Вклад в театральное искусство. Театральное учение к.С

Константин Сергеевич Станиславский

…Я занимаюсь танцами уже много лет, и каждый год мы участвуем в новогодних сказках. Там играют известные актрисы и актеры. Наша закулисная жизнь переполнена эмоциями.

Перед одним спектаклем актеры обсуждали книгу К. С. Станславского, говоря о ней, они много спорили, в чем-то соглашались друг с другом, но восхищались этим гениальным человеком. Эти разговоры меня очень заинтересовали, и я решила тоже прочитать эту книгу, но сначала хотелось узнать об этом человеке поподробнее. Изучив его биографию, я многое узнала. В его жизни много интересного… Вот что меня удивило больше всего. Учился Станиславский плохо, с трудом осваивал латынь и математику. Более преуспел он в домашних спектаклях.

Все Алексеевы слыли большими поклонниками театра. В их имении Любимовке было отстроено даже специальное театральное здание, где с горячим увлечением разыгрывались одноактные водевили, небольшие оригинальные пьесы или их переделки.

По окончании института Станиславский работает в фирме отца, аккуратно и педантично ведет торговые дела. (В дальнейшем он стал одним из директоров «Товарищества Владимира Алексеева» и оставался в этой должности вплоть до 1917 г.) Однако его увлечение театром не только не ослабевает, но, напротив, становится год от года все сильнее. Станиславский буквально болел Малым театром, посещал все спектакли и старался подражать во всем своим любимым актерам Садовскому и Ленскому. В совершенстве освоив водевиль и оперетту, он переходит к новым жанрам, неизмеримо более трудным, - к драме и комедии.

Также Константин Сергеевич внес огромный вклад в культурное развитие человечества во всем мире. В 1886 году Константина Алексеева избрали членом дирекции и казначеем Московского отделения Русского музыкального общества. Вместе с певцом и педагогом Алексеев разрабатывает проект Московского Общества Искусства и Литературы (МОИиЛ), вложив в него личные финансовые средства. В это время, чтобы скрыть свою настоящую фамилию, взял для сцены фамилию Станиславский.

Станиславский стал известным актёром, его исполнение ряда ролей сравнивалось с лучшими работами профессионалов императорской сцены, часто в пользу актёра-любителя.
В январе 1891 года Станиславский официально взял на себя в Обществе искусства и литературы руководство режиссёрской частью.
Меня восхищает в нем целеустремленность. Станиславский продолжает ставить перед собой все новые и новые задачи в актёрской профессии. Он требует от себя создания системы, которая могла бы дать артисту возможность публичного творчества по законам «искусства переживания» во всякую минуту пребывания на сцене, возможность, которая открывается гениям в минуты высочайшего вдохновения.

Я горжусь, что живу в великой стране, где родился и жил Великий человек (русский театральный режиссёр, актёр и педагог, реформатор театра, создатель знаменитой актёрской системы), который посвятил свою жизнь искусству и многое сделал для людей всего мира.

Константин Сергеевич Станиславский (1863-1938),

Сегодня все лучшие актёры во всём мире играют по «системе Станиславского».

Деятельность Станиславского оказала значительное влияние на современный русский и мировой театр и кино.

Константин Станиславский (слева) и В. Немирович-Данченко

Театральная деятельность Станиславского началась летом 1898 года в подмосковном дачном месте Пушкино. Здесь он работал с труппой Московского Художественного театра (МХТ), обращаясь к которой Станиславский говорил: «Мы стремимся создать первый разумный, нравственный общедоступный театр, и этой высокой цели мы посвящаем свою жизнь».

Верный слову, он всю жизнь, в самом деле, отдал Художественному театру, именно в его спектаклях, в его творческой этике, осуществляя свое представление о том, каким должно быть искусство.

Опираясь на богатейшую творческую практику и высказывания своих выдающихся предшественников и современников, Станиславский заложил прочный фундамент современной науки о театре, создал школу, направление в сценическом искусстве, которое нашло теоретическое выражение в так называемой системе Станиславского.

Суть системы Станиславского состоит в том, что актёр должен не просто «изображать» свой персонаж, а как бы стать им - чувствовать и думать надо не за себя, а за своего героя. Именно система Станиславского подразумевает, что актёр максимально «вживается» в роль. Например, чтобы играть учителя, надо представить себя учителем: вспомнить своих учителей и взять от них поведение, манеры, жесты, характерные именно педагогу. Тогда и зрители будут не просто «смотреть» спектакль, а сопереживать героям.

Но успех постановок «по Станиславскому» определяется не игрой отдельных исполнителей, а ансамблем всех участников спектакля, объединённых единым творческим методом и общностью понимания идеи пьесы. Станиславский добивался такого единства всех элементов спектакля, при котором игра актёров, декорация, свет, звуковое оформление создавали бы одно неразрывное целое, единый художественный образ.
Спектакли театра за рубежом упрочили славу и авторитет Станиславского, вызвали в мире огромный интерес к его системе.
Станиславский написал свою автобиографическую книгу "Моя жизнь в искусстве" , одно из лучших произведений мировой мемуарной литературы.
«Искусство, - говорил Станиславский, — не может стоять на месте. Оно должно постоянно развиваться, тянуться куда-то вперёд, либо начнётся его одряхление и медленная смерть».
«Театр начинается с вешалки».
Станиславский внёс огромный вклад в национальную и общечеловеческую культуру, обогатил мир новыми художественными, ценностями, расширил границы человеческого познания. По признанию крупнейших мастеров зарубежной сцены, весь современный театр использует наследие великого русского режиссёра.

