Рассказ «Горячий снег. Реферат: Юрий Васильевич Бондарев "Горячий снег" Юрий бондарев горячий снег анализ

Сочинение

Отгремели последние взрывы, врылись в землю последние пули, протекли последние слезы матерей и жен. Но ушла ли война? Можно ли с уверенностью сказать, что не будет никогда такого, что больше не поднимет человек руку на человека. К сожалению, так сказать нельзя. Проблема войны актуальна и сегодня. Такое может повториться где угодно, когда угодно и с кем угодно.

Именно поэтому военная литература о героической борьбе русского народа против фашистов интересна и сегодня. Именно поэтому необходимо изучать произведения В. Быкова, Ю. Бондарева и других. И я надеюсь, что эти великие произведения, написанные о войне, предостерегут людей от ошибок, и больше не повторятся взрыв от снаряда на нашей земле. Но даже если взрослые люди будут настолько глупы, чтобы решиться на подобные действия, то тогда нужно знать, как вести себя в таких ужасных ситуациях, как не потерять свою душу.

Ю. Бондарев в своих произведениях ставил перед читателем множество проблем. Важнейшая из них, и не только во время войны, — это проблема выбора. Нередко от выбора зависит вся сущность человека, хотя этот выбор осуществляется всякий раз по-иному. Меня эта тема привлекает потому, что она дает возможность исследовать не саму войну, а возможности человеческого духа, проявляющиеся на войне.

Выбор, о котором говорит Быков, — понятие, связанное с процессом самоопределения человека в этом мире, с его готовностью взять свою судьбу в собственные руки. Проблема выбора всегда интересовала и продолжает привлекать внимание писателей потому, что позволяет поставить человека в необычные, экстремальные условия и посмотреть, что же тот будет делать. Это дает широчайший полет фантазии автору произведения. Да и читателям интересны такие повороты событий, потому что каждый подставляет себя на место персонажа и примеривает на себя описанную ситуацию. От того, как поступил бы читатель, и зависит его оценка героя художественного произведения.

В этом разрезе мне особенно интересен роман Ю. Бондарев «Горячий снег». Бондарев интересно и многопланово раскрывает проблему выбора. Его герои истинно и искренне требовательны к себе и чуть снисходительны к слабостям других. Они упорны в отстаивании своего духовного мира и высоких нравственных ценностей своего народа. В романе «Горячий снег» обстоятельства боя потребовали от всех его участников высшего напряжения физических и духовных сил, а критическая ситуация до предела обнажила сущность каждого и определила, кто есть кто. Не все выдержали это испытание. Но все оставшиеся в живых изменились до неузнаваемости и через страдания открыли для себя новые нравственные истины.

Особенно интересно в этом произведении столкновение Дроздовского и Кузнецова. Кузнецов, скорее всего, нравится всем читателям и принимается сразу. А Дроздовский и отношение к нему не так однозначны.

Мы как бы разрываемся между двумя полюсами. С одной стороны, совершенное неприятие этого героя как положительного (такова в общих чертах и позиция автора), ведь Дроздовский увидел в Сталинграде, прежде всего, возможность для немедленного карьерного взлета. Он торопит солдат, не давая им передышки. Командуя стрелять по самолету, жаждет выделиться, не упустить шанс.

С другой стороны, мы поддерживаем этот характер как пример того типа командира, который необходим в военной обстановке. Ведь на войне от приказов командира зависит не только жизнь бойцов, но и победа или поражение всей страны. По долгу службы он не имеет права жалеть ни себя, ни других.

Но как раскрывается проблема выбора на примере столкновения характеров Дроздовского и Кузнецова? Дело в том, что Кузнецов всегда делает правильный выбор, так сказать долгосрочный, то есть рассчитанный, может быть, не на победу в настоящем, а на победу всего народа. В нем живет осознание высокой ответственности, чувство общей судьбы, жажда слитности. И потому так радостны для Кузнецова мгновения, когда он ощущает силу сплоченности и единства людей, потому он остается спокойным и уравновешенным в любой ситуации — он понимает идею происходящего. Война не сломает его, это мы понимаем окончательно.

Духовный же мир Дроздовского не выдержал напора войны. Ее напряжение не всем по силам. Но в конце боя он, подавленный смертью Зои, начинает смутно понимать высший смысл свершившегося. Война предстает перед ним как огромный черновой труд народа.

Многие, осуждают Дроздовского или жалеют его. Но автор дает герою второй шанс, потому что понятно, что со временем он сумеет преодолеть себя, поймет, что и в жестких условиях войны такие ценности, как человечность, братство, не теряют своего смысла, не забываются. Наоборот, они органически сочетаются с понятиями долга, любви к отечеству и становятся в судьбе человека и народа решающими.

Потому так символично становится название романа — «Горячий снег». И означает он ту несокрушимую духовную силу, которая была воплощена в командирах и солдатах, истоки которой в горячей любви к стране, которую они были намерены защищать до конца.

О минувшей войне необходимо знать все. Надо знать и чем она была, и с какой безмерной душевной тяжестью были связаны для нас дни отступлений и поражений, и каким безмерным счастьем была для нас ПОБЕДА. Надо знать и о том, каких жертв нам стоила война, какие разрушения она принесла, оставив раны и в душах людей, и на теле земли. В таком вопросе, как этот, не должно быть и не может быть забвенья.

К.Симонов

Прошло немало лет с тех пор, как отгремели победные залпы Великой Отечественной войны. И чем дальше уходим мы от той войны, от тех суровых сражений, чем меньше остаётся в живых героев того времени, тем дороже, ценнее становится военная летопись, которую создавали и продолжают создавать писатели. В своих произведениях они воспевают мужество и героизм нашего народа, нашей доблестной армии, миллионов и миллионов людей, вынесших на своих плечах все тяготы войны и совершивших подвиг во имя мира на Земле.

Над советскими фильмами про войну трудились замечательные режиссеры и сценаристы своего времени. Они вдохнули в них частички своей скорби, своего уважения. Эти фильмы приятно смотреть, потому что в них вкладывали душу, ведь режиссеры понимали, как важно то, что хотят они передать, показать. На фильмах про войну растут поколения, ведь каждый из этих фильмов - настоящий урок мужества, совести и доблести.

В своем исследовании мы хотим сравнить роман Ю.В. Бондарева «Горячий снег» и фильм Г.Егиазарова «Горячий снег»

Цель: сравнить роман Ю.В. Бондарева «Горячий снег» и фильм Г.Егиазарова «Горячий снег».

Задачи:

Рассмотреть, как в фильме передан тект романа: сюжет, композиция, изображение событий, героев;

Совпадает ли наше представление о Кузнецове и Дроздовском с игрой Б.Токарева и Н.Еременко;

Что больше взволновало – книга или фильм.

Методы исследования:

Подбор текстовых и наглядных материалов по теме проекта;

Систематизация материала;

Разработка презентации.

Метапредметные учебно -информационные умения:

Умение извлекать информацию из разных источников;

Умение составлять план;

Умение отбирать материал по заданной теме;

Умение составлять письменные тезисы;

Умение подбирать цитаты.

