Современная научная картина мира. Общая характеристика современной естественно-научной картины мира

Философское понимание бытия является базой для формирования картин мира. Картина мира – это образ окружающей действительности, специфический способ восприятия, объяснения и осмысления окружающего мира.

Выделяют 4 типа картин мира:

1. обыденная картина мира – простейший взгляд на мир на основе опыта повседневного наблюдения, свободного от достижений науки и религиозной веры.

2. научная картина мира – это образ окружающего мира на основе достижений науки (она подробно будет рассмотрена в лекциях № 13 и 14)

3. религиозная картина мира – это взгляд на окружающий мир с позиции религии, веры в сверхъестественное (её характеристика – в лекциях № 14 и 15)

4.философская картина мира – это целостный мировоззренческий взгляд на мир и на место в нем человека (может быть идеалистической, метафизической, материалистической, диалектической, дуалистической). Развитие философской картины мира подробно рассмотрены в лекциях № 1-5.

Основные этапы развития картин мира:

1 этап: до XVIIвека – натурфилософская картина мира

2 этап: XVII–XVIIIвека – механистическая картина мира

3 этап: XIX– начало ХХ века – электромагнитная картина мира

4 этап: начало ХХ – конец ХХ века – квантово-релятивистская картина

5 этап: с конца ХХ века – синергетическая картина мира (синергетика – это наука о разнородных процессах).

Особый интерес представляет осмысление истории развития и современного анализа научной картины мира. Научная картина мира представляет собой специфический способ видения (образ) окружающей действительности и ее отдельных элементов, основанный на достижениях науки. В своем развитии научная картина мира прошла три основных этапа: классический, неклассический и постнеклассический.

Классическая научная картина мира (до начала XIX века) осмысливает все, что от­носится к субъекту, средствам, приемам и операциям его деятельно­сти. Здесь господствует объектный стиль мышления, стремление познать предмет сам по себе, безотносительно к условиям его изу­чения.

Классическая научная картина мира сама изменялась с тече­нием времени: с античности до окончания эпохи Возрождения (конец ХУ1 века) она носила натурфилософский характер, в основе которого:

а) опыт обыденного наблюдения, невмешательство в окружающий мир, сознательный отказ от эксперимента;

б) космоцентричность, гармоничность, единство небесной и земной жизни;

в) примитивные знания о мире (Земля - диск или шар, покоящейся на трех слонах т.п.);

г) слитность человека с природой, его включенность в окружающий мир (человек как микрокосмос, а позднее - образ и подобие божье);

д) цикличность и повторяемость событий;

е) господство стихии случайностей и стремление человека выжить в опасном и чуждом ему мире;

ж) наука подчинена религии, так как вся жизнь человека подчинена воле богов;

з) аграрное общество, основанное на обработки земля.

Для эпохи Просвещения и нового времени (ХУП - ХУШ в.в.) характерно механистическое осмысление действительности, основные идеи которого состоят в следующем:

а) решающий фактор изучения мира - изобретение механических часов, разнообразных транспортных машин и механизмов, баромет­ра, микроскопа, магнита, телескопа, воздушного насоса и т.п.;

б) наукоцентризм в познании действительности, безграничная вера в исключительную силу науки (знание - сила);

в) опытно-экспериментальное изучение мира;

г) в центре научного исследования - макромир (физические тела и явления);

д) человек - чрезвычайно сложная живая и мыслящая машина;

е) общество как гигантский механизм (часы), созданный и заведенный великим часовщиком (Богом);

ж) промышленное общество ка следствие промышленного переворота.

Неклассическая научная картина мира (2-я половина XIX - 1-я половина ХХв.в.) связанная с разработкой электромагнитной и квантово-релятивистской теории, отвергает объективизм класси­ческой науки и отбрасывает представление реальности как чего-то не зависящего от средств познания, от субъективного фактора. Она осмысливает связи между знаниями объекта и характером средств и операций деятельности. Неклассическая картина мира во 2-ой половине XIX и начале XX в.в. была электромагнитной, которая характеризовалась следующими основными идеями:

а) включение в сферу научного исследования микромира;

б) рассмотрение поля (электрического, магнитного) как вида дейст­вительности;

в) введение принципа близкодействия для анализа взаимодействия электрических взглядов и элементарных частиц;

г) понимание человека как социального (общественного) существа, представителя определенной социальной группы;

д) анализ индустриального общества как результата научно-технического прогресса и усиления взаимозависимости различных государств и народов.

Для середины XX века характерно квантово-релятивистское понимание мира, основу которой составляют:

а)квантовая механика, астрофизика, теория относительности, исследование внутриядерной энергии и внутриядерных взаимодействий;

б) объект исследования - мегамир и минимикромир;

в) линейность и равномерность изменений действительности;

г) человек как биосоциальное существо;

д)постиндустриальное общество как следствие научно-технической революции;

е) противоборство различных государств и социальных систем.

Постнеклассическая научная картина мира конца XX - начала XXI века характеризуется включенностью субъективной деятельности в "тело знания". Она учитывает соотнесенность характера получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности субъекта, но и с его ценностно-целевыми структурами. Современная Постнеклассическая картина мира носит синергетический характер и базируется на следующих идеях:

а) нелинейность, разнообразие, разупорядоченность, неравномерность мира как сложной системы и процессов его изменения и развития;

б) эффект возникновения из хаоса и беспорядка устойчивых и самоорганизующихся систем, а также возможность их распада из-за нарушения равновесия и недостатка информации;

в) человек как биопсихосоциокультурное существо со своим индивидуальным, непохожим на других людей внутренним миром;

г) информационное (технотронное) общество;

д) конвергентное развитие общества;

е) необходимость выживания человечества в ядерный век и в условиях экологических проблем.

Философия и современная наука позволяют с определенной долей достоверности заглянуть в будущее. Оно может быть класси­фицировано:

а) на непосредственное будущее, которое является наиболее предсказуемым,ибо базируется на достижениях современной нам науки (приблизительно 1-я четверть ХХI века);

б) на обозримое будущее, степень вероятности прогноза которого уже ниже, чем в первом случае, что диктует большую осторожность в размышлениях: государство не отомрет, социальная разобщен­ность останется, хотя возможно будет несколько сокращена эконо­мическая отсталость отдельных государств, сократится в опреде- ленной степени разрыв между городом и деревней, физическим и умственным трудом (большая часть XXI века);

в) на отдаленное будущее, для которого характерна минимальная вероятность и требуется максимальная осторожность: здесь больше незнания, чем знания, так как изменения в этот период будут осуще­ствляться на научной базе сложившейся в XXI столетии.

Человечество всегда стремилось заглянуть в свое будущее, предвидеть его, чтобы подготовиться к возможным негативным событиям. Вспомним "Атлантиду" Платона, "Утопию" Т.Мора, "Город Солнца" Т. Компанелло, "Новую Атлантиду" Ф.Бэкона, предсказания Нострадамуса, марксистские идеи светлого будущего, технократические и антитехнократические прогнозы современной западной философии. Однако сегодняшние проблемы, связанные с опасностью войн и военных конфликтов способны перечеркнуть оптимистические надежды человеческой цивилизации. Изучением войны и вооруженной борьбы для их предотвращения и в идеале -исключения из жизни человечества занимается военная наука.

□ □ □ □ □ □ □ □

ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ

Научная картина мира

А.В. Маслихин

Марийский государственный университет, Йошкар-Ола

Научная картина мира имеет свои этапы развития: классическая, неклассическая и постнеклас-сическая картины мира. Классическая картина мира относится к Новому времени (XVII в.) -это была система мышления, основанная на идеях Р. Декарта и И. Ньютона. На рубеже XIX-XX веков происходит революция в естествознании (физике), которая положила начало неклассической картине мира. Во второй половине ХХ века возникают синергетика, «антропный принцип», «концепция устойчивого развития», нанотехнологии. Именно они явились основой для создания образа постнеклассической картины мира.

Scientific mapping of the world has its stages in development: classical, nonclassical and post-nonclassical. The classical one referring to the New time (XVII century) is the system of thinking based on the ideas of R. Descartes and I. Newton. A revolution in natural sciences (physics) lead to the appearance of a nonclassical picture of the world (XIX-XX centuries). Synergetic «anthropic principle», «the concept of steady development», nanotechnologies appeared in the second half of the XX century. They were precisely the base to create the image of the postnonclassical mapping of the world.

