Горе от ума 1 действие полное содержание. Александр Грибоедов, комедия «Горе от ума

Явление 1

Гостиная, в ней большие часы, справа дверь в спальню Софии, откудова слышно фортопияно с флейтою, которые потом умолкают.
Лизанька середи комнаты спит, свесившись с кресел.
(Утро, чуть день брежжится)

Лизанька
(вдруг просыпается, встает с кресел, оглядывается)
Светает! .. Ах! как скоро ночь минула!
Вчера просилась спать – отказ.
«Ждем друга». – Нужен глаз да глаз,
Не спи, покудова не скатишься со стула.
Теперь вот только что вздремнула,
Уж день!.. сказать им...
(Стучится к Софии)
Господа,
Эй! Софья Павловна, беда.
Зашла беседа ваша за́ ночь.
Вы глухи? – Алексей Степаноч!
Сударыня!..– И страх их не берет!
(Отходит от дверей)
Ну, гость неприглашенный,
Быть может батюшка войдет!
Прошу служить у барышни влюбленной!
(Опять к дверям)
Да расходитесь. Утро.– Что-с?

Лизанька
Всё в доме поднялось.

София
(из своей комнаты)
Который час?

Лизанька
Седьмой, осьмой, девятый.

София (оттуда же)
Неправда.

Лизанька (прочь от дверей)
Ах! амур проклятый!
И слышат, не хотят понять,
Ну что бы ставни им отнять?
Переведу часы, хоть, знаю, будет гонка,
Заставлю их играть.
(Лезет на стул, передвигает стрелку, часы бьют и играют)

Явление 2

Лиза и Фамусов

Лиза
Ах! барин!

Фамусов
Барин, да.
(Останавливает часовую музыку)
Ведь экая шалунья ты девчонка.
Не мог придумать я, что это за беда!
То флейта слышится, то будто фортопьяно;
Для Софьи слишком было б рано??..

Лиза
Нет, сударь, я... лишь невзначай...

Фамусов
Вот то-то невзначай, за вами примечай;
Так верно с умыслом.
(Жмется к ней и заигрывает)
Ой! зелье, баловница.

Лиза
Вы баловник, к лицу ль вам эти лица!

Фамусов
Скромна, а ничего кроме
Проказ и ветру на уме.

Лиза
Пустите, ветренники сами,
Опомнитесь, вы старики...

Фамусов
Почти.

Лиза
Ну кто придет, куда мы с вами?

Фамусов
Кому сюда прийти?
Ведь Софья спит?

Лиза
Сейчас започивала.

Фамусов
Сейчас! А ночь?

Лиза
Ночь целую читала.

Фамусов
Вишь, прихоти какие завелись!

Лиза
Всё по-французски, вслух, читает запершись.

Фамусов
Скажи-ка, что глаза ей портить не годится.
И в чтеньи прок-от не велик:
Ей сна нет от французских книг,
А мне от русских больно спится.

Лиза
Что встанет, доложусь,
Извольте же идти; разбудите, боюсь.

Фамусов
Чего будить? Сама часы заводишь,
На весь квартал симфонию гремишь.

Лиза (как можно громче)
Да полноте-с!

Фамусов (зажимает ей рот)
Помилуй, как кричишь.
С ума ты сходишь?

Лиза
Боюсь, чтобы не вышло из того...

Фамусов
Чего?

Лиза
Пора, сударь, вам знать, вы не ребенок;
У девушек сон утренний так тонок;
Чуть дверью скрипнешь, чуть шепнешь:
Всё слышут...

Фамусов
Всё ты лжешь.

Фамусов (торопливо)
Тс!
(Крадется вон из комнаты на цыпочках)

Лиза одна
Ушел... Ах! от господ подалей;
У них беды себе на всякий час готовь
Минуй нас пуще всех печалей
И барский гнев, и барская любовь.

Явление 3

Лиза, София со свечкою, за ней Молчалин

София
Что, Лиза, на тебя напало?
Шумишь...

Лиза
Конечно вам расстаться тяжело?
До света запершись, и кажется всё мало?

София
Ах, в самом деле рассвело
(Тушит свечу)
И свет и грусть. Как быстры ночи!

Лиза
Тужите знай, со стороны нет мочи,
Сюда ваш батюшка зашел, я обмерла;
Вертелась перед ним, не помню что врала,
Ну что же стали вы? поклон, сударь, отвесьте.
Подите, сердце не на месте;
Смотрите на часы, взгляните-ка в окно:
Валит народ по улицам давно;
А в доме стук, ходьба, метут и убирают.

София
Счастливые часов не наблюдают.

Лиза
Не наблюдайте, ваша власть;
А что в ответ за вас, конечно, мне попасть.

София (Молчалину)
Идите; целый день еще потерпим скуку.

Лиза
Бог с вами-с; прочь возьмите руку.

(Разводит их, Молчалин в дверях сталкивается с Фамусовым)

Явление 4

София, Лиза, Молчалин, Фамусов

Фамусов
Что за оказия! Молчалин, ты, брат?

Молчалин
Я-с.

Фамусов
Зачем же здесь? и в этот час?
И Софья!.. Здравствуй, Софья, что ты
Так рано поднялась! а? для какой заботы?
И как вас бог не в пору вместе свел?

София
Он только что теперь вошел.

Молчалин
Сейчас с прогулки.

Фамусов
Друг. Нельзя ли для прогулок
Подальше выбрать закоулок?
А ты, сударыня, чуть из постели прыг,
С мужчиной! с молодым! – Занятье для девицы!
Всю ночь читает небылицы,
И вот плоды от этих книг!
А всё Кузнецкий мост, и вечные французы,
Оттуда моды к нам, и авторы, и музы:
Губители карманов и сердец!
Когда избавит нас творец
От шляпок их! чепцов! и шпилек! и булавок!
И книжных и бисквитных лавок! –

София
Позвольте, батюшка, кружится голова;
Я от испуги дух перевожу едва;
Изволили вбежать вы так проворно,
Смешалась я. –

Фамусов
Благодарю покорно,
Я скоро к ним вбежал!
Я помешал! я испужал!
Я, Софья Павловна, расстроен сам, день целый
Нет отдыха, мечусь как словно угорелый.
По должности, по службе хлопотня,
Тот пристает, другой, всем дело до меня!
Но ждал ли новых я хлопот? чтоб был обманут...

София (сквозь слезы)
Кем, батюшка?

Фамусов
Вот попрекать мне станут,
Что без толку всегда журю.
Не плачь, я дело говорю:
Уж об твоем ли не радели
Об воспитаньи! с колыбели!
Мать умерла: умел я принанять
В мадам Розье вторую мать.
Старушку-золото в надзор к тебе приставил:
Умна была, нрав тихий, редких правил.
Одно не к чести служит ей:
За лишних в год пятьсот рублей
Сманить себя другими допустила.
Да не в мадаме сила.
Не надобно иного образца,
Когда в глазах пример отца.
Смотри ты на меня: не хвастаю сложеньем;
Однако бодр и свеж, и дожил до седин,
Свободен, вдов, себе я господин...
Монашеским известен поведеньем!..

Лиза
Осмелюсь я, сударь...

Фамусов
Молчать!
Ужасный век! Не знаешь, что начать!
Все умудрились не по летам.
А пуще дочери, да сами добряки,
Дались нам эти языки!
Берем же побродяг, и в дом и по билетам
Чтоб наших дочерей всему учить, всему –
И танцам! и пенью! и нежностям! и вздохам!
Как будто в жены их готовим скоморохам.
Ты, посетитель, что? ты здесь, сударь, к чему?
Безродного пригрел и ввел в мое семейство,
Дал чин асессора и взял в секретари;
В Москву переведен через мое содейство;
И будь не я, коптел бы ты в Твери.

София
Я гнева вашего никак не растолкую.
Он в доме здесь живет, великая напасть!
Шел в комнату, попал в другую.

Фамусов
Попал или хотел попасть?
Да вместе вы зачем? Нельзя, чтобы случайно.–

София
Вот в чем однако случай весь:
Как давиче вы с Лизой были здесь,
Перепугал меня ваш голос чрезвычайно,
И бросилась сюда я со всех ног...

Фамусов
Пожалуй на меня всю суматоху сложит.
Не в пору голос мой наделал им тревог! –

София
По смутном сне безделица тревожит.
Сказать вам сон: поймете вы тогда.

Фамусов
Что за история?

София
Вам рассказать?

Фамусов
Ну да. (Садится)

София
Позвольте... видите ль... сначала
Цветистый луг; и я искала
Траву
Какую-то, не вспомню наяву.
Вдруг милый человек, один из тех, кого мы
Увидим – будто век знакомы,
Явился тут со мной; и вкрадчив, и умен,
Но робок... знаете, кто в бедности рожден...

Фамусов
Ах! матушка, не довершай удара!
Кто беден, тот тебе не пара.

