4. Рассказ или описание? Атаки на экспрессионизм. Споры о лирике Либеральные тенденции, нашедшие отражение в борьбе с вульгарным социологизмом во время дискуссии о романе, были сбалансированы во второй половине 1930-х годов куда более жестким литературным каноном. Об этом

Поэзия немецкого экспрессионизма

Природа — один мир, искусство — другой, между ними не может быть ничего общего.

Из программного заявления журнала «Sturm».

Не индивидуальное, а свойственное всем людям, не разъединяющее, а соединяющее.

Из предисловия К. Пинтуса к антологии экспрессионистской поэзии.

Сегодня многие смеются над экспрессионизмом — тогда же он был необходимой художественной формой. Он был обращен против художественного направления, которое довольствовалось тем, чтобы нанизывать впечатления, не ставя вопроса о сущности, об ответственности, об идее. Экспрессионизм хотел большего, чем фотография... Реальность должна была быть пронизана светом идеи. (Toller Е . Quer Durch! Reisebilder und Reden. - Berlin, 1930. - S. 280.)

« <...> Импрессионизм являлся только модой, экспрессионизм же — мировоззрение» (журнал «Штурм»).

« <...> Глубочайший смысл всего экспрессионистического искусства <...> в попытке прорваться к Богу через все проволочные заграждения законов природы» (В. Воррингер).

«Художественное произведение, как самостоятельный организм, равноценно природе, и в своей глубочайшей внутренней сущности стоит вне связи с ней, поскольку под природой разумеют видимую поверхность вещей» (В. Воррингер).

ГЕОРГ ГЕЙМ

Где только что шумели карусели

Где только что шумели карусели,
Наяривал гигантский граммофон,
Сияли фонари со всех сторон,
Афиши и названия пестрели

Где собирались толпы у киосков
И зазывалы звали их войти,
Куда лежали праздные пути
Мужчин и женщин, старцев и подростков,

Настала тишина. Сквозь облака
Серп месяца вспорол утробу мрака
Березы словно знаки зодиака,
И мрамор мглы воздвигся на века

Пер. В. Топорова

На окраине

В своем квартале, в уличной грязи,
Где низкая и близкая луна
Сквозь вонь пищеварения и сна
Оскалом бледно-мертвенным грозит,

Торчат они. Созвездий красота,
Подвальных крыс, слепит их по ночам,
Одежда расползается по швам
И в дырах загнивает нагота.

Здесь хлюпает, как слизь, беззубый рот,
Здесь культями умеют колотить;
Дурные начинают голосить,
Старик со лба проказу не сотрет.

Скача на самодельных костылях,
Калеки дети воют от печали —
Будь блохами, давно бы обскакали
Прохожего, который при деньгах.

В подвале, где лупится потолок,
Две попрошайки с яростью и злостью
Слепого угощают рыбьей костью —
И тот блюет кровищей на платок.

У старых баб на грязной простыне
Изводят старцы тлеющую похоть.
Младенец, как старушка, начал охать,
Иссосанную грудь ища во сне.

Слепой старик на краешке постели
Шарманкой развлекает потаскушку,
И вертит бледный юноша хромушку
Быстрей, чем на бесплатной карусели.

И наконец, в час черного позора,
Ходячие развалины, пьянчуги
Покинули подземные лачуги,
Во лбу восставив лампу, как шахтеры.

Но утро... Колокольчики запели:
Раз согрешил, покайся, негодяй.
Ворота настежь. Но запрут бордели,
Всем евнухам давно пора бай-бай.

Тот череп, что на вывеске трактира,
Качается... Все вкривь и вкось ступени.
Заснувшие свалились в омерзенье
Из недр наружу вышедшего пира.

И у стены, в убожестве своем,
Особенно подверженный тщеславью, —
В шелку, но тем не менее в канале, —
Следит за метеором рыжий гном.

Пер. В. Топорова

Ночь

Весь Запад в тучах, в тучах весь Восток,
Лишь вспыхнет и замрет короткий луч,
В потемках потерявшись. Над рекой
Нахохлился старинный городок

В остроконечных шляпах. С неба льет,
На улочках, в проулочках кривых —
Не голос ли? Но мы в краю немых.
Лишь льет и льет ночами напролет.

Над водами, в расплывчатом свету
Ночного фонаря, стоит один
Угрюмый странник. Сыро на мосту.

Да кое-где мелькает огонек
В домишках. Но во мрак струится вечно
Неторопливый мертвенный поток.

Пер. В. Топорова

Куда ни глянешь — города в руинах

Куда ни глянешь — города в руинах.
Все крыши черепичные — в бурьяне.
Лишь колокола вечно содроганье
И шепот вод речных у стен старинных.

В полусвету из мрака небосвода,
Печальные, в вечерних вереницах,
Выходят — и заводят хороводы —
Видения, мучения, невзгоды.

Цветы в руках завяли, а на лицах —
То робкий ужас, то недоуменье.
Настало огненное погребенье
И солнце истребляет все живое.

Пер. В. Топорова

Георг Гейм (1887—1912) — один из основоположников экспрессионизма, представитель группы поэтов, объединившихся вокруг журнала «Штурм». При жизни публиковался в основном в периодической печати, стихотворения Г. Гейма вошли в первую антологию поэтов-экспрессионистов «Сумерки человечества» (1919). Первое полное собрание стихотворений вышло в светлишь в 1944 году. Один из теоретиков экспрессионизма К. Эдшмид отмечал, что Г. Гейм «монументальным жестом низвергал» на современников «глыбы стихов» и «ковал из образов и строф свои видения». Стихотворения Г. Гейма переводил молодой Б. Пастернак; приведенные переводы принадлежат В. Топорову.

ГЕОРГ ТРАКЛЬ

Осень одинокого

Она, щедра и призрачна, настала,
Померкло дней недолгое сиянье.
Густая синева без покрывала,
Отлеты птиц, как древние преданья.
Вино поспело; тихо зашептало
Разгадку тайны темное молчанье.
То здесь, то там — кресты по хмурым горкам,
В лесу багряном стадо заблудилось.
Луна плывет над речкой, над ведерком,
Рука жнеца устало опустилась,
И синекрылый сумрак с тихим вспорхом
Над крышами пронесся; тьма сгустилась.

Созвездья на челе твоем свивают
Свои гнездовья; все полно покоя,
И ангелы, неслышные слетают
С губ любящего, слившись с синевою;
Испариной предсмертной проступает
Роса, блестя над скошенной травою.

Пер. В. Топорова

Род людской

Пред бездной огненной построен род людской,
Дробь барабана, рати в гари жирной,
Сквозь червлень мглы удар подков глухой;
Ум плачет, обрученный с тьмой всемирной, —
Тень Евы здесь, червонцы, гон лихой.
Лучом пробита облачная скань.
Вино и хлеб — путь жертвы молчаливой,
Се кротко отдают Двенадцать дань
И вопиют, уснувши под оливой;
Святой Фома влагает в раны длань.

Пер. А. Солянова

Menschheit

Menschheit vor Feuerschlunden aufgestellt,
Ein Trommel wirbel, dunkler Krieger Stirnen,
Schritte (lurch Blutnebel; schwarzes Eisen schellt,
Verzweiflung, Nacht in traurigen Gehirnen:
Hier Evas Schatten, Jagd und rotes Geld.
Gewölk, das Licht durchbricht, das Abendmahl.
Es wohnt in Brot und Wein ein sanftes Schweigen
Und jene sind versammelt zwölf an Zahl.
Nachts schrein im Schlafsie unter Ölbaumzweigen;
Sankt Thomas taucht die Hand ins Wundenmal.

Соня

Вечер, выросший в кочевьях,
Перелистывает ноты.
Плачут птицы на деревьях.
Жизнь твоя — глухая нота.

Синий свет вечерни дальней
Над твоей витает жизнью.
Рдеют раны в темной спальне
И живут отдельной жизнью.

Вечер, важный и щемящий...
Что ты плачешь, что ты, что ты?
Белый зверь, забитый в чаще,
Боль твоя — глухая нота.

Давних дней седое солнце
Опалило эти брови.
Снег пойдет, погаснет солнце,
Вьюга сядет в изголовье.