Роман «Горячий снег» был написан Бондаревым в 1969 году. К этому времени писатель был уже признанным мастером отечественной прозы. К созданию этого произведения его подвигла солдатская память:

« Я вспоминал многое, что за протяжённостью лет стал забывать: зиму 1942-го, холод, степь, ледяные траншеи, танковые атаки, бомбёжки, запах гари и горелой брони…

Конечно, если бы я не принимал участия в сражении, которое 2-ая гвардейская армия вела в заволжских степях в лютый декабрь 42-го года с танковыми дивизиями Манштейна, то, возможно, роман был бы несколько иным. Личный опыт и время, что пролегло между той битвой и работой над романом, позволили мне написать именно так, а не иначе ».

В романе рассказывается о грандиозной Сталинградской битве, битве, которая привела к коренному перелому в войне. Мысль о Сталинграде становится в романе центральной.

Фильм «Горячий снег» (режиссёр Гавриил Егиазаров) является экранизацией одноименного романа писателя-фронтовика Юрия Васильевича Бондарева . В фильме «Горячий снег», как в романе, с бесстрашной правдивостью и глубиной воссоздана трагедия войны, жизнь человека на фронте. Долг и отчаяние, любовь и смерть, огромное желание жить и самопожертвование во имя Родины – все смешалось в жестоком сражении, где личные судьбы солдат, офицеров, санинструктора Тани (в романе Зои) становятся общей судьбой. Небо и земля раскалываются от взрывов и огня, даже снег кажется в этой битве горячим…

Еще не начался бой, а зритель, что называется, кожей чувствует лютый мороз, и надвигающуюся тревогу перед близким встречным боем, и всю тяжесть повседневной солдатской работы… Особенно же удались батальные сцены - они суровы, без излишних пиротехнических эффектов, полны истинного драматизма. Тут кинематограф не столько красив, как нередко бывает в батальных фильмах, сколько мужественно правдив. Бесстрашная правда солдатского подвига - бесспорное и важное достоинство картины.

Один из важнейших конфликтов в романе - конфликт между Кузнецовым и Дроздовским. Этому конфликту отдано немало места, он возникает очень резко и легко прослеживается от начала до конца. Поначалу напряженность, уходящая еще в предысторию романа; несовместимость характеров, манер, темпераментов, даже стиля речи: мягкому, раздумчивому Кузнецову, кажется, трудно выносить отрывистую, командную, непререкаемую речь Дроздовского. Долгие часы сражения, бессмысленная гибель Сергуненкова, смертельное ранение Зои, в котором отчасти повинен Дроздовский, - все это образует пропасть между двумя молодыми офицерами, нравственную несовместимость их существований.

В фильме предпринимается успешная попытка психологического углубления, индивидуализации некоторых характеров, исследуется их нравственная проблематика. Выдвинутые на передний план фигуры лейтенантов Дроздовского (Н. Еременко) и Кузнецова (Б. Токарев) разъединены не одним лишь несходством характеров.

В романе многое значила их предыстория, рассказ о том, Дроздовский, с его «властным выражением тонкого бледного лица», был в училище любимцем командиров-строевиков, а Кузнецов ничем особенным не выделялся.

В картине для предыстории нет места, и режиссёр, что называется, на ходу, на марше разводит персонажи. Отличие их характеров просматривается даже в том, как они отдают приказы. Возвышающийся на лошади, перетянутый ремнем Дроздовский командирски непреклонен и резок. Кузнецов, глядя на привалившихся к лафету солдат, забывшихся в коротком отдыхе, медлит с командой «подъем».

В финале пропасть эта обозначается еще резче: четверо уцелевших артиллеристов освящают в солдатском котелке только что полученные ордена. Орден получил и Дроздовский, ведь для Бессонова, который наградил его, - он уцелевший, раненый командир выстоявшей батареи, генерал не знает о тяжкой вине Дроздовского и скорее всего никогда не узнает. В этом тоже реальность войны. Но недаром писатель оставляет Дроздовского в стороне от собравшихся у солдатского котелка.

В фильме раненого комбата мы также видим в стороне от бойцов, возможно, он что-то для себя понял…

Наверное, самое загадочное из мира человеческих отношений в романе - это любовь между Кузнецовым и Зоей. Обманувшись поначалу в лейтенанте Дроздовском, лучшем тогда курсанте, Зоя на протяжении всего романа, открывается нам как личность нравственная, цельная, готовая на самопожертвование, способная объять своим сердцем боль и страдания многих.

В картине показана возникающая любовь между Кузнецовым и Таней. Война, с её жестокостью и кровью способствовала стремительному развитию этого чувства. Ведь эта любовь складывалась в те короткие часы марша и сражения, когда нет времени для размышлений и анализа своих переживаний. И начинается все это с тихой, непонятной ревности Кузнецова к отношениям между Таней и Дроздовским. Через короткий промежуток времени Кузнецов уже горько оплакивает погибшую девушку. Когда Николай вытирал мокрое от слез лицо, снег на рукаве его ватника был горячим от его слез…

Вывод: Роман Бондарева стал произведением о героизме и мужестве, о внутренней красоте нашего современника, победившего фашизм в кровавой войне. В «Горячем снеге» нет таких сцен, в которых бы впрямую говорилось о любви к Родине, нет и подобных рассуждений. Любовь и ненависть герои выражают своими подвигами, поступками, смелостью, поразительной решительностью. Вот это, наверное, и есть настоящая любовь, а слова мало что значат. Писатели помогают нам увидеть, как совершается великое, состоящее из малого.

В фильме «Горячий снег» с жестокой прямотой показывается, какое всё-таки война чудовищное разрушение. Гибель героев накануне победы, преступная неизбежность смерти вызывает протест против жестокости войны и развязавших ее сил.

Фильму более 40 лет, уже нет в живых многих замечательных актёров: Г. Жжёнова, Н. Еременко, В. Спиридонова, И. Ледогорова и других, но фильм помнят, его с интересом смотрят люди разных поколений, он не оставляет зрителей равнодушными, напоминает молодым людям о кровопролитных боях , учит беречь мирную жизнь.

Юрий Васильевич Бондарев"Горячий снег"

1. Биография.

2. Место и время действия романа "Горячий снег".

3. Анализ произведения. а. Образ народа. b. Трагедийность романа. с. Смерть как величайшее зло. d. Роль прошлого героев для настоящего. е. Портреты персонажей.

f. Любовь в произведении.

g. Кузнецов и люди.

б. Дроздовский.

в. Уханов.

h. Близость душ Бессонова и Кузнецова

Юрий Васильевич Бондарев родился 15 марта 1924 года в городе Орске. В годы Великой Отечественной войны писатель в качестве артиллериста прошёл длинный путь от Сталинграда до Чехословакии. После войны с 1946 по 1951 год он учился в Литературном институте имени М. Горького. Начал печататься с 1949 года. А первый сборник рассказов "На большой реке" вышел в 1953 году.

Широкую известность принесли писателю повести

"Юность командиров", вышедшая в 1956 году, "Батальоны

просят огня" (1957 год), "Последние залпы" (1959 год).

Для этих книг характерны драматизм, точность и ясность в описании событий военной жизни, тонкость психологического анализа героев. В последствии вышли в свет его произведения "Тишина" (1962 год), "Двое" (1964 год), "Родственники" (1969 год), "Горячий снег" (1969 год), "Берег" (1975 год), "Выбор" (1980 год), "Мгновения" (1978 год) и другие.

С середины 60-х годов писатель работает над

созданием фильмов по своим произведениям; в частности, он был одним из создателей сценария киноэпопеи "Освобождение".

Юрий Бондарев также является лауреатом Ленинской и Государственных премий СССР и РСФСР. Его произведения переведены на многие иностранные языки.