София
Потом пропало все: луга и небеса.–
Мы в темной комнате.
Для довершенья чуда
Раскрылся пол – и вы оттуда
Бледны, как смерть, и дыбом волоса!
Тут с громом распахнули двери
Какие-то не люди и не звери
Нас врознь – и мучили сидевшего со мной.
Он будто мне дороже всех сокровищ,
Хочу к нему – вы тащите с собой:
Нас провожают стон, рев, хохот, свист чудовищ!
Он вслед кричит!..–
Проснулась. – Кто-то говорит:
Ваш голос был; что, думаю, так рано?
Бегу сюда, и вас обоих нахожу.

Фамусов
Да, дурен сон, как погляжу
Тут всё есть, коли нет обмана:
И черти, и любовь, и страхи, и цветы.
Ну, сударь мой, а ты?

Фамусов
Забавно.
Дался им голос мой, и как себе исправно
Всем слышится, и всех сзывает до зари!
На голос мой спешил, за чем же? – говори.

Молчалин
С бумагами-с.

Фамусов
Да! их недоставало.
Помилуйте, что это вдруг припало
Усердье к письменным делам!
(Встает)
Ну, Сонюшка, тебе покой я дам:
Бывают странны сны, а наяву страннее;
Искала ты себе травы,
На друга набрела скорее;
Повыкинь вздор из головы;
Где чудеса, там мало складу.–
Поди-ка, ляг, усни опять.
(Молчалину)
Идем бумаги разбирать.

Молчалин
Я только нес их для докладу,
Что в ход нельзя пустить без справок, без иных,
Противуречья есть, и многое не дельно.

Фамусов
Боюсь, сударь, я одного смертельно,
Чтоб множество не накоплялось их;
Дай волю вам, оно бы и засело;
А у меня, что дело, что не дело,
Обычай мой такой:
Подписано, так с плеч долой.
(Уходит с Молчалиным, в дверях пропускает его вперед)

Явление 5

София, Лиза

Лиза
Ну вот у праздника! ну вот вам и потеха!
Однако нет, теперь уж не до смеха;
В глазах темно, и замерла душа;
Грех не беда, молва не хороша.

София
Что мне молва? Кто хочет, так и судит,
Да батюшка задуматься принудит:
Брюзглив, неугомонен, скор,
Таков всегда, а с этих пор...
Ты можешь посудить...

Лиза
Сужу-с не по рассказам;
Запрет он вас; – добро еще со мной;
А то, помилуй бог, как разом
Меня, Молчалина и всех с двора долой.

София
Подумаешь, как счастье своенравно!
Бывает хуже, с рук сойдет;
Когда ж печальное ничто на ум нейдет;
Забылись музыкой, и время шло так плавно;
Судьба нас будто берегла;
Ни беспокойства, ни сомненья...
А горе ждет из-за угла.

Лиза
Вот то-то-с, моего вы глупого сужденья
Не жалуете никогда:
Ан вот беда.
На что вам лучшего пророка?
Твердила я! в любви не будет в этой прока
Ни во веки веков.
Как все московские, ваш батюшка таков:
Желал бы зятя он с звездами, да с чинами,
А при звездах не все богаты, между нами;
Ну разумеется к тому б
И деньги, чтоб пожить, чтоб мог давать он балы;
Вот например полковник Скалозуб:
И золотой мешок, и метит в генералы.

София
Куда как мил! и весело мне страх
Выслушивать о фрунте и рядах;
Он слова умного не выговорил сроду, –
Мне все равно, что за него, что в воду.

Лиза
Да-с, так сказать речист, а больно не хитер;
Но будь военный, будь он статский,
Кто так чувствителен, и весел, и остер,
Как Александр Андреич Чацкий!
Не для того, чтоб вас смутить;
Давно прошло, не воротить,
А помнится...

София
Что помнится? Он славно
Пересмеять умеет всех;
Болтает, шутит, мне забавно;
Делить со всяким можно смех.

Лиза
И только? будто бы? – Слезами обливался,
Я помню, бедный он, как с вами расставался.–
Что, сударь, плачете? живите-ка смеясь –
А он в ответ: – «Недаром, Лиза, плачу,
«Кому известно, что найду я воротясь?
«И сколько может быть утрачу!» –
Бедняжка будто знал, что года через три...

София
Послушай, вольности ты лишней не бери,
Я очень ветрено быть может поступила,
И знаю, и винюсь; но где же изменила?
Кому? чтоб укорять неверностью могли.
Да, с Чацким, правда, мы воспитаны, росли;
Привычка вместе быть день каждый неразлучно
Связала детскою нас дружбой; но потом
Он съехал, уж у нас ему казалось скучно,
И редко посещал наш дом;
Потом опять прикинулся влюбленным,
Взыскательным и огорченным!!..
Остер, умен, красноречив,
В друзьях особенно счастлив.
Вот об себе задумал он высоко...
Охота странствовать напала на него,
Ах! если любит кто кого,
Зачем ума искать, и ездить так далёко?

Лиза
Где носится? в каких краях?
Лечился, говорят, на кислых он водах,
Не от болезни чай, от скуки,– повольнее.

София
И верно счастлив там, где люди посмешнее.
Кого люблю я, не таков:
Молчалин, за других себя забыть готов,
Враг дерзости, всегда застенчиво, несмело
Ночь целую, с кем можно так провесть!
Сидим, а на дворе давно уж побелело.
Как думаешь? чем заняты?

Лиза
Бог весть,
Сударыня, мое ли это дело?

София
Возьмет он руку, к сердцу жмет,
Из глубины души вздохнет,
Ни слова вольного, и так вся ночь проходит,
Рука с рукой, и глаз с меня не сводит.–
Смеешься! можно ли! чем повод подала
Тебе я к хохоту такому!

Лиза
Мне-с?.. ваша тетушка на ум теперь пришла,
Как молодой француз сбежал у ней из дому.
Голубушка! хотела схоронить
Свою досаду, не сумела:
Забыла волосы чернить,
И через три дни поседела.
(Продолжает хохотать)

София (с огорчением)
Вот так же обо мне потом заговорят.–

Лиза
Простите, право, как бог свят,
Хотела я, чтоб этот смех дурацкий
Вас несколько развеселить помог.

Явление 6

София, Лиза, Слуга, за ним Чацкий

Слуга
К вам Александр Андреич Чацкий.
(Уходит)

Явление 7

София, Лиза,Чацкий

Чацкий
Чуть свет уж на ногах! и я у ваших ног.
(С жаром целует руку)
Ну поцелуйте же, не ждали? говорите!
Что ж, ради? Нет? В лицо мне посмотрите.
Удивлены? и только? вот прием!
Как будто не прошло недели;
Как будто бы вчера вдвоем
Мы мочи нет друг другу надоели;
Ни на волос любви! куда как хороши!
И между тем, не вспомнюсь, без души,
Я сорок пять часов, глаз мигом не прищуря,
Верст больше седьмисот пронесся, ветер, буря;
И растерялся весь, и падал сколько раз –
И вот за подвиги награда!

София
Ах! Чацкий, я вам очень рада.

Чацкий
Вы ради? в добрый час.
Однако искренно кто ж радуется этак?
Мне кажется, так напоследок
Людей и лошадей знобя,
Я только тешил сам себя.

Лиза
Вот, сударь, если бы вы были за дверями,
Ей-богу, нет пяти минут,
Как поминали вас мы тут.
Сударыня, скажите сами.–

София
Всегда, не только что теперь.–
Не можете мне сделать вы упрека.
Кто промелькнет, отворит дверь,
Проездом, случаем, из чужа, из далёка –
С вопросом я, хоть будь моряк:
Не повстречал ли где в почтовой вас карете?

Чацкий
Положимте, что так.
Блажен кто верует, тепло ему на свете! –
Ах! боже мой! ужли я здесь опять,
В Москве! у вас! да как же вас узнать!
Где время то? где возраст тот невинный,
Когда бывало в вечер длинный
Мы с вами явимся, исчезнем тут и там,
Играем и шумим по стульям и столам.
А тут ваш батюшка с мадамой, за пикетом;
Мы в темном уголке, и кажется, что в этом!
Вы помните? вздрогнём, что скрипнет столик, дверь...

София
Ребячество!

Чацкий
Да-с, а теперь,
В седьмнадцать лет вы расцвели прелестно,
Неподражаемо, и это вам известно,
И потому скромны, не смотрите на свет.
Не влюблены ли вы? прошу мне дать ответ,
Без думы, полноте смущаться.

София
Да хоть кого смутят
Вопросы быстрые и любопытный взгляд...

Чацкий
Помилуйте, не вам, чему же удивляться?
Что нового покажет мне Москва?
Вчера был бал, а завтра будет два.
Тот сватался – успел, а тот дал промах.
Всё тот же толк, и те ж стихи в альбомах.

София
Гоненье на Москву. Что значит видеть свет!
Где ж лучше?