Константин Сергеевич Станиславский похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.
Именем Станиславского раньше назывался Леонтьевский переулок в Москве (в районе Тверской улицы), в котором в доме 6 в 1920—38 гг. он жил и где в 1948 году открыт музей-квартира Станиславского (в этой квартире Станиславский готовил с артистами спектакли, вёл занятия с молодёжью Оперно-драматической студии). Сегодня переулку возвращено историческое название - Леонтьевский.
На Пушечной улице, 9, и в Леонтьевском переулке, 6, установлены мемориальные доски.
Имя Станиславского присвоено в Москве Драматическому театру и Музыкальному театру Москвы (Театр имени Станиславского и Немировича-Данченко).

Кстати, когда актёр играл роль на репетиции недостоверно, Станиславский кричал: «Не верю!». Действительно, разве зритель поверит, например, что на сцене директор завода отчитывает начальника цеха, если актёр-директор вяло и неразборчиво что-то бормочет, а актёр-подчинённый стоит - руки в карманах и ухмыляется?! Вот это «Не верю» до сих пор можно услышать во всех театрах мира и на всех съёмочных площадках на самых разных языках!

Основы Системы Станиславского.

Н.В. Киселева, В.А. Фролов.

Ростов-на-Дону, «Феникс», 2000

Театр ничуть не безделица и вовсе не пустая вещь... Это такая кафедра, с которой можно много сказать миру добра.

Н.В. Гоголь

Есть одна система - органическая творче­ская природа. Другой системы нет.

К.С. Станиславский

ПРЕДИСЛОВИЕ

Творческое наследие К.С. Станиславского имеет бес­ценное значение для отечественной и мировой культу­ры. Весь современный театр, даже те его направления, которые настойчиво декларируют новаторство и стре­мятся реализовать его в эпатирующих спектаклях, со­знательно или неосознанно опираются на концепцию нового театра, созданную К.С. Станиславским.

Вместе с тем отношение к творческому наследию К.С. Станиславского парадоксально: многие относятся к нему с видимым почтением, но мало кто доскональ­но знает сущность его взглядов по принципиальным для театра вопросам.

Эта книга обращена прежде всего к тем, кто хотел бы стать грамотным театральным зрителем, умею­щим оценить не только сюжетную коллизию пьесы и остроумие текста, но и мастерство сценической интер­претации, творческую работу режиссера, актеров. Вос­питание театрального зрителя - это важнейшая задача, без решения которой невозможно и само теат­ральное искусство. Знакомство с терминами и поняти­ями, введенными К.С. Станиславским в театральную лексику, позволяет любителям театра приблизиться к пониманию сущности театрального творчества.

К сожалению, в последнее время под воздействием кризисной экономической и общественной ситуации театры вынуждены «выживать», любыми путями стре­мясь к коммерческому успеху, часто при этом идя на поводу у дурного вкуса... В результате появляются и даже имеют определенный успех поделки, по существу не имеющие отношения к театральному искусству.

Однако хочется надеяться, что кризис будет преодо­лен, что великие театральные традиции будут сохра­нены, театральную жизнь будут определять талантли­вые спектакли высокого профессионального уровня, что настоящий зритель-театрал, знающий, понимающий, умеющий отличить истинное искусство от суррогата, готовый к сопереживанию, вновь вернется в театраль­ные залы.

Теоретическое наследие великого реформатора теат­ра отражено в таких широко известных книгах, как «Моя жизнь в искусстве», «Работа актера над собой». Эти работы, а также многочисленные рабочие заметки, обработанные репетиционные дневники содержатся в восьмитомном собрании сочинений К.С. Станиславско­го. Тот, кто намерен глубоко изучать проблемы культу­рологии, истории культуры, искусствоведения и особен­но театроведения и истории театра, обязательно обра­тится к этому академическому изданию. Но пользоваться ими в качестве справочника для того, чтобы уточнить отдельные положения или освежить в памяти важные для анализа театрального процесса положения, весьма затруднительно.

Попытку вычленить наиболее существенные опре­деления Системы предприняла М.А. Венецианова, опуб­ликовавшая в 1961 году учебное пособие «Мастерство актера». Очень обстоятельное и даже излишне детали­зированное, перегруженное второстепенными матери­алами, это пособие тяжело для восприятия. Кроме того, изданное небольшим тиражом, оно уже давно стало библиографической редкостью.

Задача данной публикации состоит в том, чтобы со­здать удобное для практического использования пособие для изучения Системы Станиславского, освоения терминов и определений, которые вошли в жизнь те­атра XX века.

Терминология, введенная Станиславским, очень рас­пространена в театральной практике, она стала азбукой театра. Но вместе с тем известные термины часто трак­туются поверхностно и формально, что приводит к ис­кажению подлинного смысла, который вкладывал в них сам создатель Системы. Данная книга, содержащая в разделе «Система Станиславского в терминах и опреде­лениях» только высказывания самого Константина Сер­геевича, т.е. абсолютно достоверно отражающая взгля­ды основоположника современного театра на важней­шие проблемы, поможет в преодолении дилетантизма.

Наша книга будет особенно полезной для студентов творческих вузов, которые готовят себя к профессио­нальной работе на сцене, для молодых актеров и ре­жиссеров, чье профессиональное становление продол­жается уже в процессе работы в театре. Сделав эту книгу настольной, обращаясь к ней в раздумьях и со­мнениях, они найдут здесь и ценные советы, и предос­тережения, которые так нужны крепнущему таланту.

В качестве учебного пособия книга необходима так­же студентам, обучающимся по специальностям «Куль­турология», «Искусствоведение», «Культурно-просве­тительная работа».