Среди книг Юрия Бондарева о войне "Горячий снег" занимает особое место, открывая новые подходы к решению нравственных и психологических задач, поставленных ещё в его первых повестях -- "Батальоны просят огня" и "Последние залпы". Эти три книги о войне -- целостный и развивающийся мир, достигший в "Горячем снеге" наибольшей полноты и образной силы. Первые повести, самостоятельные во всех отношениях, были вместе с тем как бы подготовкой к роману, быть может ещё не задуманному, но живущему в глубине памяти писателя.

События романа "Горячий снег" разворачиваются под Сталинградом, южнее блокированной советскими войсками 6-й армии генерала Паулюса, в холодном декабре 1942 года, когда одна из наших армий выдерживала в приволжской степи удар танковых дивизий фельдмаршала Манштейна, который стремился пробить коридор к армии Паулюса и вывести ее из окружения. От успеха или неуспеха этой операции в значительной степени зависел исход битвы на Волге и может даже сроки окончания самой войны. Время действия романа ограничено всего несколькими днями в течение которых герои Юрия Бондарева самоотверженно обороняют крошечный пятачок земли от немецких танков.

В "Горячем снеге" время стиснуто даже плотнее, чем в повести "Батальоны просят огня". "Горячий снег" -- это недолгий марш выгрузившейся из эшелонов армии генерала Бессонова и бой, так много решивший в судьбе страны; это стылые морозные зори, два дня и две нескончаемые декабрьские ночи. Не знающий передышек и лирических отступлений, будто у автора от постоянного напряжения перехвачено дыхание, роман "Горячий снег" отличается прямотой, непосредственной связью сюжета с подлинными событиями Великой Отечественной войны, с одним из её решающих моментов. Жизнь и смерть героев романа, сами их судьбы освещаются тревожным светом подлинной истории, в результате чего всё обретает особую весомость, значительность.

В романе батарея Дроздовского поглощает едва ли не всё читательское внимание, действие сосредоточено по преимуществу вокруг небольшого числа персонажей. Кузнецов, Уханов, Рубин и их товарищи -- частица великой армии, они -- народ, народ в той мере в какой типизированная личность героя выражает духовные, нравственные черты народа.

В "Горячем снеге" образ вставшего на войну народа возникает перед нами в ещё небывалой до того у Юрия Бондарева полноте выражения, в богатстве и разнообразии характеров, а вместе с тем и в целостности. Этот образ не исчерпывается ни фигурами молодых лейтенантов -- командиров артиллерийских взводов, ни колоритными фигурами тех, кого традиционно принято считать лицами из народа,-- вроде немного трусливого Чибисова, спокойного и опытного наводчика Евстигнеева или прямолинейного и грубого ездового Рубина; ни старшими офицерами, такими, как командир дивизии полковник Деев или командующий армией генерал Бессонов. Только совокупно понятые и принятые эмоционально как нечто единое, при всей разнице чинов и званий, они составляют образ сражающегося народа. Сила и новизна романа заключается в том, что единство это достигнуто как бы само собой, запечатлено без особых усилий автора -- живой, движущейся жизнью. Образ народа, как итог всей книги, быть может более всего питает эпическое, романное начало повествования.

Для Юрия Бондарева характерна устремлённость к трагедии, природа которой близка событиям самой войны. Казалось бы, ничто так не отвечает этой устремленности художника, как тягчайшее для страны время начала войны, лета 1941 года. Но книги писателя -- о другом времени, когда уже почти несомненен разгром фашистов и победа русской армии.

Гибель героев накануне победы, преступная неизбежность смерти заключает в себе высокую трагедийность и вызывает протест против жестокости войны и развязавших её сил. Умирают герои "Горячего снега" -- санинструктор батареи Зоя Елагина, застенчивый еэдовой Сергуненков, член Военного совета Веснин, гибнет Касымов и многие другие... И во всех этих смертях виновата война. Пусть в гибели Сергуненкова повинно и бездушие лейтенанта Дроздовского, пусть и вина за смерть Зои ложится отчасти на него, но как ни велика вина Дроздовского, они прежде всего -- жертвы войны.

В романе выражено понимание смерти -- как нарушение высшей справедливости и гармонии. Вспомним, как смотрит Кузнецов на убитого Касымова: "сейчас под головой Касымова лежал снарядный ящик, и юношеское, безусое лицо его, недавно живое, смуглое, ставшее мертвенно­белым, истончённым жуткой красотой смерти, удивлённо смотрело влажно-вишнёвыми полуоткрытыми глазами на свою грудь, на разорванную в клочья, иссечённую телогрейку, точно и после смерти не постиг, как же это убило его и почему он так и не смог встать к прицелу. В этом невидящем прищуре Касымова было тихое любопытство к не прожитой своей жизни на этой земле и одновременно спокойная тайна смерти, в которую его опрокинула раскалённая боль осколков, когда он пытался подняться к прицелу".

Ещё острее ощущает Кузнецов необратимость потери ездового Сергуненкова. Ведь здесь раскрыт сам механизм его гибели. Кузнецов оказался бессильным свидетелем того, как Дроздовский послал на верную смерть Сергуненкова, и он, Кузнецов, уже знает, что навсегда проклянет себя за то, что видел, присутствовал, а изменить ничего не сумел.

В "Горячем снеге", при всей напряжённости событий, всё человеческое в людях, их характеры открываются не отдельно от войны, а взаимосвязанно с нею, под её огнём, когда, кажется, и головы не поднять. Обычно хроника сражений может быть пересказана отдельно от индивидуальности его участников,-- бой в "Горячем снеге" нельзя пересказать иначе, чем через судьбу и характеры людей.

Существенно и весомо прошлое персонажей романа. У иных оно почти безоблачно, у других так сложно и драматично, что былая драма не остаётся позади, отодвинутая войной, а сопровождает человека и в сражении юго-западнее Сталинграда. События прошлого определили военную судьбу Уханова: одарённый, полный энергии офицер, которому бы и командовать батареей, но он только сержант. Крутой, мятежный характер Уханова определяет и его движение внутри романа. Прошлые беды Чибисова, едва не сломившие его (он провёл несколько месяцев в немецком плену), отозвались в нём страхом и многое определяют в его поведении. Так или иначе в романе проскальзывает прошлое и Зои Елагиной, и Касымова, и Сергуненкова, и нелюдимого Рубина, чью отвагу и верность солдатскому долгу мы сумеем оценить только к концу романа.

Особенно важно в романе прошлое генерала Бессонова. Мысль о сыне, попавшем в немецкий плен, затрудняет его позицию и в Ставке, и на фронте. А когда фашистская листовка, сообщающая отом, что сын Бессонова попал в плен, попадает в контрразведку фронта в руки подполковника Осина, кажется, что возникла угроза и службе Бессонова.

Весь этот ретроспективный материал входит в роман так естественно, что читатель не ощущает его отдельности. Прошлое не требует для себя отдельного пространства, отдельных глав -- оно слилось с настоящим, открыло его глубины и живую взаимосвязанность одного и другого. Прошлое не отяжеляет рассказ о настоящем, а сообщает ему большую драматическую остроту, психологизм и историзм.

Точно так же поступает Юрий Бондарев и с портретами персонажей: внешний облик и характеры его героев показаны в развитии и только к концу романа или со смертью героя автор создаёт полный его портрет. Как неожиданен в этом свете портрет всегда подтянутого и собранного Дроздовского на самой последней странице -- с расслабленной, разбито-вялой походкой и непривычно согнутыми плечами.