Чацкий
Где нас нет.
Ну что ваш батюшка? всё Английского клоба
Старинный, верный член до гроба?
Ваш дядюшка отпрыгал ли свой век?
А этот, как его, он турок или грек?
Тот черномазенький, на ножках журавлиных,
Не знаю как его зовут,
Куда ни сунься: тут, как тут,
В столовых и в гостиных.
А трое из бульварных лиц,
Которые с полвека молодятся?
Родных мильон у них, и с помощью сестриц
Со всей Европой породнятся.
А наше солнышко? наш клад?
На лбу написано: Театр и Маскерад;
Дом зеленью раскрашен в виде рощи,
Сам толст, его артисты тощи.
На бале, помните, открыли мы вдвоем
За ширмами, в одной из комнат посекретней,
Был спрятан человек и щелкал соловьем,[ Историком и географом!
Наш ментор, помните колпак его, халат,
Перст указательный, все признаки ученья
Как наши робкие тревожили умы,
Как с ранних пор привыкли верить мы,
Что нам без немцев нет спасенья! –
А Гильоме, француз, подбитый ветерком?
Он не женат еще? –

София
На ком?

Чацкий
Хоть на какой-нибудь княгине
Пульхерии Андревне, например?

София
Танцмейстер! можно ли!

Чацкий
Что ж? он и кавалер.
От нас потребуют с именьем быть и в чине,
А Гильоме! ..– Здесь нынче тон каков
На съездах, на больших, по праздникам приходским?
Господствует еще смешенье языков:
Французского с нижегородским?–

София
Смесь языков?

Чацкий
Да, двух, без этого нельзя ж.

София
Не мудрено из них один скроить, как ваш.

Чацкий
По крайней мере не надутый.
Вот новости! – я пользуюсь минутой,
Свиданьем с вами оживлен,
И говорлив; а разве нет времен,
Что я Молчалина глупее? Где он, кстати?
Еще ли не сломил безмолвия печати?
Бывало песенок где новеньких тетрадь
Увидит, пристает: пожалуйте списать.
А впрочем, он дойдет до степеней известных,
Ведь нынче любят бессловесных.

София (в сторону)
Не человек, змея!
(Громко и принужденно)
Хочу у вас спросить:
Случалось ли, чтоб вы смеясь? или в печали?
Ошибкою? добро о ком-нибудь сказали?
Хоть не теперь, а в детстве может быть.

Чацкий
Когда всё мягко так? и нежно, и незрело?
На что же так давно? вот доброе вам дело:
Звонками только что гремя
И день и ночь по снеговой пустыне,
Спешу к вам голову сломя.
И как вас нахожу? в каком-то строгом чине!
Вот полчаса холодности терплю!
Лицо святейшей богомолки!.. –
И всё-таки я вас без памяти люблю.–
(Минутное молчание)
Послушайте, ужли слова мои все колки?
И клонятся к чьему-нибудь вреду?
Но если так: ум с сердцем не в ладу.
Я в чудаках иному чуду
Раз посмеюсь, потом забуду:
Велите ж мне в огонь: пойду как на обед.

София
Да, хорошо сгорите, если ж нет?

Явление 8

София, Лиза, Чацкий, Фамусов

Фамусов
Вот и другой.

София
Ах, батюшка, сон в руку.
(Уходит)

Явление 9

Фамусов, Чацкий (смотрит на дверь, в которую София вышла)

Фамусов
Ну выкинул ты штуку! Три года не писал двух слов!
И грянул вдруг как с облаков. (Обнимаются)
Здорово, друг, здорово, брат, здорово.
Рассказывай, чай у тебя готово
Собранье важное вестей?
Садись-ка, объяви скорей.

(Садятся)

Чацкий (рассеянно)
Как Софья Павловна у вас похорошела!

Фамусов
Вам людям молодым, другого нету дела,
Как замечать девичьи красоты:
Сказала что-то вскользь, а ты,
Я чай надеждами занесся, заколдован.

Чацкий
Ах! нет: надеждами я мало избалован.

Фамусов
«Сон в руку» – мне она изволила шепнуть,
Вот ты задумал...

Чацкий
Я? Ничуть.

Фамусов
О ком ей снилось? что такое?

Чацкий
Я не отгадчик снов.

Фамусов
Не верь ей, всё пустое.

Чацкий
Я верю собственным глазам;
Век не встречал, подписку дам,
Что б было ей хоть несколько подобно!

Фамусов
Он всё свое. Да расскажи подробно,
Где был? скитался столько лет!
Откудова теперь?

Чацкий
Теперь мне до того ли!
Хотел объехать целый свет,
И не объехал сотой доли.
(Встает поспешно)
Простите; я спешил скорее видеть вас,
Не заезжал домой.
Прощайте! Через час
Явлюсь, подробности малейшей не забуду;
Вам первым, вы потом рассказывайте всюду.
(В дверях)
Как хороша!
(Уходит)

Явление 10

Фамусов (один)
Который же из двух?
«Ах! батюшка, сон в руку!»
И говорит мне это вслух!
Ну, виноват! Какого ж дал я крюку!
Молчалин давиче в сомненье ввел меня.
Теперь... да в полмя из огня:
Тот нищий, этот франт-приятель;
Отъявлен мотом, сорванцом;
Что за комиссия, создатель,
Быть взрослой дочери отцом! –
(Уходит)

* ДЕЙСТВИЕ IV *

У Фамусова в доме парадные сени; большая лестница из второго жилья *, к которой примыкают многие побочные из антресолей; внизу справа (от действующих лиц) выход на крыльцо и швейцарская ложа; слева, на одном же плане, комната Молчалина. Ночь. Слабое освещение. Лакеи иные суетятся, иные спят в ожидании господ своих.

ЯВЛЕНИЕ 1

ЯВЛЕНИЕ 2

Платон Михайлович и Нaталья Дмитриевна . Один лакей около их хлопочет, другой у подъезда кричит:

Карета Горича! Наталья Дмитриевна Мой ангел, жизнь моя, Бесценный, душечка, Попошь, что так уныло? (Целует мужа в лоб.) Признайся, весело у Фамусовых было. Платон Михайлович Наташа-матушка, дремлю на балах я, До них смертельный неохотник, А не противлюсь, твой работник, Дежурю за полночь, подчас Тебе в угодность, как ни грустно, Пускаюсь по команде в пляс. Наталья Дмитриевна Ты притворяешься, и очень неискусно; Охота смертная прослыть за старика. (Уходит с лакеем.) Платон Михайлович (хладнокровно) Бал вещь хорошая, неволя-то горька; И кто жениться нас неволит! Ведь сказано ж, иному на роду... Лакей (с крыльца) В карете барыня-с, и гневаться изволит. Платон Михайлович (со вздохом) Иду, иду. (Уезжает.)

ЯВЛЕНИЕ 3

ЯВЛЕНИЕ 4

Чацкий , Репетилов (вбегает с крыльца, при самом входе падает со всех ног и поспешно оправляется).

ЯВЛЕНИЕ 5

Те же и Скалозуб , спускается с лестницы. Репетилов (к нему навстречу) Ах! Скалозуб, душа моя, Постой, куда же? сделай дружбу. (Душит его в объятиях.) Чацкий Куда деваться мне от них! (Входит в швейцарскую.) Репетилов (Скалозубу) Слух об тебе давно затих, Сказали, что ты в полк отправился на службу. Знакомы вы? (Ищет Чацкого глазами) Упрямец! ускакал! Нет нужды, я тебя нечаянно сыскал, И просим-ка со мной, сейчас без отговорок: У князь-Григория теперь народу тьма, Увидишь, человек нас сорок, Фу! сколько, братец, там ума! Всю ночь толкуют, не наскучат, Во-первых, напоят шампанским на убой, А во-вторых, таким вещам научат, Каких, конечно, нам не выдумать с тобой. Скалозуб Избавь. Ученостью меня не обморочишь, Скликай других, а если хочешь, Я князь-Григорию и вам Фельдфебеля в Волтеры дам, Он в три шеренги вас построит, А пикните, так мигом успокоит. Репетилов Все служба на уме! Mon cher, гляди сюда: И я в чины бы лез, да неудачи встретил, Как, может быть, никто и никогда; По статской я служил, тогда Барон фон Клоц в министры метил, А я - К нему в зятья. Шел напрямик без дальней думы, С его женой и с ним пускался в реверси, * Ему и ей какие суммы Спустил, что Боже упаси! Он на Фонтанке * жил, я возле дом построил, С колоннами! огромный! сколько стоил! Женился наконец на дочери его, Приданого взял - шиш, по службе - ничего. Тесть немец, а что проку? Боялся, видишь, он упреку За слабость будто бы к родне! Боялся, прах его возьми, да легче ль мне? Секретари его все хамы, все продажны, Людишки, пишущая тварь, Все вышли в знать, все нынче важны, Гляди-ка в адрес-календарь. * Тьфу! служба и чины, кресты - души мытарства; Лахмотьев Алексей чудесно говорит, Что радикальные потребны тут лекарства, Желудок дольше не варит. (Останавливается, увидя, что Загорецкий заступил место Скалозуба, который покудова уехал.)

ЯВЛЕНИЕ 6

ЯВЛЕНИЕ 7

Репетилов , Загорецкий , Князь и Княгиня с шестью дочерями ; немного погодя Хлестова спускается с парадной лестницы. Молчалин ведет ее под руку. Лакеи в суетах.