Научная картина мира занимает исключительное место во взглядах человека на мир. Это связано с возрастанием роли науки в XXI веке как одной из важнейших форм общественного сознания и движущей силы развития общества. Авторитет науки в значительной степени определяется тем, что она претендует на объективное отражение мира, таким, каков он есть в действительности. Наука стремится выразить мир в строгих теоретических законах и понятиях, в точных математических расчетах. Поэтому научная картина мира выступает противоположной, например, религиозной версии мироздания.

Научная картина мира имеет свои этапы развития (как революционные, так и эволюционные): классическая, неклассическая и постнеклассическая картины мира.

Классическая картина мира относится к Новому времени (XVII в.) - это была система мышления, основанная на идеях Р. Декарта и И. Ньютона. Ее суть сводится к следующему. Декарт (1596-1650) считал, что реальность двойственна; материя и ум - различные субстанции, существующие вечно и развиваю-

щиеся параллельно. Отсюда следовало, что материальный мир можно описать объективно, не включая человека-наблюдателя с его субъективностью. Можно сказать, что идея «строго объективной науки» базируется на декартовских онтологических построениях. Немалую роль в развитии естествознания XVII века сыграл Исаак Ньютон (1643-1727). В работе «Математические начала натуральной философии» был сформулирован главнейший принцип научных исследований: наблюдая конкретные виды движения, важно отыскивать в них силы, причины этих движений, и только на этой основе формулировать законы естественного мира. В «Началах» сформулированы три основных закона классической механики. Эпохальную роль сыграл открытый Ньютоном закон всемирного тяготения, доказавший абсолютное значение силы тяжести при изучении взаимодействия земных и небесных тел. В области математики Ньютон занимался дифференциальными и интегральными исчислениями.

Научная картина мира XVII века, возникшая из учений Декарта и Ньютона, объективно отбросила

фигуру Бога. Эта картина рационально-механистическая, она демонстрирует нам мир, как единый и единственный, как мир твердой материи, подчиненный законам механики. Такой мир безмолвен, лишен духа и свободы; в нем действуют слепые, стихийные силы. Человек в этом мире - чистая случайность, он побочный продукт звездной эволюции. Лишенный Бога и сознания, мир не живет, а существует без смысла и цели.

По учению Ньютона, механическая Вселенная состоит из атомов - неделимых частиц, обладающих постоянной формой и массой. Пространство - абсолютно, постоянно и всегда находится в покое; оно не связано с материей и представляет собой большое вместилище тел. Другое свойство мира - время - являет собой чистейшую длительность, оно, как и пространство, абсолютно и существует независимо от материального мира. Однородным и неизменным потоком (линейно) оно течет из прошлого через настоящее в будущее. Причем настоящее определяется прошлым, а будущее - настоящим и прошлым. Образно говоря, Вселенная - это огромный часовой механизм, в котором действует непрерывная цепь взаимосвязанных причин и следствий, Вселенная развивается без участия сознания. Жизнь зарождается, по мнению И. Ньютона, случайно. С точки зрения физики, появление жизни и сознания - явления странные, абсурдные, так как они противоречат второму закону термодинамики, утверждающему, что всякая сложная система неуклонно стремится стать простой. Полагая человека случайностью, механистическая наука не интересуется его судьбой, его целями и ценностями.

В XVIII веке наука утверждается в сфере экспериментального изучения природы. Механицизм, сводившийся к изучению сил притяжения и отталкивания, механическим моделям природы уступает место расчетам и уравнениям, опиравшимся на точные измерения. В это время научное знание рождает диалектические идеи, ломает метафизические препятствия в осознании всей сложности бытия, происходит первая научная революция.

Выдающуюся роль в формировании рационального образа науки сыграли философы эпохи Просвещения. Французские материалисты стали издавать «Энциклопедию наук, искусств и ремесел», которая выходила с 1751 по 1776 год. Всего было издано 33 тома, где освещались разнообразные проблемы, волновавшие людей. Вдохновителями этого издания были Д. Дидро и Д"Аламбер. Так, Дени Дидро (17131784) в философских трудах отстаивал принцип материальности мира. Причина материи заложена в ней самой. Вся природа находится в развитии. Человек, подобно другим живым существам, имеет свою исто-

рию, является биологическим видом. Наука должна опираться на наблюдения, а ученый, размышляя, постоянно должен добывать факты при помощи опытов. Как философ-гуманист, Дидро высоко ценил человека, справедливо полагая, что в процессе формирования своих качеств, решающая роль принадлежит внешней среде. Д"Аламбер (1717-1783) написал вступительную статью к «Энциклопедии...» - «Очерк происхождения и развития наук». В ней он рассматривал развитие научного знания как проявление прогресса идей, обусловленных прогрессом человеческих потребностей. Он связывал появление медицинских и земледельческих знаний с заботой человека о близких, как проявление чувства самосохранения. Подчеркивая важную роль в обществе ремесленников и изобретателей, Д"Аламбер утверждал, что в них концентрируется народная наука. В создании энциклопедии приняло участие 150 ученых, философов, специалистов.

Итак, ньютоновско-декартовская парадигма, научные идеи Просветителей господствовали с XVII века до конца XIX - начала XX века, отражали естественно-научные знания о действительности.

На рубеже XIX-XX веков происходит революция в естествознании (физике), которая положила начало неклассической картине мира. Во второй четверти XIX века голландский физик Г.А. Лоренц разрабатывает электронную теорию вещества. Он создает не только теоретическую модель электрона, но и придает ему математическую форму. Вслед за теоретическими поисками, в этом направлении начинают вестись целенаправленные эксперименты. В 1895 году немецкий физик В.К. Рентген открывает икс-лучи - рентгеновские лучи, он же описал основные свойства нового вида излучения, природа которого тогда была еще неизвестна. В 1896 году французский физик А.А. Бекке-рель, изучая действие люминисцирующих веществ на фотографическую пластинку, обнаружил, что урановая соль действует на фотопластинку в темноте, даже без предварительного облучения. Последующие опыты Беккереля показали, что это действие вызвано новым видом излучения. Далее исследования были продолжены Пьером Кюри и Марией Складовской-Кюри. Они установили, что излучение является неизвестным до тех пор свойством вещества, названного ими радиоактивностью. В результате опытов Кюри в 1898 году были открыты два новых элемента: полоний и радий. Э. Резерфорд и Ф. Содди предположили, что радиоактивность представляет собой самопроизвольное превращение одних химических элементов в другие. При этом были открыты новые виды излучения: альфа-, бета- и гамма-лучи. В 1903 году Ф. Содди в содружестве с У. Рамсэем обнаружили гелий среди

продуктов радиоактивного распада радона. Факт образования гелия при распаде радиоактивных элементов послужил важным аргументам в пользу теории радиоактивных превращений.

Дополнительный импульс развитию физики в начале ХХ века придало создание А. Эйнштейном теории относительности. Он объединяет теорию света (электромагнетизм) и теорию строения мира (механику). В результате была признана равноценность понятий массы и энергии. С учетом коэффициента, связанного со скоростью света, зависимость между массой и энергией стала выражаться в знаменитом равенстве: Е = шс2. Открытия А. Эйнштейна позволили научно обосновать философский тезис о единстве материи, движения, пространства и времени.

Совокупность этих и последующих открытий в физике получила название «революция в естествознании» рубежа XIX-XX веков.

Новые открытия в науке: теория относительности А. Эйнштейна, работы Э. Резерфорда, Н. Бора, В. Гей-зенберга и других создателей квантовой механики, в корне изменили видение мира. Причем вторая научная революция распространила данные естествознания на микро- и макромиры. Согласно картине мира, созданной теорией относительности, пространство не трехмерно, а время не линейно. И то, и другое не являются отдельными самостоятельными сущностями -они связаны между собой и с материей, без которой их существование невозможно.

Пространство и время находятся в органической связи с массой тел: возле гигантских космических тел пространство способно искривляться, а время - замедляться. Сам А. Эйнштейн, отвечая на вопрос о сути своей теории, сказал: «Суть такова: раньше считали, что если каким-нибудь чудом все материальные вещи исчезли бы вдруг, то пространство и время остались бы. Согласно же теории относительности, вместе с вещами исчезли бы и пространство, и время».

Принципиально новые представления о микромире создает квантовая механика. Она утверждает, что элементарные частицы, из которых состоят атомы - невещественны. Тот или иной феномен микромира может выступать и как частица, и как волна. Частицы как бы непрестанно создаются из чистой энергии и возвращаются в энергетическое состояние. Элементарные частицы не имеют фиксированного места в пространстве и массы покоя - они являют собой как бы сгустки поля. В области квантовых взаимодействий отсутствует причинность, которая в классической физике является фундаментальным понятием. Таким образом, теория относительности, квантовая физика и другие научные открытия показали, что мир гораздо сложнее, разнообразнее, чем это

представлялось классической физике ХVII-XVIII веков.