и непосредственности в восприятии персонажей, ощущения

их реальными, живыми людьми, в которых всегда остаётся

возможность тайны или внезапного озарения. Перед нами

весь человек, понятный, близкий, а между тем нас не

оставляет ощущение, что прикоснулись мы только к

краешку его духовного мира,-- и с его гибелью

чувствуешь, что ты не успел ещё до конца понять его

внутренний мир. Комиссар Веснин, глядя на грузовик,

сброшенный с моста на речной лёд, говорит: "Какое всё­таки война чудовищное разрушение. Ничто не имеет цены". Чудовищность войны более всего выражается -- и роман открывает это с жестокой прямотой -- в убийстве человека. Но роман показывает также и высокую цену отданной за Родину жизни.

Наверное, самое загадочное из мира человеческих отношений в романе -- это возникающая между Кузнецовым и Зоей любовь. Война, её жестокость и кровь, её сроки, опрокидывающие привычные представления о времени,-- именно она способствовала столь стремительному развитию этой любви. Ведь это чувство складывалось в те короткие сроки марша и сражения, когда нет времени для размышлений и анализа своих чувств. И начинается всё это с тихой, непонятной ревности Кузнецова к отношениям между Зоей и Дроздовским. А вскоре -- так мало времени проходит -- Кузнецов уже горько оплакивает погибшую Зою, и именно из этих строчек взято название романа, когда Кузнецов вытирал мокрое от слёз лицо, "снег на рукаве ватника был горячим от его слёз".

Обманувшись поначалу в лейтенанте Дроздовском,

лучшем тогда курсанте, Зоя на протяжении всего романа,

открывается нам как личность нравственная, цельная,

готовая на самопожертвование, способная объять своим

сердцем боль и страдания многих. .Личность Зои познаётся

в напряжённом, словно наэлектризованном пространстве,

которое почти неизбежно возникает в окопе с появлением

женщины. Она как бы проходит через множество испытаний,

от назойливого интереса до грубого отвержения. Но её

доброты, её терпения и участливости достаёт на всех, она

воистину сестра солдатам.

Образ Зои как-то незаметно наполнил атмосферу книги, её главные события, её суровую, жестокую реальность женским началом, лаской и нежностью.

Один из важнейших конфликтов в романе -- конфликт между Кузнецовым и Дроздовским. Этому конфликту отдано немало места, он обнажается очень резко, и легко прослеживается от начала до конца. Поначалу напряжённость, уходящая ещё в предысторию романа; несогласуемость характеров, манер, темпераментов, даже стиля речи: мягкому, раздумчивому Кузнецову, кажется, трудно выносить отрывистую, командную, непререкаемую речь Дроздовского. Долгие часы сражения, бессмысленная гибель Сергуненкова, смертельное ранение Зои, в котором отчасти повинен Дроздовский,-- всё это образует пропасть между двумя молодыми офицерами, нравственную несовместимость их существований.

В финале пропасть эта обозначается ещё резче: четверо уцелевших артиллеристов освящают в солдатском котелке только что полученные ордена, и глоток, который каждый из них сделает, это прежде всего глоток поминальный -- в нём горечь и горе утрат. Орден получил и Дроздовский, ведь для Бессонова, который наградил его -- он уцелевший, раненный командир выстоявшей батареи, генерал не знает о тяжких винах Дроздовского и скорее всего никогда не узнает. В этом тоже реальность войны. Но недаром писатель оставляет Дроздовского в стороне от собравшихся у солдатского честного котелка.

Крайне важно, что все связи Кузнецова с людьми, и прежде всего с подчинёнными ему людьми, истинны, содержательны и обладают замечательной способностью развития. Они на редкость не служебны -- в отличие от подчёркнуто служебных отношений, которые так строго и упрямо ставит между собой и людьми Дроздовский. Во время боя Кузнецов сражается рядом с солдатами, здесь он проявляет своё хладнокровие, отвагу, живой ум. Но он ещё и духовно взрослеет в этом бою, становится справедливее, ближе, добрее к тем людям, с которыми свела его война.

Отдельного повествования заслуживают отношения Кузнецова и старшего сержанта Уханова -- командира орудия. Как и Кузнецов, он уже обстрелян в трудных боях 1941 года, а по военной смекалке и решительному характеру мог бы, вероятно, быть превосходным командиром. Но жизнь распорядилась иначе, и поначалу мы застаём Уханова и Кузнецова в конфликте: это столкновение натуры размашистой, резкой и самовластной с другой -- сдержанной, изначально скромной. С первого взгляда может показаться, что Кузнецову предстоит бороться и с бездушием Дроздовского, и с анархической натурой Уханова. Но на деле оказывается, что не уступив друг другу ни в одной принципиальной позиции, оставаясь самими собой, Кузнецов и Уханов становятся близкими людьми. Не просто людьми вместе воюющими, а познавшими друг друга и теперь уже навсегда близкими. А отсутствие авторских комментариев, сохранение грубого контекста жизни делает реальным, весомым их братство.

Наибольшей высоты этическая, философская мысль романа, а также его эмоциональная напряжённость достигает в финале, когда происходит неожиданное сближение Бессонова и Кузнецова. Это сближение без непосредственной близости: Бессонов наградил своего офицера наравне с другими и двинулся дальше. Для него Кузнецов всего лишь один из тех, кто насмерть стол на рубеже реки Мышкова. Их близость оказывается более возвышенной: это близость мысли, духа, взгляда на жизнь. Например, потрясённый гибелью Веснина, Бессонов винит себя в том, что из-за своей необщительности и подозрительности он помешал сложиться между ними дружеским отношениям ("такими, как хотел Веснин, и какими они должны быть"). Или Кузнецов, который ничем не мог помочь гибнущему на его глазах расчёту Чубарикова, терзающийся пронзительной мыслью о том, что всё это, "казалось, должно было произойти потому, что он не успел сблизиться с ними, понять каждого, полюбить...".

Разделённые несоразмерностью обязанностей, лейтенант Кузнецов и командующий армией генерал Бессонов движутся к одной цели -- не только военной, но и духовной. Ничего не подозревая о мыслях друг друга, они думают об одном и в одном направлении ищут истину. Оба они требовательно спрашивают себя о цели жизни и о соответствии ей своих поступков и устремлений. Их разделяет возраст и роднит, как отца с сыном, а то и как брата с братом, любовь к Родине и принадлежность к народу и к человечеству в высшем смысле этих слов.

Список использованной литературы.

1. Ю.В. Бондарев, "Горячий снег".

2. А.М. Борщаговский, "Одно сражение и вся жизнь".

В книге Юрия Бондарева «Горячий снег» описаны два поступка. Два героя романа оказываются в похожих ситуациях, и поступают по-разному. Каждую минуту человек проверяется на прочность и на человечность. Один остаётся человеком, а второй не выдерживает и переходит в другое состояние, в котором он может послать подчинённого на заведомую и неоправданную смерть.

«Горячий снег» - четвёртый роман Юрия Бондарева. Написан в 1970 году. События времён Великой отечественной войны происходят в 1942 году. Место действия - территория под Сталинградом.
Действие романа происходит буквально в течение двух дней, хотя в книге герои, как это всегда бывает у Бондарева, часто обращаются к прошлому, и повествование перемежается сценами из мирной жизни (генерал Бессонов, лейтенант Кузнецов), из госпиталя (Бессонов), воспоминаниями о школе и военном училище (Кузнецов) и о встрече со Сталиным (Бессонов).