Пер. В. Топорова

Delirium

По крыше снег шуршащей каплей сник,
Багровый перст пронзает лоб упорно,
Лазурь по спальне ледяные зерна,
В их зеркале влюбленных стихший лик.
Под череп треснутый врывается двойник,
Упавший тенью в ледяные зерна,
И шлюха стылая с ухмылкою тлетворной.
И слезы прячет ветер в сон гвоздик.

Пер. А. Солянова

Delirium

Der schwarze Schnee, der von den Dachcrn rinnt;
Ein roter Finger taucht in deine Stirne
Ins kahle Zimmer sinken blaue Firne,
Die Liebender ersrtorbene Spiegel sind.
In schwere Stücke bricht das Haupt und sinnt
Den Schatten nach im Spiegel blauer Firne,
Dem kalten Lächein einer toten Dime.
In Nelkendürfen weint der Abendwind.

Георг Тракль (1887—1914) — австриец, один из наиболее значительных лириков экспрессионизма, принадлежащий к школе визионеров. Первые стихотворения вышли в свет в ежемесячном журнале «Der Brenner». В августе 1914 года Г. Тракль уходит на восточный фронт. Война потрясла поэта, и он, оказавшись в лазарете, принимает повышенную дозу наркотиков. В разговоре с Г. Яноухом Франц Кафка сказал, что Г. Тракль отравился, чтобы уйти от ужасов войны («У него было слишком сильное воображение. Поэтому он не мог вынести войны, возникшей главным образом из-за неслыханного отсутствия воображения»).

Лирику Тракля отличает сочетание живописного и музыкального начал. Печалью, отчаянием и тонким лиризмом проникнуты стихотворения «Осень одинокого», «Детство», «Романсы к ночи» и др. Поэзия Тракля отмечена усвоением классических традиций, идущих от Гельдерлина, соприкосновением с поэзией конца века и особенно произведениями С. Георге. В свою очередь и творчество Г. Тракля оказало заметное влияние на немецкоязычную поэзию XX века.

При жизни Г. Тракля вышел единствсннный сборник его произведений «Gedichte» (1913). Второй сборник «Sebastian im Traum» (1915) Тракль смог прочесть лишь в корректуре.

СОВРЕМЕННИКИ О ТВОРЧЕСТВЕ Г. ТРАКЛЯ

P. M. Рильке о Г. Тракле

Лишь вчера вечером в пакете, из которого я вынул Киркегора, я нашел «Гелиана» Тракля и бесконечно благодарен Вам за посылку. Мелодические подъемы и спады в этом прекрасном стихотворении исполнены несказанной прелести; особенно меня поразили его внутренние интервалы; оно как бы все построено на паузах — несколько колышков, окаймляющих безгранично-бессловесное: так расположены в нем строки. Это подобно оградам на плоской местности, через котоые перекатывается огороженное пространство, непрерывно сливающееся с великой, никому не принадлежащей равниной.

(Из письма P. M. Рильке Людвигу фон Фиккеру от 8 февраля 1915 года. Цит. по: Рильке P. M . Ворпсведе. Огюст Роден. Письма. Стихи. - М., 1994. - С. 210.)

<...> Тем временем я получил «Себастьяна во сне» и много его читал: увлеченно, с изумлением, полный предчувствий и в растерянности. Быстро понимаешь, что условия, вызвавшие к жизни эти мелодические взлеты и замирания, были неповторимыми и единственными — подобно тем обстоятельствам, которые приводят к появлению в нашем сознании того или иного сновидения. Я думаю, что даже внутренне близкий к нему человек должен воспринимать эти образы и представления, как если бы он смотрел на них, прижавшись к оконному стеклу, то есть находясь вне этого мира. Переживания Тракля проходят перед нами как зеркальные отражения, наполняя собой все пространство, которое для нас столь же недоступно, как пространство в зеркале (кто же все-таки был этот человек?). <...>

Мартин Хайдеггер о Г. Тракле

Какова же природа языка в поэтическом строе Тракля? Она соответствует тому пути, по которому уходит пришелец. Тропа, на которую он вступает, уводит от старого, вымирающего рода. Она ведет к закату, в сохраненную рань нерожденного рода, Язык поэзии, точка которой — отрешенность, говорит о возвращении нерожденного человеческого рода домой в тихое начало тихого бытия.

Язык этой поэзии — язык перехода. Его тропа ведет от заката гибели к закату в сумеречной сини святости. Этот язык — плавание над и через мглистый пруд духовной ночи. Этот язык поет песнь отрешенного возвращения — из поздней поры распада в рань спокойного, еще небывшего начала. Это язык пути, на котором является поюще-сияющая гармония духовного года отрешенного пришельца. «Песнь отрешенного» поет, говоря словами стихотворения «Откровение и закат», «красоту возвращающегося домой рода».

Поскольку язык этой поэзии порожден дорогой отрешенного, постольку он определяется тем, что последний, уходя оставляет, и тем, к чему приводит его уход. Язык поэзии многозначен по своей сущности, причем многозначен по-своему. Мы не можем услышать поэтического высказывания, если по собственному тупоумию настроены воспринимать его в каком-либо одном значении.

Сумерки и ночь, закат и смерть, безумие и зверь, пруд и камень, птичья стая и челн, пришелец и брат, Бог и дух, так же, как и названия цветов: синий и зеленый, белый и черный, красный и серебряный, золотой и темный, снова и снова говорят о множественном.

«Зеленый» значит: истлевающий и расцветающий, «белый» — мертвенный и чистый, «черный» — мрачно-замыкающий и темно- таящий, «красный» — пурпурно-плотский и розово-кроткий. «Серебристый» — это бледность смерти и мерцание звезд. «Золотой» — сияние истины и «злата зловещий смех». Названная здесь многозначность — это прежде всего амбивалентность. Но эта амбивалентность показывает лишь с одной стороны целое, оборотная сторона которого диктуется сокровенной исходной точкой поэтического строя

{Хайдеггер М . Георг Тракль: уточнение поэтического строя // Тракль Г. Избранное. - М. 1994. - С. 193-194).

ЭЛЬЗА ЛАСКЕР-ШЮЛЕР

Конец света

На свете вопль и стенанье стоят,
Будто умер Бог с его добротой,
И свинцовой тени нависший плат
Давит могильной плитой.

О приди, нам поближе б укрыться...
Жизнь легла недвижно во все сердца,
Как во гробницы.

Пойми! Мы хотим целоваться взасос.
Тоска в этот мир стучится —
Как бы нам от нее умереть не пришлось.

Пер. А. Парина

Из «Еврейских баллад»

Мой народ

Утес искрошен,
Откуда беру начало,
И песнь о Боге моя зазвучала...
Я ринулась круто с пути
И, уйдя в себя, струюсь
Одна, через камни стенаний,
К морю.
Я так хотела избыть
В своей крови
Горечь перебродивших вин.
Но сердцем всякий раз вторю,
Кричу из глубин,
Когда, воззрязь на восход,
Мой народ,
Утеса искрошенный прах,
Бога истошно зовет.

Пер. А. Ларина

Мой голубой рояль

Стоит в моем доме рояль голубой,
Да нот я понять не сумела.

Он спрятан в подвал, во мрак неживой,
С тех пор как земля огрубела.
Звездные руки бренчат вразнобой.
(В ладье полнолунница пела!)
Под звяканье пляшут крысы гурьбой.

Разбиты клавиши, сорван строй.
Голубое оплачу тело.

О, ангел меня уведет за собой
(Я ль горького хлеба не ела?),
В небесные двери я вниду живой —
И тут я запреты презрела.

Пер. А. Парина

Эльза Ласкер-Шюлер (1869—1945) — «сама воплощенная поэзия», гак определил суть дарования этой удивительной поэтессы ее совре- менник К. Эдшмид. Внучка раввина и дочь архитектора, Эльза Ласкер-Шюлер прожила жизнь, полную лишений и скитаний. Она стояла у истоков экспрессионизма и на протяжении всего творческого пути сохранила ему верность. Ласкер-Шюлер сотрудничала с ведущими экспрессионистическими журналами «Action» и «Sturm», была знакома с поэтами и художниками, стоявшими на позициях авангардного искусства: Хилле, Краусом, Верфелем, Траклем, Фр. Марком.