Основатель науки синергетики Илья Пригожин (бельгийский ученый русского происхождения) во второй половине ХХ века выдвинул ряд новых идей в понимании эволюции. Синергетика - это теория самоорганизации открытых неравновесных систем -природных, социальных, когнитивных. В узком смысле - это учение о нестабильных, неустойчивых состояниях бытия, переходах от хаоса к порядку и обратно. Синергетика претендует на универсальную методологию научной практики, как ее видят естествоиспытатели, обращаясь к познанию сложностей окружающего мира.

Фундаментальные идеи третьей научной революции явились основой для создания образа постнеклас-сической картины мира.

Синергетика, как теория самоорганизации систем, поражает необычайными идеями и представлениями. Если второй закон термодинамики (который здесь упоминается) предполагает, что всякая сложная система стремится стать простой, то синергетика утверждает, что он не всесилен, ибо все существующие системы имеют прирожденную способность развиваться в направлении большей сложности. Вселенная оказывается единой во всех своих пластах, живой, развивающейся, восходящей на новые ступени своего бытия. Для сложноорганизованных систем, как правило, существует несколько альтернативных путей развития, а значит, существует возможность выбора наиболее оптимальных из них. Раньше, как известно, развитие понималось как поступательно-линейное, без альтернатив. Более сложным понимается соотношение между прошлым-настоящим-будущим. Настоящее состояние системы определяется не только ее прошлым, ее историей, но и строится, формируется по принципам, заложенным в ней, в том числе и соответствующим целевым порядком. Иначе говоря, будущее организует настоящее, оно наличествует в определенных участках структур сегодня.

И. Пригожин придает большое значение таким явлениям, как случайность и хаос. Конечно, и раньше знали о случайности. Но она изгонялась из научных теорий. Случайность считалась второстепенным, побочным, не имеющим принципиального значения фактором. Существовало убеждение, что она не оставляет следа в общем течении событий природы и общества. Поэтому главное внимание уделялось необходимости, которая, как считалось, всецело определяла развитие системы.

Синергетика полагает, что, наряду с необходимостью, случайность в эволюции реальных систем играет большую роль, вследствие этого мир становится

загадочным, непредсказуемым, неконтролируемым и что случайности могут сбить, отбросить с избранного пути, приводить к сложным блужданиям.

Новая теория демонстрирует нам, почему хаос может выступать в качестве созидающего начала, конструктивного механизма эволюции, как из хаоса собственными силами может развиться новая организация. В процессе самоорганизации открытых нелинейных систем обнаруживается двойственная природа хаоса. Хаос разрушителен (эта сторона человеку давно была известна), и в то же время он конструктивен, созидателен через свою разрушительность.

Большое значение для развития самоорганизующихся систем имеет положение синергетики об условиях (средах) их развития. Одна система может функционировать и развиваться при условии наличия другой системы, последняя прилагается к первой в каждой точке и служит для нее питающей, поддерживающей основой. Например, такой системой является кора головного мозга, пронизанная кровеносными сосудами, питающими ее кислородом. Общество тоже может функционировать и развиваться при условии наличия другой системы - природы. Последняя дает обществу вещество, энергию, воду, воздух и т.д.

Синергетика формирует знания о том, как надлежащим образом оперировать сложными системами и как эффективно управлять ими. Главное здесь не силы, а правильная архитектура воздействия на сложную систему (среду). Малые, но правильно организованные воздействия на сложную систему чрезвычайно эффективны. Это свойство было угадано еще в далеком прошлом и выражено в следующей форме: слабое побеждает сильное, мягкое побеждает твердое, тихое побеждает громкое и т.д. Таковы в самом общем виде идеи синергетики, которые существенно дополнили классическую и неклассическую картины мира, а следовательно, и научную картину мира в целом.

По мнению ряда выдающихся зарубежных ученых, грядет новая научная революция. Гигантский потенциал открытий содержит ныне биология. Речь идет о генной инженерии и клонировании (от древнегреческого klon - побег, черенок). Объектами генной инженерии стали многие объекты хозяйственной деятельности человека: растениеводство, животноводство, рыбное хозяйство. Ученые предлагают создавать новые ценные породы животных, рыб, растений; сохранять исчезающие виды флоры и фауны; даже восстанавливать ископаемые виды по останкам ДНК. Клонирование находится на стадии создания сложных экспериментальных технологий. Научная общественность России обращает внимание на этические, меди-

цинские, философские последствия подобной деятельности.

Актуальное значение в начале XXI века обрели проблемы нанотехнологий и виртуалистики (от лат. уйиаИБ - возможный). Нанотехнологией называется междисциплинарная область науки, в которой изучаются закономерности физико-химических, биологическими процессов в пространственных областях на-нометровых размеров (10-9 м) при создании новых молекул, материалов, наноустройств . Мировые инвестиции в сферу разработки нанотехнологий ежегодно почти удваиваются и достигли суммы примерно в 12 млрд долларов. По данным аналитиков, сейчас Россия опережает по уровню, значимости разработок и охвату тем в наноиндустрии большинство стран Европы и Америки, уступая только США и Японии.

Разнообразные аспекты виртуальной реальности исследуют философы, психологи, представители естественных и технических наук. Атрибутами виртуальной реальности являются не только актуальная реальность (пространство, время, движение, развитие, отражение), но и идеальная инореальность. Здесь присутствуют субъективные качества и действия человека (иллюзорность, мир грез и мечтаний, претензии на обретение особого статуса в настоящем, психосоматические потребности организма и т.д.). «Виртуальная реальность, фиксируя множество несводимых друг к другу, онтологически самостоятельных реальностей, является их моделирующей имитацией. В качестве основных функций виртуальности называются: порожденность, актуальность, автономность, интерактивность» . Устойчивое развитие человечества сопряжено с необходимостью исследования новых реалий своего психо-космо-социо-информационного бытия, включения теоретических и практических результатов в современную научную картину мира.

В начале XXI века научное и философское осмысление мира способствовало утверждению ряда новых положений, получивших статус общетеоретических значимостей. К ним относятся: методологический плюрализм, «парадигма целостности», «антроп-ный принцип», принцип коэволюции (природы и общества). Ныне на передовые позиции выдвинуты понятия - «нелинейность», «бифуркация», «альтернативность». По-прежнему большую роль играют принципы диалектического метода (принципы всеобщей связи и принцип историзма, развития и др.). Здесь нет возможности раскрыть каждый принцип. Выделим только «антропный принцип». Он требует рассматривать Вселенную как сложную самоорганизующуюся систему, важнейшим элементом которой является

человек. Его сознание изначально включено в само наше восприятие действительности. Этот принцип означает: мир таков, каков он есть, потому что мы смотрим на него, и всякое изменение в нас, в нашем взгляде меняет и картину мира. Чисто объективное ее описание без человека невозможно. Этот принцип включает в науку человеческий фактор - он преодолевает разрыв между объектом и субъектом, сближает мир природы и мир человека, разрушает глубочайшую разделенность естественных и социальных наук.

Важной особенностью деятельности ученых в современной России является осуществление масштабных комплексных исследований. Объективным основанием развертывания таких работ является состояние природной среды, гигантские масштабы жизнедеятельности людей на планете. Исследование сложившейся ситуации предполагает концентрацию усилий специалистов естественных, гуманитарных, технических наук. По мнению видных отечественных и зарубежных исследователей, качественный характер взаимодействия природы и общества меняется в связи с научно-техническим прогрессом, возникновением глобальных проблем человечества. Наступает «... этап истории человечества, когда его коллективный разум и коллективная воля окажутся способными обеспечить совместное развитие (коэволюцию) природы и общества. Человечество - часть биосферы, и реализация принципа коэволюции - необходимое условие для обеспечения его будущего» . Исследования в

области глобальной экологии - «парниковый эффект», «глобальное потепление», «озонные дыры» и т.п. имеют жизненное значение не только для россиян, но и для всего человечества. Реальной основой реализации принципа коэволюции является всесторонний учет нагрузки на биосферу со стороны техногенной деятельности людей.

Таким образом, этапы научной картины мира фиксируют идею, в соответствии с которой новейшая картина мира не равна прежней. Мир один, но с развитием науки он как бы приближается к человеку и человечеству своими гранями, переливами содержания . Предельно объективное и глубокое представление о законах и закономерностях бытия предлагает нам именно научная картина мира.