Не буду излагать сюжет романа, который каждый может прочитать и получить представление о том, что испытывали советские солдаты, оказывая сопротивление фашизму.

Остановлюсь на двух моментах, показавшихся мне важными после произошедшего со мной события - знакомства с кинолентой «Восхождение» Ларисы Шепитько . В фильме два советских солдата оказываются перед страшным выбором: предать и жить или сохранить верность Родине и погибнуть мучительной смертью.

У Бондарева ситуация, как мне кажется, ещё сложнее, потому что предательства никакого нет. Но есть отсутствие у личности лейтенанта Дроздовского чего-то человеческого, без чего теряет смысл даже стремление уничтожать фашизм. То есть, по-моему теряет для самой этой личности. Характерно то, что центральная фигура романа генерал Бессонов, чувствуя в Дроздовском это отсутствие важного человеческого компонента (возможно, способности любить), удивлённо говорит: «Почему же умереть? Вместо слова "умереть" лучше употребить слово "выстоять". Не стоит так решительно готовиться к жертвенности, лейтенант».

Сложно анализировать поступки героев Бондарева, но я приведу несколько выпуклых фрагментов, чтобы обозначилась та мысль, которая показалось мне важной.

Поступок лейтенанта Дроздовского

Антагонист романа комбат лейтенант Владимир Дроздовский в ходе боя принял решение послать на смерть подчинённого - ездового Сергуненкова.

Они [Кузнецов и Дроздовский] вбежали на огневую, оба упали на колени у орудия с пробитым накатником и щитом, с уродливо отползшим назад, разверстым черной пастью казенником, и Кузнецов выговорил в порыве неостывающей злости:

— Теперь смотри! Как стрелять? Видишь накатник? А самоходка из-за танков бьет! Все понятно?
…
Кузнецов отвечал и видел Дроздовского будто через холодное толстое стекло, с ощущением невозможности это преодолеть.

— Если бы не самоходка... Укрылась в дыму за подбитыми танками. Бьет по Уханову с фланга... Надо к Уханову, ему плохо видно ее! Здесь нам нечего делать!

По остаткам батальона стреляла немецкая самоходка, скрытая танком. Дроздовский решил, что её нужно подорвать.
Дроздовский, садясь под бруствер, обводил поле боя сощуренными, торопящими глазами, все лицо его мигом сузилось, подобралось, спросил прерывисто:

— Где гранаты? Где противотанковые гранаты? На каждое орудие было выдано по три гранаты! Где они, Кузнецов?
— На кой черт сейчас гранаты! Самоходка в ста пятидесяти метрах отсюда — достанешь ее? Пулемет тоже не видишь?
— А ты что думал, так ждать будем? Быстро гранаты сюда! Сюда их!.. На войне везде пулеметы, Кузнецов!..

На бескровном, обезображенном судорогой нетерпения лице Дроздовского появилось выражение действия, готовности на все, и голос его стал до пронзительности звенящим:

— Сергуненков, гранаты сюда!
— Вот, в нише они. Товарищ лейтенант...
— Гранаты сюда!..

При этом решимость действовать, обозначившаяся на лице Дроздовского, оказалась решимостью уничтожить самоходку руками подчинённого.

— Ну!.. Сергуненков! Тебе это сделать! Или грудь в крестах, или... Понял меня, Сергуненков?..
Сергуненков, подняв голову, смотрел на Дроздовского немигающим, остановленным взглядом, потом спросил неверяще:
— Как мне... товарищ лейтенант? За танками стоит. Мне... туда?..
— Ползком вперед — и две гранаты под гусеницы! Уничтожить самоходку! Две гранаты — и конец гадине!..

Дроздовский говорил это непререкаемо; вздрагивающими руками он неожиданно резким движением поднял с земли гранаты, подал их Сергуненкову, а тот машинально подставил ладони и, беря гранаты, едва не выронил их, как раскаленные утюги.

— За танками ведь она, товарищ лейтенант... Далеко стоит...
— Взять гранаты!.. Не медлить!
— Понял я...

Было очевидно, что Сергуненов погибнет.

— Слушай, комбат! — не выдержал Кузнецов. — Ты что — не видишь? Сто метров по открытому ползти надо! Не понимаешь это?..
— А ты думал как?! — произнес тем же звенящим голосом Дроздовский и стукнул кулаком по своему колену. — Будем сидеть? Сложа руки!.. А они нас давить? — И обернулся круто и властно к Сергуненкову: — Задача ясна? Ползком и перебежками к самоходке! Вперед! — ударила выстрелом команда Дроздовского. — Вперед!..

Кузнецов понимал, что смерть Сергуненкова не только неизбежна, но и бессмысленна.

То, что происходило сейчас, казалось Кузнецову не только безвыходным отчаянием, но чудовищным, нелепым, без надежды шагом, и его должен был сделать Сергуненков по этому приказанию "вперед", которое в силу железных законов, вступавших в действие во время боя, никто — ни Сергуненков, ни Кузнецов — не имел права не выполнить или отменить, и он почему-то внезапно подумал: "Вот если бы целое орудие и один бы лишь снаряд — и ничего бы не было, да, ничего бы не было".

Ездовой Сергуненков взял гранаты, пополз с ними к самоходке и был расстрелян в упор. Подорвать фашистскую технику он не смог.

Кузнецов не знал, что сейчас сделает, не совсем еще поверив, но увидев эту чудовищно-обнаженную смерть Сергуненкова возле самоходки. Он, задыхаясь, взглянул на Дроздовского, на его болезненно искривленный рот, еле выдавливающий: "Не выдержал, не смог, зачем он встал?.." — и дрожа, как в ознобе, проговорил ссохшимся, чужим голосом, поражаясь тому, что говорит:

— Не смог? Значит, ты сможешь, комбат? Там, в нише, еще одна граната, слышишь? Последняя. На твоем месте я бы взял гранату — и к самоходке. Сергуненков не смог, ты сможешь! Слышишь?..

"Он послал Сергуненкова, имея право приказывать... А я был свидетелем — и на всю жизнь прокляну себя за это!.. " — мелькнуло туманно и отдаленно в голове Кузнецова, не до конца осознающего то, что говорит; он уже не понимал меру разумности своих действий.

— Что? Что ты сказал? — Дроздовский схватился одной рукой за щит орудия, другой за бровку окопа и стал подыматься, вскинув белое, без кровинки лицо с раздувающимися тонкими ноздрями. — Я что, хотел его смерти? — Голос Дроздовского сорвался на визг, и в нем зазвучали слезы. — Зачем он встал?.. Ты видел, как он встал?..

Незадолго до поступка Дроздовского в ситуации, когда можно было послать под огневой обстрел подчинённого, оказался Кузнецов.

Он знал, что нужно немедленно подняться, посмотреть на орудия, что-то сделать сейчас, но отяжелевшее тело было вжато, втиснуто в окоп, болело в груди, в ушах, а пикирующий вой, горячие удары воздуха со свистом осколков все сильнее придавливали его к зыбкому дну ровика.
…
— Панорамы, Уханов! Слышишь, прицелы! — не обращая внимания на Чибисова, крикнул Кузнецов и мгновенно подумал, что хотел и мог приказать Уханову — имел на это право — снять панорамы, то есть властью командира взвода заставить выскочить его сейчас под бомбежкой к орудиям из спасительной земли, сам оставаясь в ровике, но не смог этого приказать.