Признанный лидер экспрессионистической поэзии, она отличалась подчеркнуто индивидуальным видением и ощущением мира. Для ее поэзии характерна эмоциональная напряженность, страстность, сочетание экзотики и фантастики, тоска по утраченной гармонии и отчаяние от царящего вокруг хаоса и безумия. Стихотворения Эльзы Ласкер-Шюлер — это крик души. осознавшей разрыв вековых связей с миром, космосом, родиной, родными людьми (стихотворения «Конец света», «Молитва», «День Поминовения» и др.). Особое место в творчестве Ласкер-Шюлер занимает цикл «Еврейские баллады». Это — свидетельство поисков поэтессой путей, которые бы привели к восстановлению разорванных некогда родовых связей, опыт поэтического осмысления трагической истории еврейского народа, частицей которого Эльза Ласкер-Шюлер всегда себя ощущала и возвращение на родину которого было столь трагически горьким.

В годы фашизма творчество поэтессы было объявлено вне закона, и обладательница одной из престижных премий (Kleist-Preis, 1932) была вынуждена покинуть Германию. Дороги скитаний пролегли по странам Европы, а ее жизненный путь был завершен на родине предков в Палестине, где она умерла в нищете и безвестности. Но настоящая поэзия, а поэзия Ласкер-Шюлер именно такова, бессмертна. Сборники ее стихотворений «Hebraische Balladen» (1913) и «Mein blaues Klavier» (1943) и сегодня входят в золотую кладовую мировой поэзии.

ГОТФРИД БЕНН

Родильный дом

Зачатьем заново распята —
На ржавый гвоздь, —
Лежит, разъята,
Колени врозь.

В позиции, безвольно щедрой, —
Как бы кричит:
— Кончай, кончай! — Раскрыты недра
И глубь урчит.

Все тело мечется и ропщет,
Меча мечты:
Будь после нас потоп, — а тем, кто стопчет, —
Будь ты, будь ты...

Палата в веселящем газе,
Кровокромешная, бела:
Деторожденье, мразь от мрази,
И смерть, как доктор у стола.

Пер. В. Топорова

Критская чаша

Губы алого вина,
Банда роз на синей глине,
Месяц ясный из Микен,
Спет, лишенный воплощенья,
Жажда, жажда.

Выветрилось. Крик рожденья —
Без усилья. В рыхлом свете
Звери, скалы, рой бессмыслиц,
Горсть фиалок, голый череп
Расцветают.

Против разума волной
Жар глубоких вакханалий,
Против выспренних каналий,
Против правды головной!

Мозг, рассыпься! Мозг, развейся!
Переливчатое тело
Перельется пусть назад.
Там на пир скликает Леда,
Там паденье, там победа,
Жизнь, зачатье и закат!

Пер. В. Топорова

ИЗ КНИГИ «ПОЗДНЕЕ «Я»

(Из лирики двадцатых — пятидесятых)

Ахерон

Ты снилась мне. Ты шла в толпе теней,
Ведомая невидимою нитью
В круговороте бликов и огней
И шествия не мог остановить я.

Усопших привлекала пустота,
Прельщая наркотическими снами;
Шли мальчики с закрытыми глазами
И пятнами распада возле рта.

Ты двух детей вела — кто их отец?
У нас с тобой такого не бывало.
Ты шла и шла, покуда не пропала,
Кто все, кто рядом, как любой мертвец.

Но ты — царица греческого хора —
Со смертью, а не с жизнью наравне,
Шла в караване скорби и позора
И — сон таков! — страдала в этом сне.

Пер. В. Топорова

Стихи

Что значит писчая бумага?
Огонь? Отчаянье? Расчет?
Зачем стихи? Откуда тяга?
Куда печаль тебя влечет?

На что ты заришься? Зарыться
В страданье всех — и жить внутри?
Здесь взял крупицу, там крупицу —
Еще крупицу подбери.

Увы, не все тебе подвластно.
Свое добро оберегай
И огораживай всечасно—
И недоверье прогоняй.

Ищи не славы, а занятья,
Чужие боли переплавь
И в равнодушные объятья
Жизнь, как жемчужину, оправь.

Пер. В. Топорова

Последняя весна

Стань братом распускающихся роз
И женихом стеснительной сирени
И кровь свою — без жалоб и без слез
Включи в природы кровообращенье.

Все потерялось. Медленные дни.
Не спрашивай, конец или начало.
Живи, как все, что рядом расцветало,
И, может, до июня дотяни.

Пер. В. Топорова

Готфрид Бенн (1886—1956)— видный немецкий поэт, сохранивший черты экспрессионистической поэтики на протяжении всего творчества. Сын священника, изучал германистику в Марбурге, а затем медицину в Берлине. Врач-венеролог. В годы первой и второй мировых войн был военным врачом, и впечатления от них нашли отражение в его произведениях. Вышедший в 1912 году сбор- ник стихотворений «Морг» был подобен разорвавшейся бомбе, поэта называли «певцом трупов и кишок» (стихотворение «Раковый барак»). Поэтизация безобразного особенно характерна для раннего периода творчества Бенна и является художественным приемом, убедительно доказывающим алогизм и жестокость современного мира. Отрицая любые формы общественного утройства, любые формы государственности, Бенн тем не менее приветствовал приход нацистов к власти. Нацисты же объявили творчество Бенна вне закона. В послевоенной Германии Готфрид Бенн — признанный мэтр. Послевоенное его творчество отразило и отчаяние «поколения вернувшихся», и трагизм мироощущения человека XX века, имевшего возможность много раз убедиться в безграничности человеческого безумия. Отсюда усиление нигилистических и экзистенциалистских начал в поэзии Бенна. В то же время следует отметить, что стихотворения позднего Г. Бенна отмечены разнообразной эмоциональной палитрой, отличаются интеллектуальной усложненно-тью и ритмическим артистизмом.

Бенн — лауреат нескольких литературных премий, автор эссе, новелл.

ФРАНЦ ВЕРФЕЛЬ

Читателю

Тебе родным быть, человек, моя мечта!
Кто б ни был ты — младенец, негр иль акробат,
Служанки ль песнь, на звезды ли плота
Глядящий сплавщик, летчик иль солдат.

Играл ли в детстве ты ружьем с зеленой
Тесьмой и пробкой? Портился ль курок?
Когда в воспоминанья погруженный,
Пою я, плачь, как я, не будь жесток!

Я судьбы всех познал. Я сознаю.
Что чувствуют артистки на эстраде,
И бонны, въехав в чуждую семью,
И дебютанты, на суфлера глядя.

Жил я в лесу, в конторщиках служил,
На полустанке продавал билеты,
Топил котлы, чернорабочим был
И горсть отбросов получал за это.

Я — твой, я — всех, воистину мы братья!
Так не сопротивляйся ж мне назло!
О, если б раз случиться так могло,
Что мы друг другу б бросились в объятья!

Пер. Б. Пастернака

На земле ведь чужеземцы все мы

Умерщвляйтесь паром и ножами,
Устрашайтесь словом патриота,
Жертвуйте за эту землю жизнью!
Милая не поспешит за вами.
Страны обращаются в болота,
Ступишь шаг — вода фонтаном брызнет.
Пусть столиц заносятся химеры.
Ниневии каменной угрозы,
В суете не утопить унынья...
Не судьба — всегда стоять твердыне,
Меру знать становится не в меру,
В нашей власти только разве слезы.
Терпеливы горы и долины
И дивятся нашему смятенью.
Всюду топя, чуть пройдем мы мимо.
Слово «мой» ни с чем не совместимо
Все в долгах мы и во всем повинны.
Наше дело — долга погашенье.
Мать залог того, что будем сиры.
Дом — ветшанья верная эмблема.
Знак любви неравный знак повсюду.
Даже сердца судороги — ссуды!
На земле ведь чужеземцы все мы,
Смертно все, что прикрепляет к миру.