ЛИТЕРАТУРА

1. Ратнер, М. Нанотехнология / М. Ратнер, Д. Ратнер. - М.: Вильямс, 2004. - 240 с.

2. Кохановский, В.П. Философия для аспирантов / В.П. Коха-новский, Е.В. Золотухина, Т.Г. Лешкевич, Т.Б. Фатхи. - Ростов н/Д: Феникс, 2003. - С. 235-236.

3. Моисеев Н.Н. Еще раз о проблеме коэволюции / Н.Н. Моисеев // Вопросы философии. - 1998. - № 8. - С. 26.

4. Разделы, посвященные истории науки до XVII века и общественно-гуманитарной картине мира, содержат книги: Маслихин А.В. Философское введение в науку / А.В. Маслихин. - Йошкар-Ола: МПИК, 1994. - 216 с.; Маслихин А.В. История и философия науки / Мар. гос. ун-т; А.В. Маслихин.. - Йошкар-Ола, 2007. - 184 с.

На рубеже 20 и 21 столетий мир претерпел значительные изменения. На мировой баланс сил стали влиять новые действующие лица и новые факторы, в связи с чем сложилась новая геополитическая картина мира, пребывающая в состоянии перманентной трансформации. При всем разнообразии геополитических процессов, разворачивающихся в мире, и многообразии акторов мировой геополитики, целесообразно остановить внимание на основных субъектах современной геополитики и ведущих геополитических процессах.

США занимает ведущие позиции, которые имеют решающее значение для мирового геополитического могущества:

• 1. Финансовые;
• 2. Глобальные возможности развертывания вооруженных сил;
• 3. Коммуникационные сети и информационные технологии;
• 4. Лидерство в области массовой культуры.

В США существует разница в подходах глобализации и понимании границ американской экспансии. Республиканцы были изоляционистами, демократы распространяли миссионерскую роль США на весь мир.

Стратегической целью США является закрепление роли сверхдержавы на более длительный срок. Важной особенностью американского доминирования является новая схема мирового господства, в выстраивании схемы которого США принадлежит главная роль.

Американское глобальное превосходство основано на следующих элементах:

• 1. военный элемент (НАТО, американо- японский договор);
• 2. экономический элемент (ВТО,МВФ, Всемирный банк);
• 3. правовой элемент (международный суд).

Другая модель доминирования США в мире - это политическое и экономическое объединение Нового Света под эгидой США.

Искусство постоянно развивается, как и весь мир вокруг нас. Современные художники 21 века и их картины совсем не похожи на те, что существовали в Средние века, Эпоху Возрождения. Появляются новые имена, материалы, жанры, способы выражения талантов. В этом рейтинге познакомимся с десятью художниками-новаторами нашего времени.

10. Педро Кампос. На десятом месте испанец, чья кисть легко может посоперничать с фотоаппаратом, настолько реалистичные полотна он пишет. По большей части, он создает натюрморты, но в удивительное восхищение приводят не столько темы его картин, сколько мастерское воплощение. Текстуры, блики, глубина, перспектива, объем, - все это Педро Кампос подчинил своей кисти, чтобы с холста на зрителя смотрела реальность, а не выдумка. Без прикрас, без романтизма, только реальность, именно в этом заключается смысл жанра фотореализм. Свои внимание к деталям и скрупулезность художник, кстати, приобрел на работе реставратора.

9. Ричард Эстес. Еще один поклонник жанра фотореализма – Ричард Эстес – начинал с обычной живописи, но впоследствии ушел в рисование городских пейзажей. Сегодняшним художникам и их творениям не нужно ни под кого подстраиваться, и это прекрасно, каждый может самовыражаться так, как хочет в том, в чем хочет. Как в случае с Педро Кампосом, работы этого мастера легко можно спутать с фотографиями, настолько похож город с них на реальный. На картинах Эстеса редко встретишь людей, зато почти всегда найдутся отражения, блики, параллельные линии и совершенная, идеальная композиция. Таким образом, он не просто срисовывает городской пейзаж, но находит в нем совершенство и старается его показать.

8. Кевин Слоан. Современных художников 21 века и их картин невероятно много, но далеко не каждый из них стоит внимания. Американец Кевин Слоан – стоит, ведь его работы словно перемещают зрителя в другое измерение, мир, полный иносказаний, скрытых смыслов, метафорических загадок. Художник любит писать животных, так как, по его мнению, получает таким образом больше свободы, чем с людьми, для донесения истории. Свою «реальность с подвохом» Слоан вот уже почти 40 лет создает маслом. Очень часто на полотнах возникают часы: на них смотрят то слон, то осьминог, этот образ можно трактовать как уходящее время или как ограниченность жизни. Каждая картина Слоана поражает воображение, хочется разгадать, что хотел донести ей автор.

7. Лоран Парселье. Этот живописец относится к тем современным художникам 21 века, картины которых получили признание рано, еще во время обучения. Талант Лорана проявился в изданных альбомах под общим названием «Странный мир». Пишет он маслом, его манера легка, тяготеет к реализму. Характерной особенностью работ художника является обилие света, который будто льется с полотен. Как правило, изображает он пейзажи, какие-то узнаваемые места. Все работы необычайно легки и воздушны, наполнены солнцем, свежестью, дыханием.

6. Джереми Манн. Уроженец Сан-Франциско любил свой город, чаще всего изображал на картинах именно его. Современным художникам 21 века можно черпать вдохновение для их картин где угодно: в дожде, влажном тротуаре, неоновых вывесках, городских фонарях. Джереми Манн наполняет простые пейзажи настроением, историей, экспериментирует с техниками и выбором цветов. Основной материал Манна – масло.

5. Ганс Рудольф Гигер. На пятом месте неповторимый, уникальный Ганс Гигер, создатель Чужого из одноименного фильма. Нынешние художники и их произведения разнообразны, но каждый по-своему гениален. Этот мрачный швейцарец не пишет природу и зверюшек, ему больше по душе «биомеханическая» живопись, в которой он преуспел. Некоторые сравнивают художника с Босхом по мрачности, фантастичности его полотен. Хоть от картин Гигера и веет чем-то потусторонним, опасным, в технике, мастерстве ему не откажешь: он внимателен к деталям, грамотно подбирает оттенки, продумывает все до мелочей.

4. Уилл Барнет. Этот художник имеет свой неповторимый авторский стиль, потому его работы охотно принимаются великими музеями мира: Метрополитен-музеем, Национальной галереей искусств, Британским музеем, Эшмоловским музеем, музеем Ватикана. Современные художники 21 века и их произведения, чтобы быть признанными, должны чем-то выделяться на фоне остальной массы. И Уилл Барнетт это умеет. Его произведения графичны и контрастны, он часто изображает кошек, птиц, женщин. На первый взгляд, картины Барнета просты, но при дальнейшем рассмотрении понимаешь, что в этой простоте как раз заключается их гениальность.

3. Нил Саймон. Это один из современных художников 21 века, произведения которого не так просты, как кажутся на первый взгляд. Между сюжетами и произведениями Нила Саймона будто смыты границы, они перетекают из одного в другое, влекут за собой зрителя, затягивают в иллюзорный мир художника. Для творений Саймона характерны яркие, насыщенные цвета, что придает им энергию и силу, вызывает эмоциональный отклик. Мастер любит играть с перспективой, размерами предметов, с необычными сочетаниями и неожиданными формами. В работах художника много геометрии, которая сочетается с природными пейзажами, как бы врывается внутрь, но не разрушая, а гармонично дополняя.

2. Игорь Морски. Сегодняшнего художника 21 века и его картины часто сравнивают с великим гением Сальвадором Дали. Работы польского мастера непредсказуемы, загадочны, волнующи, вызывают яркий эмоциональный отклик, местами безумны. Как и любой другой сюрреалист, он не стремится показать реальность такой, какая она есть, а показывает грани, которые в жизни мы никогда не увидим. Чаще всего, главный герой работ Морски – человек со всеми его страхами, страстями, недостатками. Также метафоры работ этого сюрреалиста часто касаются власти. Безусловно, это не тот художник, чье произведение повесишь над кроватью, но тот, на чью выставку обязательно стоит сходить.

1. Яёи Кусама . Итак, на первом месте нашего рейтинга японская художница, добившаяся невероятного успеха во всем мире, несмотря на то, что у нее есть некоторые психические заболевания. Главная «фишка» художницы – горошек. Она покрывает кружками различных форм и размеров все, что видит, называя все это сетями бесконечности. Интерактивные выставки и инсталляции Кусамы пользуются успехом, ведь каждому порой хочется (даже если он в этом не признается) оказаться внутри психоделического мира галлюцинаций, детской непосредственности, фантазий и разноцветных кружочков. Среди современных художников 21 века и их картин Яёи Кусама – самая продаваемая.