Но он посчитал, что не имеет на это морального права. Он самый большой риск взял на себя, а подчинённого послал к орудию, находящемуся ближе к траншее, в которой оба прятались. Кузнецов выбрал для себя другое решение, чем Дроздовский.

"Я имею и не имею права, — мелькнуло в голове Кузнецова. — Потом никогда не прощу себе...".
…
— Уханов!.. Слушай... Нужно снять прицелы! Раскокошит ко всем чертям! Непонятно, когда это кончится?
— Сам думаю, лейтенант! Без прицелов останемся как голые!..
Уханов, сидя в окопе, подтянув ноги, ударил рукавицей по шапке, надвигая ее плотнее на лоб, уперся рукой в дно ровика, чтобы встать, но сейчас же Кузнецов остановил его:
— Стой! Подожди! Как только они отбомбят по кругу, выскочим к орудиям. Ты — к первому, я — ко второму! Снимем прицелы!.. Ты — к первому, я — ко второму! Ясно, Уханов? По моей команде, ясно? — И, насилу сдерживая кашель, тоже подтянул ноги, чтобы легче было встать.

— Надо сейчас, лейтенант. — Светлые глаза Уханова из-под надвинутой на лоб шапки смотрели, сощурясь, в небо. — Сейчас...

Кузнецов, выглянув из ровика, увидел все это, слыша выровненный звук моторов вновь заходивших за дымом на бомбежку "юнкерсов", скомандовал:

— Уханов!.. Успеем! Пошли!.. Ты — к первому, я — ко второму...

И с зыбкой невесомостью во всем теле выскочил из ровика, перепрыгнул через бруствер огневой позиции первого орудия, побежал по черному от гари снегу, по радиально разбрызганной от воронок земле ко второму орудию.

Советские солдаты описаны в "Горячем снеге" по-разному. В книге раскрыты характеры нескольких человек, большинство из которых погибли, совершив подвиг. Кузнецов остался жив, и не мог себе простить, что не остановил Дроздовского, пославшего Сергуненкова подрывать самоходку гранатой. Когда у него зашёл разговор о погибшем ездовом, он оканчательно понял, что эта смерть навсегда останетя в его памяти как что-то несправедливое, жестокое, и это при том, что он подорвал два танка, был контужен, потерял любимого человека (санинструктора Зою), почти весь батальон.

- Когда шли сюда, Рубин мне сказал одну жуткую фразу: "Сергуненков и на том свете свою погибель никому не простит". Что это такое?

— Никому? — переспросил Кузнецов и, отворачиваясь, ощутил инистую льдистость воротника, как влажным наждаком окорябавшего щеку. — Только зачем он тебе это говорил?

"Да, и я виноват, и я не прощу себе этого, — возникло у Кузнецова. — Если бы у меня хватило тогда воли остановить его... Но что я скажу ей о гибели Сергуненкова? Говорить об этом — значит говорить о том, как все было. Но почему я помню это, когда погибло две трети батареи? Нет, не могу почему-то забыть!.."

Сам Бондарев написал о своей книге "Горячий снег".

В армии он с августа сорок второго, в боях был дважды ранен. Затем - артиллерийское училище и снова фронт. После участия в сражении под Сталинградом Ю. Бондарев в боевых порядках артиллерии дошел до границ Чехословакии. Печататься стал уже после войны; в сорок девятом году опубликован первый рассказ «В пути».
Начав трудиться на литературном поприще, Ю. Бондарев не сразу берется за создание книг о войне. Он как бы выжидает, чтобы увиденное и пережитое им на фронте «улеглось», «отстоялось», прошло проверку временем. Герои его рассказов, составивших сборник «На большой реке» (1953), как и герои первой повести «Юность командиров» (1956), - люди, вернувшиеся с войны, люди, приобщающиеся к мирным профессиям или решившие посвятить себя военному делу. Работая над этими произведениями, Ю. Бондарев овладевает началами писательского мастерства, перо его обретает все большую уверенность. В пятьдесят седьмом году писатель публикует повесть «Батальоны просят огня».

Вскоре появляется и повесть «Последние залпы» (1959).
Именно они, эти две небольшие по объему повести, делают имя писателя Юрия Бондарева широко известным. Герои этих книг - молодые артиллеристы, сверстники автора капитаны Ермаков и Новиков, лейтенант Овчинников, младший лейтенант Алехин, санинструкторы Шура и Лена, другие солдаты и офицеры - запомнились и полюбились читателю. Читатель по достоинству оценил не только умение автора достоверно изображать драматически острые боевые эпизоды, фронтовой быт артиллеристов, но и его стремление проникнуть во внутренний мир своих героев, показать их переживания во время боя, когда человек оказывается на грани жизни и смерти.
Повести «Батальоны просят огня» и «Последние залпы», - рассказывал впоследствии Ю. Бондарев,- родились, я бы сказал, от живых людей, от тех, которых я встречал на войне, с которыми вместе шагал по дорогам сталинградских степей, Украины и Польши, толкал плечом орудия, вытаскивал их из осенней грязи, стрелял, стоял на прямой наводке...
В состоянии некоей одержимости я писал эти повести, и меня все время не покидало чувство, что возвращаю к жизни тех, о которых никто ничего не знает и о которых знаю только я, и только я должен, обязан о них рассказать все».

После этих двух повестей писатель на некоторое время отходит от темы войны. Он создает романы «Тишина» (1962), «Двое» (1964), повесть «Родственники» (1969), в центре которых иные проблемы. Но все эти годы он вынашивает замысел новой книги, в которой хочет сказать о неповторимом трагическом и героическом времени больше, масштабнее и глубже, нежели в первых своих военных повестях. Работа над новой книгой - романом «Горячий снег» - заняла почти пять лет. В шестьдесят девятом году, в канун двадцатипятилетия нашей победы в Великой Отечественной войне, роман был опубликован.
«Горячий снег» воссоздает картину напряженнейшего сражения, которое разгорелось в декабре сорок второго года юго-западнее Сталинграда, когда немецкое командование предприняло отчаянную попытку спасти свои окруженные в районе Сталинграда войска. Герои романа - солдаты и офицеры новой, только что сформированной армии, срочно перебрасываемой к месту сражения, чтобы любой ценой сорвать эту попытку гитлеровцев.
Поначалу предполагалось, что свежесформированная армия вольется в состав войск Донского фронта и будет участвовать в ликвидации окруженных вражеских дивизий. Именно такую задачу поставил Сталин командующему армией генералу Бессонову: «Без задержки вводите в дело свою армию.