Пер. Б. Пастернака

Франц Верфель (1890—1945)— представитель пражской школы немецких поэтов. Родился в Праге в семье коммерсанта, учился в Праге, Лейпциге, Гамбурге, участник первой мировой войны. В юности испытал сильное религиозное увлечение, что нашло отражение и в творчестве. Как свободный художник начинает свой творческий путь в Берлине и Вене. В австрийской столице познакомился со многими музыкантами, что способствовало углублению его познаний в этой области и нашло отражение в раде его произведений и, в частности, в романе о Верди. Экспрессионистические упражнения Верфеля связывают его с деятельностью В. Газенклевера и К. Пинтуса, вместе с которыми он выпускает альманах «Derjungste Tag». Экспрессионистский этап творчества Верфеля нашел отражение в сборниках «Welt- freund» (1911), «Wirsind» (1913), «Einander» (1915). Герой лирических произведений Верфеля стремится к преодолению все разъединяюще- го отчуждения, но стремления эти тщетны (стихотворения «Читателю», «На земле ведь чужеземцы все мы»). Характеризуя поэзию Верфеля, К. Эдшмид писал: «Франц Верфель, самый выдающийся. Его музыка громоподобна: любовь. Жесты его стиха непосредственны и величественны». Признанием творчества Верфеля стало и присуждение ему премии Грильпарцера в 1925 году. С приходом к власти нацистов Верфель вынужден эмигрировать сначала во Фрнацию, а затем в США, где он и закончил свой жизненный путь.

В мире литературы Франц Верфель известен не только как поэт, но и автор новелл, романов, драматических произведений. В России произведения Ф. Верфеля переводили О. Мандельштам, Б. Пастернак, В. Нейштадт, Г. Ратгауз и др.

КАЗИМИР ЭДШМИД

Из работы «Экспрессионизм в поэзии»

У экспрессионизма было много предшественников во всем мире во все времена соответственно тому великому и всеобъемлющему, что лежит в его основе.

Появились художники нового движения. Они не были уже возбудителями легкого волнения. Они не были уже носителями голого факта. Мгновение, секунда импрессионистского творения была для них лишь пустым зерном в мельнице времени. Они не были больше рабами идей, бед и личных трагедий в духе буржуазного и капиталистического мышления.

Они не глядели.
Они взирали.
Они не были фотографами.
Они имели свое лицо.

Вместо вспышки они создали продолжительное волнение. Вместо момента — действие во времени. Они не показывали блестящего циркового представления. Они хотели длящегося события.

Факты имеют значение лишь настолько, чтобы дать художнику возможность сквозь них достичь того, что сокрыто за ними.

Великое трансформирующее вселенское чувство было направлено прежде всего против молекулярного дробленного мира импрессионистов. Земля, бытие предстали как величественное видение, включавшее в себя людей с их чувствами. Они должны были быть осознаны в своей первозданной сути. Великая музыка поэта— его герои. Они величественны у него только тогда, когда величественно их окружение. Они не героического формата — это привело бы лишь к декоративности, — нет они величественны в том смысле, что их бытие, их переживания — часть великого бытия неба и земли, что их сердце, родственное всему происходящему, бьется в едином ритме с миром. Для этого были необходимы по-настоящему новые художественные формы. Должна была быть создана новая система мира...

Все пространство художника-экспрессиониста становится видением. У него не взгляд — у него взор. Он не описывает — он сопереживает. Он не отражает — он изображает. Он не берет — он ищет. И вот нет больше цепи фактов: фабрик, домов, болезней, проституток, крика и голода. Есть только видение этого, ландшафт искуства, проникновение в глубину, первозданность и духовную красоту...

Все становится связанным с вечностью.

Пер. В. Вебера

Эдшмид К. Экспрессионизм в поэзии // Называть вещи своими именами:
Программные выступления мастеров западно-европейской литературы XX века. -М., 1986.

В. КАНДИНСКИЙ

Из работы «О духовном в искусстве»

Наша душа, только еще начинающая пробуждаться после долгого материалистического периода, скрывает в себе зачатки отчаяния, неверия, бесцельности и беспричинности. Не прошел еще кошмар материалистических воззрений, сделавших из жизни вселенной злую бесцельную шутку. Пробуждающаяся душа еще почти всецело под впечатлением этого кошмара. Только слабый свет брезжит. Как крошечная точка в огромной черноте. Этот слабый свет — только предчувствие. Отдаться которому нет яркой смелости: быть может, как раз этот свет — сон, а чернота — действительность? Это сомнение и угнетающие страдания от материалистической философии глубоко отграничивают нашу душу от души «примитива». Надтреснута наша душа и, если кому удастся ее коснуться, она звучит, как ценная, в глубинах земли вновь обретенная давшая трещину ваза. От этого тяготение к примитиву в сейчас нами переживаемой и в достаточной мере подражательной форме не может быть длительно.

Эти два вида сходства нового искусства с формами прошлых периодов диаметрально противоположны, что видно с первого взгляда. Первый вид — внешнего характера и потому не имеет будущего. Второй вид — внутреннего характера и потому в нем скрывается зачаток будущего. После периода материалистического искушения, которое по видимости поработило душу и которое все же она стряхнула с себя, как искушение лукавого, душа возрождается, утонченная борьбой и страданием. Художника станут все меньше привлекать более грубые чувства — страх, радость, печаль, и т. п. — способные стать содержанием искусства и в этот период искушения. Художник будет искать пробудить более тонкие чувства, которым сейчас нет названия. Сам он живет более сложной, сравнительно более утонченной жизнью, и выросшее из него создание непременно вызовет в зрителе, к тому способном, более тонкие эмоции, для которых не найти слов на нашем языке.

Но редко способен зритель наших дней к таким вибрациям душевным. В художественном создании он ищет либо чистого подражания натуре. Которое может служить практическим целям (в обыденном смысле портрет и т. п.), либо известным образом интерпретированного, но все же подражания натуре, импрессионистской живописи, или, наконец, спрятанных в формах природы душевных состояний (что мы называем «настроение»). Все эти формы, если они действительно художественны, исполняют свое предназначение и служат <...> духовной пищей. <...> Во всяком случае, подобные произведения удерживают душу от огрубления. Они удерживают ее на известной высоте, как камертон струны инструмента. Все же утончение и распространение этого звука во времени и пространстве будет односторонним и не исчерпывает всех возможно- стей воздействия искусства.

Корни другого искусства, способного к дальнейшим образова- ниям, лежат тоже в ему современной духовной эпохе. Но это другое искусство в то же время есть не только эхо этой эпохи и ее зеркало, но оно носит в себе будящую пророческую силу (выделено В. К.), изливающуюся в дали и в глубине.

Кандинский В. О духовном в искусстве (живопись). —Л., 1990. - с. 9-11..

Возникла повелительная необходимость найти «новые формы». И нынче эти «новые» формы есть только отскобленные от толстого слоя слишком материальной материи те же «вечные» ... «чистые» формы искусства, его чистый язык. Постепенно и все же как бы в один миг, искусства стали обращаться не к случайным в искусстве и по существу ему, быть может, и чуждым элементам выражения, а к тем его средствам, без которых мы данное искусство не знали, представить себе не можем и признаем за его вечный язык; в литературе— слово, в музыке— звук, в скульптуре — объем, в архитектуре — линия, в живописи — краска.

И вынужденные обратиться к ограничительным моментам первоэлементов, мы находим в этом вынужденном ограничении новые возможности , новые богатства (выделено мною. — Л. Д.).

Там же. — С. 17.

Обращая внимание на то, что современное искусство стремится к максимальному использованию возможностей именно ему присущего языка, В. Кандинский как один из идеологов экспрессионистской эстетики и активный участник группы «Синий всадник», подчеркивает одну из важных сторон нового искусства — его тяготение к синтезу. «... никогда в последние времена, — замечает в главе «Пирамида» автор работы «О духовном в искусстве», — искусства, как таковые, не стояли друг к другу ближе, чем в этот последний час духовного поворота.

Во всем... видятся ростки стремления к анатуральному, абстрактному, к внутренней природе (выделено В. К.). Сознательно или бессознательно, искусства подчиняются словам Сократа «познай самого себя». Сознательно или бессознательно, обращаются постепенно художники всех искусств преимущественно к своему материалу и исследуют, испытывают его, взвешивают на духовных весах внутреннюю ценность тех элементов, силой которых призвано творить их искусство.

И из этого стремления само собой вытекает естественное последствие — сравнение (выделено В. К.) собственных элементов с элементами другого искусства.