В прошлый раз мы в первой лекции по этому разделу столкнулись с проблемой такого плана: а как же собственно обосновывается то или иное положение в науке И взяв для рассмотрения основные идеи 21 века к которым пришла философия мы выяснили что существует такой как бы замкнутый круг: это вопервых принимались когдато какието основы достаточно произвольно: хочу так или нет всё тут. А потом стали думать: почему так а не этак – поскольку выяснилось что за основу можно принять очень много различных явлений. Тогда и получилось что...

Если эта работа Вам не подошла внизу страницы есть список похожих работ. Так же Вы можете воспользоваться кнопкой поиск

Лекция №16.

Гуманитарная и историко-научная картины мира 21 века.

В прошлый раз мы (в первой лекции по этому разделу) столкнулись с проблемой такого плана: а как же, собственно, обосновывается то или иное положение в науке? И, взяв для рассмотрения основные идеи 21 века, к которым пришла философия, мы выяснили, что существует такой как бы замкнутый круг: это, во-первых, принимались когда-то какие-то основы, достаточно произвольно: хочу так или нет всё тут. Это для 19 века более характерно. А потом стали думать: почему так, а не этак – поскольку выяснилось, что за основу можно принять очень много различных явлений. Тогда и получилось, что надо обосновывать основы. А как только вы начинаете что-то обосновывать, в конце концов у вас возникает вопрос о принципах этого обоснования. Это тоже своеобразная основа и в конечном счёте она может помочь найти основы для обоснования. А это уже, собственно, новый виток – опять основа. А этим основам нужно опять обоснование и так далее. И вот выяснилось, что никакого окончательного обоснования нет, что собственно, то, что мы знаем в качестве обоснования – это такой круг, цикл, постоянно обновляющиеся какие-то основы, обоснования. И мы в этом повиснем. Кому-то это не нравится. И выясняется, что никаких таких окончательных основ нет. И вот теперь, после того, как мы это выяснили, перед нами встают другие вопросы. Ну хорошо. А как же это происходит в том, что мы считаем наукой?

Предметность динамики и динамика предметности.

Ну и теперь, когда мы так наметили, что вам делать, в скобочках запишем: Вико – Кун – Хабермас, Конт, Туми, Джон фон Нейман, Гуссерль – Фейерабенд - Джон Роулс, Кассирер, Делёз – Уилсон. Мы рассмотрим следующие вопросы.

Первый вопрос.

Успех и счастье живущей в научном мире личности в комплексе проблем философии гуманитарных наук.

Здесь можно выделить следующие вопросы:

философские вопросы логических наук. Нелогичность логики и логичность нелогического.

Здесь же: философские проблемы математических наук. Нематематичность математического и математичность нематематического. А что касается метаморфоз прошлых идей, которые живут сейчас, то есть \это идеи платонизирующего гегельянства, и здесь можно указать на два таких различных идеи – это норма или мера истинного в его сотворенности Verum factum (это на латыни, можно перевести, но принято всё-таки на латыни). Джамбаттиста Вико.

И второе – это идеи научных революций Томаса Куна. Здесь же: негуманитарность сущности гуманитарного и гуманитарность сущности негуманитарного. И в конце – количественное качество. Вот это будет этот самый Вико, Кун и Хабермас.

Второй вопрос.

Философствование о специфике экономической науки. Экономические дилеммы и статус экономической теории. Здесь можно много говорить, но всё-таки выделим две основных идеи. Это как бы «вывернутый наизнанку Аристотель» -- Огюст Конт и «вывернутый наизнанку Ницше» -- это Туми, а в конце концов здесь будет Джон фон Нейман. И в конце – качественное количественного.

Третий вопрос.

Философская специфика этической науки.

Моральные дилеммы и статус этической теории. Антиметанаучный синдром.

Есть тут два подхода: а) субъективность естественных и гуманитарных наук в свете попытки создать философию как строгую беспредпосылочную науку Эдмунда Гуссерля.

б) концепция методологического анархизма Пола Фейерабенда. Джон Роулз.

Ну и в конце, поскольку, у нас такое картезианствующиее хайдеггерианство, будет предметность динамики. Ну и тут как раз Гуссерль, Фейерабенд, Роулз.

Четвертый вопрос.

Философские аспекты эстетической науки.

Эстетические дилеммы и статус эстетической теории.

Здесь мы в качестве двух важнейших представителей этой идеи выделим: Эрнст Кассирер (Наука как символическая форма функционально организованная в соотвествии с принципами ряда), а второе, что можно выделить – концепты и науки о хаосе при неопредленнности исходных точек Жиля Делёза. Ну и поскольку это на самом деле кантианствующее попперианство, то в конце концов и выйдет и нас динамика предметности. Это и будет у нас и Кассирер, и Делёз и даже можно так добраться до Бодрийяра, о котором тоже мы с вами когда-то говорили.

Ну и наконец, пятый вопрос.

Это проблема взаимных переходов так называемой строгости гуманитарных наук и так называемой точности наук естественных.

Ну и вывод такой – что произошел переворот в соотношении между рядом понятий, а именно вместо представления, что есть мера какой-то истины, которая ведет человека к постижению и познанию мира научному, выясняется, что именно мера свободы и необходимости она и является доля человека в его деятельности основой для научного. Если попроще, то не наука даёт образцы как жить, а наоборот – как сложилось в истории, так оно и переделывается под науку.

Основная цель сегодняшней лекции будет состоять вот в чём – я попытаюсь показать, что это за философские проблемы гуманитарных наук и в чем их специфика. Почему мы решили заняться ими, прежде чем заняться естественными науками? Дело в том, что в общем-то при их анализе и выяснится, что имеется в виду, когда говорят «наука», чем гуманитарные науки отличаются от естественных. Во-вторых, я постараюсь как-то выделить, что естественнонаучные проблемы философии, они как-то по-особому высвечивают, что такое философские проблемы естествознания, они идут не от развития самих наук, а от последствий, которые дала та или иная наука. Во что это вылилось? А это совсем не обязательно обнаруживается в той сфере, в которой предполагает учёный-естественник.

И в третьих, постараюсь показать, что трудность состоит прежде всего в том, что преподавать нельзя философию и философствование. Преподавать можно только предмет, вот ту дисциплину, которую кто-то вывесил на доске, утвержденную кем-то и чем-то. А вот глубины той или иной науки, тех или иных философствований или иных рассуждений – это совсем иное, это всё только в головах конкретных тех или иных учёных, которые занимаются какими-то своими проблемами.

Итак, первый вопрос.