Желаю вам, товарищ Бессонов, в составе фронта Рокоссовского успешно сжимать и уничтожать группировку Паулюса...» Но в тот момент, когда армия Бессонова еще только выгружалась северо-западнее Сталинграда, немцы начали свое контрнаступление из района Котельниково, обеспечив на участке прорыва значительный перевес в силах. По предложению представителя Ставки принимается решение хорошо оснащенную армию Бессонова взять из Донского фронта и незамедлительно перегруппировать на юго-запад против ударной группы Манштейна.
В сильный мороз, без остановок, без привалов армия Бессонова форсированным маршем двинулась с севера на юг, чтобы, преодолев расстояние в двести километров, раньше немцев выйти на рубеж реки Мышкова. Это был последний естественный рубеж, за которым для немецких танков открывалась гладкая, ровная степь вплоть до самого Сталинграда. Солдаты и офицеры бессоновской армии недоумевают: почему Сталинград остался у них за спиной? Почему они двигаются не к нему, а от него? Для настроений героев романа характерен следующий разговор, происходящий на марше между двумя командирами огневых взводов лейтенантами Давлатяном и Кузнецовым:

«- Ты ничего не замечаешь? - заговорил Давлатян, пристраиваясь к шагу Кузнецова. - Сначала мы шли на запад, а потом повернули на юг. Куда мы идем?
- На передовую.
- Сам знаю, что на передовую, вот уж, понимаешь, угадал! - Давлатян фыркнул даже, но его длинные, сливовые глаза были внимательны. - Сталин, град ведь сзади теперь. Скажи, вот ты воевал... Почему нам не объявили пункт назначения? Куда мы можем прийти? Это тайна, нет? Ты что-нибудь знаешь? Неужели не в Сталинград?
Все равно на передовую, Гога, - ответил Кузнецов. - Только на передовую, и больше никуда...
Это что, афоризм, да? Я что, должен засмеяться? Сам знаю. Но где же здесь может быть фронт? Мы идем куда-то на юго-запад. Хочешь посмотреть по компасу?
Я знаю, что на юго-запад.
Слушай, если мы идем не в Сталинград, - это ужасно. Там колошматят немцев, а нас куда-то к бесу на кулички?»

Ни Давлатян, ни Кузнецов, ни подчиненные им сержанты и солдаты не знали еще в тот момент, какие неимоверно тяжкие боевые испытания ждут их впереди. Выйдя ночью в заданный район, части бессоновской армии с ходу, без отдыха-дорога каждая минута - стали занимать оборону на северном берегу реки, начали вгрызаться в твердую, как железо, мерзлую землю. Теперь было уже всем известно, с какой целью это делается.
И форсированный марш, и занятие рубежа обороны - все это написано так выразительно, так зримо, что создается ощущение, будто ты сам, обжигаемый степным декабрьским ветром, шагаешь по бескрайней сталинградской степи вместе со взводом Кузнецова или Давлатяна, хватаешь сухими, обветренными губами колючий снег и тебе кажется, что если через полчаса, через пятнадцать, десять минут не будет привала, ты рухнешь на эту заснеженную землю и встать у тебя уже не будет сил; будто ты сам, весь мокрый от пота, долбишь киркой глубоко промерзшую, звенящую землю, оборудуя огневые позиции батареи, и, останавливаясь на секунду, чтоб перевести дух, вслушиваешься в гнетущую, пугающую тишину там, на юге, откуда должен появиться враг... Но особенно сильно дана в романе картина самого боя.
Так написать бой мог только непосредственный его участник, находившийся на переднем крае. И так, во всех волнующих подробностях зафиксировать его в своей памяти, с такой художественной силой донести атмосферу боя до читателей мог только талантливый писатель. В книге «Взгляд в биографию» Ю. Бондарев пишет:
«Я хорошо помню неистовые бомбежки, когда небо чернотой соединилось с землей, и эти песочного цвета стада танков в снежной степи, ползущие на наши батареи. Я помню раскаленные стволы орудий, непрерывный гром выстрелов, скрежет, лязг гусениц, распахнутые телогрейки солдат, мелькающие со снарядами руки заряжающих, черный от копоти пот на лицах наводчиков, черно-белые смерчи разрывов, покачивающиеся стволы немецких самоходок, скрещенные трассы в степи, жаркие костры подожженных танков, чадящий нефтяной дым, застилавший тусклый, словно суженный пятачок морозного солнца.

В нескольких местах ударная армия Манштейна - танки генерал-полковника Гота - прорвала нашу оборону, приблизилась к окруженной группировке Паулюса на шестьдесят километров, и немецкие танковые экипажи уже видели багровое зарево над Сталинградом. Манштейн радировал Паулюсу: «Мы придем! Держитесь! Победа близка!».

Но они не пришли. Мы выкатывали орудия впереди пехоты на прямую наводку перед танками. Железный рев моторов врывался нам в уши. Мы стреляли почти в упор, видя так близко круглые зевы танковых стволов, что казалось, они нацелены были в наши зрачки. Все горело, рвалось, сверкало в снежной степи. Мы задыхались от наползавшего на орудия мазутного дыма, от ядовитого запаха горелой брони. В секундных промежутках между выстрелами хватали пригоршнями очерненный снег на брустверах, глотали его, чтобы утолить жажду. Она жгла нас так же, как радость и ненависть, как одержимость боя, ибо мы уже чувствовали - кончилась пора отступлений»

То, что здесь сжато, спрессовано до трех абзацев, в романе занимает центральное место, составляет его контрапункт. Танково-артиллерийский бой длится целые сутки. Мы видим его нарастающее напряжение, его перипетии, его кризисные моменты. Видим и глазами командира огневого взвода лейтенанта Кузнецова, который знает, что его задача - уничтожить немецкие танки, лезущие на занимаемый батареей рубеж, и глазами командующего армией генерала Бессонова, который управляет в бою действиями десятков тысяч людей и несет ответственность за исход всего сражения перед командующим и Военным советом фронта, перед Ставкой, перед партией и народом.
За несколько минут до бомбового удара немецкой авиации по нашему переднему краю генерал, посетивший огневые позиции артиллеристов, обращается к командиру батареи Дроздовскому: «- Что ж... Всем в укрытие, лейтенант. Как говорят, пережить бомбежку! А потом - самое главное: пойдут танки... Ни шагу назад! И выбивать танки. Стоять - и о смерти забыть! Не думать о ней ни при каких обстоятельствах!» Отдавая такой приказ, Бессонов понимал, какой дорогой ценой будет оплачено его выполнение, но он знал, что «за все на войне надо платить кровью - за неуспех и за успех, ибо другой платы нет, ничем ее заменить нельзя».
И артиллеристы в этом упорном, тяжелом, длившемся сутки бою не сделали ни шагу назад. Они продолжали сражаться и тогда, когда от всей батареи уцелело лишь одно орудие, когда от взвода лейтенанта Кузнецова осталось в строю вместе с ним всего четыре человека.
«Горячий снег» - роман прежде всего психологический. Еще в повестях «Батальоны просят огня» и «Последние залпы» описание батальных сцен не было для Ю. Бондарева основной и единственной целью. Его интересовала психология советского человека на войне, привлекало то, что переживают, чувствуют, думают люди в момент боя, когда в любую секунду твоя жизнь может оборваться. В романе это стремление к изображению внутреннего мира героев, к исследованию психологических, нравственных мотивов их поведения в исключительных обстоятельствах, складывавшихся на фронте, стало еще более ощутимым, еще более плодотворным.
Персонажи романа - и лейтенант Кузнецов, в образе которого угадываются черты биографии автора, и комсорг лейтенант Давлатян, получивший в этом бою смертельное ранение, и командир батареи лейтенант Дроздовский, и санинструктор Зоя Елагина, и командиры орудий, заряжающие, наводчики, ездовые, и командир дивизии полковник Деев, и командующий армией генерал Бессонов, и член Военного совета армии дивизионный комиссар Веснин - все это по-настоящему живые люди, отличающиеся друг от друга не только воинскими званиями или должностями, не только возрастом и внешним обликом. У каждого из них свой душевный оклад, свой характер, свои нравственные устои, свои воспоминания о кажущейся теперь бесконечно далекой довоенной жизни. Они по-разному реагируют на происходящее, по-разному ведут себя в одних и тех же ситуациях. Одни из них, захваченные азартом боя, действительно перестают думать о смерти, других, как замкового Чибисова, страх перед ней сковывает и пригибает к земле...