Книга окажет неоценимую помощь практическим работникам культурно-просветительной сферы - ре­жиссерам народных театров, руководителям драмкруж­ков и самодеятельных театральных студий, режиссе­рам-постановщикам массовых зрелищ и т.д.

К.С. СТАНИСЛАВСКИЙ - РЕФОРМАТОР ТЕАТРА

Константин Сергеевич Станиславский-Алексеев навсегда вошел в историю отечественного и мирово­го театра как великий реформатор. Созданная им новая концепция театра, получившая название Сис­темы, изменила представления о сущности театраль­ного творчества, дала импульс плодотворному раз­витию театра в XX веке.

Константин Сергеевич Станиславский начал свою творческую деятельность в 80-90-х годах прошлого века как создатель кружка молодых актеров-непро­фессионалов, так называемого Алексеевского круж­ка. Потом в течение 10 лет (1888-1898) его творчес­кая жизнь была связана с московским Обществом искусства и литературы. В это время он известен как талантливый актер и режиссер. Заметным собы­тием стали его работы в спектаклях «Отелло», «Мно­го шума из ничего», «Плоды просвещения» и др.

В 1898 году вместе с В.И. Немировичем-Данчен­ко им был создан Московский Художественный те­атр (МХТ), в стенах которого вызревали и воплоща­лись в спектаклях новые подходы к театральному творчеству.

Формирование труппы МХТ и репертуара театра, кропотливая режиссерская работа стали основными в творческой деятельности К.С. Станиславского. Об­ращаясь к труппе МХТ, он говорил: «...мы приня­ли на себя дело, имеющее не простой, частный, а общественный характер... Мы стремимся соз­дать первый разумный, нравственный, общедос­тупный театр, этой высокой цели мы посвяща­ем свою жизнь».

Вспоминая первые шаги МХТ, Станиславский впос­ледствии отмечал: «Мы протестовали и против старой манеры игры, и против театральности... и против актерского наигрыша, и против дурных условностей постановки, декораций, и против пре­мьерства, которое портило ансамбль, и против всего строя спектаклей, и против ничтожного ре­пертуара тогдашних театров».

Спектакли МХТ «Царь Федор Иоаннович» и «Чай­ка» (1898) положили начало формированию нового театрального направления. Этапными для театра ста­ли спектакли «Дядя Ваня» (1899), «Три сестры» (1901). Громадными не только театральными, но и общественными событиями стали спектакли «На дне» (1902), «Вишневый сад» (1904), «Дети солнца» (1905), «Горе от ума» (1906), «Живой труп» (1911) и др. Театр экспериментировал в области реализма, символизма и условности, явно все больше склоня­ясь к реалистическому направлению. Успех спек­таклей определялся высоким уровнем дарования не только отдельных актеров, но и сложившегося к тому времени коллектива-ансамбля единомышленников, объединенных общностью понимания творческих и гражданских задач. Спектакли МХТ сделали театр «вторым университетом» Москвы.

В 1912 году К.С. Станиславский вместе с Л.А. Сулержицким основал при МХТ 1-ю студию для рабо­ты с молодежью, поиска талантов и воспитания но­вого поколения актеров в соответствии с задачами МХТ.

В первые годы после революции 1917 года К.С. Станиславский продолжал режиссерскую рабо­ту в МХТ, сохраняя уже сложившиеся традиции. Кроме того, в 1918 году он возглавил оперную сту­дию Большого театра, начав опыты по внедрению своей концепции нового театра в сферу музыкально­го искусства. Это был период весьма интенсивной работы в чрезвычайно трудных для творчества усло­виях: в театр пришел новый зритель, в котором со­четались тяга к новым художественным впечатле­ниям и агрессивное невежество; резкую неприязнь к МХТ выявляли руководители театрального отдела (ТЕО) Наркомпроса, увлеченные идеями революци­онизирования театра; материально-финансовое по­ложение театра было катастрофичным.

Переход от войны к миру, к нэпу принес с собой некоторое улучшение материального положения те­атров, но в то же время породил новые проблемы. Нэпманская публика стала искать в театре только развлечения, и многие театры пошли на поводу ее вкусов. Театры захлестнула волна бульварщины, халтуры. Симпатиями публики пользовались пова­лившие валом поделки - пьесы о «высшем свете», например, такие как «Николай II и Кщесинская» Трахтенберга. В ряде театров под маской революци­онной сатиры шли водевили, по выражению совре­менника, «голей которых не придумаешь». Некото­рые театры давали по 50-60 премьер за сезон. Сама эта цифра говорит о качестве постановок.

Положение в российском театре воспринималось К.С. Станиславским очень болезненно: «Искусство снимается со своего пьедестала и ему ставятся утилитарные цели... Многие объявили старый театр отжившим, лишним, подлежащим беспо­щадному уничтожению... Халтура стала закон­ным общепризнанным и непобедимым злом для театра. Халтура, выхватывая артистов из театра, портила спектакли, срывала репетиции, расшатывала дисциплину , давала артистам про­тивный дешевый успех, роняя искусство и его технику».

Театр Станиславского стремился противостоять разрушительным тенденциям. В 1921 году во МХАТе (в 1920 году МХТ включается в число академичес­ких театров и соответственно изменяется его назва­ние) был поставлен «Ревизор» с Михаилом Чеховым, последователем и любимым учеником Станислав­ского, в роли Хлестакова. Именно его, единственно­го из актеров МХАТа, Станиславский называл гени­ем в театре. Спектакль имел колоссальный успех. И, тем не менее, материальное и организационное положение театра оставалось трудным.