Это сравнение средств различных искусств и это учение одного искусства у другого только тогда и в том случае может быть полно успеха и победы, если это учение не внешне, но принципиально. То есть одно искусство у другого должно учиться тому, как оно —употребляет свои средства, оно должно учиться тому, чтобы принципиально однородно употреблять свое собственное (выделено В. К.), то есть в том принципе, который ему одному только свойственен. <...>

Такое углубление в себя отграничивает одно искусство от другого. Такое сравнение соединяет одно искусство с другим во внутреннем (выделено В. К.) стремлении. Так становится очевидным, что каждое искусство располагает своими силами, заменить которые другими другого искусства невозможно. Так в конце концов мы приходим к слиянию этих специфических сил различных искусств. Из этого слияния со временем возникает искусство, которое уже нынче мы предчувствуем, истинное монументальное (выделено В. К.) искусство.

Там же. — С. 19—2 0.

Работа В. Кандинского «О духовном в искусстве» завершается главой «Творение и художник», в которой сформулированы требования, предъявляемые к искусству и художнику. Принимая как постулат мысль о мистичности возникновения <творения>, Кандинский тем не менее не склонен расценивать процесс творения произведения как акт бесцельного создания вещей (независимо от того, в ка- ком из видов искусств эта вещь создается). По его глубокому убеждению, «искусство... есть сила и власть, полная целей, и должно служить развитию и утончению человеческой души... Оно есть язык, которым говорят в только ему одному доступной и свойственной форме душе о вещах, которые для души — хлеб насущный и который она только и может получить в этом виде (выделено В. К.).

Когда искусство отказывается от этой задачи, то пустота остается незаполненной. Так как нет другой власти и силы в мире, которые бы могли заменить искусство».

Там же. — С. 63.

Экспрессионисты стремятся к предельной выразительности эмоций в своих произведениях. В переводе с латинского expressio обозначает «выражение», «выразительность».

Но этой характеристики недостаточно, чтобы понять суть экспрессионизма, т.к. выражение чувств – прерогатива не только экспрессионизма, но и других художественных течений: сентиментализма , романтизма , фовизма , постимпрессионизма и др. Экспрессионисты хотели не только изображать жизнь, но и выражать её, творчески воздействовать на неё. Экспрессионизм – выражение наполняющего душу, захватывающего целиком чувства человека в самый высший момент его переживания. Но самое главное, что отличает экспрессионистов от художников других направлений, – это стремление к выражению внутренней сущности явлений. Такая творческая установка изначально обречена на субъективизм и предельную гиперболизацию. Но, выражая чувства, экспрессионизм стремится к очистительному огню всеобъемлющей и всечеловеческой любви.
Хочется привести в связи с этим строки поэта С. Надсона, которые были написаны в 1882 г. и которые выражают сущность экспрессионизма.

Верь в великую силу любви!..
Свято верь в ее крест побеждающий,
В ее свет, лучезарно спасающий
Мир, погрязший в грязи и крови,
Верь в великую силу любви!

Возникновение и развитие экспрессионизма

Наибольшее развитие экспрессионизм получил в первые десятилетия XX в. в основном в Германии и Австрии. Возник он как острая и болезненная реакция на Первую мировую войну и революционные движения. Действительность художникам этого времени воспринималась крайне субъективно, через призму разочарования, тревоги, страха. Поэтому в их произведениях выражение преобладает над изображением.
Если оттолкнуться от характеристики экспрессионизма как художественного метода, то понятие «экспрессионизм» можно толковать гораздо шире: это художественное выражение сильных эмоций, причём само это выражение эмоций становится основной целью создания произведения. И в таком понимании экспрессионизм не ограничивается рамками времени – он существовал всегда. Взгляните на картину Эль Греко «Вид Толедо», написанную в XVII в.

Эль Греко «Вид Толедо» (1604-1614). Музей Метрополитэн (Нью-Йорк)
А это пример экспрессионизма XXI в.

Картина современного французского экспрессиониста Лорана Парселье

Экспрессионизм в литературе

Господствующим литературным течением экспрессионизм стал в немецкоязычных странах: Германии и Австрии (Франц Кафка, Густав Майринк, Лео Перуц, Альфред Кубин, Пауль Адлер). Но отдельные писатели-экспрессионисты работали и в других европейских странах: в России – Л. Андреев, Е. Замятин, в Чехословакии – К. Чапек, в Польше – Т. Мичинский и др.
Произведения раннего экспрессионизма испытывали влияние французского и немецкого символизма , в особенности Артюра Рембо и Шарля Бодлера. Некоторых вдохновляли барокко и романтизм. Общим для всех было внимание к реальной жизни в плане философских основ. Легендарный лозунг экспрессионистов: «Не падающий камень, а закон тяготения».
Одна из характерных особенностей раннего экспрессионизма – его пророческий пафос, в наибольшей мере воплотившийся в произведениях Георга Гейма , погибшего в результате несчастного случая за два года до начала Первой мировой войны.

В стихотворениях «Война» и «Грядет большое умиранье...» позже многие увидели предсказания будущей европейской войны.

В Австрии наиболее крупной фигурой был Георг Тракль . Стихотворное наследие Тракля невелико по объёму, но оно оказало значительное влияние на развитие немецкоязычной поэзии. Трагическое мироощущение, символическая усложнённость образов, эмоциональная насыщенность позволяют причислить Тракля к экспрессионистам, хотя сам он формально не принадлежал ни к одной поэтической группировке.
Временем расцвета литературного экспрессионизма считаются 1914-1924 гг. (Готфрид Бенн, Франц Верфель, Альберт Эренштейн и др.). Массовая гибель людей во время Первой мировой войны привела к пацифистским тенденциям в экспрессионизме (Курт Хиллер, Альберт Эренштейн). В 1919 г. вышла знаменитая антология «Сумерки человечества», в которой были собраны лучшие произведения этого направления.
Новый стиль в европейской лирике очень быстро распространился на другие роды литературы: драматургию (Б. Брехт и С. Беккет), прозу (Ф. Кафка и Г. Майринк). В начале XX в. в этом стиле создавали свои произведения и русские авторы: повесть «Красный смех», рассказ «Стена» Л. Андреева, ранние поэмы и стихотворения В. В. Маяковского.
Л. Андреев считается родоначальником русского экспрессионизма.

Леонид Николаевич Андреев (1871-1919)

Первые произведения Леонида Андреева проникнуты критическим анализом современного мира («Баргамот и Гараська», «Город»). Но уже в раннем периоде его творчества проявились основные мотивы: крайний скептицизм, неверие в человеческий разум («Стена», «Жизнь Василия Фивейского»). Было время увлечения спиритуализмом и религией («Иуда Искариот»). К революции писатель сначала отнёсся с симпатией, но после реакции 1907 г. отказался от всяких революционных взглядов, считая, что бунт масс может привести лишь к большим жертвам и большим страданиям («Рассказ о семи повешенных»). В своём рассказе «Красный смех» Андреев нарисовал картину ужасов современной войны. Недовольство его героев окружающим миром и порядками выливается в пассивность или анархический бунт. Предсмертные сочинения писателя проникнуты депрессией, идеей о торжестве иррациональных сил.
Литературный язык Андреева также полон экспрессии, символичен.

Б. Кустодиев «Портрет Е. Замятина» (1923)
Тенденции экспрессионизма проявились и в творчестве Евгения Замятина . Хотя его стиль был близок к сюрреалистическому . Самое известное произведение Е. Замятина – роман-антиутопия «Мы», в котором описано общество жёсткого тоталитарного контроля над личностью (имена и фамилии заменены буквами и номерами, государство контролирует даже интимную жизнь), идейно основанное на тейлоризме (теория управления), сциентизме (идейная позиция, представляющая научное знание наивысшей культурной ценностью и основополагающим фактором взаимодействия человека с миром) и отрицании фантазии, управляемое «избираемым» на безальтернативной основе «Благодетелем».

Экспрессионизм в живописи

Предшественниками экспрессионизма была арт-группа «Мост». Её участники разработали свой «групповой стиль», при котором картины по их сюжетам и способу написания были так схожи, что не всегда сразу удавалось различить, кто является автором. Особенностью художников «Моста» является их сознательно упрощённый эстетический словарь с краткими, сокращёнными формами; деформированными телами; светящимися красками, нанесёнными широкой кистью плоскими мазками и часто обведёнными жёсткой линией контура. Широко использовалась контрастность различных красок, чтобы увеличить их «свечение», усиливающее воздействие на зрителя. В этом была их схожесть с фовистами . Как и фовисты, экспрессионисты из «Моста» хотели строить свои композиции на чистой краске и форме, отрицая стилизацию и всякий символизм.