Почему мы ставим так сейчас проблему? Вот смотрите: Успех и счастье живущей в научном мире личности. Вот в том-то и дело, что если попытаться разобраться в том, что происходит в развитии, самотворении, в самотворчестве каких-то отдельных наук, то без этого, этой стороны, просто нельзя понять, что там есть, что там происходит. Всё-таки, как я это уже подчёркивал, хотите вы этого или нет, можно говорить о какой-то науке вообще, о научности, историчности, о какой-то истории науки, истории истории и так далее. Мы уже говорили, что есть какие-то пределы ухода в прошлое, мы уже говорили о том, что нас интересует, как живет этот процесс научного, исторического, это совсем другое. А поэтому всё и повернулось в философии, с точки зрения философии это как раз очень хорошо видно: что дело-то заключается не в том, что вы какой-то учёный. Во-первых, неизвестно, учёный ли, во-вторых, неизвестно, чем вы там занимаетесь, во-вторых, даже если вы гений и занимаетесь тем, чем надо, неизвестно, что у вас получится. Во всяком случае на это всё более и более обращают внимание – что вы обычный человек, вы хотите сохранить свою идентичность, вы стремитесь к успеху и хотите счастья. Не какого-то отвлеченного счастья для кого-то, где-то что-то там открывать, а счастья для себя. Вы как-то его там по-своему понимаете. Даже если вы думаете, что у вас нет проблем, это значит, что вы их просто не осознаете. И вот только если исходить (а мы везде подчёркиваем, что современное философствование исходит из отдельного человека, даже иногда из единичного) из этой точки зрения, то надо посмотреть, как будут выглядеть гуманитарные науки. А потом то же самое и с естественными. Вот в чем суть дела. Значит, прежде всего мы сталкиваемся с проблемой логики и математики. На самом деле, хотим мы того или нет, есть какие-то.. мы называем их науками, которые не относятся ни к естественным, ни к гуманитарным. Были попытки включить в факультеты естественные математики, но история показывает, что это ни то ни другое. Это определенная отличная от такого внешнего деления сфера. Занимаясь Хайдеггером, мы уже выяснили, что логика, это то, что мы называем формальной или просто логикой мышления, это определенная форма, закрепленная в каких-то правилах, которые не обязательно соблюдаются, кстати. Есть известное такое изречение: «конечно, дважды два, наверно, всё-таки, четыре, но если надо, то дважды два будет стеариновая свечка». Это что-то такое мы искажаем, значит, есть какая-то логика. Вся ваша классическая западно-европейская логика основывается на одном только принципе – это принцип тождества. А=А. Если вы все ваши правила проанализируете, вы придете только к этой основе. Есть такие работы Зиновьева, которые это показывают. Значит, всё-таки, что выделяет западно-европейская мысль? Это то, грубо говоря, что вы говорите: если я что-то принял за что-то, то в процессе моих рассуждений я не могу это подменить другим. И больше ничего. Если я что-то принял так-то, то я должен это сохранять, не подменять. А между тем это совсем не обязательно. Это лишь один из типов рассуждений. Он интересный, вот я его по сути и называю строгим или точным, но на самом деле может быть логика и совсем другая. Вот считается, что можно принять за основу противоречие и тоже будет хорошо рассуждаться. То есть, так же как математик много, также и логик много. Но в принципе, западно-европейская, она такова. И поэтому -- я так выучен -- мне кажется, что если я отклоняюсь от неё, то я оказываюсь вне сферы того, что признается данным научным сообществом. То же самое относится и к математике. Логики утверждают, что математика – это только следствие этих вот основных положений, которые приняты в логике. На самом деле, что касается математики, то там приняты две концепции. Когда-то признавалось и считалось, что математика =это отражение чего-то в действительности. Это известная точка зрения. Вот, я измеряю, считаю землю, вот оттуда и родилась математика, она там применима. Другая же концепция, она – и она пробивает себе путь, состоит в том, что вся сила математики в том, что она является изобретением человеческого разума. Что она отражает действительность, это доказать невозможно. И все наиболее сложные проблемы математики как раз приводят к тому, что этого как раз обосновать нельзя. Ну, вот, что такое корень квадратный из минус единицы в действительности, этого никто ещё пока не нашел. Ну, ищут. Вот когда найдут, тогда будет интересно. На самом деле сила и в том, что вот, я признаю, что есть точка. Точка, отвлеченная, её никогда никто не видел, ни физик, ни химик, никто. Если я возьму, поставлю точку, это будет не точка, это будет клякса. Значит, мне нужны идеальные какие-то единицы. Я беру, абстрагируюсь. выделяю какие-то объекты, я обозначаю их точками и утверждаю, что есть одна, две, три, четыре.. бесконечное количество точек. Я признал это идеальным. Я признал, что есть линия. Я могу, конечно, сказать, что линия – это луч. Но луч – это не линия, линия – это абстракция. Вот как только я за основу принял какие-то такие положения, потом я с ними могу делать что угодно и вся моя точность будет состоять в том, что я должен что-то считать, перемножая, передвигая как-то, сопоставляя вот эти точки, линии, единицы, я утверждаю, что вот я пришел к таким-то выводам. Но я основу взял произвольно. Это аксиомы, постулаты, это вообще недоказуемое что-то. Вот взял и всё тут. Вы скажете (в науке многие так считают), что нельзя что-то взять без обоснований. Очень даже можно. И всегда в основу вы вынуждены класть то, что необоснованно. Самое трудное – это познавать основы. И поэтому достигается точность именно тем, что первоначальные единицы оторваны от реальных процессов. Но коли это так, я могу очень интересные выводы получить в области математики, но рано или поздно я должен буду их вернуть к реальности: а что же перевести опять эту точку в кляксу, а линию в луч. Тогда я могу получить какой-то результат. Но это уже другой вопрос. Поэтому возникли такие интересные явления, как вот все эти логические и математические процессы. Ну и тут возникает опять ряд проблем: а вот если это так, если надо возвращаться, то получается так, что иногда могу совершить более-менее приличное возвращение к чему-то и что-то сосчитать, а иногда не могу. Дело в том, что то, что вы называете реальным или материальным, существует в двух видах. Обычно вы считаете реальным то, что вам сопротивляется, чаще всего это в виде вещества или каких-то процессов, которые вы преодолеть не можете. Однако не все вокруг вас сводится к этому. Мы с вами когда-то уже говорили (но вы это, наверно, оставили за пределами вашего внимания), что постепенно, поскольку я преобразую мир, то вокруг меня возникает новая, мною созданная материальность. Она мне сопротивляется, но она моя. То есть это материальное без грана вещества. Но когда вы имеете дело, скажем, с деньгами, с юридическими какими-то документами или законами, но оно вам сопротивляется. вы это преодолеть не можете, но вы понимаете – это сделано человеком. Но можно и расширить сферу этого материального. Вы много вокруг себя не видите, но оно есть и оно создано вами и оно определяет вас, оно от вас независимо. А в связи с этим возникает проблема: с одной стороны, есть реальность или материальность, которая как бы вообще от меня не зависит (потом выяснится, что её нет), а другая больше зависит, а коли вокруг меня есть какая материальность – другая – которая мною создана, то возникают всякие парадоксы. С одной стороны, она мне сопротивляется, эта другая реальность, мною созданная, существующая в процессе моей деятельности, а с другой – она же иногда вдруг мне помогает и мне не понятно, почему она вдруг перестает сопротивляться и способствует моей деятельности. Более того, она вообще может стать самостоятельной и от меня независимой, но как-то все-таки роднит меня со своей сущностью. И есть такая промежуточная сфера, в которой это все происходит. Это-то как раз и есть сфера социального, сфера человека, сфера, где он действует. И я, общаясь с кем-то, и где-то возникают пропорции моей переделки мира. И оказывается, что хотя я выделяю предмет как мне нужно на сегодня (я могу это непроизвольно делать), я выделяю его, хотя вокруг меня уже много мною сделано. И этот предмет, он предстает часто в виде так называемой вещи, чем мы с вами тоже уже занимались. Так, значит, ПРЕДМЕТ – это то, что я выделяю, но есть мною освоенное материальное особое, с которым мне приходится иметь дело. А это то вот и есть предмет или вещь, или вещное что-то такое вот того, что мы называем действительностью. Что мы называем вот этим материальным, особым, в конечном счёте – социальным, в конечном счёте – гуманитарным. И поэтому современный образ мира это действительность. То есть на самом деле это не что-то, существующее вне меня, а что-то, существующее в процессе моей деятельности, моей переделки мира, которая без меня не существует (хотя и может на каком-то этапе вырваться и зажить собственной жизнью). Поэтому-то и возникает вот эта проблема: где же рациональное? Где же разумное? Оказывается, рационализм-то может быть и неразумным и вообще всё наоборот. Поэтому прежде чем приступать к рассмотрению того, что же все-таки такое гуманитарная сфера. Если вы его не нащупаете, то вам совершенно непонятно будет, чем же всё-таки занимаются науки гуманитарные. Вот эти идеи и выделили в свое время Платон, который придумал свои идеи там где-то, которые реализуются в человеке, или Гегель, который придумал, что есть там какая-то логика внутренняя где-то. Но его логика -- это не логика развития, изменения, это обработанное человеком уже что-то, то, как он переделывает природу, то, как он переделывает общество. И вот здесь-то и возникает такие сферы, где ученый может что-то такое сделать, проявить как-то свою волю. Это такие вот предметно-вещная действительности. Ну а что касается современности, то проблему существования такой какой-то действительности, которой потом люди занялись, но потеряли прежние представления – вот этим занимался Джамбатиста Вико. Он жил давно, он эпоху Возрождения. В чём интересна его концепция? В том, что он подходит к современному научному представлению с другой стороны. Он начал кричать о том, что потом победило, в самом начале процесса победы нового представления. Что же это означает? Это означает то, что вы начинаете говорить об истине как о фактах. Но факт это не обязательно то, как это сейчас понимаем – как что-то такое, что точно есть. Что такое мануфактура? Мануфактура – это ручное производство разнообразного товара. Фактум – это действие. И ещё на заре Нового Времени перед Вико встала эта проблема. Куда вы идете? Вы подменяете старое понятие истины, которое было там когда-то у Платона, вы подменяете фактом, действием. Вы сейчас этим и занимаетесь. Факт, о котором вы говорите – это действие. Но вы забыли о том, что это действие. Но он зависит от вас, это ваше действие, результат вашей работы. И вы считаете это нормой, и вы забываете про какую-то глубинную истину и утверждаете, что этот факт и есть истина. Вот это заметил ещё Вико, который и предсказал всякие циклы – было у него такое представление о жизни общества. А другой такой представитель, который уже после того, как созрело это представление о том. что идет какое-то такое рациональное развитие науки, это создал Томас Кун. Чего он утверждал-то, всё-таки? Вот эти научные революции. Когда говорят о научных революциях, то прежде всего фиксируют, что происходит такая смена парадигм. Вот утвердилась такая парадигма – verum factum – так она и идет. Чтобы сменить, начинается что-то новое. Есть ли это нормально, или нет? Кто-то говорит – нормально, кто-то говорит, нет. Но дело в том, что Кун как раз и ввел нерациональность. У него эта смена парадигм непонятно чем определяется, извне, не логикой науки, а еще чем-то. Чем? Или социальными какими-то событиями? Это интересная очень постановка вопроса, но его фиксация, его смысл состоит для нас в том, что он поставил этот вопрос, что то, что казалось бы, должно определяться внутренней логикой развития науки, и математическими всякими закономерностями, постоянно нарушается внешними какими-то явлениями. Сам Кун ограниченно об этом говорил - просто на науку влияет что-то непонятное., иррациональное в рациональном. Но идея она всё-таки такая последовательно, рационально идет смена одной парадигмы другой и нам надо только следить за сменами этих парадигм. Вот такова была основная идея. Ну а завершил все эти идеи уже в наше вот этот самый наш Хабермас. Его идея состоит в том, что нужно создать настоящий дискурс – серьезный, обоснованный. Ну, он наследник всех гегелевских, платоновских идей, то есть, такой, рациональный. Они известен, он представитель такого типа рационального идеализма. Его идея такая: для того, чтобы получилось все в жизни, нужно создать условия для настоящего, обоснованного, нормального, коммуникативного, как он называет дискурса. Люди стремятся к этому, у них внутри это есть. Коммуникативный – не значит просто связывающий одного человека с другим. У меня внутри что-то есть, что меня пробивает, заставляет искать коммуникации с другим человеком. Вот что такое коммуникативное действие. А это можно реализовать только в публичном процессуальном дискурсе. Но где его взять? Вот это основная проблема, и гуманитарная в частности. Если я её решу, то мне все станет ясно. Как мне в политической жизни достигнуть чего-то? Как в научной сфере, в любой сфере достигнуть чего-то. Но как создать возможность для такого публичного дискурса. Это должен существовать свободный человек, который сможет рассуждать без всякого давления общества. Это должны быть взаимные интересы и вы должны спорить в свободных дискуссиях. Вы должны пользоваться теми информациями, которые существуют. Вы должны понимать, что нужно организовать всеобщий мир, всеобщие там всякие идеи и т.д. То есть опять-таки, это такое романтическое пожелание, рассказ о том, кА должно быть. Постепенно то, как есть, подменяется тем, как должно быть и тогда было бы хорошо организованное общество, и тогда можно было бы заниматься, можно было бы его улучшать, евгеникой заниматься и так далее. Но этого всего нет. И поэтому во всех этих вещах возникает центральный вопрос. Вы рассуждаете с точки зрения качественной: существует это и то. А можно ли к этому процессу применить какие-то количественные измерения? Казалось ыб, как может Платон применить к своим идеям какие-то количественные вычисления? А Вот может. Число лежит в основе – есть такое мистическое представление. Гегель тоже пытался там что-то как-то считать. Сколько там где планет и так далее. Он говорил, что всегда должно быть количественное измерение, потом количество переходит в качество. А качество переходит в количество. Если вы забыли, это один из законов гегелевской диалектики в принципе. А как же нам это все сосчитать? И по возможности Хабермас начинает применять к своим рассуждениям методы статистики, рассуждений о каких-то закономерностях, что-то считает. Но в принципе это очень ограниченная сфера. Кун тоже говорит о всякой такой количественной стороне дела. На самом деле все же все это рассуждения качественные. Но они основу составляют гуманитарной сферы. Все-таки гуманитарии занимаются преимущественно качественным анализом,