ЯВЛЕНИЕ 8

ЯВЛЕНИЕ 9

ЯВЛЕНИЕ 10

Последняя лампа гаснет. Чацкий (выходит из швейцарской) Что это? слышал ли моими я ушами! Не смех, а явно злость. Какими чудесами? Через какое колдовство Нелепость обо мне все в голос повторяют! И для иных как словно торжество, Другие будто сострадают... О! если б кто в людей проник: Что хуже в них? душа или язык? Чье это сочиненье! Поверили глупцы, другим передают, Старухи вмиг тревогу бьют - И вот общественное мненье! И вот та родина... Нет, в нынешний приезд, Я вижу, что она мне скоро надоест. А Софья знает ли? - Конечно, рассказали, Она не то, чтобы мне именно во вред Потешилась, и правда или нет - Ей все равно, другой ли, я ли, Никем по совести она не дорожит. Но этот обморок, беспамятство откуда?? - Нерв избалованность, причуда, - Возбудит малость их, и малость утишит, - Я признаком почел живых страстей. - Ни крошки: Она конечно бы лишилась так же сил, Когда бы кто-нибудь ступил На хвост собачки или кошки. София (над лестницей во втором этаже, со свечкою) Молчалин, вы? (Поспешно опять дверь припирает.) Чацкий Она! она сама! Ах! голова горит, вся кровь моя в волненьи. Явилась! нет ее! неужели в виденьи? Не впрямь ли я сошел с ума? К необычайности я точно приготовлен; Но не виденье тут, свиданья час условлен. К чему обманывать себя мне самого? Звала Молчалина, вот комната его. Лакей его (с крыльца) Каре... Чацкий Сс! (Выталкивает его вон.) Буду здесь, и не смыкаю глазу, Хоть до утра. Уж коли горе пить, Так лучше сразу, Чем медлить, - а беды медленьем не избыть. Дверь отворяется. (Прячется за колонну.)

ЯВЛЕНИЕ 11

ЯВЛЕНИЕ 12

Чацкий за колонною, Лиза , Молчалин (потягивается и зевает), София (крадется сверху).

ЯВЛЕНИЕ 13

Те жe, кроме Молчалина . Чацкий Скорее в обморок, теперь оно в порядке, Важнее давишной причина есть тому, Вот наконец решение загадке! Вот я пожертвован кому! Не знаю, как в себе я бешенство умерил! Глядел, и видел, и не верил! А милый, для кого забыт И прежний друг, и женский страх и стыд, - За двери прячется, боится быть в ответе. Ах! как игру судьбы постичь? Людей с душой гонительница, бич! - Молчалины блаженствуют на свете! София (вся в слезах) Не продолжайте, я виню себя кругом. Но кто бы думать мог, чтоб был он так коварен! Лиза Стук! шум! ах! Боже мой! сюда бежит весь дом. Ваш батюшка вот будет благодарен.

ЯВЛЕНИЕ 14

ЯВЛЕНИЕ 15

Кроме Чацкого Фамусов Ну что? не видишь ты, что он с ума сошел? Скажи сурьезно: Безумный! что он тут за чепуху молол! Низкопоклонник! тесть! и про Москву так грозно! А ты меня решилась уморить? Моя судьба еще ли не плачевна? Ах! Боже мой! что станет говорить Княгиня Марья Алексевна! Конец <1822-1824>

Вот какова история очень успешной карьеры «безродного» Молчалина:

Безродного пригрел и ввел в мое семейство,
Дал чин асессора и взял в секретари;
В Москву переведен через мое содейство;
И будь не я, коптел бы ты в Твери.

Аcессор — это хорошо или не очень?Чин коллежского асессора (VIII класс Табе-ли о рангах) давал право на потомст-венное дворянство, то есть как мини-мум уравнивал Молчалина с Чацким, и соответствовал воинскому званию майора Майором любил называть себя коллежский асессор Кова-лев, герой гоголевского «Носа»: «Ковалев был кавказский коллежский асес-сор. Он два года только еще состоял в этом зва-нии и потому ни на минуту не мог его поза-быть; а чтобы более придать себе благо-родства и веса, он никогда не называл себя коллежским асессором, но всегда майором». . Сам Грибоедов, когда писал «Горе от ума», был титулярным совет-ником (IX класс).

В чем секрет успеха Молчалина? Можно предположить, что отчасти именно в том, что он родился в Твери, а, например, не в Туле или Калуге. Тверь нахо-дится на дороге, соединяющей Москву и Петербург; управляющий в казенном месте Фамусов, вероятно, не раз проезжал через Тверь, и, возмо-жно, какой-то расторопный местный малый (не сын ли станционного смотри-теля?) смог удач-но оказать ему какую-то услугу. А дальше уже, пользуясь покрови-тель-ством Фамусова и Татьяны Юрьевны, Молчалин быстро и весьма успешно стал продвигаться по карьерной лестнице.

В социальном плане Молчалин начинает свой путь именно как «маленький че-ловек», кото-рый не примиряется со своим положением, а всеми силами стре-мится выбиться в люди. «Это человек, в пеленках познавший натиск судьбы и потому готовый отдать себя в рабство кому угодно и куда угодно, готовый поклониться и истинному богу, и пустому идолу, не имея ни способ-ности, ни на-выка прони-кать в сущность вещей. <…> Всё в деятельности этих людей запечатлено неразу-мением и твердой решимостью удержать за собой тот нищенский кусок, который им выбросила судьба», — писал о Молчалине Салтыков-Щедрин.

2. Тайна сна Софьи

Вот Софья рассказывает Фамусову сон, который явно придумала:

Тут с громом распахнули двери
Какие-то не люди и не звери,
Нас врознь — и мучили сидевшего со мной.
Он будто мне дороже всех сокровищ,
Хочу к нему — вы тащите с собой:
Нас провожают стон, рев, хохот, свист чудовищ!
Он вслед кричит!..

Что вообще всё это значит? Софья выдумывала свой сон не просто так, а с опо-рой на литературу, а именно на романтическую балладу: героиня попадает в по-ту-сторонний мир, населенный злодеями и чудовищами.

Объектом пародии для Грибоедова здесь становится прежде всего Жуковский и его вольные переводы баллады немецкого поэта Бюргера «Ленора» — «Люд-мила» (1808) и «Светлана» (1811), в которых к героиням являются мертвые жени-хи и уносят в загробный мир. Едва ли Фамусов читал Жуковского, но Грибоедов вкладывает в его уста едкую сентенцию, очень похожую на финал баллады «Светлана»: «Тут всё есть, коли нет обмана: / И черти и любовь, и стра-хи и цветы». А вот «Светлана»:

Улыбнись, моя краса,
На мою балладу;
В ней большие чудеса,
Очень мало складу.

Во сне Софьи сгущаются балладные штампы: невинную героиню и ее возлюб-ленного разлучает мучитель — персонаж из загробного мира (неслучайно во сне Фамусов появляется из-под вскрывающегося пола). В первой редакции Фамусов и вовсе описывался как инфернальный герой: «Смерть на щеках, и ды-бом волоса».

Впрочем, не только сон Софьи, но и ее отно-шения с Молча-линым напоминают балладный сюжет. Их любовная интрига выстро-ена по образцу баллады Жуковского «Эолова арфа» (1814). Минвана, дочь знатного феодала, отвергает притязания именитых витязей и отдает свое сердце бедному певцу Арминию:

Младой и прекрасный,
Как свежая роза — утеха долин,
Певец сладкогласный…
Но родом не знатный, не княжеский сын:
Минвана забыла
О сане своем
И сердцем любила,
Невинная, сердце невинное в нем.

Грибоедов пародирует картину идеальной любви, созданную Жуковским. Бед-ный певец Арминий словно бы подменяется подлецом Молчалиным; трагиче-ское изгнание Арминия отцом Минваны — финалом комедии, когда Софья подслушивает разговор Молчалина с Лизой и изгоняет незадачливого любовника.

Эта пародия неслучайна. В литературной полемике между архаистами и Архаисты и новаторы — сторонники проти-воположных концепций развития русской литературы в 1810-х годах. Полемика между двумя литературными обществами — «Бесе-дой любителей русского слова» и «Арзама-сом» — крутилась вокруг системы жанров, языка и стиля литературного поведения. Грибоедов придерживался позиции младших архаистов, которые весьма скептически относились к Жуковскому, и высмеивал модную тогда мечтательность: «Бог с ними, с мечтаниями, — писал он в разборе пере-водов Бюргеровой баллады «Ленора» в 1816 году, — ныне в какую книжку ни загля-нешь, что ни прочтешь, песнь или послание, везде мечтания, а натуры ни на волос». Молчалин — пародия на возвышенного и тихого героя сентимен-тальных повестей и баллад.

3. Тайна тетушки Софьи и юмора Чацкого

Высмеивая Москву, Чацкий язвительно спрашивает Софью:

На съездах, на больших, по праздникам приходским?
Господствует еще смешенье языков:
Французского с нижегородским?

Почему же французский язык смешивается именно с нижегородским говором? Дело в том, что во время войны 1812 года это стало реальностью: московские дворяне эвакуировались в Нижний Новгород Василий Львович Пушкин (дядя поэта и сам поэт), обращаясь к нижегородским жителям, писал: «Примите нас под свой покров, / Питомцы волжских берегов». . Тогда же на патриотическом подъеме дворяне попытались отказаться от французской речи и заговорить по-русски (Лев Толстой описал это в «Войне и мире»), что и привело к комиче-скому эффекту — смешению французского прононса с нижегородским оканьем.