О. Мюллер «Влюблённые»
Главной целью их творчества должно было стать не отображение внешнего мира, который казался лишь безжизненной оболочкой истины, а ту «действительную Действительность», что нельзя увидеть, но которую может ощутить художник. Этому течению в искусстве Герварт Вальден, берлинский владелец художественной галереи и пропагандист авангардного искусства , в 1911 г. даёт название «экспрессионизм», которое объединяло вначале в том числе и кубизм , и футуризм .
Немецкие экспрессионисты считали своими предшественниками постимпрессионистов . Драматические полотна Винсента ван Гога , Эдварда Мунка и Джеймса Энсора переполнены эмоциями восторга, негодования, ужаса.

Эдвард Мунк (1863-1944) – норвежский живописец и график, театральный художник, теоретик искусства. Один из первых представителей экспрессионизма. Его творчество охвачено мотивами смерти, одиночества, но при этом и жаждой жизни.
Самая известная работа Мунка – картина «Крик». Охваченный ужасом человек на этой картине не может никого оставить равнодушным.

Э. Мунк «Крик» (1893). Картон, масло, темпера, пастель. 91 х 73,5 см. Национальная галерея (Осло)
Возможное прочтение картины: человек агонизирует по поводу раздающегося отовсюду, как выразился сам художник, «крика природы».
Банальность, уродливость и противоречия современной жизни порождали у экспрессионистов чувства раздражения, отвращения, тревоги, которые они передавали при помощи искорёженных линий, быстрых и грубых мазков, кричащего колорита. Предпочтение отдавалось цветам предельно контрастным с тем, чтобы усилить воздействие на зрителя, не оставить его равнодушным.

«Синий всадник»

В 1912 г. в Мюнхене оформилась группа «Синий всадник», идеологами которой были Василий Кандинский и Франц Марк. Это творческое объединение представителей экспрессионизма в начале XX в. в Германии. Объединение выпускало одноименный альманах.
Кроме Кандинского и Марка, в объединение входили Август Маке, Марианна Веревкина, Алексей Явленский и Пауль Клее . В работе этой художественной группы участвовали также танцоры и композиторы. Их объединял интерес к средневековому и примитивному искусству и движениям того времени фовизму и кубизму.
Август Маке и Франц Марк придерживались мнения, что у каждого человека есть внутреннее и внешнее восприятие действительности, которые следует объединить посредством искусства. Эта идея была обоснована теоретически Кандинским. Группа стремилась достичь равноправия всех форм искусства.

М. Верёвкина «Осень. Школа»

Экспрессионизм в архитектуре

Архитекторы находили для самовыражения новые технические возможности использования кирпича, стали и стекла.

– лютеранская церковь в Копенгагене. Названа в честь датского богослова, церковного деятеля и писателя Н.-Ф.-C. Грундтвига. Является одной из самых знаменитых церквей города и редчайшим примером культового сооружения, построенного в стиле экспрессионизма. Её строительство продолжалось с 1921 по 1940 гг. В архитектуре храма переплетаются черты традиционных датских деревенских церквей, готики , барокко и разнообразных модернистских течений. Строительный материал – жёлтый кирпич.

Чилихаус (Гамбург) – 11-этажное здание склада товаров, импортируемых из Чили. Здание было построено в 1922-1924 гг. по проекту немецкого архитектора Фрица Хёгера и является одним из наиболее значительных памятников экспрессионизма в мировой архитектуре. Также известно под названием «нос корабля».

Башня Эйнштейна (Потсдам) – астрофизическая обсерватория на территории Научного парка имени Альберта Эйнштейна на горе Телеграфенберг в Потсдаме. Революционное для своего времени творением архитектора Эриха Мендельсона. Построена в 1924 г. В башне планировалось проводить эксперименты, доказывающие теорию относительности Эйнштейна. Башенный телескоп принадлежит Потсдамскому астрофизическому институту.

Экспрессионизм в других видах искусства

Арнольд Шёнберг «Синий автопортрет» (1910)
Здесь прежде всего следует говорить о музыке Арнольда Шёнберга. Экспрессионистская музыка сложно воспринималась и вызывала противоречивое отношение критики. Вот как отзывался о музыке Шёнберга российский музыкальный критик В. Каратыгин: «Достоевский создал «Записки из подполья». Шёнберг сочиняет музыку из подполья своей странной, удивительной души. Она страшная, эта музыка. Она неотразимо влечёт к себе, своевольная, глубокая, мистическая. Но она страшная. Более страшной музыки не сочинял ещё доныне ни один композитор на свете».

Жак-Эмиль Бланш «Портрет Игоря Стравинского» (1915)
К экспрессионистской манере была близка музыка Эрнста Кшенека, Пауля Хиндемита, Бела Бартока, Игоря Стравинского.
В 1920-1925 гг. в немецком кинематографе и театре также господствовал экспрессионизм.
Началом киноэкспрессионизма стал фильм «Кабинет доктора Калигари» (1920), ставший известным не только в Германии, но и за её пределами. Он передавал на экране изменённые состояния человеческого сознания.
Развивая основную идею «Калигари», режиссёры-экспрессионисты вскрывают двойственность каждого человека, таящееся в нём бездонное зло, и в связи с этим предвидят неизбежность социального апокалипсиса. Этот фильм был фактически началом создания фильмов ужасов.
Шедеврами экспрессионизма считаются фильмы «Кабинет доктора Калигари» режиссёра Роберта Вине (1920), «Голем» режиссёров К. Бёзе и П. Вегенера (1920), «Усталая Смерть» режиссёра Фрица Ланга (1921), «Носферату. Симфония ужаса» немецкого кинорежиссёра Фридриха Вильгельма Мурнау (1922), «Кабинет восковых фигур» режиссёра П. Лени (1924), «Последний человек» режиссёра В. Мурнау (1924).

Рассматривая эстетические позиции экспрессионизма, следует обратить внимание на то, что экспрессионизм складывался, прежде всего, в процессе отталкивания. Именно отрицание образует основу экспрессионистского мироощущения. Возникновение движения экспрессионизма в литературе Германии было связано с тем, что новое поколение немецких поэтов и писателей, решительно заявившее о себе в первое десятилетие XX века, не устраивало положение относительной стабильности в культуре Германии. По их мнению, натуралисты так и не смогли осуществить обещанные революционные преобразования в области культуры и к началу века уже не были в состоянии сказать ничего нового в литературе. Экспрессионисты стремились преодолеть эту неподвижность, непродуктивность мысли и действия, которая воспринималась ими как духовный застой и общий кризис интеллигенции. По убеждению теоретиков экспрессионизма, натуралистическое искусство, неоромантизм, импрессионизм, «югендстиль» (как в немецкоязычных странах называли стиль «модерн») отличаются нефункциональностью, поверхностностью, которые затмевают истинную сущность вещей. С отрицания предшествующих литературных традиций, с сознательного отклонения от того направления, которого придерживалась не только немецкая, но и вся европейская литература XIX века, и с противопоставления своего творчества всем существовавшим художественным течениям, прежде всего, натурализму и импрессионизму, а в поэзии - символизму и неоромантизму, и начался экспрессионизм.

Формирование экспрессионизма как направления началось с двух объединений художников: в 1905 году в Дрездене возникла группа «Мост» (Die Brticke, в нее вошли Эрнст Людвиг Кирхнер, Эрих Хеккель, Карл Шмидт-Ротлуф, позднее - Эмиль Нольде, Отто Мюллер, Макс Пехштейн), а в 1911 году в Мюнхене была создана группа «Синий всадник» (Der blaue Reiter, среди участников: Франц Марк, Август Макке, Василий Кандинский, Лионель Файнингер, Пауль Клее). Литературный экспрессионизм начался с творчества нескольких больших поэтов: Эльзы Ласкер-Шюлер (1976-1945), Эрнста Штадлера (1883-1914), Георга Гейма (1887-1912), Готфрида Бенна (1886-1956), Иоганнеса Роберта Бехера (1891 - 1958), Георга Тракля (1887-1914). Объединение поэтов и писателей, провозгласивших себя экспрессионистами, происходило вокруг двух литературных журналов - «Штурм» (Der Sturm, 1910-1932) и «Акцион» (Die Aktion, 1911 - 1933), которые находились в полемике друг с другом по вопросу отношений искусства и политики, однако при этом часто на страницах обоих изданий печатались одни и те же авторы.