К тому же в условиях гражданской войны значи­тельная часть труппы МХТ во главе с В.И. Качало­вым, отправившаяся на недолгие, как предполага­лось, гастроли на Украину, оказалась отрезанной от Москвы линией фронта. А без нее театр не мог пол­ноценно работать.

Выходом для театра стали разрешенные в 1922 году заграничные гастроли. Идя навстречу просьбе теат­ра и зарубежных антрепренеров, советское руковод­ство решало одновременно целый комплекс задач. Прежде всего, в условиях борьбы за решение глав­ной внешнеполитической задачи того времени - за выход из международной изоляции и дипломатичес­кое признание - показ спектаклей МХАТа в Евро­пе и Америке рассматривался как существенный фактор, способный повлиять на общественное мне­ние зарубежных стран в пользу контактов с револю­ционной Россией. Кроме того, гастроли МХАТа были аргументом против заявлений белоэмигрантов о ги­бели российской культуры в результате революции, и, значит, они были важны с точки зрения полити­ко-идеологической. Наконец, гастроли были необхо­димы для самого МХАТа, так как позволяли, не слишком афишируя это, воссоединиться с той час­тью труппы, которая, невольно отступая с белогвар­дейцами, оказалась в Европе. И, конечно, гастроли позволили улучшить финансовое положение театра и даже перечислить некоторую часть средств в госу­дарственный бюджет.

В Европе и Соединенных Штатах театр Станис­лавского имел фантастический успех. Авторитет и слава К.С. Станиславского стали всемирными. Как отмечал Константин Сергеевич, гастроли помогли ему вновь поверить в нужность театра, поверить в себя. Во время гастролей стал очевиден также интерес специалистов и любителей театра к его методам ра­боты, к тому, что получило название Системы Ста­ниславского. Американские издатели подтолкнули К.С. Станиславского к написанию мемуаров.

Во время гастролей 1922-1924 годов была напи­сана основная книга Станиславского - «Моя жизнь в искусстве». Гастрольная жизнь осложняла работу над книгой. Но каждый час свободного времени К.С. Станиславский отдавал будущей книге. Секре­тарь дирекции МХАТа О.С. Бокшанская, помогав­шая ему в работе, вспоминала об этом периоде: «К.С., казалось, не знал устали... Часа в два ночи, а то и позже, когда он был все еще бодр и готов продол­жать, он все-таки останавливался: "Постойте, кото­рый же это час? Пожалуй, пора прервать. Как ни жалко, но надо"»;

В СССР, как и за границей, книга была опубли­кована в 1924 году, после возвращения МХАТа с гастролей. Второе издание книги, существенно до­работанное автором, было опубликовано в 1926 году. «Моя жизнь в искусстве» - это классическое про­изведение мировой театральной литературы. Книга автобиографична. Но это не просто мемуары. В кни­ге сочетаются элементы мемуаристики и деловые за­метки, теоретико-аналитические фрагменты и лири­ческие отступления. Именно так, неторопливо бесе­дуя с читателем и обращаясь к самым разным пред­метам, К.С. Станиславский излагал основы своего

учения о новом театре. В отношении себя автор, бес­спорно, честен и самокритичен. Он не только расска­зывает о достижениях и победах, но и вдумчиво ана­лизирует свои просчеты и ошибки, не скрывает по­ражений. На живых примерах своей актерской и режиссерской работы К.С. Станиславский показал, как формировались его взгляды на театр, каково основное содержание его Системы.

Внутренней и внешней работе артиста над собой;

Внутренней и внешней работе над ролью.

Этот замысел был реализован, но книги «Работа актера над собой в творческом процессе пережива­ния» и «Работа над собой в творческом процессе воп­лощения» вышли уже после смерти их автора.

Понятие «Система Станиславского» охватывает со­вокупность взглядов по вопросам теории театра, твор­ческого метода, принципов актерской и режиссер­ской техники. Задуманная как практическое руко­водство для актеров и режиссеров, Система приоб­рела более широкое значение, стала эстетической и профессиональной основой сценического искусства в целом.

Анализируя творческое наследие К.С. Станислав­ского, выделим основные положения Системы, ка­сающиеся узловых проблем театра.

Прежде всего, это учение о роли режиссера в соз­дании театрального спектакля.

До Станиславского режиссерского искусства в его современном понимании не было ни в русском, ни в зарубежном театре. В театре был режиссер как долж­ностное лицо, отвечавшее за ход спектакля. Чаще всего он выполнял функцию «разводящего», постановщика сцен. Но он не был создателем спектакля в полном смысле. Замысел спектакля, его ход и, в ко­нечном счете, его успех или провал определял ис­полнитель главной роли пьесы - прима-актер - своей трактовкой роли и качеством исполнения. Ос­тальные лишь подыгрывали ему.

У Станиславского положение и задача режиссера кардинально иные. Режиссер, прежде всего, - со­здатель концепции, единого образа спектакля. Ос­новные задачи режиссуры нового типа заключают­ся, прежде всего, в создании идейно-художествен­ного замысла постановки. Соотнося его с замыслом драматурга, режиссер вступает с ним в своеобразное соавторство. На основе самостоятельного изучения и осмысления жизненного материала, так или ина­че относящегося к содержанию и образам пьесы, режиссер выявляет те черты драматургии, которые, с его точки зрения, являются наиболее важными и актуальными, способными побудить зрителей чув­ствовать, переживать и размышлять. Режиссерская трактовка драматургического произведения, его за­мысел, его представления о смысле и задаче буду­щего спектакля, о том общественном отклике, кото­рый вызовет спектакль, воплощаются в сформули­рованных режиссером сверхзадаче и сверх-сверхзадаче данного спектакля.