Не менее забавными были лексические казусы (и не только нижегородские!). Так, смоленская помещица Свистунова в одном из писем просила купить ей«кружев английских на манер барабанных (брабантских) , «маленькую клар-нетку (лорнетку) , так как я близка глазами» (близорука) , «сероги (серьги) писа-грамовой (филигранной) работы, духов душистых аламбре, а для обстановки комнат — картин тальянских (итальянских) на манер рыхвалеевой (Рафаэлевой) работы на холстинке и поднос с чашечками, если можно достать с пионовыми цветами».

Кроме того, не исключено, что Чацкий просто цитирует знаменитый публици-стический текст времен Наполеоновских войн, написанный Иваном Муравье-вым-Апостолом, отцом троих будущих декабристов. Называется он «Письма из Москвы в Нижний Новгород», и в нем есть знаменитый фрагмент о том, как в московском Дворянском собрании безжалостно обходятся с французским языком:

«Я стал посреди залы; волны людей шумели около меня, но увы!.. Шу-ме-ли все по-французски. Редко, редко где выскакивало русское слово. <…> Из ста человек у нас (и это самая умеренная пропорция) один гово-рит изрядно по-французски, а девяносто девять по-гасконски; не менее того все лепечут каким-то варварским диалектом, который почитают французским потому только, что у нас это называется говорить по-фран цузски . Спроси их: зачем это? — оттого, скажут они, что так вве-лось. — Боже мой! — Да когда же это выведется? <…> Войди в любое общество; презабавное смешение языков! Тут услышишь нормандское, гасконское, русильонское, прованское, женевское наречия; иногда и рус---ское пополам с вышесказанными. — Уши вянут!».

4. Тайна 3 августа

Хвастаясь своими успехами, Скалозуб упоминает сражение, за участие в кото-ром он был награжден орденом:

За третье августа; засели мы в траншею:
Ему дан с бантом, мне на шею Низшие ордена, то есть III и IV степеней, носились в петлице, причем орденская лента завя-зывалась бантом, ордена высших степеней — на шее. Скалозуб подчеркивает, что он получил награждение более высокого уровня, чем его двоюродный брат, и что к тому времени уже имел штаб-офицерский чин. .

Точная дата названа неспроста. У современников Грибоедова, которые хорошо помнили Отечественную войну 1812 года и последовавшие за ней события, эта фраза не могла не вызвать смех. Дело в том, что никакого сражения в этот день не происходило.

4 июня 1813 года было объявлено Плесвицкое перемирие, которое продлилось до середины августа, а 3 августа в Праге состоялась встреча российского импе-ратора Александра I с Францем II, императором Австрии Франц II — император Священной Римской империи (1792-1806), в качестве австрий-ского императора правивший под именем Франца I. , которая была ознаменована множеством наград. Никакой необходимости «засесть в тран-шею» у Скалозуба не было.

Статичность Скалозуба («Куда прикажете, лишь только бы усесться») резко про-тиворечит динамичности Чацкого («Верст больше седьмисот пронесся, ветер, буря; / И растерялся весь, и падал столько раз…»). Однако в условиях военной службы последних лет царствования Александра I именно жизненная стра-тегия Скалозуба оказывается востребованной. Дело в том, что производ-ство в следующий чин осуществлялось при наличии вакансий; если более деятель-ные товарищи Скалозуба погибали в сражениях или оказывались «выключен-ными» по политическим причинам, то он спокойно и планомерно двигался к генеральскому чину:

Довольно счастлив я в товарищах моих,
Вакансии как раз открыты;
То старших выключат иных,
Другие, смотришь, перебиты.

5. Тайна сломанного ребра

Вот Скалозуб рассказывает анекдот о графине Ласовой:

Позвольте, расскажу вам весть:
Княгиня Ласова какая-то здесь есть,
Наездница, вдова, но нет примеров,
Чтоб ездило с ней много кавалеров.
На днях расшиблась в пух;
Жоке не поддержал, считал он видно мух. -
И без того она, как слышно, неуклюжа,
Теперь ребра недостает,
Так для поддержки ищет мужа.

Смысл этого анекдота — в намеке на библейскую легенду о происхождении Евы из ребра Адама, то есть вторичности женщины по отношению к мужчине. В московском мире всё происходит с точностью до наобо-рот: первенство здесь всегда и во всем принадлежит женщинам. В грибоедов-ской Москве царит мат-ри-ар-хат, женское начало последовательно вытесняет мужское. Софья при-учает Молчалина к музыке («То флейта слышится, то будто фортепьяно»); Наталья Дмитриевна окружает мелочной заботой вполне здорового Платона Михай-ловича; Тугоуховский, подобно марионетке, двига-ется по командам своей жены: «Князь, князь, сюда», «Князь, князь! Назад!» Женское начало преоб-ладает и за сценой. Высокой покровительницей Молча-лина оказывается Татьяна Юрьевна Ее прототипом была Прасковья Юрьевна Кологривова, муж которой, по воспомина-ни-ям декабриста Завалишина, «спрошенный на бале одним высоким лицом, кто он такой, до того растерялся, что сказал, что он муж Прасковьи Юрьевны, полагая, вероятно, что это звание важнее всех его титулов». . Фамусов пытается воздействовать на Скалозуба через Настасью Николавну и вспоми-нает каких-то неведомых читателю, но важных для него Ирину Власьевну, Лукерью Алексе-вну и Пульхерию Андревну; оконча-тельный приговор совершившемуся в доме Фамусовых должна вынести княги-ня Марья Алексевна.

«Этот женский режим, которому подчинены персонажи „Горя от ума“, многое проясняет, — пишет Юрий Тынянов. — Самодержавие было долгие годы жен-ским. Даже Александр I считался еще с властью матери. Грибоедов знал, как дипломат, какое влияние оказывает женщина при персидском дворе». «Жен-ская власть» и «мужской упадок» становятся знаками времени: Грибоедов описывает ту переломную точку русской жизни, в которой мужественный быт 1812 года уходит в прошлое, а сплетни оказываются важнее поступков. В этой обстановке и возникает клевета на Чацкого.

6. Тайна желтого дома

Ближе к концу пьесы практически все гости на балу у Фамусовых уверены, что Чацкий сошел с ума:

Его в безумные упрятал дядя-плут;
Схватили, в желтый дом, и на цепь посадили.

Почему это так страшно? Дело в том, что сплетня о сумасшествии героя, обра-стая всё новыми и новыми деталями Сплетня о сумасшествии Чацкого развива-ется лавинообразно. Первым слова о безумии произносит он сам («От сумасшествия могу я остеречься…»), имея в виду свою несча-стную любовь; в том же значении их подхва-ты-вает Софья («Вот нехотя с ума свела!»), и лишь на третьем витке, выведенная из себя нападками Чацкого на Молчалина, Софья из мести произносит: «Он не в своем уме» — давая возможность г-ну Н. истолковать эти слова в прямом смысле. Далее клевета рас-про-страняется анонимно через господ Н. и Д., затем обрастает фантастическими под-робностями в репликах Загорецкого, факти-чески Чацкого не знающего («Который Чац-кий тут? — Известная фамилья. / С каким-то Чацким я когда-то был знаком»). О практике распространения сплетен и их влиянии на судь-бы людей Грибоедов прекрасно знал по своей дипломатической деятельности. , по сути превращается в политический донос. О Чацком сообщается, что он «фармазон» (то есть франкмасон Франкмасоны — вольные каменщики; члены тайного религиозного благотворительного общества, с XVIII века распространившегося по всей Европе. В 1822 году по вы-сочайшему повелению все масонские ложи в России были закрыты, франкмасонство стало сино-нимом вольнодумства. ), «окаянный вольтерьянец», «в пусурманах», сведен в тюрьму, отдан в солдаты, «переменил закон».

Обвинение в безумии как способ расправиться с соперником, неугодным чело-веком или политическим противником было вполне известным приемом. Так, в январе 1817 года распространились слухи о сумасшествии Байрона, причем пустила их его жена и ее родные. Клевета и шум вокруг личной жизни поэта рас-пространились едва ли не по всей Европе. Слухи о безумии ходили и вокруг самого Грибоедова. По свидетельству его биографа Михаила Семевского, на од-ном из писем Грибоедова Булгарину есть приписка последнего: «Грибоедов в минуту сумасшествия».

Через двенадцать лет после созда-ния «Горя от ума» в сумасшествии будет обви--нен один из прототипов Чац-кого — Петр Яковлевич Чаадаев. После пуб-ли--кации его первого «Письма» в журнале «Телескоп» тот был закрыт, а мос-ков-ский полицмейстер объявил Чаадаеву, что теперь по распоряжению прави-тельства он является сумасшедшим. К нему ежедневно являлся для освидетель-ствования доктор, Чаадаев считался под домашним арестом и лишь раз в день мог выходить на прогулку. Через год надзор лекаря за «больным» был снят — но лишь при условии, что тот больше не будет ничего писать.