По-разному складываются на фронте и отношения людей между собой. Ведь война - это не только бои, это и подготовка к ним, и моменты затишья между боями; это и особый, фронтовой быт. В романе показаны сложные взаимоотношения лейтенанта Кузнецова и командира батареи Дроздовского, которому Кузнецов обязан подчиняться, но действия которого ему далеко не всегда кажутся правильными. Они узнали друг друга еще в артиллерийском училище, и уже тогда Кузнецов подметил излишнюю самоуверенность, заносчивость, эгоизм, какую-то душевную черствость своего будущего командира батареи.
Автор не случайно углубляется в исследование взаимоотношений Кузнецова и Дроздовского. Это имеет существенное значение для идейного замысла романа. Речь идет о разных взглядах на ценность человеческой личности. Себялюбие, душевная черствость, равнодушие оборачиваются на фронте - и это впечатляюще показано в романе - лишними потерями.
Санинструктор батареи Зоя Елагина - единственный женский образ в романе. Юрий Бондарев тонко показывает, как самим своим присутствием эта девушка смягчает суровый фронтовой быт, облагораживающе действует на огрубевшие мужские души, вызывая нежные воспоминания о матерях, женах, сестрах, любимых, с которыми разлучила их война. В своем белом полушубке, в аккуратных белых валенках, в белых вышитых рукавичках Зоя выглядит будто и «не военная совсем, вся от этого празднично чистая, зимняя, будто из другого, спокойного, далекого мира...»

Война не пощадила Зою Елагину. Ее тело, накрытое плащ-палаткой, приносят на огневые позиции батареи, и оставшиеся в живых артиллеристы молча глядят на нее, будто ожидая, что она сможет откинуть плащ-палатку, ответить им улыбкой, движением, ласковым певучим голосом, знакомым всей батарее: «Мальчики, родненькие, что вы на меня так смотрите? Я жива...»
В «Горячем снеге» Юрий Бондарев создает новый для него образ военачальника крупного масштаба. Командующий армией Петр Александрович Бессонов - кадровый военный, человек, наделенный ясным, трезвым умом, далекий от всякого рода скоропалительных решений и беспочвенных иллюзий. В управлении войсками на поле боя он проявляет завидную выдержку, мудрую осмотрительность и необходимую твердость, решительность и смелость.

Пожалуй, только он один знает, как ему неимоверно трудно. Трудно не только от сознания огромной ответственности за судьбы вверенных его командованию людей. Трудно еще и потому, что, как кровоточащая рана, неотступно беспокоит его судьба сына. Выпускник военного училища лейтенант Виктор Бессонов был направлен на Волховский фронт, попал в окружение, и в списках вышедших из окружения его фамилия не значится. Не исключено, следовательно, самое страшное - вражеский плен...
Обладающий сложным характером, внешне угрюмый, замкнутый, трудно сходящийся с людьми, излишне, может, официальный в общении с ними даже в редкие минуты отдыха, генерал Бессонов в то же время внутренне удивительно человечен. Наиболее ярко это показано автором в эпизоде, когда командарм, приказав адъютанту взять с собой награды, отправляется утром после боя на позиции артиллеристов. Мы хорошо помним этот волнующий эпизод и по роману, и по заключительным кадрам одноименного кинофильма.
«...Бессонов, на каждом шагу наталкиваясь на то, что вчера еще было батареей полного состава, шел вдоль огневых - мимо срезанных и начисто сметенных, как стальными косами, брустверов, мимо изъязвленных осколками разбитых орудий, земляных нагромождений, черно разъятых пастей воронок...

Он остановился. Кинулось в глаза: четверо артиллеристов, в донельзя замурзанных, закопченных, помятых шинелях, вытягивались перед ним возле последнего орудия батареи. Костерок, угасая, тлел прямо на орудийной позиции...
На лицах четверых оспины въевшейся в обветренную кожу гари, темный, застывший пот, нездоровый блеск в косточках зрачков; кайма порохового налета на рукавах, на шапках. Тот, кто при виде Бессонова негромко подал команду: «Смирно!», хмуро-спокойный, невысокий лейтенант, перешагнул через станину и, чуть подтянувшись, поднес руку к шапке, готовясь докладывать...
Прервав доклад жестом руки, узнавая его, этого мрачно-сероглазого, с запекшимися губами, обострившимся на исхудалом лице носом лейтенанта, с оторванными пуговицами на шинели, в бурых пятнах снарядной смазки на полах, с облетевшей эмалью кубиков в петлицах, покрытых слюдой инея, Бессонов проговорил:
Не надо доклада... Все понимаю... Помню фамилию командира батареи, а вашу забыл...
Командир первого взвода лейтенант Кузнецов...
Значит, ваша батарея подбила вот эти танки?
Да, товарищ генерал. Сегодня мы стреляли по танкам, но у нас оставалось только семь снарядов... Танки были подбиты вчера...
Голос его по-уставному еще силился набрать бесстрастную и ровную крепость; в тоне, во взгляде сумрачная, немальчишеская серьезность, без тени робости перед генералом, будто мальчик этот, командир взвода, ценой своей жизни перешел через что-то, и теперь это понятое что-то сухо стояло в его глазах, застыв, не проливаясь.

И с колючей судорогой в горле от этого голоса, взгляда лейтенанта, от этого будто повторенного, схожего выражения на трех грубых, сизо-красных лицах артиллеристов, стоявших меж станинами, позади своего командира взвода, Бессонов хотел спросить, жив ли командир батареи, где он, кто из них выносил разведчика и немца, но не спросил, не смог... Ожигающий ветер неистово набрасывался на огневую, загибал воротник, полы полушубка, выдавливал из его воспаленных век слезы, и Бессонов, не вытирая этих благодарных и горьких ожигающих слез, уже не стесняясь внимания затихших вокруг командиров, тяжело оперся на палочку...

И потом, вручая всем четверым ордена Красного Знамени от имени верховной власти, давшей ему великое и опасное право командовать и решать судьбы десятков тысяч людей, он насилу выговорил:
- Все, что лично могу... Все, что могу... Спасибо за подбитые танки. Это было главное - выбить у них танки. Это было главное...
И, надевая перчатку, быстро пошел по ходу сообщения в сторону моста...»

Итак, «Горячий снег» - еще одна книга о Сталинградской битве, прибавившаяся к тем, что уже созданы о ней в нашей литературе. Но Юрий Бондарев сумел сказать о великой битве, которая переломила весь ход второй мировой войны, по-своему, свежо и впечатляюще. Кстати, это еще один из убедительных примеров того, насколько действительно неисчерпаема тема Великой Отечественной войны для наших художников слова.

Интересно почитать:
1. Бондарев, Юрий Васильевич. Тишина; Выбор: романы / Ю.В. Бондарев.- М. : Известия, 1983 .- 736 с.
2. Бондарев, Юрий Васильевич. Собрание сочинений в 8-ми томах / Ю.В. Бондарев.- М. : Голос: Русский Архив, 1993.
3. Т. 2: Горячий снег: роман, рассказы, статья. - 400 с.

Источник фото: illuzion-cinema.ru, www.liveinternet.ru, www.proza.ru, nnm.me, twoe-kino.ru, www.fast-torrent.ru, ruskino.ru, www.ex.ua, bookz.ru, rusrand.ru