сначала очень ограниченно используя количественный. Но тем не менее, с течением времени это количество врывается в это качество и переворачивает его и создает в гуманитарной сфере новые обстоятельства. Показать это можно на разных примерах, но мы остановимся только на отдельных. Вот, например, считающаяся гуманитарной экономика. Ну если пофилософствовать о специфике экономической науки, то можно прийти к следующему: конечно, возникает постоянно вопросы, противоречия – что же могу достигнуть вот в этой сфере? Кажется, что в экономической науке речь идет тоже только о количестве. Ничего подобного. Сейчас настолько продвинулась эта сфера, чьто можно показать не как-то теоретически, а зримо, что там действуют такие же принципы и методы логические и математические, как и в других науках, в том числе и естественных. Есть, конечно, какие-то принципы, законы, есть явления.. Утверждается, конечно, что существует теоретическая относительность, что нужно создавать концепты, что есть всякие спорные вопросы, признаки какие-то там того, какова ментальность в экономической сфере, как там действуют язык, филология привлекается, потому что по-разному понимается всё. Но главное, что утверждается, что в том-то и отличие экономических и других наук, что там главным становятся ценности и цели. Я не просто констатирую, что происходит, я все время создаю проективы – есть такое понятие. Среди этих отвлеченных представлений есть какие-то более – иерархия должна быть, эффективность, в какой-то степени я должен нести ответственность, какой-то научно-технический ряд. Но это все отвлеченные разговоры, а любят гуманитарии приводить так называемую гильотину Юма. Это сопоставление гуманитарных и естественных наук. Так, если в естественных науках чаще говорится о позитивном – о том, что есть, то в гуманитарных науках – о нормативном, о том, как должно быть. Естественные считают что надо заниматься по возможности объективным, а в гуманитарных – что субъективным. В естественных науках работает метод описательный, а в гуманитарных -- предписательный, потому что именно гуманитарные науки исходят от человека. Считается, что гуманитарные науки ближе к искусству, в естественных науках критерии «истинно-ложно», а в гуманитарных – «хорошо-плохо». Это все было бы не столь интересно, если бы нельзя было показать, как сдвигается экономическая наука, впитывая в себя вместо качественного анализа количественный. В экономической теории современные исследователи выделяют три этапа, три революции. Первая – это классическая экономическая тероия. Вы, наверно, это все помните – это трудовая теория стоимости – что все продается по количеству заложенного труда. Ну это Адам Смит, Маркс развил – он дает анализ не стоимости как таковой, а дает анализ прибавочной стоимости. На рынке есть опредленный товар, который обладает свойством прибавлять стоимость. Этот товар – рабочая сила. Он продается-покупается, отсюда он создает прибавочную стоимость и так далее. Это классика. Вот вторая революция – это маржинализм. Это предельные какие-то характеристики я хочу придумать. Что такое? Нет, говорит эта теория, надо не вообще рассуждать об обществе, а заняться методологическим индивидуализмом. Все зависит от определенной единицы – человека. И в результате все-таки тогда если я исхожу из отдельного, я должен заняться среднестатистическим каким-то методом, взвешенные какие-то методы применить – сюда столько-то, сюда столько-то и т.д. Я предлагаю какое-то оптимальное устройство мира исходя из этого, из предела того, что человеку нужно и получается, что я ввожу какую-то математизацию. И вот этот метод средних, подлучается, что ценность товара субъективна, вот этот предельный анализ.. Получается что ценность вещи измеряется величиной предельной пользы этой вещи для индивидуума. А если единицы, то сразу возможность применения математики в этой сфере. Но есть следующая, третья революция – кейнсианство. Кейнс! Как вы помните, наверно, его откуда-нибудь. Ну а что он утверждает. Выдумал он субординацию агрегированных показателей, грубо говоря – макроэкономических. Вот в чем его идея. Значит, он утверждает, что в принципе не цены, а предположения, ожидания, они являются фактором, определяющим размеры производства и занятости. Не какую-то на данный момент меня интересующую ценность данной вещи, а ожидание, предположение. Ну, он спорил с Хиксом и прочими всякими, но суть состоит в том, что он говорил – я должен применить методы какие-нибудь к анализу того, как люди ожидают. Ну, он выдвинул идею. не довел её до конца.. Поэтому считается, что существует четвертая революция – это соединение этой теории ожидаемой полезности Кейнса с программно-игровым подходом того самого Джона фон Неймана. Да, я ожидаю, но как я могу ожидать? Я же ничего не знаю на самом деле. И вот я с рынком играю. И тут начинается применение к экономической теории всех закономерностей теории игр. Что это? Это сложнейший механизм. Современная экономическая теория, она ясно говорит – то, что вы ожидаете, никогда не получится. Но я могу каким-то образом высчитать так, чтобы меньше рисковать и когда выйдет не так, вовремя застраховаться и ли приспособиться и высчитать вероятность наименьших потерь. А это уже чисто математическая задача и тут все богатство математики и компьютеров применяется. И все это я говорю, это что-то то такое как операторная алгебра в физике, вот такие же широкие возможности у этой новой теории. Это же дает и возможность линейного программирования, вот это все то, чем занимаются сейчас в экономических науках. Зачем я так подробно остановился на этом сейчас? Для того, чтобы показать, что в одной из наук, которая считается гуманитарной идет такой процесс внедрения количественных, математических методов, которые меняют качественный анализ, а это уже по сути подталкивает нас к тому, что никакой существенной разницы между гуманитарными и естественными науками нет. Другое дело, как исторически это представлено, почему естественные науки вырвались вперед по примению количественных и других точных методов по сравнению с гуманитарными? Но природа этого не в них заложена, не в этих методах. Вот это основная идея, с которой нужно считаться. И поэтому здесь мы с вами сталкиваемся с другой проблемой. Дело в том, что вот что получается: это все было высказано в качественном смысле и с применением некоторых количественных показателей давно. Еще между прочим, Огюст Конт, создавал концепцию позитивных наук, он там пытался что-то считать, но он уперся в то, что дело не в счете и предсказании, а в том, что люди не воспринимают никакие теории рационально-позитивыне. И он пришел к выводу о необходимости создать идею Бога. Но богом должно быть не какое-то существо, а общество. Вот если создать стелу какую-нибудь в каком-нибудь обществе и на нее молиться. Вот также и с обществом надо молиться на общество. Если общество это Бог и на него молиться, то может, что-то и получится в социальной сфере. Однако вот это была просто первоначальная такая идея, как бы такой замах большой. А главное, что потом стало выясняться в этом плане, следующее – что гуманитарное отличается от естественных наук тем, что главным здесь является понимание. Не объяснение, не доказательство, а понимание. Вот это Туми занимался такими идеями, но тоже вот они исторически не вышли на такие количественные показатели. И только вот значительно позже, когда все стали понимать, представлять, что вот, типа позитивных наук главное как у Конта, какое-то понимание нужно в основу положить.