7. Тайна Ипполита Маркелыча

Репетилов рассказывает Чацкому о тайном обществе,напоминающем декабри-стское:

Но если гения прикажете назвать:
Удушьев Ипполит Маркелыч!!!
Ты сочинения его
Читал ли что-нибудь? Хоть мелочь?
Прочти, братец, да он не пишет ничего;
Вот эдаких людей бы сечь-то
И приговаривать: писать, писать, писать;
В журналах можешь ты, однако, отыскать
Его отрывок, взгляд и нечто .
О чем бишь нечто ? — обо всем;
Всё знает, мы его на черный день пасем.

А как к участникам тайных обществ относится сам Чацкий?Представление о том, что главный герой пьесы — декабрист (если не по формальной при-надлежности к тайному обществу, то по своему духу), было впервые выс-ка-зано Герценом, а затем стало общим местом в школьном изучении «Горя от ума».

На самом деле отношение Грибоедова к декабристам было весьма скептиче-ским, и он осмеивает саму таинственность обществ. Репетилов немедленно рассказывает первому же встречному о месте и времени встреч («У нас есть общество, и тайные собранья / По четвергам. Секретнейший союз…»), а затем перечисляет всех его членов: князя Григория, Евдокима Воркулова, Левона и Бориньку («Чудесные ребята! Об них не знаешь что сказать») — и, наконец, их главу — «гения» Ипполита Маркелыча.

Фамилия Удушьев, данная лидеру тайного собранья, отчетливо показывает, что Гри-боедов вряд ли питал иллю-зии относительно декабристских программ. Среди прототипов Удушьева называли главу Южного общества Павла Пестеля, декабриста Александра Якубовича и даже поэта Петра Вяземского Герой, носящий фамилию Удушьев, появ-ля-ется и в романе друга Грибоедова Дмитрия Бегичева «Семейство Холмских» (1832). Инте-ресно, что его прото-типом там является Фе-дор Толстой-Американец — не названный по име-ни внесценический персонаж «Горя от ума», о котором тоже рассказывает Репетилов: «Ночной разбойник, дуэлист, / В Камчатку сослан был, вернулся алеутом, / И крепко на руку нечист; / Да умный человек не может быть не плутом». . Словом, единственным членом тайного общества среди героев «Горя от ума» оказы-вается Репетилов — и никак не Чацкий.

Источники

• Левченко О. А. Грибоедов и русская баллада 1820-х годов («Горе от ума» и «Хищники на Чегеме»). Материалы к биографии.
• Маркович В. М. Комедия в стихах А. С. Грибоедова «Горе от ума».

  Анализ драматического произведения. Л., 1988.

• Тынянов Ю. Н. Сюжет «Горя от ума».
• Фомичев С. А Комедия Грибоедова «Горе от ума». Комментарий. Книга для учителя.
• «Век нынешний и век минувший…».

  Комедия А. С. Грибоедова «Горе от ума» в русской критике и литературоведении.::СПб., 2002.

Фрагмент иллюстрации Д. Н. Кардовского «Карету мне, карету!»

Ранним утром служанка Лиза стучится в спальню к барышне. Софья откликается не сразу: она всю ночь беседовала со своим возлюбленным, секретарём отца Молчалиным, живущим в этом же доме.

Неслышно появившийся отец Софьи, Павел Афанасьевич Фамусов, заигрывает с Лизой, которой еле удаётся отбиться от барина. Испугавшись, что его могут услышать, Фамусов исчезает.

Выходя от Софьи, Молчалин в дверях сталкивается с Фамусовым, который интересуется, что делает здесь секретарь в столь ранний час? Фамусова, ставящего в пример собственное «монашеское поведение», кое-как успокаивают.

Оставшись с Лизой вдвоём, Софья мечтательно вспоминает о так быстро промелькнувшей ночи, когда они с Молчалиным «забылись музыкой, и время шло так плавно», а служанка еле сдерживает смех.

Лиза напоминает госпоже о прежней её сердечной склонности, Александре Андреевиче Чацком, который уже три года странствует в чужих краях. Софья же говорит, что её отношения с Чацким не выходили за пределы детской дружбы. Она сопоставляет Чацкого с Молчалиным и находит в последнем достоинства (чувстви­тельность, робость, альтруизм), которых нет у Чацкого.

Неожиданно появляется сам Чацкий. Он засыпает Софью вопросами: что нового в Москве? Как поживают их общие знакомые, кажущиеся Чацкому смешными и нелепыми? Без всякой задней мысли он нелестно отзывается о Молчалине, который, вероятно, сделал карьеру («ведь нынче любят бессловесных»).

Софью это задевает настолько, что она шепчет про себя: «Не человек, змея!»

Входит Фамусов, тоже не слишком обрадованный визитом Чацкого, и спрашивает, где Чацкий пропадал и чем занимался. Чацкий обещает обо всем рассказать вечером, поскольку он ещё и домой не успел заехать.

Во второй половине дня Чацкий снова появляется в доме Фамусова и расспрашивает Павла Афанасьевича о дочери. Фамусов настора­живается, уж не метит ли Чацкий в женихи? А как бы отреагировал на это Фамусов? - в свою очередь осведомляется молодой человек. Фамусов уклоняется от прямого ответа, советуя гостю сначала привести в порядок дела и добиться успехов по службе.

«Служить бы рад, прислуживаться тошно», - заявляет Чацкий. Фамусов упрекает его в излишней «гордости» и ставит в пример покойного своего дядю, который добился чинов и богатства, раболепно прислуживая императрице.

Чацкого этот образец никак не устраивает. Он находит, что «век покорности и страха» уходит в прошлое, а Фамусова эти «вольнодумные речи» возмущают, он и слушать не желает таких нападок на «золотой век».

Слуга докладывает о прибытии нового гостя, полковника Скалозуба, которого Фамусов всячески обхаживает, считая выгодным женихом. Скалозуб простодушно хвастается своими служебными успехами, которые достигнуты отнюдь не воинскими подвигами.

Фамусов произносит пространный панегирик московскому дворянству с его хлебосольством, консерва­тивными старичками, вельможами, властолюбивыми матронами и умеющими себя преподнести девицами. Он рекомендует Чацкого Скалозубу, причём фамусовские похвалы для Чацкого звучат почти как оскорбление. Не выдержав, Чацкий разражается монологом, в котором обрушивается на тех льстецов и крепостников, что восхищают хозяина дома, обличает их «слабодушие, рассудка нищету».

Мало что понявший из речей Чацкого Скалозуб соглашается с ним в оценке напыщенных гвардейцев. Армия, по мнению бравого служаки, ничуть не хуже «гвардионцев».

Вбегает Софья и бросается к окну с криком: «Ах, Боже мой, упал, убился!» Оказывается, это Молчалин «треснулся» с лошади (выражение Скалозуба).

Чацкий задумывается: почему так испугана Софья? Вскоре приходит Молчалин и успокаивает присутствующих - ничего страшного не произошло.

Софья старается оправдать свой неосторожный порыв, но лишь усиливает зародившиеся у Чацкого подозрения.

Оставшись наедине с Молчалиным, Софья тревожится о его здоровье, а тот обеспокоен её несдержанностью («Злые языки страшнее пистолета»).

После разговора с Софьей Чацкий приходит к выводу, что она не может любить столь ничтожного человека, но тем не менее бьётся над загадкой: кто же её возлюбленный?

Затевает Чацкий беседу и с Молчалиным и ещё более укрепляется в своём мнении: невозможно любить того, чьи достоинства сводятся к «умеренности и аккуратности», того, кто не решается иметь собственное мнение и преклоняется перед знатностью и властью.

На вечер к Фамусову продолжают съезжаться гости. Первыми прибывают супруги Горичевы, старые знакомые Чацкого, с которыми он беседует по-дружески, тепло вспоминая прошлое.

Появляются и другие лица (княгиня с шестью дочерями, князь Тугоуховский и др.) и ведут пустейшие разговоры. Графиня-внучка пытается уколоть Чацкого, но он легко и остроумно парирует её выпад.

Горич представляет Чацкому Загорецкого, прямо в глаза характеризуя последнего как «мошенника» и «плута», но тот делает вид, что нисколько не задет.

Приезжает Хлестова, старуха властная и не терпящая никаких возражений. Перед ней проходят Чацкий, Скалозуб и Молчалин. Благоволение Хлестова выражает лишь секретарю Фамусова, поскольку он хвалит её собачку. Обращаясь к Софье, Чацкий иронизирует по этому поводу. Софью саркастическая речь Чацкого бесит, и она решает отомстить за Молчалина. Переходя от одной группы гостей к другой, она исподволь намекает на то, что Чацкий, похоже, не в своём уме.

Слух этот тотчас разносится по всей гостиной, а Загорецкий добавляет новые подробности: «Схватили, в желтый дом, и на цепь посадили». Окончательный приговор выносит графиня-бабушка, глухая и почти выжившая из ума: Чацкий - басурман и вольтерьянец. В общем хоре возмущенных голосов достается и всем прочим вольнодумцам - профессорам, химикам, баснописцам…

Чацкий, потерянно бродящий в толпе чуждых ему по духу людей, сталкивается с Софьей и с негодованием обрушивается на московское дворянство, которое преклоняется перед ничтожеством только потому, что оно имело счастье родиться во Франции. Сам Чацкий убежден, что «умный» и «бодрый» русский народ и его обычаи во многом выше и лучше иностранных, но его никто не хочет слушать. Все кружатся в вальсе с величайшим усердием.