Замысел режиссера реализуется через организо­ванное им, режиссером, коллективное творчество всех участников театральной постановки - актеров и гримеров, бутафоров и декораторов, художников, музыкантов и т.д. В результате коллективной, вдох­новленной единым замыслом и единой целью дея­тельности формируется сценический ансамбль ново­го типа, так называемый режиссерский ансамбль. Он включает осмысленное единство всех компонен­тов спектакля - игры актеров, декораций, костюмов, предметов обстановки, света, звуков и т.д., со­здающих целостное художественное произведение, соответствующее замыслу режиссера.

Для создания такого ансамбля режиссер должен вести большую предварительную самостоятельную творческую работу, которая даст ему возможность убедить, увлечь сотрудников театра, сделать их сво­ими единомышленниками. Чрезвычайно важны так­же организаторские способности режиссера, позво­ляющие не только вдохновить на совместное творче­ство, но и наладить взаимодействие всех, кто занят постановкой спектакля.

Важнейшая функция режиссера состоит также в помощи актеру в его работе над ролью. Режиссер по отношению к актеру является и его деликатным вос­питателем, и творческим наставником, и организа­тором работы актера, и его тренером. Отношения ре­жиссера и актера многообразны, подвижны, они раз­виваются и наполняются все новым содержанием в ходе совместной работы над спектаклем. Таким об­разом, режиссер выступает и как соавтор актера в его творческой работе.

Все многообразные функции режиссера осуществ­ляются в единстве, что требует таланта, воли, само­организованности. Учение К.С. Станиславского о ре­жиссуре - это учение об искусстве создания спек­такля на основе творчества всех его участников.

Актер, артист, является центральной фигурой в Системе Станиславского. Учение о природе и зако­нах актерского творчества, о методах и приемах уп­равления им - бесценный вклад К.С. Станиславского в историю мировой культуры.

О том, что актер должен изучать жизнь, русское актерство знало еще со времен Щепкина. Но что он должен изучать и наблюдать свой собственный ду­шевный мир, исследовать собственную душевную природу, открывая ее новые стороны, об этом впер­вые сказал Станиславский. До него великие актеры прошлого (Мочалов, Щепкин, Ермолова, Комиссар-жевская и др.) утверждали, что их работа над ролью осуществляется бессознательно, свое творчество они называли «тяжелой душевной работой», «шаманст­вом». И у самих работников театра, и у зрителей сло­жилось устойчивое мнение, что механизм актерского творчества невозможен для изучения и анализа.

Станиславский сделал вывод о связи сознательно­го и бессознательного в творчестве актера и впервые показал возможности сознательного управления под­сознательными процессами творчества. Он писал: «Истинное искусство должно учить, как созна­тельно возбуждать в себе бессознательную твор­ческую природу для сверхсознательного творче­ства».

Каким же образом возможно сознательно управ­лять бессознательным? Отвечая на этот вопрос, Ста­ниславский сделал выводы, перевернувшие представ­ления об актерском творчестве.

В старом театре являлось классическим требова­ние как можно дальше уйти от самого себя, «из­гнать из роли свой жизненный и духовный опыт». На этом постулате базировалась так называемая кокленовская теория, которая занимала господству­ющее положение в большинстве театров вплоть до конца 20-х годов.

Станиславский предложил принципиально иной подход: «Познайте свою природу, дисциплинируй­те ее, и при наличии таланта вы станете вели­ким артистом».

Сущность нового подхода К.С. Станиславский вы­разил формулой искусство переживания. Игра ак­тера при этом не сводится к имитации состояния. На каждом спектакле он заново проживает роль в соответствии с заранее продуманной логикой жизни и развития образа.

Станиславский предложил актерам «идти от себя». Это предполагает, что актер пытается достоверно представить себя в рамках тех жизненных условий (предлагаемых обстоятельств), в которых находится в пьесе его герой, и адекватно своей природе реаги­рует на происходящее. Станиславский делает важ­ный вывод: «Не играть образ, а стать образом - это высшая форма актерского творчества».

Именно такой подход рождает «искусство пере­живания», «искусство душевного реализма». Жить жизнью образа, достигая при этом абсолютной дос­товерности психологического состояния, - такова ключевая установка Системы.

Концепция психологического реализма стала клю­чом к новому театру. Открытие Станиславского зак­лючалось в том, что именно душевный мир актера он увидел как основной источник его творчества. Ста­ниславский показал, что у «артистического рая» есть свои «ворота», а к ним ведет определенная дорога. И рассказал, как по ней идти.

М. Чехов комментировал этот раздел учения Мас­тера с позиций актера: «Истинное значение и смысл системы ученик должен понимать так: система не может создать актера, не может вложить в него та­лант и не может научить человека играть на сцене, если об этом не позаботился сам бог. Система сберега­ет актеру его творческие силы. Указывает ему пути, по которым следует направлять свой талант с наи­меньшей затратой сил и с большим успехом для дела... Настоящая, единственная цель системы - дать акте­ру в руки самого себя...»

Создание каждым из участников спектакля пси­хологически правдивого образа делает возможным его абсолютно достоверное, органичное поведение на сцене. Психологическая оправданность поведения на сцене, поступков персонажа, убедительность обще­ния с партнерами (к «технике общения» Станислав­ский относился очень внимательно) рассматривались Станиславским как закон нового театра.

Общим результатом утверждения в актерском творчестве новых установок становится актерский ансамбль - единый стиль существования актеров в спектакле в атмосфере психологической правды на сцене. Только такой ансамбль позволяет добиться общего художественного единства сценического про­изведения.