Многие теоретики экспрессионизма видели его своеобразие не столько в новизне провозглашаемых им принципов, сколько в качественно новом подходе ко всем явлениям действительности, в первую очередь социальной. М. Гюбнер, один из виднейших пропагандистов экспрессионизма, представляет его историческую миссию следующим образом: «Импрессионизм - есть учение о стиле, экспрессионизм же - норма наших переживаний, действий и, следовательно, основа целого миропонимания... Экспрессионизм имеет более глубокий смысл. Он обозначает целую эпоху. Единственно равносильным противником ему является натурализм. ...Экспрессионизм есть жизнеощущение, сообщающееся человеку теперь, когда мир превращен в ужасающие развалины, для создания новой эры, новой культуры, нового благополучия» .

Надо отметить, что и сами художники экспрессионизма в своих попытках теоретически осмыслить характерные особенности и специфику их метода, часто рисовали процесс формирования основ экспрессионизма только как процесс отталкивания от старых принципов (прежде всего, от натуралистических и импрессионистических), причем не в виде диалектической борьбы противоположностей, а как процесс антиномичный, в ходе которого старое и новое представлялись в качестве антиподов. Также и многие исследователи предпочитают раскрывать суть экспрессионизма и выделять его основные характерные черты через сопоставление, а чаще противопоставление его другим художественными течениями, считая этот путь наиболее удачным. «Только сумма негативных признаков, сумма несходств позволяет вычленить экспрессионизм из мирового литературного и художественного процесса как нечто цельное и единое» , - считает В. Топоров. Однако такой подход, как нам кажется, не лишен односторонности: уделяя особое внимание отличиям экспрессионизма от других - традиционных и модернистских методов, он одновременно оставляет в тени момент преемственности.

Даже несмотря на решительный отказ экспрессионистов от всего ранее существовавшего в мировом искусстве, необходимо признать наличие параллелей между экспрессионистами и некоторыми из их предшественников и современников. В частности, сами участники объединений «Мост» и «Синий всадник» находили истоки своего творчества в художественных традициях других европейских стран, в творчестве бельгийца Джеймса Энсора, норвежца Эдварда Мунка, француза Винсента Ван-Гога. Также ими признавалось большое влияние на их творчество французских художников конца XIX века (Анри Матисс, Андре Дерен и др.), кубистов Пабло Пикассо и Робера Делоне. В критике же неоднократно подчеркивалась связь экспрессионизма с романтизмом, с эстетикой литературного движения «Буря и натиск» (Sturm und Drang, 1770-е годы). Прослеживаются параллели между экспрессионистским и натуралистическим изображением человека. Говорится и о том, что существует нечто общее между первыми сборниками экспрессионистской лирики и поэзией импрессионизма. Также предшественников экспрессионистов видят в Августе Стриндберге, Георге Бюхнере, Уолте Уитмене, Франке Ведекинде.

Нельзя не упомянуть и о том большом влиянии, которое оказали на экспрессионизм славянские культуры и литературы. Безусловно, прежде всего, это касалось русской литературы, в частности, творчества Ф. М. Достоевского и Л. Андреева, которых также часто называют предшественниками экспрессионистов. Кроме того, многие исследователи объясняют некоторые особенности поэтики экспрессионизма значительным воздействием на него славянского культурного ареала, о чем, например, пишет в предисловии к сборнику экспрессионистской прозы «Предчувствие и прорыв. Экспрессионистская проза» («Ahnung und Aufbruch. Expressionistische Prosa», 1957) немецкий писатель и публицист К. Оттен, который указывает на два важнейших обстоятельства возникновения немецкого экспрессионизма. Первое обстоятельство - это «славянско-немецкое происхождение, которым объясняется та особая глубина рокового отношения к миру, встречающаяся у Кафки, Музиля и Тракля» К А второе - перенос «центра тяжести» немецкой литературы на восток, в чешско-австрийскую среду, из которой вышли такие видные авторы, как Макс Брод, Зигмунд Фрейд, Карл Краус, Франц Кафка, Роберт Музиль, Райнер Мария Рильке, Франц Верфель, Пауль Адлер и Стефан Цвейг. О том же еще в 1921 году писал и хорватский экспрессионист-драматург Й. Кулунджич: «Россия и Германия, обращенные к исконным формам восточной мистики, создали новую культуру, новое искусство» .

Для нашего исследования также важно будет определить, какие силы притяжения и отталкивания действовали между экспрессионизмом и романтизмом, а также экспрессионизмом и натурализмом, поскольку именно связь с традициями и эстетикой этих двух художественных течений оказывается одним из наиболее актуальных вопросов при изучении словацкого экспрессионизма.

Для экспрессионистов, как и для романтиков, «характерно внимание к интуитивным основам творчества, к мифу, как целостному выражению подсознательных глубин человека и источнику образов искусства, отказ от пластической завершенности и гармонической упорядоченности внутреннего и внешнего в искусстве Возрождения и классицизма, подчеркивание динамичности, незавершенности, “открытости” художественного высказывания» . Много общего у экспрессионистов с романтиками и во взглядах на природу искусства: их роднит признание идеальной сущности искусства, а также рассмотрение фактов искусства как оформления всеобщего духовного ощущения, владеющего душой художника. Проявлявшиеся в произведениях романтиков убежденность в преимуществах интуиции перед интеллектом, в необходимости иррационального постижения действительности, тенденция к символизации, тяга к условным формам, фантазии, гротеску также встречаются и в творчестве экспрессионистов.

Однако между экспрессионизмом и романтизмом существует немало различий. Экспрессионисты, в отличие от романтиков, не создают новый мир идеала, мечты, а разрушают мир старых иллюзий, не творят прекрасные формы, а уничтожают их, деформируют оболочку вещей, чтобы суть их могла выразить себя. При этом если романтизму свойственно глубокое восхищение красотой мира, стремление воссоздать ее в своих произведениях, используя при этом довольно традиционную форму, то экспрессионизм выражает протест против действительности, изменяя и ломая привычные пропорции, формы и очертания. Характерное для романтиков стремление к жиз- неподобию, гармонии и красоте у экспрессионистов заменяет желание шокировать публику, заставить читателя, зрителя или слушателя содрогнуться, пробудить в нем чувство возмущения и ужаса к современному миру. По словам Г. Недошивина, экспрессионизму свойственно «органическое отвращение ко всякой гармонии, уравновешенности, душевной и умственной ясности, спокойности и строгости форм» . При создании образа экспрессионисты не руководствуются принципом объективного сходства-несходства объекта и изображения, но основываются на собственных ощущениях, на своем отношении к данному объекту. Как отмечает английский теоретик Дж. Гуд- дон, «художник сам определяет форму, образ, пунктуацию, синтаксис. Любые правила и элементы писательства можно деформировать во имя цели» .

При необыкновенном интересе к человеческой личности как со стороны романтиков, так и экспрессионистов, они, однако, по-разному подходят к изображению человека: в отличие от романтиков, внимание экспрессионистов приковано не к отдельной личности, не к неповторимым ее чертам, а к типовому, родовому, сущностному в ней. Герои экспрессионизма не возвышаются над толпой, а тонут, растворяются в ней, принося себя в жертву общему делу. Именно экспрессионизм вводит в искусство нового героя - человека массы, толпы. Однако и такой герой чувствует себя беспомощным перед грозной действительностью в отчужденном, враждебном ему мире. Это все тот же самый «маленький человек», подавленный жестокими условиями существования, ощущающий свое одиночество, бессилие, но еще пытающийся постичь тяготеющий над ним закон.

И все же, несмотря на такие существенные различия между этими двумя художественными направлениями, в связи с экспрессионизмом часто говорят о возрождении романтизма на почве культуры XX века, сам экспрессионизм называя «в известной мере наследником романтизма» , «формой неоромантической реакции» и т.п.