Гости уже начинают расходиться, когда опрометью вбегает ещё один старый знакомый Чацкого, Репетилов. Он кидается к Чацкому с распростёртыми объятиями, с места в карьер начинает каяться в различных прегрешениях и приглашает Чацкого посетить «секретнейший союз», состоящий из «решительных людей», которые безбоязненно рассуждают о «матерьях важных». Однако Чацкий, знающий цену Репетилову, кратко характеризует деятельность Репетилова и его друзей: «Шумите вы и только!»

Репетилов переключается на Скалозуба, рассказывая ему горестную историю своей женитьбы, но и тут не находит взаимопо­нимания. Лишь с одним Загорецким удаётся Репетилову вступить в разговор, да и то предметом их обсуждения становится сумасшествие Чацкого. Репетилов сначала не верит слуху, но остальные настойчиво убеждают его, что Чацкий - настоящий сумасшедший.

Задержавшийся в комнате швейцара Чацкий все это слышит и негодует на клеветников. Его беспокоит только одно - знает ли Софья о его «сумасшествии»? Ему и в голову прийти не может, что именно она распустила этот слух.

В вестибюле появляется Лиза, за ней плетётся заспанный Молчалин. Служанка напоминает Молчалину, что барышня ждёт его. Молчалин признается ей, что ухаживает за Софьей, дабы не потерять её приязни и тем самым укрепить своё положение, по-настоящему же ему нравится одна Лиза.

Это слышат тихо подошедшая Софья и прячущийся за колонной Чацкий. Разгневанная Софья выступает вперед: «Ужасный человек! себя я, стен стыжусь». Молчалин пытается отпереться от сказанного, но Софья глуха к его словам и требует, чтобы он сегодня же покинул дом своего благодетеля.

Чацкий тоже даёт волю чувствам и обличает коварство Софьи. На шум сбегается толпа слуг во главе с Фамусовым. Он грозится отослать дочь к тётке, в саратовскую глушь, а Лизу определить в птичницы.

Чацкий горько смеётся и над собственной слепотой, и над Софьей, и над всеми единомыш­ленниками Фамусова, в обществе которых и впрямь трудно сохранить рассудок. Восклицая: «Пойду искать по свету, / Где оскорблённому есть чувству уголок!» - он навсегда покидает некогда столь дорогой ему дом.

Сам же Фамусов более всего озабочен тем, «что станет говорить / Княгиня Марья Алексевна!»

Пересказал

Действующие лица

Павел Афанасьевич Фамусов , управляющий в казенном месте.

Софья Павловна , дочь его.

Лизанька , служанка.

Алексей Степанович Молчалин , секретарь Фамусова, живущий у него в доме.

Александр Андреевич Чацкий .

Полковник Скалозуб, Сергей Сергеевич .

Наталья Дмитриевна , молодая дама

Платон Михайлович , муж ее

Князь Тугоуховский и

Княгиня , жена его, с шестью дочерями .

Графиня бабушка

Графиня внучка

Антон Антонови ч Загорецкий .

Старуха Хлёстова , свояченица Фамусова.

Репетилов .

Петрушка и несколько говорящих слуг.

Множество гостей всякого разбора и их лакеев при разъезде.

Официанты Фамусова.

Действие в Москве в доме Фамусова.

Действие I

Явление 1

Гостиная, в ней большие часы, справа дверь в спальню Софии, откудова слышно фортопияно с флейтою, которые потом умолкают.

Лизанька середи комнаты спит, свесившись с кресел.

(Утро, чуть день брезжится.)

Лизанька (вдруг просыпается, встает с кресел, оглядывается)

Светает!.. Ах! как скоро ночь минула!
Вчера просилась спать – отказ.
«Ждем друга». – Нужен глаз да глаз,
Не спи, покудова не скатишься со стула.
Теперь вот только что вздремнула,
Уж день!.. сказать им…

(Стучится к Софии.)

Господа,
Эй! Софья Павловна, беда:
Зашла беседа ваша за́ночь;
Вы глухи? – Алексей Степаныч!
Сударыня!.. – И страх их не берет!

(Отходит от дверей.)

Ну, гость неприглашенный,
Быть может, батюшка войдет!
Прошу служить у барышни влюбленной!

(Опять к дверям.)

Да расходитесь. Утро. Что-с?

(Голо с Софии )

Лизанька

Всё в доме поднялось.

София (из своей комнаты)

Лизанька

Седьмой, осьмой, девятый.

София (оттуда же)

Лизанька (прочь от дверей)

Ах! амур проклятый!
И слышат, не хотят понять,
Ну что́ бы ставни им отнять?
Переведу часы, хоть знаю: будет гонка,
Заставлю их играть.

(Лезет на стул, передвигает стрелку, часы бьют и играют.)

Явление 2

Лиза и Фамусов .

Лиза

Фамусов

(Останавливает часовую музыку.)

Ведь экая шалунья ты девчонка.
Не мог придумать я, что это за беда!
То флейта слышится, то будто фортопьяно;
Для Софьи слишком было б рано??..

Лиза

Нет, сударь, я… лишь невзначай…

Фамусов

Вот то-то невзначай, за вами примечай;
Так верно с умыслом.

(Жмется к ней и заигрывает.)

Ой! зелье, баловница.

Лиза

Вы баловник, к лицу ль вам эти лица!

Фамусов

Скромна, а ничего кроме́
Проказ и ветру на уме.

Лиза

Пустите, ветреники сами,
Опомнитесь, вы старики…

Фамусов

Лиза

Ну, кто придет, куда мы с вами?

Фамусов

Кому сюда придти?
Ведь Софья спит?

Лиза

Сейчас започивала.

Фамусов

Сейчас! А ночь?

Лиза

Ночь целую читала.

Фамусов

Вишь, прихоти какие завелись!

Лиза

Всё по-французски, вслух, читает запершись.

Фамусов

Скажи-ка, что глаза ей портить не годится,
И в чтеньи прок-от не велик:
Ей сна нет от французских книг,
А мне от русских больно спится.

Лиза

Что встанет, доложусь,
Извольте же идти; разбудите, боюсь.

Фамусов

Чего будить? Сама часы заводишь,
На весь квартал симфонию гремишь.

Лиза (как можно громче)

Фамусов (зажимает ей рот)

Помилуй, как кричишь.
С ума ты сходишь?

Лиза

Боюсь, чтобы не вышло из того…

Фамусов

Лиза

Пора, сударь, вам знать, вы не ребенок;
У девушек сон утренний так тонок;
Чуть дверью скрипнешь, чуть шепнешь:
Всё слышат…

Фамусов (торопливо)

(Крадется вон из комнаты на цыпочках.)

Лиза (одна)

Ушел. Ах! от господ подалей;
У них беды себе на всякий час готовь,
Минуй нас пуще всех печалей
И барский гнев, и барская любовь.

Явление 3

Лиза, София со свечкою, за ней Молчалин .

София

Что, Лиза, на тебя напало?
Шумишь…

Лиза

Конечно, вам расстаться тяжело?
До света запершись, и кажется всё мало?

София

Ах, в самом деле рассвело!

(Тушит свечу.)

И свет и грусть. Как быстры ночи!

Лиза

Тужите, знай, со стороны нет мочи,
Сюда ваш батюшка зашел, я обмерла;
Вертелась перед ним, не помню что врала;
Ну что же стали вы? поклон, сударь, отвесьте.
Подите, сердце не на месте;
Смотрите на часы, взгляните-ка в окно:
Валит народ по улицам давно;
А в доме стук, ходьба, метут и убирают.

София

Счастливые часов не наблюдают.

Лиза

Не наблюдайте, ваша власть;
А что в ответ за вас, конечно, мне попасть.

София (Молчалину)

Идите; целый день еще потерпим скуку.

Лиза

Бог с вами-с; прочь возьмите руку.

(Разводит их, Молчалин в дверях сталкивается с Фамусовым.)

Явление 4

София, Лиза, Молчалин, Фамусов .

Фамусов

Что за оказия! Молчалин, ты, брат?

Молчалин

Фамусов

Зачем же здесь? и в этот час?
И Софья!.. Здравствуй, Софья, что ты
Так рано поднялась! а? для какой заботы?
И как вас бог не в пору вместе свел?

София

Он только что теперь вошел.

Молчалин

Сейчас с прогулки.

Фамусов

Друг. Нельзя ли для прогулок
Подальше выбрать закоулок?
А ты, сударыня, чуть из постели прыг,
С мужчиной! с молодым! – Занятье для девицы!
Всю ночь читает небылицы,
И вот плоды от этих книг!
А всё Кузнецкий мост, и вечные французы,
Оттуда моды к нам, и авторы, и музы:
Губители карманов и сердец!
Когда избавит нас творец
От шляпок их! чепцов! и шпилек! и булавок!
И книжных и бисквитных лавок! -

София

Позвольте, батюшка, кружится голова;
Я от испуги дух перевожу едва;
Изволили вбежать вы так проворно,
Смешалась я.