Совершенствование актерского творчества требу­ет постоянной работы актера над собой: повседнев­ной тренировки его физического и душевного нача­ла, развития артистической техники, мастерства.

Применив свои открытия, Станиславский полу­чил поразительные результаты: появилась целая пле­яда актеров, поражающих мастерством и душевной правдой, органичностью сценического поведения, ис­кренностью; появились гармоничные и художествен­но цельные театральные спектакли, которые просла­вили театр в России и за рубежом.

Наконец, одним из компонентов Системы стало создание новой концепции сцены и зала и их взаи­модействия.

Стремление убедить зрителя в подлинности про­исходящего на сцене породило высокую «культуру детали». В спектаклях Станиславского утвердился реализм оформления сцены как обязательный вспо­могательный элемент подлинно реалистического спектакля. На первых порах дало о себе знать даже некоторое увлечение натурализмом: для создания ат­мосферы достоверности происходящего в спектакле слишком большое внимание уделялось падающему листу в осеннем саду, пению сверчков летним вечером и т.п. Позже, отказавшись в этом отношении от максимализма, Станиславский сохранил основную установку: реализм оформления и реквизита должен помогать актеру.

Общей задаче театра соответствовали и шаги по ликвидации сложившейся в начале XX века разоб­щенности зрительного зала и сцены: была снижена высота сценической площадки, уничтожена оркест­ровая яма, которая как крепостной ров разделяла сцену и зал. Произведена была и «демократизация» зала. Была ликвидирована многоярусность зритель­ного зала и оставлены только два яруса. Таким об­разом, галерка была упразднена, вместо нее появи­лись достаточно удобные для просмотра спектаклей места. Театр на практике оправдывал свою установ­ку на демократизм и общедоступность.

По убранству зал был приближен к обычной ком­нате: исчезли позолота, бархат. Даже занавес - важ­нейший атрибут убранства сцены - стал простым, коричневато-серым, с единственным украшением - небольшим контуром белой чайки, выполненным в виде аппликации. Спокойный нейтральный тон ок­раски стен и мебели помогал концентрировать вни­мание на том, что происходило на сцене.

Основные установки Системы конкретизировались в многочисленных, весьма подробных и разнообраз­ных уточнениях, разъяснениях, комментариях на репетициях Станиславского, в его беседах и на за­нятиях с учениками, в его книгах, но прежде всего - на его спектаклях.

Оценивая значение Системы и выступая против реальных или мнимых ее критиков, М. Чехов, один из первых, кто понял значение Системы, писал:

«Есть опасение, что найдутся люди, которые ска­жут: "Система суха, теоретична и слишком научна, акт же творчества - акт живой, таинственный и бессознательный". Вот ответ: система не только "на­учна", она просто "наука". Теоретична она для тех, кто не способен на практике, то есть для всех неода­ренных и нехудожественных натур. (О тех, которые просто не желают понять Системы, речи не будет.) Система есть исключительно "практическое" руко­водство... Система - для талантливых, которым есть что "систематизировать"».

Похожая информация.

Создание Московского Художественного театра означало не только появление еще одного художественного коллектива, вместе с ним рождалась и новое театральное учение.

Театральная реформа, которую осуществляли Станиславский и Немирович-Данченко, была направлена на создание театра-ансамбля , единого в своих творческих устремлениях, вдохновляемого общими целями в искусстве. В искусстве сценического ансамбля создатели МХТ видели наиболее совершенную форму воплощения идейного замысла спектакля, признак высокого профессионального мастерства.

Идея ансамбля определяла не только творческую практику театра, но и всю организацию театрального дела, этические и художественные нормы жизни артистического коллектива. Морально-этические качества актера имели для создателей театра не меньшее значение, чем его творческая одаренность и профессиональный опыт. Учение Станиславского об артистической этике, дисциплине – это учение о творческой атмосфере в театре, требованиях и условиях коллективного сценического творчества, без соблюдения которых искусство обречено на прозябание. Действительно, практика театра знает тысячи примеров, говорящих о том, что снижение этических требований влечет за собой художественную деградацию театра.

Но требования этики могут оказаться беспочвенными, если коллектив не будет спаян единством эстетических взглядов и общностью идейных целей и задач в искусстве. Станиславский в своем обращении к театральной молодежи говорил:

«Коллектив из нескольких сотен человек не может сплотиться, держаться и крепнуть только на основе личной взаимной любви и симпатии всех членов. Для этого люди слишком различны, а чувство симпатии неустойчиво и изменчиво. Чтобы спаять людей, нужны более ясные и крепкие основы, как-то: идеи, общественность, политика».

Такой объединяющей идеей стала для МХТ идея народности и высокой художественности. Перед началом репетиций Станиславский обратился к труппе со следующими словами:

«Если мы с чистыми руками не подойдем к этому делу, мы замараем его, испошлим и разбредемся по всей России… Мы приняли на себя дело, имеющее не простой, частный, а общественный характер. Не забывайте, что мы стремимся осветить темную жизнь бедного класса, дать им счастливые, эстетические минуты среди той тьмы, которая покрыла их. Мы стремимся создать первый разумный, нравственный, общедоступный театр, и этой высокой цели мы посвящаем свою жизнь».

На этой идейной основе и сложилась особая этика МХТ, спаявшая всех членов труппы в единый коллектив творческих единомышленников. Станиславский и Немирович-Данченко воспитывали в актерах сознание высокого гражданского долга, чувство ответственности за свой театр, за успех спектакля, а не только своей роли.

Станиславский отмечал, что главное в искусстве – сверхзадача и сквозное действие. Этим он определял идейную направленность искусства. Он неоднократно подчеркивал, что театр всегда оказывается на передовой в борьбе за высокое идейно-художественное содержание искусства.