А на самом деле это все затягивалось и математика только в последнее время стала применяться к гуманитарным наукам, особенно к экономическим. Однако этого мало и вот у нас получилось что мы с вами в конце записали – какое-то количество качественное, оно не выходило за эти пределы. Вот должно было произойти какое-то изменение. Вот и были поставлены эти методологические вопросы: чем же отличается? почему в одних сферах работает хорошо количество, а в других сферах не работает и наоборот. Что можно по этому поводу сказать. Ответ на этот вопрос – занимались следующие представители, в основном этических наук. Мы здесь ведем речь не о нравственности, не о нравственном, не о моральном, а о науке, об этических науках, которые пытаются сознательно что-то понять и создать какие-то теории в этом плане. Много писалось об этом и конечно, существует принципиальные две точки зрения. Хочу напомнить, что был такой Эдмунд Гуссерль, который пытался освободиться от субъективного, пытался освободиться от духа субъективности и в естественных науках, но больше всего – в гуманитарных. Потому что здесь она наиболее проявляется. Так вот как же такая некая беспредпосылочность должна быть в науке. Но как убрать в сфере наук о человеке субъективность? Никогда её нельзя убрать окончательно. Поэтому придумывались разные способы, где-то там в глубине какие-то феномены должны быть, которые составляют суть этики. Их искали, искали да так на полпути и остановились. Другой представитель Пол Фейерабенд, он создал концепцию методологического анархизма. Ну, он, как известно, ученик Поппера. Это я уже на прошлой лекции говорил, что все эти там Куны, Лакатосы и Фейерабенды – почти все они одного года (ну, Фейерабенд может помладше на два года), они все учились вместе и все немного по-разному преломили идеи Поппера. А как же он их преломил-то? Ну вот он создал свою концепцию. Она заключается в чем – надо стремиться создавать теории не те, которые всеми признаны и обоснованы. Это ерунда. Он довел идею фальсификационизма Поппера до его логического конца: все сгодится, что именно там, где люди и не подозревают, и лежит главное. Создавайте теории и обосновывайте то, что все отвергают, и в особенности то, что отвергает в данный момент научное сообщество, потому как то, что оно утверждает – это заведомо ложно. Но что мешает это все сделать? И вот у него такой тезис – всему этому – развитию науки мешает развиваться государство. Поэтому его основной лозунг – науку надо отделить от государства, только тогда она будет развиваться. Но на самом деле полное отделение такое невозможно, особенно в фундаментальных исследованиях, потому что нужно финансирование. Но идея была выдвинута – если вы хотите что-то открывать вы должны освободиться от давления государства и его институтов и только тогда вы сможете чего-то достигнуть.

Но главная концепция современности – этика справедливости – это Джон Роулз. Он создал как это он сам называл, моральную геометрию. Он пытался синтезировать утилитаризм (что-то должно быть полезно), интентивизм и кантианство. Какие принципы справедливости. Это принцип свободы и принцип различия. С его точки зрения, принцип состоит в том, что справедливость должна преобладать над эффективностью и благосостоянием. Это сложная концепция, чтобы её так сказать, сконцентрировать, можно подтолкнуть вашу мысль в таком направлении. Сначала должна быть обеспечена свобода, а потом уже принцип различения, который учитывает разные интерес, способности и возможности людей. Чтобы это обосновать, он вводит гипотетическое исходное состояние людей. Это все сводится к честности, иначе говоря к моральной правильности. Справедливость выражается в добропорядочности. Анализируя американское состояние общества (применимо и к нашему обществу), можно сформулировать вывод: общество из-за разных интересов отдельных людей не может не различаться. Более того, различия – это хорошо. Если в обществе не будет различий, оно остановится в развитии. Это основная идея американцев. И вот эта идея – что я могу! является движущей идеей общества. Но тогда как же быть со свободой и справедливостью? А справедливость заключается в том, что есть качество выше эффективности. Это благотворительность («делиться надо!»). Вот такой вот конгломерат идей Роулз придумал. Но это вполне приемлемая концепция для современных представлений кантианства, хайдеггерианства. Я не буду сейчас об этом говорить подробнее, но вот мы подходим к самому главному. Почему в науке об этике так мало и плохо применяется количественный анализ? Да потому, что суть не в методе, а в предмете, которым занимаются гуманитарные и естественные науки.

Не в том дело, что у естественных наук есть какие-то особые методы. Можно применять и квантовую механику Предмет у них не тот. В естественных науках предмет такой, что темпы его изменения несравнимы с темпами изменения, которые происходят в жизни человека, по сравнению с ними они как бы совершенно неизменны.

Мы приходим к тому, что зафиксировано представлениями Делёза о науке. Наука – это всегда рассуждение о хаосе. Мы создаем концепты, но исходные точки для них неопределены. Проблема гуманитарных и этических наук – в том, что вы никогда не можете получить исходные данные с полной определенностью. Люди всегда неточны, они всегда осознанно или неосознанно врут. А отсюда – предмет этих наук другой. Ну и наконец последнее. Об эстетической науке. Тут вообще количественный анализ очень плохо развит. Как можно оценить красоту, как сравнить между собой произведения искусства? Всё это невозможно.

Теодор Адорно выразил это лаконично: что нужно рассмотреть и научное в ансамбле модельного анализа негативной диалектики.

Гегель говорит: можно решить! Противоречия ведут к чему-то. А негативная диалектика говорит – да, противоречия есть, но дальше этого не идёт.

Строгость гуманитарных наук – качественные методы анализа. Методы герменевтики, некоторые другие.

А в естественных науках – количественные методы. Поэтому их сближают с точными. Однако точности нет и там – это мы будем обсуждать на следующей лекции.

На самом деле и в гуманитарных и в естественных науках могут применяться одни и те же методы, и всё идет к их взаимопроникновению и взаимовлиянию. Основное различие – в предмете исследования.

Всё идет к тому, что не мера истины определяет свободу человека, а наоборот – если я свободен, то тогда я смогу понять, что такое объективность, что такое истина. Но мы никогда не сможем ей обладать, мы можем лишь её постоянно искать. И лишь в этом смысле мы можем говорить о строгости гуманитарных наук.

PAGE 6