Фамусов

Благодарю покорно,
Я скоро к ним вбежал!
Я помешал! я испужал!
Я, Софья Павловна, расстроен сам, день целый
Нет отдыха, мечусь как словно угорелый.
По должности, по службе хлопотня,
Тот пристает, другой, всем дело до меня!
По ждал ли новых я хлопот? чтоб был обманут…

София (сквозь слезы)

Фамусов

Вот попрекать мне станут,
Что без толку всегда журю.
Не плачь, я дело говорю:
Уж об твоем ли не радели
Об воспитаньи! с колыбели!
Мать умерла: умел я принанять
В мадам Розье вторую мать.
Старушку-золото в надзор к тебе приставил:
Умна была, нрав тихий, редких правил.
Одно не к чести служит ей:
За лишних в год пятьсот рублей
Сманить себя другими допустила.
Да не в мадаме сила.
Не надобно иного образца,
Когда в глазах пример отца.
Смотри ты на меня: не хвастаю сложеньем,
Однако бодр и свеж, и дожил до седин,
Свободен, вдов, себе я господин…
Монашеским известен поведеньем!..

Лиза

Осмелюсь я, сударь…

Фамусов

Молчать!
Ужасный век! Не знаешь, что начать!
Все умудрились не по ле́там,
А пуще дочери, да сами добряки.
Дались нам эти языки!
Берем же побродяг, и в дом и по билетам,
Чтоб наших дочерей всему учить, всему -
И танцам! и пенью́! и нежностям! и вздохам!
Как будто в жены их готовим скоморохам.
Ты, посетитель, что? ты здесь, сударь, к чему?
Безродного пригрел и ввел в мое семейство,
Дал чин асессора и взял в секретари;
В Москву переведен через мое содейство;
И будь не я, коптел бы ты в Твери.

София

Я гнева вашего никак не растолкую.
Он в доме здесь живет, великая напасть!
Шел в комнату, попал в другую.

Фамусов

Попал или хотел попасть?
Да вместе вы зачем? Нельзя, чтобы случайно.

София

Вот в чем, однако, случай весь:
Как давече вы с Лизой были здесь,
Перепугал меня ваш голос чрезвычайно,
И бросилась сюда я со всех ног.

Фамусов

Пожалуй, на меня всю суматоху сложит.
Не в пору голос мой наделал им тревог!

София

По смутном сне безделица тревожит;

Сказать вам сон: поймете вы тогда.

Фамусов

Что за история?

София

Вам рассказать?

Фамусов

(Садится.)

София

Позвольте… видите ль… сначала
Цветистый луг; и я искала
Траву
Какую-то, не вспомню наяву.
Вдруг милый человек, один из тех, кого мы
Увидим – будто век знакомы,
Явился тут со мной; и вкрадчив, и умен,
Но робок… Знаете, кто в бедности рожден…

Фамусов

Ах! матушка, не довершай удара!
Кто беден, тот тебе не пара.

София

Потом пропало всё: луга и небеса. -
Мы в темной комнате. Для довершенья чуда
Раскрылся пол – и вы оттуда,
Бледны, как смерть, и дыбом волоса!
Тут с громом распахнули двери
Какие-то не люди и не звери,
Нас врознь – и мучили сидевшего со мной.
Он будто мне дороже всех сокровищ,
Хочу к нему – вы тащите с собой:
Нас провожают стон, рев, хохот, свист чудовищ!
Он вслед кричит!.. -
Проснулась. – Кто-то говорит. -
Ваш голос был; что́, думаю, так рано?
Бегу сюда – и вас обоих нахожу.

Фамусов

Да, дурен сон; как погляжу,
Тут всё есть, коли нет обмана:
И черти и любовь, и страхи и цветы.
Ну, сударь мой, а ты?

Молчалин

Я слышал голос ваш.

Фамусов

Забавно.
Дался им голос мой, и как себе исправно
Всем слышится, и всех сзывает до зари!
На голос мой спешил, за чем же? – говори.

Молчалин

Фамусов

Да! их недоставало.
Помилуйте, что это вдруг припало
Усердье к письменным делам!

(Встает.)

Ну, Сонюшка, тебе покой я дам:
Бывают странны сны, а наяву страннее;
Искала ты себе травы,
На друга набрела скорее;
Повыкинь вздор из головы;
Где чудеса, там мало складу. -
Поди-ка, ляг, усни опять.

(Молчалину.)

Идем бумаги разбирать.

Молчалин

Я только нес их для докладу,
Что в ход нельзя пустить без справок, без иных,
Противуречья есть, и многое не дельно.

Фамусов

Боюсь, сударь, я одного смертельно,
Чтоб множество не накоплялось их;
Дай волю вам, оно бы и засело;
А у меня, что дело, что не дело,
Обычай мой такой:
Подписано, так с плеч долой.

(Уходит с Молчалиным, в дверях пропускает его вперед.)

Явление 5

София, Лиза .

Лиза

Ну вот у праздника! ну вот вам и потеха!
Однако нет, теперь уж не до смеха;
В глазах темно, и замерла душа;
Грех не беда, молва не хороша.

София

Что́ мне молва? Кто хочет, так и судит,
Да батюшка задуматься принудит:
Брюзглив, неугомонен, скор,
Таков всегда, а с этих пор…
Ты можешь посудить…

Лиза

Сужу-с не по рассказам;
Запрет он вас; – добро еще со мной;
А то, помилуй бог, как разом
Меня, Молчалина и всех с двора долой.

София

Подумаешь, как счастье своенравно!
Бывает хуже, с рук сойдет;
Когда ж печальное ничто на ум не йдет,
Забылись музыкой, и время шло так плавно;
Судьба нас будто берегла;
Ни беспокойства, ни сомненья…
А горе ждет из-за угла.

Лиза

Вот то-то-с, моего вы глупого сужденья
Не жалуете никогда:
Ан вот беда.
На что вам лучшего пророка?
Твердила я: в любви не будет в этой прока
Ни во́ веки веков.
Как все московские, ваш батюшка таков:
Желал бы зятя он с звездами, да с чинами,
А при звездах не все богаты, между нами;
Ну разумеется, к тому б
И деньги, чтоб пожить, чтоб мог давать он ба́лы;
Вот, например, полковник Скалозуб:
И золотой мешок, и метит в генералы.

София

Куда как мил! и весело мне страх
Выслушивать о фрунте и рядах;
Он слова умного не выговорил сроду, -
Мне всё равно, что за него, что в воду.

Лиза

Да-с, так сказать, речист, а больно не хитер;
Но будь военный, будь он статский,
Кто так чувствителен, и весел, и остер,
Как Александр Андреич Чацкий!
Не для того, чтоб вас смутить;
Давно прошло, не воротить,
А помнится…

София

Что помнится? Он славно
Пересмеять умеет всех;
Болтает, шутит, мне забавно;
Делить со всяким можно смех.

Лиза

И только? будто бы? – Слезами обливался,
Я помню, бедный он, как с вами расставался. -
Что, сударь, плачете? живите-ка смеясь…
А он в ответ: «Недаром, Лиза, плачу,
Кому известно, что́ найду я воротясь?
И сколько, может быть, утрачу!» -
Бедняжка будто знал, что года через три…

София

Послушай, вольности ты лишней не бери.
Я очень ветрено, быть может, поступила,
И знаю, и винюсь; но где же изменила?
Кому? чтоб укорять неверностью могли.
Да, с Чацким, правда, мы воспитаны, росли;
Привычка вместе быть день каждый неразлучно
Связала детскою нас дружбой; но потом
Он съехал, уж у нас ему казалось скучно,
И редко посещал наш дом;
Потом опять прикинулся влюбленным,
Взыскательным и огорченным!!..
Остер, умен, красноречив,
В друзьях особенно счастлив.
Вот об себе задумал он высоко -
Охота странствовать напала на него.
Ах! если любит кто кого,
Зачем ума искать и ездить так далёко?

Лиза

Где носится? в каких краях?
Лечился, говорят, на кислых он водах,
Не от болезни, чай, от скуки, – повольнее.

София

И, верно, счастлив там, где люди посмешнее.
Кого люблю я, не таков:
Молчалин за других себя забыть готов,
Враг дерзости, – всегда застенчиво, несмело
Ночь целую с кем можно так провесть!
Сидим, а на дворе давно уж побелело,
Как думаешь? чем заняты?

Лиза

Бог весть,
Сударыня, мое ли это дело?

София

Возьмет он руку, к сердцу жмет,
Из глубины души вздохнет,
Ни слова вольного, и так вся ночь проходит,
Рука с рукой, и глаз с меня не сводит. -
Смеешься! можно ли! чем повод подала
Тебе я к хохоту такому!

Лиза

Мне-с?.. ваша тетушка на ум теперь пришла,
Как молодой француз сбежал у ней из дому.
Голубушка! хотела схоронить
Свою досаду, не сумела:
Забыла волосы чернить
И через три дни поседела.

(Продолжает хохотать.)

София (с огорчением)

Вот так же обо мне потом заговорят.

Лиза

Простите, право, как бог свят,
Хотела я, чтоб этот смех дурацкий
Вас несколько развеселить помог.