«Театр – обоюдоострый меч: одной стороной он борется во имя света, другой – во имя тьмы. С той же силой воздействия, с которой театр облагораживает зрителей, он может развращать их, принижать, портить вкусы, оскорблять чистоту, возбуждать дурные страсти, служить пошлости, маленькой мещанской красивости.

Тогда театр становится могущественным орудием общественного зла, тем более опасным, чем больше сила его воздействия». (К.С. Станиславский. Соч., т.5, стр. 472).

Станиславский неоднократно подчеркивал значение театра как кафедры, как проповеди. Обращаясь к ученикам, сотрудникам и актерам филиального отделения МХТ в 1911 г., он снова отмечает:

«Театр – сильнейшее оружие, но, как всякое оружие, о двух концах: оно может приносить великое благо людям и может быть величайшим злом…

Величайшее зло, так как оно самое сильное, самое заражающее, самое легко распространяющееся. Зло, приносимое дурной книгой, не может сравниться ни по силе заразы, ни по той легкости, с которой распространяется оно в массы.

А между тем в театре как учреждении есть элементы народного воспитания, прежде всего, конечно. Эстетического воспитания масс.

Так вот какой страшной силой вы собираетесь владеть, и вот какая ответственность ложится на вас за умение распорядиться этой силой как следует». (К.С. Станиславский, там же, стр.468-469).

Таким образом, театральное учение Станиславского включает в себя учение о сверхзадаче и сквозном действии (т.е. о высокой идейности и высокой художественности искусства театра); учение об артистической этике , как необходимом условии коллективного творчества. Третью часть учения составляет то, что называют «системой Станиславского» – учение о внутренней и внешней актерской технике, а точнее сказать – система воспитания актера.

Система воспитания актера – овладение внутренней и внешней техникой актерского мастерства – предполагает последовательную и постоянную тренировку элементов мастерства актера : сценического внимания, воображения и фантазии, предлагаемых обстоятельств и «если бы», чувства правды и веры, логики и последовательности, эмоциональной памяти, темпоритма и др.

Станиславский при этом исходит из той эстетики театра, которую он определил как «искусство переживания», в отличие от «искусства представления», характерного для западноевропейского театра. Суть этой театральной эстетики состоит в том, что артист переживает роль каждый раз и при каждом повторении творчества («сегодня, здесь, сейчас»).

Творчество – подсознательный процесс. Но возбуждается он актером сознательно. Станиславскому удалось осмыслить этот путь от сознательного к подсознательному и найти практический метод его воплощения в актерском творчестве. Актерская школа, созданная Станиславским, имела такой девиз: «Трудное – сделать привычным, привычное – легким, легкое – прекрасным».

Работа над «системой» началась еще в 1907 г., а опубликована она под названием «Работа актера над собой» лишь в 1938 г. Станиславский не публиковал своих открытий до тех пор, пока многократно не проверил их творческой практикой.

Фундаментом «системы» являются объективные законы творчества органической природы человека-артиста («жизнь человеческого духа»). Эти законы базируются на психологии и физиологии (Станиславский изучал труды Павлова, Фрейда и других ученых). Поэтому законы системы Станиславского одни для всех людей, всех народов, всех эпох.

Суть и цель системы – через сознательное овладеть подсознательным, помочь своей природе осуществлять творческий акт.

Театральная эстетика русской актерской школы предполагает, что актер живет на сцене, а не представляется («быть, а не казаться» - вот что важно).

В начале ХХ века было немало концепций актерского искусства, направленных против системы Станиславского, чтобы опровергнуть ее. Предполагалось заменить психологию биомеханикой, переживание – мастерством представления, живого актера на сцене – марионеткой, создание характера – докладом авторской мысли, действие – повествованием, перевоплощение – приемом «отчуждения» и т.п.

Многие из этих концепций увяли, не пережив своих авторов, стоило им только выйти за пределы лабораторных опытов. Другие проходят испытание временем. Но ни одна из них не стала основополагающей теорией сценического искусства ХХ века, хотя каждая претендовала на это.

Сравнительно поздно «Работа актера над собой» была переведена на иностранные языки. «Появись эта книга хотя бы пятью годами раньше, голос Станиславского мог бы изменить всё направление американского театра» , – так писал один из американских театральных журналов в 1964 г.

Ныне театры США, Англии, Франции, Германии, Польши, Японии взяли на вооружение систему Станиславского.

Когда-то много лет назад я учился в школе в провинциальном городке. Сколько себя помню, всегда я был любознательным и эмоциональным. В моей жизни было много интересных открытий и наблюдений. Вообще, это очень интересная тема — пробуждение человеческой души, открытие для себя нового, того, что знают другие, но ещё не знал ты сам. Одной из притягательных вещей в детстве был радиоприёмник. Почти каждый день мы слушали Всесоюзное радио, а ещё очень любимое и интеллигентное Ленинградское радио. Радиоприёмник был для меня в детстве буквально волшебной вещью! Тогда ведь не было ни мобильных телефонов, ни скайпа, ни интернета. Одним из главных средств познания мира был вот этот радиоприёмник. Он уносил тебя мгновенно в любую точку земли, он доносил голоса давно ушедших людей, он помогал тебе знакомиться с природой и учил любить её, он приводил в твой дом великую классическую литературу и поэзию!