Также многое роднит экспрессионизм с эстетикой натурализма, хотя и это художественное направление не раз подвергалось серьезной критике со стороны экспрессионистов. По их мнению, натурализм лишь скользит по поверхности явлений, не стремясь к ноуменальному и оставаясь на уровне феноменального. В этом смысле экспрессионизм идет дальше, ставя перед собой более общие и абсолютные вопросы, что продиктовано его стремлением восстановить связь частного человеческого бытия с жизнью всего человечества и природы. Сам человек рассматривается уже не в полной зависимости от мира, среды, обстоятельств, как это было в натурализме, но акцент делается на внутренних мотивировках его поступков, на изменчивости его внутреннего состояния, что экспрессионисты начинают называть «прорывом сквозь факты». Объявляя творчески бесплодными попытки воспроизводить в искусстве «живую жизнь», экспрессионизм противопоставляет принципу правдоподобного изображения действительности «подчеркнутую гротескность образов, культ деформации в самых разных ее проявлениях» .

Принципиально новый взгляд демонстрирует экспрессионизм и на роль художника: это уже не «гений» романтизма, по законам красоты творящий прекрасный мир идеала, противопоставляемый миру низменной реальности; и это не фотограф-натуралист, бесстрастно копирующий факты, кредо которого - показывать, но не делать выводов; он - пророк, устами которого вещает, а иногда и кричит сама жизнь, раскрывающая перед ним свои тайны.

Таким образом, при заявленном решительном отклонении нового направления от всех предшествующих художественных традиций, отталкивание экспрессионизма от прошлого не было абсолютным: связь его с эстетикой романтизма и натурализма, а также с модернистскими течениями (символизмом, импрессионизмом, дадаизмом, сюрреализмом и другими) несомненна. На это обстоятельство указывает, например, А. Зёргель, отмечая, что «экспрессионизм был тысячами нитей связан с немецкой почвой, с натуралистической школой, со всем культурно-историческим развитием эпохи» .

Интересный подход к изучению экспрессионизма мы находим в работах некоторых исследователей, которые заостряют внимание на выявлении типологической природы экспрессионизма и при этом находят ее черты в практике далекого прошлого. Внеисторическое рассмотрение феномена экспрессионизма присуще, например, концепциям В. Воррингера, К. Эдшмида, М. Крелля, М. Гюбнера, В. Кандинского. В них констатируется его типологическое родство с примитивным искусством, готикой и романтизмом. Подобный подход вычленяет анализируемое явление из конкретных исторических рамок, придает ему характер вневременной, извечно существующей структуры. Так, К. Эдшмид в своих выступлениях отмечает: «Экспрессионизм существовал всегда. Нет страны, в которой его не было бы, нет религии, которая не создала бы его в лихорадочном возбуждении. Нет племени, которое не воспевало бы в экспрессионистских формах неясное божество. Созданный в великие эпохи могучих страстей, питаемый глубинными слоями жизни, экспрессионизм был стилем всеобщим - он существовал у ассирийцев, персов, древних греков, египтян, в готике, примитивном искусстве, у старых немецких художников.

У первобытных народов экспрессионизм стал выражением страха и благоговения перед божеством, воплощенным в безграничной природе. Он стал естественнейшим элементом в работах мастеров, душа которых была переполнена творческой силой. Он - в драматическом экстазе картин Грюневальда, в лирике христианских песнопений, в динамике пьес Шекспира, в статичности пьес Стринд- берга, в той неумолимости, которая присуща даже самым ласковым китайским сказкам. В наши дни он охватил целое поколение» .

В отличие от работ К. Эдшмида, в исследованиях В. Воррингера, Ю. Кайма, В. Зокеля вневременность экспрессионизма не выступает как нечто изначально присутствующее в душе художника. В них делается попытка проследить развитие художественного сознания и подчеркнуть закономерность появления экспрессионизма в определенные периоды времени, что объясняется как возвращение к утраченным ценностям. «Рассматриваемый чисто отвлеченно, наплыв романтическо-мистических идей является не чем иным, как реакцией на предшествующий период максимально конкретного миросозерцания» , - пишет Ю. Кайм. Другой немецкий исследователь В. Зокель описывает появление экспрессионизма в начале XX века следующим образом: «В конце первого десятилетия XX века в западном искусстве и литературе произошла всеобъемлющая революция, состоявшая в самой непосредственной связи с научными переворотами той эпохи. ...Но каким бы шокирующим и разрушительным ни было это рождение новой эпохи, она не являлась чем-то совершенно новым - это была кульминация того развития, которое происходило на протяжении всего XIX века, и корни которого уходят в еще более давние эпохи» .

Несмотря на многообразие различных теорий и концепций об экспрессионизме, в целом мы вынуждены согласиться с Н. Пестовой, которая считает, что до сих пор «экспрессионизм был понят и осмыслен односторонне как “крик”, как пафос разрушения или утопии, а не как комплексное художественное воплощение глобального отчуждения человека» . Как отмечает исследовательница в своей монографии «Лирика немецкого экспрессионизма: профили чу- жести», «литературный экспрессионизм предстает понятием более широким, чем стиль, так как его поэтика явно выходит за рамки простого набора поэтических приемов и формируется под сильнейшим воздействием более глобальных интеллектуальных проектов начала века»

- (от лат. expressio выражение), направление, развивавшееся в европейском искусстве и литературе в середине 1900 20 х гг. Возникший как отклик на острейший социальный кризис первой четверти XX в. (включая Первую мировую войну 1914 18 и… … Художественная энциклопедия

Экспрессионизм архитектура Первой мировой войны и 1920 х годов в Германии («кирпичный экспрессионизм»), Нидерландах (амстердамская школа) и сопредельных странах, для которой свойственно искажение традиционных архитектурных форм с целью… … Википедия

Постоянное взаимодействие Л. и м. протекает непосредственно, в форме «переливания» мифа в литературу, и опосредованно: через изобразительные искусства, ритуалы, народные празднества, религиозные мистерии, а в последние века через научные… … Энциклопедия мифологии

Литература и экспрессионизм - Новая система средств выразительности, разработанная экспрессионизмом, в силу своей неоднородности с самого начала ускользала от четких определений (И.Голль*: “Не стиль, а окраска души, которая для техников литературы до сих пор не поддалась… … Энциклопедический словарь экспрессионизма

- (от лат. expressio выражение) направление, развивавшееся в европейском искусстве и литературе примерно с 1905 по 1920 е гг. Возникло как отклик на острейший социальный кризис 1 й четверти 20 в. (включая 1 ю мировую войну и последовавшие… … Большая советская энциклопедия

Кадр из фильма «Кабинет доктора Калигари» (1920) Экспрессионизм господствующее художественное направление в немецком кинематографе 1920 25 гг. Основные представители Ф. В. Мурнау, Ф. Ланг, П. Вегенер, П. Лени. В современных… … Википедия

- (от лат. expressio выражение, выявление) направление в европ. иск ве и лит ре, возникшее в 1 х десятилетиях 20 в. в Австрии и Германии и распространившееся затем частично на др. страны. Становление Э. в живописи и лит ре привело к… … Музыкальная энциклопедия

- (лат. expressio – выражение), художественный стиль в искусстве модернизма, пришедший в 1910 х гг. на смену импрессионизму и получивший распространение в литературе авангардизма. Возникновение стиля связано с появлением в немецкоязычной культуре… … Литературная энциклопедия

Экспрессионизм - (от лат. expressio — выражение, выявление), художественное направление в западном искусстве. Экспрессионизм возник и получил наибольшее развитие в немецком кино в 1915—25. Появление экспрессионизма связано с обострением социальных… … Кино: Энциклопедический словарь

Книги

• История зарубежной литературы XX века в 2-х частях. Часть 2. Учебник для бакалавриата и магистратуры , Шарыпина Т.А.. В учебнике отобраны наиболее характерные и одновременно трудные в теоретическом отношении темы, произведения, явления литературного процесса ушедшего столетия. Дан широкий эстетический и…
• Литературный процесс в Германии на рубеже XIX-XX веков , . В труде исследуется проблемно-тематическое и стилевое своеобразие течений и направлений, определявших картину литературного развития Германии на рубеже XIX-XX вв. Малоизученные в…