ссылках". Сейчас эта плита хранится в музее в Ясной Поляне.
Пить не пью, да и мимо не лью! Чарка велика, да и винцо хорошо!
Время шло своим чередом. У Елизаветы Меркурьевны уже появились внуки. По семейной традиции в престольный праздник Рождества вся семья собиралась в большом доме Бёмов на Васильевском острове. Елку обычно устанавливали в мастерской художницы, среди картин, мольбертов, банок с красками и кистей.
Алешенька Попович глаза завидущие
Праздник всегда проходил весело: разыгрывались фанты, внуки-гимназисты отгадывали бабушкины загадки, которых она знала великое множество. И непременно звучал рояль, пела скрипка, исполнялись романсы.
Архитектор.
Наш Мирошка строит себе понемножку, живет в доброте и ест на серебре!
В начале Первой мировой войны, на 71-м году своей жизни, уже овдовевшая, проводившая на фронт внуков, Елизавета Меркурьевна писала: "Я все еще не оставляю своих занятий, несмотря на слабость зрения и боль в изработанных руках...тружусь не в силу необходимости, а очень любя свое дело... Благодарю Бога за наслаждение, дарованное мне через призвание. А сколько замечательных людей оно мне доставило, сколько подарило дорогих, дружеских отношений..."
Бабушка Арина ела да хвалила.
В том же 1914 году художница тихо и незаметно ушла из жизни. Но еще долго тысячи ее почтовых открыток с милыми лицами маленьких персонажей продолжали странствовать по России, неся в каждый дом добро и улыбку. Вернулись они наконец и к нам.
Берегись, где русалки завелись!
Бог в помощь!
Брал Добрынюшка лук тетивчатый, брал он стрелы богатырские!
Был бы мёд и мух много нальнёт!
Был пост, будет и Праздник! Была кручина, будет и радость!
Была в гостях у друга, пила там воду, слаще меду!
В будни поработаем - в праздник погуляем!
В зимний холод всякий молод
В новом году женихов будет сто один, а полюбится один!
Вам сказка, а мне бубликов связка!
Василиса да не Мелентьевна!
Веселье лучше богатства
Взглянет - что огнём опалит, слово молвит - рублём подарит!
Воевать тебе на печи с тараканом!
"Вот над колосьями в синем венке черная быстромелькнула головка...
Вишь ты, куда забежала плутовка"...Н. Некрасов
Времена года. Весна идет, тепло несет.
Времена года. ЗИМА. В гостях хорошо...
Времена года. ЛЕТО. ХОЗЯИНУ ХЛЕБА ВОРОШОК...
Времена года. ОСЕНЬ. ГДЕ ГРИБЫ, ТУТ И МЫ!
Всякая невеста для своего жениха родится!
Вы всегда нас баловали и дарили ласками...
Выбирай жену не в хороводе, а в огороде.
Выставка "Детский мир". Портреты Л.Толстого, А.Пушкина, А.Рубинштейна, В.Верещагина
Где кулич и тесто тут и наше место.
Где работа, там и густо, а в ленивом доме пусто.
Грамотеи
Девочка с туеском. 1903
Дедушка Елизар все пальчики облизал
Делу время, потехе час!
Для милого дружка и серёжка из ушка
Для первой же встречи азартные речи!
Добрая хозяйка да жирные щи - другого добра не ищи!
Доброму делу Бог на помощь!
Добрыня Никитич, 1893 г. Акварель с выставки в Чикаго
Дорогой обычай в Великий день!
Друзья дороже денег!
Дума, кума, не лиши ума!
Думцы-молодцы, не спешите языком, торопитесь делом!
Еду, еду-не свищу, а наеду-не спущу!
Ехал к Фоме, а приехал к куме!
Ехала к Фоме, а приехала к тебе!
Желала бы Вам угодить, да не знаю, как быть!
Живи не тужи. Придёт солнце и в твоё оконце!
За горами, за лесами, далеко живём. Вас же помним, поздравляем и поклоны шлем!
За здоровье того, кто любит кого!
За здоровье!
За хлеб, за соль, за щи с квасом, за лапшу, за кашу, да за сказку вашу благодарю!
И в Сибири люди живут да хлеб жуют!
И ворчит Илья сердито: Ну, Владимир, что ж...Посмотрю я, без Ильи то
как ты проживёшь!
И смотрели на Чурилушку, красоты его дивилися так, что очи помутилися!
И холодно, и голодно и до дому далеко!
И я на том пиру был, мёд, брагу пил!
Иван, но не грозный
Из далека путь держу, три короба вестей несу!
Из книг Графа С.Д.Шереметева
Из малаго выходит великое!
Иль военный, иль купец, или добрый молодец
Каков привет, таков и ответ!
Кому до того дело, что я с кумом сидела!
Крупен жемчуг с яхонтом, хорош жених с невестою.
Кто в Москве не бывал, красоты не видал!
Кто кого побьет.
Кто кого согнёт, тот того и побьёт!
Кто о чём, а мы о своём пишем!
Кто прежней Тани, бедной Тани теперь в княгине-б не узнал!
Кто смел, тот и сел!