Одним из самых больших моих детских впечатлений были радиоспектакли. В далёком детстве так и казалось, что в этой чёрной коробочке живут люди! Они постоянно чем-то там заняты! Вот смертельно раненый Сирано де Бержерак открывает свою тайну Роксане и она вдруг с потрясением узнаёт, что любила не того, а кого надо было любить, она сейчас теряет навсегда. Вот Шерлок Холмс и доктор Ватсон распутывают очередную загадку. Вот Вера Филипповна из пьесы Островского «Сердце не камень» живёт взаперти у богатого старого мужа, и не ропщет на свою судьбу, оставаясь доброй христианкой, а вот Васса Железнова пытается захватить чуть ли не весь мир в свои руки, но неожиданно падает и умирает, сражённая недугом. Говорить об этих впечатлениях можно бесконечно! Всесоюзное радио стало моим главным воспитателем в детстве, привило вкус к хорошей литературе, к поэзии, к русскому языку, к чудесным голосам великих артистов.

Слушая радио и читая книги, я стал узнавать много театральных имён, и очень часто встречал имена Станиславского и Немировича-Данченко. Эти два имени были неразрывно связаны. Тогда-то я и узнал интересную историю создания Московского Художественного театра, а позже, уже повзрослев, понял, какую роль сыграл в истории театра Станиславский. Он для театра всё равно, что Пушкин в литературе, или Ломоносов в науке. В любой сфере человеческой деятельности находится человек, который является для этой сферы краеугольным камнем.

Станиславский с самой ранней юности был артистически одарённым. Как писали в одной книге «Музы стояли у его колыбели». С юных лет он участвовал в театральных представлениях. Причём, происходил он из семьи богатых купцов, и я представляю, каких усилий ему стоило оставить семейное дело и выполнить своё Высшее предназначение в жизни. И он выполнил это предназначение. Если бы он остался купцом, никто бы уже не помнил его, а сегодня его знает весь мир!

Что же такого сделал Станиславский в театре? Почему он является краеугольным камнем театра? Здесь можно отметить несколько аспектов.

Во-первых, Станиславский боролся с театральной рутиной и штампами. Ведь когда ты давно знаешь свою работу, знаешь все плюсы и минусы, так легко пользоваться достигнутым и больше ничего не делать. К концу 19 века у большинства публики было понятие о театре, как об источнике увеселения, куда можно приехать в любой момент, посмотреть на хорошеньких актрис, выкурить сигару, и так же спокойно уехать. Так же часто относились к театру и актёры — знали где нужно эффектно произнести фразу, где зарыдать, где заломить руки и так далее. Во многом театр стал рутиной, покрылся пылью и плесенью. И вот появился как молодой весенний ветер Станиславский! Он сдул всю паутину и смыл плесень! Он заставил актёров не просто представлять пьесу, а жить жизнями своих героев, и плакать и смеяться по-настоящему, естественно. Если даже у актёра маленькая роль, он должен был проанализировать жизнь своего героя, продумать его биографию. Даже в бессловесных ролях нужно было выходить на сцену наполненным переживаниями и нести свои мысли. Театр Станиславского показывал живую жизнь на сцене, «жизнь человеческого духа», как он говорил.

Во-вторых, Станиславский открыл законы актёрской игры, что было изложено в так называемой «системе Станиславского». Он утверждал, что талантливый актёр не должен изучать его систему, ибо и так по ней играет. Станиславский и разрабатывал свою систему, изучая эмпирически игру гениальных актёров — Федотовой, Ермоловой, Шаляпина и других. Он внимательно изучал психологию людей и использовал её на сцене. «Я в предлагаемых обстоятельствах» — одна из главных формул Станиславского, то есть, надо проявить именно свою индивидуальность в той, или иной роли.

В-третьих, Станиславский был гениальным актёром. К сожалению, он умер очень давно и нам ничего не осталось из его актёрского наследия кроме известных с детства фотографий и многочисленных воспоминаний современников. Мне как-то особенно часто видится его Гаев из «Вишнёвого сада» — этакий взрослый ребёнок, смущённо держащий платок в руках.

В-четвёртых, Станиславский был гениальным режиссёром. Если не ошибаюсь, некоторые его постановки идут во МХАТе и по сей день! Он как гениальный дирижер видел спектакль целиком, как бы прекрасный оркестр, исполняющий великое произведение. Как он умел гениально показывать роль во время репетиций. Вспомнился рассказ Софьи Пилявской о его показе Коробочки: сидел в кресле Станиславский, и вдруг он встал — и это был уже не он, а старая глупая баба, ум которой как испорченные часы — то двигается, то останавливается.

В-пятых, Станиславский был великим человеком. Таких сейчас уж нет. Очень давно нет. О том, каким он был человеком, даже не подобрать слов — не знаешь с чего начать. Окружающие, ученики его просто боготворили, робели и немели перед ним. Вспоминается рассказ Серафимы Бирман, которая не могла сказать ему на репетиции по роли «ты» — запиналась минут 20, а потом он отругал её за это, так как надо было отделять роль от человека. О том, как Станиславский был воспитан, вежлив, внимателен к людям, образован и прочее даже не могу говорить. Любые слова превращаются в банальность.

В такой небольшой заметке, конечно, всего не расскажешь. Я наметил только контуры этого человека. Ничего не сказал о его семье, учителях, окружении, учениках. Ничего не сказал о пьесах Чехова — это тема для особой заметки. Много ещё можно говорить об этой великой личности, ибо, поистине в театре Станиславский — это наше всё!

Как быстротечно время. Читая книги о нём, проживая вместе с ним его жизнь, думаешь, что он родился совсем недавно, а прошло уже полтора столетия! Слава Богу, что с нами жил на земле Станиславский, после него и наша жизнь стала другой!

Вадим Грачев

ПУБЛИКАЦИИ